За что я полюбил Иосифа Бродского

Есть ли на земле хоть десяток людей, способных понять вирши Иосифа Бродского, вопрос, как говорится, риторический. Я вот в состоянии понять разве что два его стихотворения. Первое, «Еврейское кладбище» подкупает несвойственной поэту мелодичностью. Второе, «На смерть Жукова» весьма сильное, с несвойственной Бродскому гражданственностью. Хотя и противоречивое. С одно стороны, Жукова поминает как «родину спасшего, вслух говоря». С другой, попрекает его в пролитии «крови солдатской в землю чужую», а под конец помещает полководца и его воинство в «адскую область».

Остальное – снобизм, самолюбование, словесная эквилибристика. Хотя личность поэта до конца не изучена. С одной стороны обвинение в тунеядстве, с другой редкое трудолюбие, мучительная борьба за каждую строчку. Одни пишут о Бродском как о чуть ли не правозащитнике-антисоветчике. Другие отмечают его несклонность к политическому радикализму. Вообще, есть мнение, что будь литературный официоз чуть доброжелательнее к молодому поэту, имели бы мы сегодня не заморского «нобеля», а хорошего ленинградского поэта.

Впрочем, что там я. Ведь у нас теперь чуть ни весь литературный год посвящен Иосифу Александровичу. Однако и мне хочется приобщиться к великим мира литературного и рассказать еще об одном мало вспоминаемом, но оказавшимся пророческим стихотворением – «На независимость Украины». Следует обратить внимание, что написано оно еще 20 лет назад, в 1984 году, когда Украина стала участником программы НАТО «Партнерство ради мира». Даже заокеанского Бродского возмутила та легкость, с которой наши братья-соседи отказались от многовекового братства и взаимопомощи, духовной, культурной и экономической близости. Отказались, лишь только первый попавшийся проходимец позвал в липкие объятия.

Конечно, и сам поэт, и мы понимаем, что речь идет не об украинцах, нашем навеки братском и дорогом народе. Речь идет о хохлах – бандеровцах и христопродавцах разных народов и мастей. И не о великой Украине с колосящимися нивами и могучими реками, гудящими шахтами и золотом лаврских куполов. Бродский пишет о «руине», «Украине» с мертвецким «привкусом», народе «без креста», которого и «не надо».

Еще двадцать лет назад поэт пророчествует о незавидной участи оккупированной чужаками страны.

Пусть теперь в мазанке хором гансы 

С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы. 

Бродский отвергает любые претензии предателей: «Полно качать права, шить нам одно, другое», показывает их духовную и культурную убогость: «Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене». С жестоким сожалением поэт пишет о горьком будущем отщепенцев.

Только когда придет и вам помирать, бугаи, 

Будете вы хрипеть, царапая край матраса, 

Строчки из Александра, а не брехню Тараса.

В общем, если эта вещь и не посильнее «Фауста» Гете, то уж, без всякого сомнения, бьет наповал бесталанных доморощенных стихоплетов «Украины» типа Анастасії Дмитрук.