Когда я услышала первую новость в концеиюля этого года о том, что после многодневной невероятной жары Россию охватиликатастрофические пожары, меня как будто обожгло воспоминание об одном давнем пережитоммной событии.
Тогда я была корреспондентомбелградского ТВ. Мы снимали гибель после землетрясения села Брчели, и хотеликак можно скорее, как только завершим свою работу, покинуть место этогонесчастья.
Целое село буквально съехало вниз погоре: дома были разрушены, церковь раскололась пополам и рухнула, кладбище какбудто взорвалось. Оно было словно подорвано изнутри: могилы вскрыты, виднелисьразломанные гробы, из них торчали кости, местами просто разбросанные.
Какая-то корова провалилась под землю, иеще долго ревела оттуда. В яме, вырытой селянами, чтобы ее похоронить, еслисмогут вытащить, в одном конце лежала свернувшаяся кольцами огромная змея, а вдругом неподвижная черепаха... Змеи буквально струились по полянам, дорогам, ивились даже на ветках деревьев...
Встревоженные люди сидели на заросшемполе перед поставленными на скорую руку палатками, на досках, взятых из крышсвоих домов, на руины которых они смотрели в немом молчании... Они говорилинам, что все это очень тяжело, но это пройдет, что они надеются, что они получатпомощь, и снова постепенно восстановят дома и обретут свое добро исобственность...
Мы складываем камеры и собираемсяуходить, но один из рослых уже в возрасте мужчин окликает нас: «Э, так непойдет! Как вы уйдете, а мы вас даже и не угостим ничем?! Если нас тряхануло,это не значит, что мы погорельцы!» И выносит бутылку домашней виноградной ракиии свежий инжир. Мы с ними чокаемся за здоровье и быстрое восстановление, а онинам: чтобы снова хорошо встретиться! Только тогда мы смогли двинуться из села.В машине я разрыдалась, освободившись от сдерживаемых эмоций, и ни моиоператоры, ни режиссер не могли удержаться от слез!
Так, я навсегда запомнила эту народнуюмудрость-напоминание, что в жизни самый опасный враг - это огненная стихия.
Потому я решила, дорогие братья исестры, друзья и незнакомые обгоревшие люди России, вот таким путем попросить увас прощения за то, что в эти дни нет никакого отклика: ни простого, ни отофициальной Сербии, на ваше тяжкое страдание, обрушившееся на вас без вашейвины и вашей возможности его остановить.
Простите, что нас никто не собрал намолебен, чтобы огонь оставил вас, чтобы чистый воздух вернулся к вам. И все жемы собираемся в храмах и без призывов, потому что наша православная душаобъединяет нас в беде и добре, в счастье и несчастье.
Но мы вам еще не направили ни словаутешения, ни соучастия, ни предложения о помощи, насколько мы в силах ееоказать.
Или те, кто смотрит только на Запад,злорадно ждут, что та великая, мощная Россия падет на колени и попросит опомощи...
Извините, друзья и люди, знающие, чтотакое профессия журналиста или политика, потому что в наших СМИ и наполитической сцене с трудом пробивают себе дорогу новости об огне, от которогодесятки людей погибли, который безвозвратно уничтожил тысячи ваших домов, откоторого сотни тысяч белых берез оделись в траур, об огне, в котором безвозвратноисчезает 100 тысяч гектаров тайги, в котором тысячью пожаров горят 15 регионовРоссии, в которых правительство объявило чрезвычайное положение... Россиягорит, а из Сербии не слышно ни единого голоса!
Столько раз, сколько капель дождя упалосегодня в Белграде, столько раз прошу - простите нас!
Пока я смотрю на страдания своего народаот потоков воды, нахлынувших в эти дни на плодородные поля Сербии, беспощадноуносящие урожай и все заготовки, которые крестьянин в мучениях приготавливал ив одночасье остался без всего - я разделяю его беспокойство и отчаяние, но изадумываюсь: Прости мне Боже, а не наказывает ли Он нас за то, что мыотвернулись от вашего несчастья!?
Но вместе с тем, я не могу оставить безвнимания данные о специальных видах оружия, имеющихся у творцов «новогомирового порядка», применяемого против тех, кто мешает осуществлению ихбезжалостных целей и интересов. О климатическом оружии говорят, как и обиологическом, фармакологическом и химическом, давно известных какзахватнических, находящихся всегда под рукой у заправил всех войн.
Что бы ни было причиной этому вашемунапастью, за его последствия я прошу: простите нас, потому что мы вам в этиминуты, часы, дни не сказали даже нислова. А слово это связь между людьми, завет между друзьями. Авы в это же время словами истины боретесь за то, что бы, как это было веками,вновь стали нашими Косово и Метохия,боретесь за это в той ООН, которая стала собственной противоположностью,противоположностью тому, что лежит в основе возникновения и существования этойорганизации. Боритесь с мировыми преступниками последовательней и непоколебимейполитиков, призванных историей быть ответственными за судьбу своей страны. Онипотерялись между распоряжениями и интересами тех, кому наше славянство совсемне по душе.
Простите нам, если можете! Этонаибольшее, что я смею просить у вас, потому что брат брату простить может, нозабыть... как забыть это забвение, «молчаливые пожелания» и «братское»оставление братьев в беде!?
Пока я вам пишу, братья и сестры, друзьяи незнакомые страдальцы, эта проклятая вода, которая зовется дождем,проливается здесь неустанно, вместо того, чтобы повернуть к вам, чтобыпередохнули пожарные и добровольцы. На Первом канале российского ТВ один заодним идут потрясающие кадры боли и сообщения о новых пожарах, и прогнозы отом, сколько еще продлится огненный период России...
Я спрашивала в эти дни искренне и озабоченномоих друзей из России «Как вам помочь?!» Все мне почти с радостью отвечали: «Нестрашно, не беспокойся. Русские и это выдержат. А ты нам уже помогаешь тем, чтоесть такая, какая ты есть!»
Принимаю эту похвалу, но я такая, потомучто верю в будущее славянского православного братства и победу правды в истине!Иначе как бы мы сегодня жили и выдерживали всевозможные искушения!
Лиляна Булатович-Медич
P.S. Извините, буквально только что один из чиновниковсербской администрации выступил с предложением послать к вам обученныхспасателей. Это была даже не новость, а «сообщеньице». Но, если этот чиновникговорит, что это сделано не «куртуазно», то уж, во всяком случае, незаметно инедостойно сложившейся ситуации.
