Третий союзник России

1. Россия переживает один из труднейших периодов своей истории - противостояние очередному нашествию полчищ врагов во главе с США, не войны холодной или горячей, а именно нашествия, как это было 75 лет назад. Против нас мобилизована вся Европа, да и часть Евразии. И потому необходима мобилизация всех сил России. Опять требуется жертвенное служение России всех её сыновей и дочерей. И культура, в частности, словесность, тут не исключение. Это начали чувствовать все больше и больше граждане России. Алексей Варламов в статье «Где начинается Россия» пишет: «К известной фразе Александра Третьего о том, что у России два союзника - армия и флот - можно смело добавить третьего - литературу. Она всегда была на русской стороне. Она Россией жила, даже оказываясь в изгнании или подполье, она прорывалась сквозь цензуру и была наполнена тем русским духом, который учует даже самая неопытная баба-яга, однако это - если так можно выразиться - высокая, вечная сторона вопроса, а есть и более узкая, прагматичная, что с русской литературой происходит сейчас?» (Литературная учеба. №6.2015 г.С.5.). А происходит то, что она всё больше и больше подменяется русскоязычной культурой, которая не является и никогда, ни при каких обстоятельствах не будет союзницей России. В самом деле. Для них Россия лишь «эта страна», а не какая ни Родина, ни Отечество, ни Матушка Русь. Ольга Седакова декларирует:

Не люблю я ни бедных и богатых, // ни эту страну, ни другие,

ни время дня, ни время года - // а люблю, что мниться и виниться:

таинственное веселье. // Ни цены ему нет, ни смысла.

А вот русская поэтесса Вера Шарыгина чувствует совершенно иначе:

И знаю: доверие высшее // есть в том, что родная земля

Сейчас, как свою, а не пришлую, // с любовью встречает меня.

И если Ольга Седакова, не любит ни людей, ни времен дня и года, они живы и благотворны для Веры Шурыгиной:

Над Руссою звонят колокола, // И в этих родниковых переливах

Вся жизнь по-детски кажется светла, // А на душе спокойно и счастливо.

Нет для меня милей родной земли, // Где всё мое: поля, леса и реки,

Где так по-русски плачут журавли, // И лик старушки благостен и светел!

Где радость дня сменяет синь ночей,//А утром - птичий благовест без меры!

И эхом отзываются в душе // Слова: живи, люби и веруй!

У русскоязычных, даже у тех, кто причисляет себя к православным, как Ольга Седакова, свое, не-русское отношение ко Христу:

Ты гори, не ведомое пламя, //ничего другого мне не нужно...

Ты гори, передавай известье // Спасителю, небесному Богу,

Что Его на земле еще помнят, //не все еще забыли.

А вот Юрий Кузнецов верил иначе:

Полюбите живого Христа, // Что ходил по росе

И сидел у ночного костра, // Освещенный, как все.

Где та древняя свежесть зари, // Аромат и тепло?

Царство Божье гудит изнутри, // Как пустое дупло.

Ваша вера суха и темна, // И хромает она.

Костыли, а не крылья у вас, //Вы разрыв, а не связь.

Так откройтесь дыханью куста, // Содроганью зарниц

И услышите голос Христа, // А не шорох страниц.

Надо ли удивляться тому, что Ольга Седакова превозносится гением русской поэзии. Владимир Ермаков пишет: «Ольга Седакова - особое явление в русской поэзии, чудесное и очевидное. Все художники, по определению, не равны друг другу, но Седакова самая неравная среди всех. Она умна необыкновенно и талантлива необычайно - но умна иначе, чем соразмерные ей мыслители, и талантлива по-другому, чем современные писатели. Если бы у меня хватило смелости на оценочное суждение, я бы сказал, что в нашей литературной иерархии её творческая личность в наибольшей степени соответствует критериям гениальности» (Литературная учеба. №6. 2015 г. С.41).

2. Сказанное должны знать, понимать и действовать не только мы, но и все властные структуры России. Пока же они не то чтобы поддерживали русскую культуру, но в определенной степени, притесняют её, в лучшем случае безразличны к ней. Этим они не в меньшей, если не в большей степени, подрывают сами себя, ибо они могут уйти в небытие, как коммунистическая власть, «слинявшая», как и ранее царская бюрократия, «за три дня». И в стране наступит анархия, придут бунты и мятежи, что Ю.П.Кузнецов обозначил одной фразой: «Тамбовский волк выходит на дорогу».

России нет. Тот спился, тот убит. // Тот молится и дьяволу и Богу.

Юродивый на паперти вопит: // - Тамбовский волк выходит на дорогу!

Нет! Я не спился, дух мой не убит, // И молится он истинному Богу.

А между тем свеча в руке вопит: // - Тамбовский волк выходит на дорогу!

Молитесь все, особенно враги, // Молитесь все, но истинному Богу!

Померкло солнце, не видать ни зги...// Тамбовский волк выходит на дорогу!

3. Но русская культура все равно останется, ибо у неё глубокие корни в своем Народе. И она снова пробьется через обломки очередного обрушения властных структур. Но в наших силах предотвратить трагический финал, стряхнуть с себя оковы русскоязычности, разорвать её путы во всех сферах нашей жизни. В этом долг каждого русского культурного человека. Вот для него прагматическая русская идея XXI века, о которой вопрошал Алексей Варламов. Возродить «благоухающую сирень» русской культуры в нашем доме - России.