Оболгать классика

На минувшей неделе канал Культура транслировал четырёхсерийный фильм И.П.Золотусского «Запутанное дело», посвящённый М.Е.Салтыкову-Щедрину. Колупаевы, Разуваевы, Деруновы, их потомки, их духовные наследники могут быть довольны. Тот, который выставил всю их подноготную, опорочен, признан незначительным второстепенным литератором второй половины девятнадцатого века, которого сейчас никто и не читает. Так считает автор-исполнитель, опирающийся на мнение своих родственников и знакомых, составляющих, по его мнению, достаточно авторитетную экспертную среду. И он в чём-то прав. Уж если вернулось время Колупаевых и Разуваевых, то и экспертная среда должна быть соответствующей. Сам же автор-исполнитель, судя по всему, Салтыкова-Щедрина вообще не читал. Может быть, разве что «Господ Головлёвых» в школе проходил, а проходить - это не обязательно читать произведение, достаточно сослаться на авторитеты и написать сочинение, и получить положительную оценку.

Казалось бы, если Салтыкова-Щедрина никто не читает, то и огород городить нет причины. Тем более что классик даже о любви ничего не писал. Куда это годится! Однако Золотусский разводит эту канитель аж на четыре серии. Почему? Тут можно предположить следующее - опасен классик для нынешних хозяев жизни, а чем дальше, тем более становится опасен. Об этом можно судить и по таким признакам: имя Салтыкова-Щедрина последовательно убирается из городской топонимики. Нет ни музея классика, ни памятника ему в городе, который он прославил своим творчеством. Тогда как, уж если читать русскую классику девятнадцатого века, то интереснее читать именно Салтыкова-Щедрина. Если мы хотим разобраться, что же с нами произошло, начиная с девяностых, то именно у Салтыкова-Щедрина найдём все ответы на интересующие нас вопросы. Мы видим то же хищничество, мздоимство, казнокрадство, то же мошенничество на каждом шагу, так же лопаются банки, как это происходило в пореформенной России, так же ликует эффективный собственник. «Горе, думается мне, тому граду, в котором и улица, и кабаки безнужно скулят о том, что собственность священна! - писал сатирик - Наверное, в граде сем имеет произойти неслыханнейшее воровство!» Так оно и произошло, прямо на наших глазах. Читайте, соотечественники, Салтыкова-Щедрина, читайте внимательно и вы поймёте, что с нами случилось четверть века тому назад, что с нами происходит в настоящее время, и чем для нас чревато будущее.

Золотусскому не нравится сатира Салтыкова-Щедрина. В этом он тоже полагается на авторитеты. Для него авторитетом является Суворин, который сатиру эту самую назвал глумлением. Это можно понять, поскольку тот и сам был объектом щедринской сатиры. Но самому-то автору-исполнителю неужели не ведомо, что такое сатира как литературный жанр? Сатира не глумление ради красного словца, а утверждение идеала способом отрицания всего того, что идеалу противостоит. Назвать это глумлением может только тот, кто в школе плохо учился, или тот, у кого напряжённые отношения с самим идеалом.

Щедрин якобы ушёл в глубину прошлого, он не вписался и в государство, и в общество, и в литературу. А кто вписался? Суворин вписался. Он издавал газету «Чего изволите», по определению Салтыкова-Щедрина, которую сам издатель называл «Новое время». А сам Золотусский вписался? Похоже, что вписался. Основной удар им наносится по непревзойдённому шедевру сатирика «Истории одного города». Это фейерверк фантастики, гиперболы, пародии, сарказма. В разделе «О корени происхождения глуповцев» - ядовитейшая пародия на казённую трактовку отечественной истории, то есть - тьма веков, дикие племена, земля наша велика и обильна, приходите володеть и т. д. В «Сказании о шести градоначальницах», предававшихся неистово «изнеженности нравов» трудно не усмотреть наш блистательный восемнадцатый век с дикими дворцовыми переворотами, с узурпацией власти, с последовательным истреблением императоров мужеского пола. Сатирику ставится в вину, что народ у него является объектом сатиры, то есть глумления. Абсолютная ложь. Всё творчество Салтыкова-Щедрина пронизано сочувствием, состраданием к «человеку лебеды», что отнюдь не исключало и сатирического взгляда. Глуповцы в его «Истории..» бунтовали стоя на коленях, Ивашку с раската сбрасывали, поскольку галдит, а галдеть нешто велено? История города Глупова движется к своему логическому концу - впереди маячит Оно. Золотусский трактует это как конец всему, конец городу, конец истории. Сам же Салтыков-Щедрин говорил, что вслед за историей города Глупова последует история города Умного, и не исключено, что через историю города Буйного. Так оно и случилось.

У Золотусского сатирик является каким-то странным блуждающим объектом. Он то врубается как ледоруб в русскую литературу, то каким-то образом покидает её, то возвращается в её лоно. Ничего такого в действительности не было. Никуда из литературы Салтыков-Щедрин не уходил и не откуда не возвращался. Он сам был воплощением русской литературы, он сам держал её на своих плечах по свидетельству многих литературных авторитетов не чета Суворину.

Для чего писатель пописывает, а читатель почитывает? Для того чтобы думать, и желательно своей головой. Писатель только помогает читателю, создавая художественные образы, приходить к правильным выводам. Надо, просто необходимо читать Салтыкова-Щедрина и мотать на ус, а то ведь и нас не минует в очередной раз это самое Оно.