Иногда, как историк, в своих исследованиях и мыслях уношусь лет так на 100 - 120 назад, большой срок для жизни человека, и сравнительно небольшой отрезок для истории, тем более для нашего города.
Узнал бы наш предок, окажись сегодня в он в Казани - площади, улицы, скверы, и дома нашего города? Думаю, узнал бы, но с большим трудом. Окажись он на железнодорожном вокзале - то конечно, признал бы его, а что вокруг него - то вряд ли. Спросил бы, где церковь Тихвинской иконы Божией Матери, двухэтажные строения.
Казанский Кремль. Поразился бы новоделам. Не понял бы утраты уютного уголка Спасо-Преображенского монастыря и его величественного некрополя. Не понял бы - куда подевалась монументальная четырёхъярусная колокольня с 24-тонным колоколом, гордостью Казани. А строения рядом с Кремлем привели бы его в полную растерянность.
Он бы не понял, куда подевался величественный комплекс Казанско-Богородицкого женского монастыря, где без собора и колокольни стало и сиро, и не уютно, а об осквернённой церкви Николы Тульского, превращённого в безбожные годы советской власти в табачную фабрику, и говорить-то не стоит.
Мы бы ему сказали, что за эти годы, по подсчётам недавно ушедшего из жизни самобытного историка-краеведа Георгия Фролова, было уничтожено далеко за сотню храмов, домовых церквей, часовен, мечетей, синагог. Читатель спросит, так это же всё происходило в 1920 - 1980 -е годы, а мы то тут причём, мы за дедов и отцов не в ответе. И то правда.
А теперь о дне сегодняшнем или недалёком вчерашнем. Не так давно одна солидная туристическая фирма попросила меня провести экскурсию по городу московским гостям. Это оказались специалисты из энергетической компании довольно солидного возраста и практического опыта, много повидавшие в своей жизни. В нашем распоряжении было шесть часов до отхода их поезда. Поехали вначале в Раифский Богородицкий мужской монастырь. Там им понравилось, тишина, благолепие, рябь водной глади, неторопливый ритм монашеской жизни.
Вернулись в Казань. Нас сытно накормили в Доме татарской кулинарии, что на ул. Баумана. Гости решили размяться и совершить пешую прогулку по центральной улице города в сторону Кремля.
Дошли до Кремля. Конечно, гости не обратили внимание и не поняли, что творится на территории бывшего Спасо-Преображенского монастыря и его некрополя. Они же, в отличие от нас, и не представляют его былое величие и многочисленные захоронения некрополя. Мистические странности творятся на его территории уже не первый год: исчезают уникальные могильные камни XVI - XVII веков, найденные в ходе археологических работ. Сегодня мне не известно местонахождение надгробий Василия Протопопова († 1578), Гордея Афанасия Пальчикова († 1624), пленившего Ивана Заруцкого, Марину Мнишек с «ворёнком» и доставившего их в Казань, предка поэта Фёдора Тютчева - Семёна Игнатиева сына Тютчева воина († 1641).
Контуры «пещерки» - этого святого места для каждого православного, где покоились мощи свв. Гурия, Варсонофия и Германа, епископа Ефрема, венчавшего на царствие первого из рода Романовых Михаила Феодоровича, ныне найти будет достаточно трудно. Там лежат стройматериалы. Рядом биотуалет (?). Как говорится, без комментариев, приехали...
Гости, для которых я проводил в тот день экскурсию, побывали и в мечети Кул-Шариф, и в Благовещенском соборе Казанского Кремля. Понравился открывающийся с кремлёвского холма вид на современные новостройки правого берега Казанки. Перспектива впечатляет.
Но помню их удивлённый взгляд на т.н. «Дворец земледелия» недалеко от Кремля, дело рук уже наших творцов. Я обычно проезжая мимо этого монстра, на который были потрачены миллиарды бюджетных денег, стараюсь в его сторону не смотреть, отвожу взгляд.
Эти бы миллиарды, да на восстановление Казанско-Богородицкого монастыря, на создание мощного паломнического центра. Спрашиваю как-то студентов Академии государственного и муниципального управления при Президенте Республики Татарстан, где я вёл курс отечественной истории, а студенты те получали второе высшее образование - «Чем Казань в мире известна?». И Вы знаете какой парадоксальный ответ я получил (да, наверное логичный по современным меркам мышления): «Как чем, Анатолий Михайлович, - Рубином» (название казанской фтубольной команды».
«Вы что, - говорю, - уйдёт, растворится финансовая подпитка, уедут быстроногие иноземные футболисты в свои далёкие страны - опустится в табеле о рангах эта футбольная команда, и всё встанет на свои места».
«Казанской иконой Божией Матери, - говорю, - Казань известна во всём не только христианском, но и мусульманском мире, даром, что её список XVIII века, подаренный городу Папой Римским Павлом II ныне хранится в одноименном монастыре».
И республиканским, и городским властям не лишне напомнить, что до 70 % годового городского бюджета до революции приносили крестные ходы, паломничество к этой иконе. Вот Вам мощный источник притока капитала, туристов, паломников. А то они прикладываются к Ней, потом заходят во двор и, что видят - разрушенную бывшую церковь Николы Тульского, трубу парового отопления выше человеческого роста, продырявленные крыши, зияющих пустыми глазницами окон корпусов, поруганные чёрными копателями могилы настоятельниц женского монастыря - и какое впечатление остаётся от монастыря, от нашего города? Да не приедут они второй раз, и своим скажут, что там нечего смотреть.
В преддверии т.н. 1000-летия Казани старый город смахнули до того быстро и неожиданно, что мы, краеведы, даже не смогли его как следует и сфотографировать.
Надо понять, что точка возврата пройдена, старые здания не вернёшь, а новодел, он и есть новодел. Надо сохранить то, что можно, что уцелело и представляет несомненный исторический интерес. Впереди в Казани не только Универсиада - 2013 года, но и другие знаковые события. Надо остановиться в своём саморазрушении и самоограблении старины. Надо уважать не только жителей города, но и его прошлое.
О современном градостроительстве в исторической части города. Ну, не могу я спокойно проезжать мимо развлекательного комплекса под названием «Пирамида», находящегося недалеко от Казанского Кремля. Там я был один раз и то не по своей инициативе, пять лет назад как победителю республиканского конкурса - лучшему муниципальному служащему вручали диплом и сертификат. А ощущение такое, что я побывал в склепу, в мавзолее у дедушки Ленина. Неуютно, холодно, стыло, тянет подземельем.
Оно и не мудрено, когда задумываетесь строить, спросите у краеведов, узнайте о месте, может там в старину был погост. Так и «Пирамида» стоит на месте Успенского женского монастыря и его крупного некрополя XVIII века. Как помнится, строительство велось за большим забором, с человеческими жертвами, упал кран. Куда делись выкопанные останки? Неизвестно. Куда увезли могильные плиты? Неизвестно. Может, кто из инженеров и строителей откликнется на эти строчки и расскажет автору детали прошлого. Жаль людей, берущих на свою душу такие грехи.
За последние годы Казань лишилась важной исторической составляющей - мемориальных табличек, досок. Впервые я приехал в город (сам я из Бугульмы) поступать в университет в 1966 году. И меня, в отличие от провинциального города, удивило большое количество старинных зданий, седина кремля, завораживающая тишина улочек и переулков, мемориальных знаков, свидетельствующих о жизни и деятельности великих земляков или иных событий. К примеру, Санкт-Петербург готовясь к своему 300-летию (2003 год) буквально был «увешан» мемориальными досками. А у нас их не только единицы, но и много утрат.
Вот мы проходим по улице Гоголя мимо дома № 4, известного как «особняк Марко». Сейчас это - симпатичный отремонтированный особнячок. Но, что сегодня говорит нам о том, что в этом доме Марко осенью 1918 года мучили людей, что здесь в его застенках провёл последнюю ночь А.Н. Боратынский, бывший предводитель Казанского и Царевококшайского дворянства? А ведь до ремонта фасада здания здесь висела доска, свидетельствующая о том, что в 1918 году в этом здании находился ВЧК V Красной Армии под председательством Лациса и Олькеницкого. Кто контролирует наличие досок? Кто должен их помещать на прежнее место? Исчезают доски - гаснет память.
А кто разрешил снятие колоколов в июне 2005 года с гражданской звонницы здания бывшего Александровского Пассажа, что по улице Кремлёвской (бывшая Ленина - Чернышевского - Воскресенская)? Это была уникальная выносная звонница с 9 колоколами, отлитыми в Дрездене. Городу её подарил хозяин дома и устроитель Александр Сергеевич Александров в 1882 году, а мы её убрали втихаря, незаметно. До революции колокола отбивали гимн империи «Боже царя храни», а в послевоенные годы - марш С. Сайдашева. Будучи студентом университета помню тонкую мелодичность их звонов и то, что часы ходили. Печально, когда часы стоят. Утрачен циферблат и с дома Климова, известнейшего в прошлом казанского часовщика.
Не буду долго интриговать читателя, неравнодушные к истории города люди, в том числе и автор этих строк, выйдя на руководство мэрии, республиканскую общественную палату, правоохранительные органы добились того, что колокола не увезли из города на переплавку. Сейчас они находятся в подвале республиканского министерства культуры (раз в год проверяю, там ли они). И долго ли, до какого времени они там будут находиться, покрываясь пылью и тенётами? А подобные звонницы в стране сохранилось лишь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Умани. И это, подчеркну, гражданская, а не церковная звонница. Что, опять требуется вмешательство первого лица республики? А как бы в сочетании со Спасской башней Казанского Кремля украсило её звучание улицы Кремлёвской! И прохожие задирали бы голову, останавливались, прислушивались к бою курантов, сверяли бы свои часы, договаривались бы на свидания, и на душе становилось чище и светлее.
В 2005 году Школьный переулок был переименован в Катановский. Была отдана дань памяти выдающемуся учёному-востоковеду, профессору университета и Духовной академии Николаю Федоровичу Катанову. Дань-то отдали, а дом, в котором он прожил с 1905 по 1922 г., и умер в нём, не сохранили. Жильцов сначала выселили, потом там неожиданно произошёл пожар, потом, обугленные руины снесли, потом поставили профильный забор, освободив тем самым место для более состоятельного в научном плане нашего соплеменника, имя которого держится в большом секрете.
Вы сначала изучите 120 языков, в том числе 10 мертвых, научитесь общаться на 50 языках с учёными Америки и Европы, создайте подобно Катанову бессмертные научные труды. Вот тогда и стирайте места пребывания в нашем городе таких адамантов духа и титанов мысли как Катанов. Кто ответит за снос довольно крепкого здания? Кто ответит за осквернение памяти великого учёного? А в Хакассии ему поставили величественный памятник, университет назван его именем.
В марте 1922 года Николая Фёдоровича Катанова похоронили на кладбище еще не закрытого тогда Спасо-Преображенского монастыря в Казанском Кремле. О печальной участи этого некрополя я рассказывал в начале статьи.
«Не многие из тех, которые провели большую часть жизни в Москве, смотрят равнодушно на Донской монастырь: почти все приближаются к нему с умилением и слезами, ибо там главное кладбище дворянства и богатого купечества». Так говорил некогда Н.М. Карамзин о кладбище Донского монастыря. Тоже самое можно было сказать и о некрополе Спасо-Преображенского (Спасского) монастыря. Казанцы не могли проходить без благоговения мимо этого уголка земли, где упокоились останки многих великих людей.
Правда кладбище это было невелико и не богато изящными памятниками, но таинственная сень его была способна вызвать много дорогих воспоминаний и благоговейных чувств. Здесь представали образы мирно почивших о Господе и архипастырей, и военачальников, и именитых купцов казанских, и скромных тружеников - монахов. А над всем этим господствовала мысль о том, что этот уголок земли был местом вечного упокоения великих угодников Божиих и первых просветителей казанского края - святителей Гурия и Варсонофия.
Самой первой на погосте Спасского монастыря была могила св. Гурия, скончавшегося 4 декабря 1563 года и погребенного за алтарем соборной церкви монастыря. Над могилой его вскоре же была сооружена боярином Иваном Елизаровичем Застолбским «каменная клеть». В 1576 году клеть эта приняла под свою сень нового великого подвижника веры св. Варсонофия († 11 апреля 1576).
В 1595 году, при перестройке деревянного собора в каменный, клеть, устроенную Застолбским, пришлось сломать. При этом 4 октября последовало открытие мощей свв. Гурия и Варсонофия. Нетленные тела их были перенесены в придел Преображенского собора. А для останков иноков Ионы и Нектария сооружена была пред алтарем каменная «пещерка», которая изнутри имела каменный свод. Снаружи дневной свет проникал через пять узких продолговатых оконца, забранных железными решетками. Вход в неё был углублён в землю на четыре ступени.
20 июня 1630 г. мощи св. Гурия были переложены казанским митрополитом Матвеем с собором освященных лиц в новую серебряную раку, устроенную дворянином Саввою Тимофеевым Аристовым и торжественно перенесены в Кафедральный Благовещенский собор. В сентябре 1918 г. Рака с мощами по требованию новых властей была перенесена в храм Николы Тульского Казанско-Богородицкого женского монастыря, а затем в Петропавловский собор. Ныне мощи святителя почивают в церкви Ярославских чудотворцев на Арском кладбище.
Мощи св. Варсонофия также 20 июня 1630 г. были перенесены из придела храма внутрь Преображенского собора и были поставлены с правой стороны от входа между столбами, где и находились до их изъятия в конце 20-х годов XX века.
«Пещерка» не позже 1606 года приняла останки благочестивого греческого архиепископа Епифания.
В 1614 году здесь же был погребен митрополит казанский и свияжский Ефрем († 26 декабря 1613), ближайший помощник святого патриарха Ермогена в борьбе против самозванца и польских интервентов. После мученической кончины патриарха Ермогена, именно митрополиту Ефрему принадлежала вся полнота патриаршей власти. Он председательствовал на Освященном соборе, совершил 11 июля 1613 г. венчание на царствование первого из дома Романовых Михаила Феодоровича. Под Уложенной грамотой об избрании на царство Михаила Феодоровича первой стоит подпись именно митрополита Ефрема.
Усердием архимандрита Иоасафа, последнего настоятеля святой обители в 1912-1913 годах, в ознаменовании 300-летия царствования рода Романовых, над мощами столь чтимого казанцами митрополита Ефрема была сооружена в «древнерусском» стиле часовня, разрушенная в 30-годы XX столетия.
В «пещерке» упокоились настоятели святой обители архимандриты Сергий (1608-1613) и Еремей (1628-1629). Надгробная плита архимандрита Сергия, как отмечает П.А. Воскресенский, ещё в конце XIX века была цела.
В 1706 году в этой «пещерке» удостоился погребения греческий епископ Арсений.
В сентябре-октябре 1995 г. «пещерка» Спасо-Преображенского монастыря была вскрыта раскопками археологической экспедиции под руководством Ж.Р. Алфеевой и сохранившиеся останки святых были перезахоронены в Петропавловском соборе и Иоанно-Предтеченском мужском монастыре.
«Пещерка» была небольших размеров и поэтому захоронения были вынуждены «тесниться» в отведённом пространстве. Отдельные погребения поэтому были врезаны под цоколь здания. Погребения были в деревянных гробах, следы которых в виде тёмных полос древесного тлена удалось проследить археологам.
По левую сторону от «пещерки» в 1740 году в специально сооруженной часовне был похоронен ближайший родственник Кахетинского царя Теймураза князь Иван Егорович Багратион-Давидов, который проживал в Казани по велению императрицы Анны Иоанновны.
По мнению казанского археолога А.Ситдикова, на старом монастырском некрополе упокоилось не мене 1000 человек.
Меня порадовал неподдельный интерес Президента РТ Минниханова Р.Н. к истории города, что он болеет душой за его порушенную часть, искренне не желает опускать довольно высокую планку города. Свидетельство этому мы увидели в его пешей прогулке с членом совета татарстанского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Олесей Балтусовой, которая в своём блоге обратилась к нему с тревогой за судьбу города. Президент отреагировал очень оперативно. И уже пошли оргвыводы. Надо отвечать за мракобесие и затянувшееся издевательство над историей города и его жителями.
Я бы предложил в общественный совет, утверждающий проект застройки и реконструкции исторической части города включать независимых историков и краеведов, к накопленным знания которых не зазорно было бы обращаться.
Активное вмешательство Президента Татарстана вселяет надежду на спасение, мемориализацию того, что ещё осталось от Казани XVII - начала XX веков, а в противном случае наши внуки и правнуки не увидят того, что мы ещё в состоянии лицезреть сегодня.
Анатолий Елдашев, историк, преподаватель Казанской православной духовной семинарии, номинант Макариевской премии
На фото: Казанско-Богородицкий женский монастырь
