Там, где город надвинулся на пригород, круша природу и призраки прошлого, возникла и существует "Деревня художников". Место для своего существования "деревня" выбрала не случайно. В начале ХХ века аристократия отдыхала поближе к Царскому Селу. В то же время Шувалово, Озерки и окрестности - дачное место интеллигенции, представителей "среднего класса". Здесь бывали Глазунов, Блок, Грин, Петров- Водкин. Летом - дачи, купальни, лодки, рестораны. Зимой - катки, рождественские гулянья, масленицы.
Потом наступили десятилетия забвения и запустения. Деревянные строения пожирались пожарами и гнилью. В 70-80-х годах прошлого века в признанные непригодными, оставленные жителями дома стали въезжать питерские художники, превращая их в мастерские. С виду простые деревенские жители - сразу и не заподозришь, что работы многих из них хранятся в Русском музее, Третьяковке, Эрмитаже и в частных коллекциях по всему миру. Официальный статус" Деревня художников" получила в 1991 году под именем Творческого объединения "Озерки". В этом содружестве сплотились художники, иконописцы, скульпторы, дизайнеры, кузнецы, керамисты, фотографы и кинематографисты.
Художники ездили за границу, привезенные оттуда деньги вкладывали в ремонт. Теперь, когда Шувалово, Озерки и Коломяги застроены особняками и таунхаузами, постройки почти вековой давности все еще придают местности историческую перспективу, аромат питерского предместья, где "над озером звенят уключины", а за заборами поднимается дымок самовара.
Этот "другой "деревянный Петербург, увы, ушел безвозвратно, за редким исключениями. Художники спасали дома, и сами спасались вместе с ними, как Ной в своем ковчеге... "Деревня художников" стала уникальным явлением в жизни Петербурга. Это уникальное сообщество скульпторов, иконописцев, живописцев, графиков, керамистов и людей других творческих профессий называют и "петербургским Монмартром", и "коломяжским Барбизоном", в память глухой деревушки Барбизон на окраине леса Фонтенбло под Парижем, где в середине ХIХ века обосновались французские художники, желавшие уединиться среди дикого пейзажа, и в то же время не терять связи с художественной жизнью столицы.
Иконописец Татьяна и ее супруг известный скульптор Леонид Колибаба живут и творят в деревне художников более 15 лет. И оба они воцерковились, живя в деревне, водя свою дочь Клавдию в Воскресную школу при Спасо-Парголовской церкви на Шуваловском кладбище. Идти до храма недолго. Около 20 минут. Дорога не утомительна. Очень там красиво. Татьяна, водя свою дочку в воскресную школу, совершенно случайно познакомилась с известным иконописцем О.Н.Стеблин-Каменской. В то время мастерская Ольги Никитичны была там. Промыслительно. Татьяна вместе с другими учениками Стеблин-Каменской стала осваивать это сложное ремесло. Ведь икона существует вне времени, поэтому современная икона пишется, как и прежде, в иконописном каноне и в традиционной технике.
Начинающий иконописец настолько увлеклась своим новым занятием, что полностью отошла от своей главной работы. Татьяна закончила Политехнический вуз и работала инженером по цветным металлам в Горном институте. Но с прошлым пришлось ей распрощаться, и началась новая страница в ее жизни. Татьяна рассказала, что основой для иконы является деревянная доска. Доска грунтуется, затем на нее наклеивается паволока - натуральная материя (лен или хлопок). После просушки наносится многослойный левкас, приготовленный из натурального клея, мела и различных добавок. Затем на доску наносится рисунок и выполняется золочение, для которого используется сусальное золото. Краски для иконописи, минералы и полудрагоценные камни, затираются вручную на яичной эмульсии. После написания икона просушивается и покрывается натуральной олифой.
Первой своей серьезной работой Татьяна считает иконостас в храме Первоверховных апп.Петра и Павла в Шуваловском парке. После этой работы ученики Стеблин-Каменской разошлись по миру и стали работать самостоятельно. Сейчас работы Татьяны можно увидеть как в Санкт-Петербурге и Ленинградской области - Александро-Невская Лавра, часовня Св. Евангелиста Луки (в Мухинском училище), Покровский храм (Мариенбург), храм Архангела Михаила (Волхов), храм св. Екатерины (Кингисепп), храм Св.прп.Сергия Радонежского при Больнице РАН; так и за пределами города: храм св. Варлаама Керетского на Белом море, Спасский монастырь (село Венгерова), монастыри и храмы Англии и т.д.
Несмотря на то, что Татьяну с 2002 года ежегодно приглашают вести курсы иконописи в Англии, учителем она себя не считает. Она говорит, иконописи можно и нужно учиться всю жизнь. А в Англию Татьяна попала не случайно, ее пригласил фонд, который патронирует принц Чарльз. Ведь не секрет, что принц английский был в теплых отношениях с митрополитом Антонием Суржским, его можно было не раз увидеть на службах и, конечно, он увлекается иконописью. Татьяна застала митрополита Антония. Cейчас она дружит со многими его духовными чадами. Таня на легком дыхании набирает себе группы. Желающих слишком много. Интерес в Европе к русской иконописи велик. Она в полном восторге от своих английских учеников. Конечно, за время своих поездок у нее появились друзья. Особенно она выделяет своего ученика врача. Удивительна его судьба. Работал всю жизнь доктором. Вышел на пенсию. Решил и поступил в университет на теологию. Закончил. И сделал для себя вывод, что единственная истина в этой жизни это - Православие. Так что удивительное в этой жизни рядом.
Очевидно, что деревня - это место, где каждый дом-мастерская живет своей творческой жизнью, независимо строит свой бюджет и деятельность в окружении "обыкновенных "жителей. Когда нужно - собирается совет, и сообща решают, как устраивать совместные выставки, как помочь друг другу, как организовать защиту от посягательств. Деревня живет примерно как армия батьки Махно, когда простые поселяне в одночасье превращались в воинов, их двуколки становились тачанками и неизвестно откуда, вдруг, появлялась сила. Таня говорит, что когда они с мужем стали воцерковляться, а это было начало 90-х годов, они встречали от своих собратьев художников агрессию и непонимание. Но так было недолго. По наблюдениям Тани, воцерковленных художников не так много в деревне, но, тем не менее, по большим церковным праздникам в Шуваловском храме можно увидеть многих.
Сейчас в" Деревне художников "появилась даже детская летняя школа под названием "Мы живем здесь вместе с художниками". Ей руководит художница Татьяна Николаенко. Недавно гостями Приморского района были чеченские дети. Это были ребята из Грозного, выросшие на войне. Они ездили в Петродворец, в музеи, а художники проводили для них мастер-классы, показали, как пишут иконы, делают скульптуру и керамику... Ничего подобного до сих пор им видеть не приходилось. Так что, Озерковское художники от нашего общего дела не отлынивают: они делают добро и помогают близким.
Потом наступили десятилетия забвения и запустения. Деревянные строения пожирались пожарами и гнилью. В 70-80-х годах прошлого века в признанные непригодными, оставленные жителями дома стали въезжать питерские художники, превращая их в мастерские. С виду простые деревенские жители - сразу и не заподозришь, что работы многих из них хранятся в Русском музее, Третьяковке, Эрмитаже и в частных коллекциях по всему миру. Официальный статус" Деревня художников" получила в 1991 году под именем Творческого объединения "Озерки". В этом содружестве сплотились художники, иконописцы, скульпторы, дизайнеры, кузнецы, керамисты, фотографы и кинематографисты.Художники ездили за границу, привезенные оттуда деньги вкладывали в ремонт. Теперь, когда Шувалово, Озерки и Коломяги застроены особняками и таунхаузами, постройки почти вековой давности все еще придают местности историческую перспективу, аромат питерского предместья, где "над озером звенят уключины", а за заборами поднимается дымок самовара.
Этот "другой "деревянный Петербург, увы, ушел безвозвратно, за редким исключениями. Художники спасали дома, и сами спасались вместе с ними, как Ной в своем ковчеге... "Деревня художников" стала уникальным явлением в жизни Петербурга. Это уникальное сообщество скульпторов, иконописцев, живописцев, графиков, керамистов и людей других творческих профессий называют и "петербургским Монмартром", и "коломяжским Барбизоном", в память глухой деревушки Барбизон на окраине леса Фонтенбло под Парижем, где в середине ХIХ века обосновались французские художники, желавшие уединиться среди дикого пейзажа, и в то же время не терять связи с художественной жизнью столицы.
Иконописец Татьяна и ее супруг известный скульптор Леонид Колибаба живут и творят в деревне художников более 15 лет. И оба они воцерковились, живя в деревне, водя свою дочь Клавдию в Воскресную школу при Спасо-Парголовской церкви на Шуваловском кладбище. Идти до храма недолго. Около 20 минут. Дорога не утомительна. Очень там красиво. Татьяна, водя свою дочку в воскресную школу, совершенно случайно познакомилась с известным иконописцем О.Н.Стеблин-Каменской. В то время мастерская Ольги Никитичны была там. Промыслительно. Татьяна вместе с другими учениками Стеблин-Каменской стала осваивать это сложное ремесло. Ведь икона существует вне времени, поэтому современная икона пишется, как и прежде, в иконописном каноне и в традиционной технике.
Начинающий иконописец настолько увлеклась своим новым занятием, что полностью отошла от своей главной работы. Татьяна закончила Политехнический вуз и работала инженером по цветным металлам в Горном институте. Но с прошлым пришлось ей распрощаться, и началась новая страница в ее жизни. Татьяна рассказала, что основой для иконы является деревянная доска. Доска грунтуется, затем на нее наклеивается паволока - натуральная материя (лен или хлопок). После просушки наносится многослойный левкас, приготовленный из натурального клея, мела и различных добавок. Затем на доску наносится рисунок и выполняется золочение, для которого используется сусальное золото. Краски для иконописи, минералы и полудрагоценные камни, затираются вручную на яичной эмульсии. После написания икона просушивается и покрывается натуральной олифой.Первой своей серьезной работой Татьяна считает иконостас в храме Первоверховных апп.Петра и Павла в Шуваловском парке. После этой работы ученики Стеблин-Каменской разошлись по миру и стали работать самостоятельно. Сейчас работы Татьяны можно увидеть как в Санкт-Петербурге и Ленинградской области - Александро-Невская Лавра, часовня Св. Евангелиста Луки (в Мухинском училище), Покровский храм (Мариенбург), храм Архангела Михаила (Волхов), храм св. Екатерины (Кингисепп), храм Св.прп.Сергия Радонежского при Больнице РАН; так и за пределами города: храм св. Варлаама Керетского на Белом море, Спасский монастырь (село Венгерова), монастыри и храмы Англии и т.д.
Несмотря на то, что Татьяну с 2002 года ежегодно приглашают вести курсы иконописи в Англии, учителем она себя не считает. Она говорит, иконописи можно и нужно учиться всю жизнь. А в Англию Татьяна попала не случайно, ее пригласил фонд, который патронирует принц Чарльз. Ведь не секрет, что принц английский был в теплых отношениях с митрополитом Антонием Суржским, его можно было не раз увидеть на службах и, конечно, он увлекается иконописью. Татьяна застала митрополита Антония. Cейчас она дружит со многими его духовными чадами. Таня на легком дыхании набирает себе группы. Желающих слишком много. Интерес в Европе к русской иконописи велик. Она в полном восторге от своих английских учеников. Конечно, за время своих поездок у нее появились друзья. Особенно она выделяет своего ученика врача. Удивительна его судьба. Работал всю жизнь доктором. Вышел на пенсию. Решил и поступил в университет на теологию. Закончил. И сделал для себя вывод, что единственная истина в этой жизни это - Православие. Так что удивительное в этой жизни рядом.Очевидно, что деревня - это место, где каждый дом-мастерская живет своей творческой жизнью, независимо строит свой бюджет и деятельность в окружении "обыкновенных "жителей. Когда нужно - собирается совет, и сообща решают, как устраивать совместные выставки, как помочь друг другу, как организовать защиту от посягательств. Деревня живет примерно как армия батьки Махно, когда простые поселяне в одночасье превращались в воинов, их двуколки становились тачанками и неизвестно откуда, вдруг, появлялась сила. Таня говорит, что когда они с мужем стали воцерковляться, а это было начало 90-х годов, они встречали от своих собратьев художников агрессию и непонимание. Но так было недолго. По наблюдениям Тани, воцерковленных художников не так много в деревне, но, тем не менее, по большим церковным праздникам в Шуваловском храме можно увидеть многих.
Сейчас в" Деревне художников "появилась даже детская летняя школа под названием "Мы живем здесь вместе с художниками". Ей руководит художница Татьяна Николаенко. Недавно гостями Приморского района были чеченские дети. Это были ребята из Грозного, выросшие на войне. Они ездили в Петродворец, в музеи, а художники проводили для них мастер-классы, показали, как пишут иконы, делают скульптуру и керамику... Ничего подобного до сих пор им видеть не приходилось. Так что, Озерковское художники от нашего общего дела не отлынивают: они делают добро и помогают близким.
