То, что произошло на нэзалэжной Украине, где всего за 150 лет родился «новый» народ, должно стать сигналом тревоги и уроком и для нас - то ли русских, то ли россиян, то ли всё ещё советских?
Но что нам эти чужие полтора столетия, если мы сами, ещё сто лет назад бывшие подданными одного Государя, носителями общей великой культуры и хранителями единой Веры и языка, так и не осознали масштабов произошедшей катастрофы, не поняли истинных целей её закулисных организаторов! «Разрушалась Россия сознательно, - писал обер-прокурор Святейшего Синода князь Н.Д. Жевахов, - и ее развал явился не результатом теоретических ошибок и заблуждений идейных борцов революции, желавших взамен дурного старого создать что-то лучшее и новое, как думали и продолжают даже теперь думать непрозревшие люди, а выполнением давно задуманных, гениально разработанных программ, обрекавших Россию на вымирание».
Революция была направлена не столько против монархического правления или буржуазно-демократического строя, носила не декларативно-классовый или социально-экономический характер марксовских реформ, но была своим остриём нацелена против одного из самых мощных, трудолюбивых и высокоорганизованных народов на земле - русских. Их численность (вместе с малороссами и белорусами) быстро росла, составляя к началу ХХ века более 80 миллионов человек. Россия тогда в чём-то походила на сегодняшний Китай - независимый, быстрорастущий, успешно развивающийся, экономически и политически очень активный, опирающийся на традиционализм и национальную идеологию. Создав на 1/6 части суши огромную и мощную Империю, ставшую центростремительным объединением для других народов, в первую очередь славян, русские в своем подавляющем большинстве были и носителями православной модели (матрицы) поведения - единственной, серьёзно конкурирующей одухотворенной идеей, не вписывающейся в планы масонов-глобалистов, стоящих за спинами революционеров.
Отличительная суть любого народа, согласно открытию русского ученого социолога Н.Я.Данилеского, является единство для всех его носителей одного языка, общей культурно-исторической доминанты и веры. Это значит, что у народа, считающим себя единым, есть общий корень: связывающий всех общий смысловой и понятийный аппарат - язык (ибо люди даже мыслят языковыми образами); есть вера - общая сакральная, одухотворенная связь триединства между незримым Небом (будущим) - требующей о себе каждодневной заботы землёй (настоящим) и безвозвратным, но не забытым прошлым - Историей. На этом «фундаменте» базируется испокон веков стабильность родословия народов. «Нация, - писал другой русский писатель, националист И.Л.Солоневич, - есть не только настоящее, но есть и прошедшее, и будущее. И что, следовательно, всякое данное поколение только наследует имущество отцов и дедов - с тем, чтобы передать его детям и внукам. Данное поколение - только одно из звеньев в общей цепи - нации». «Мы - всего лишь третья часть нации, притом наименьшая, - словно вторит ему современник, другой известный русский публицист М.О.Меньшиков. - ...Мы всего лишь делегаты... бывших и будущих людей, мы - их оживленное сознание, - следовательно, не наш эгоизм должен руководствоваться нашей совестью, а нравственное благо всего племени».
Прекрасно зная эти закономерности, именно с целью разрыва этой цепочки поколений и были предприняты конкретные меры по дерусификации сознания русского народа. Первым атаке подвергся язык. Трудно рационально объяснить, почему один из первых декретов советской власти - в декабре 1917 года - вносил изменения в русскую грамматику и орфографию, изгнал из букваря, выполняющие специфическую, сакральную функцию «яти», «еры» и другие буквы алфавита, дарованных нам просветителями славян, братьями Кириллом и Мефодием. А затем русский язык наводнил изуродовавший его новояз, вперемежку с получившим негласное одобрение властей матом - языком освобожденного пролетариата, численность которого составляла тогда не более 7% населения России. Быть может, лучше всего эти странности пояснил Г.Лебон - известный французский психолог и социолог, которым зачитывались и Ленин, и Гитлер: «Когда после разных политических переворотов и перемен религиозных верований в толпе возникает глубокая антипатия к образам, вызываемым известными словами, то первой обязанностью настоящего государственного человека должно быть изменение слов».
Логически необъяснима и ярая атака, предпринятая большевиками на Веру и Церковь, которая первыми же декретами была отделена от государства и уже потому не могла претендовать на власть, к тому же большинства архиереев поддержали республиканскую, демократическую форму правления. Это не спасло ни толерантных пастырей, ни храмы, которые подверглись уничтожению, разграблениям и осквернениям. Из 48 тысяч православных храмов, к концу 20-х гг. осталось чуть больше половины, только в 30-е годы было репрессировано свыше 45 тысяч священнослужителей. Не меньшему разгрому подверглось так же историко-культурное и духовное пространство России. История, как наука была фактически запрещена, а возродилась уже в 30 - годы, как специальный отдел политпропаганды при ЦК партии. Культура и классическое образование подверглись зачистке и купированию, а традиционно сопутствующая им в России духовность извращена или загнана в подполье. Вот типичный пример литшедевра того времени, принадлежащий перу одного из видных пролетарских поэтов Я.Алтаузену, кавалеру ордена Красного Знамени: «Я предлагаю Минина расплавить,/Пожарского. Зачем им пьедестал?/Довольно нам двух лавочников славить,/ Их за прилавками Октябрь застал./ Случайно мы им не свернули шею./ Я знаю, это было бы под стать,/ Подумаешь, они спасли Расею./ А, может, лучше было не спасать?»
Всё это делалось с целью воспитания нового человека без каких-либо предрассудков, разорвавшего все связи с прошлым - «ивана, не помнящего родства». Для этого и требовалось лишить его своих корней, чтобы потом пересадить на новую, удобренную идеями пролетарского интернационализма почву. В БСЭ о коммунистическом воспитании говорится: «Коммунистическая мораль служит разрушению старого общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, строящего коммунизм».
Но никому не дано право нарушать законы мироздания! «Без участия прошлого не формируется никакое настоящее, а всякое будущее основано на сегодняшнем настоящем», - предупреждал И.Солоневич. Вот мы сегодня и получили вместо естественной «цепочки», связывающей все поколения русского народа, порванную в нескольких местах ржавую «цепь» - то ли якорную, тянущую нас на дно мрачного праславянского язычества, то ли рабскую, держащую нас в плену замутнённых, чуждых уму и сердцу марксистко-ленинских догм...
Однако, несмотря на все усилия врага, правда, истина, находит дорогу в сердца русских людей, постепенно пробуждающихся от долгой спячки. Народу вернули Веру и производное от нее Слово, что положило начало «второму крещению Руси»; возвращаются к нам, словно из небытия, овеянные славой военные победы России, подлинные Герои Отечества, державные лидеры, забытые и оклеветанные национальные символы, традиции, песни, художественные произведения. Благодаря этому, приходит и запоздалое понимание, что же произошло на Украине, где теми же силами сеялась в сознании людей смута, направленная на отрыв их от русских корней. Стать украинцем означало перестать быть русским. Символом такой печальной политики стал памятник Тарасу Шевченко, установленный в 1939 году в Киеве на постаменте, принадлежавшем раньше Русскому Императору Николаю Первому - главному «обидчику» Кобзаря. «Таким образом, - отмечает писатель и публицист Ю.Ю.Воробьевский, - «хуторянский поэт» уже после своей смерти осуществил заветную мечту - сверг москальского царя»! Что интересно, при оккупации Киева немцами, памятник этот, в отличие от других, нисколько не пострадал.
Печальный украинский опыт может и должен помочь нам самим вернуть себе утерянную память. Ведь прежде чем пытаться образумить соседей, призывая их вернуться к общим культурным, духовным и лингвистическим истокам: «услышать» голос крови, надо прежде самим стать русскими!
Делать это надо, как можно скорее не только, глядя на запад, но и оборотившись на восток, где в ходе последней переписи населения выяснилась негативная тенденция: довольно значительная часть русских людей, пользуясь предоставленным правом, назвала себя на вопрос о национальной принадлежности, где-то казаками, где-то поморами, а где-то сибиряками. И это не считая значительную часть людей, в основном старшего поколения, считающих себя одновременно и русскими и советскими, эдакими национал-интернационалистами. Как шутка и очередной «прикол» это сегодня не воспринимается.
Роман Илющенко, религиовед
