Они ненавидят Россию искренне и самозабвенно. Им в нашей стране отвратительно все, от истории, культуры и традиций до кухни, ландшафта и климата. Запад же в их глазах является средоточием всех возможных благодетелей и достоинств. Даже русские, попавшие туда по счастливому для себя стечению обстоятельств, становятся совсем другими. Дадим слово г-ну Шендеровичу: «Пять недель среди русских, живущих в Сан-Диего, Лос-Анжелесе, Сан-Франциско, Пало-Алто, Сиетле, Ванкувере, Торонто, Монреале, Нью-Йорке, Нью-Джерси... Очень непривычных русских - без агрессии, спеси и ксенофобии; не подверженных истерике, образованных, востребованных». Таких перлов можно накидать гору высотой с Куршевель.
В свете изложенного выше вопрос, почему бы коллективному Шендеровичу не покинуть беспросветное царство свинцовых мерзостей и не переместиться на демократические территории, сияющие от свободы и помытого шампунем уличного тротуара, становится столь самоочевидным, что его не надо даже проговаривать, он достаточно хорошо слышен, так сказать, и в беззвучном режиме. Коллективный Шендерович кривится, но отвечает. Одни сообщают, что русский народ, конечно, беспросветно дик, невежественен и дремуч, но под толстым слоем грязи и глупости все же теплится малая толика тепла и человечности, вытащить которую на поверхность любыми, даже самыми суровыми способами, и есть долг совестливого интеллигента. Интеллигента-правдоруба, интеллигента-преобразователя, мечтающего о времечке, когда мужик не Путина и не Стрелкова глупого – Иртеньева и Скобова с базара понесет. Другие более честны – они признаются, что русские en masse не имеют в душе и толики хорошего, но осталось крохотное количество, как выразился один из постояльцев Сноба и Граней г-н Мильштейн, людей с таинственным европейским кодом в крови, только ради них все эти кошмары местной повседневности и приходится терпеть. Я представляю себе уже не коллективного, а конкретного Шендеровича, прикованного тяжелой цепью моральных обязательств к уютному матра… пардон, дивану. Представляю, как из его печальных умных глаз на аккуратную бородку капают слезы, вымывая застрявшие там кусочки фуагра. Представляю, как его рука уже тянется к чемодану, густо усеянному этикетками из всех крупнейших мировых аэропортов, но неусыпная совесть бьет током, и вот уже рука бегает по клавиатуре, набирая обжигающую и очистительную правду о безнадежно больной лапотной дуре-Рассеюшке. Представляю – и вылетает из горла, сдавленного невидимой рукой рынка, еще более гуманистической, чем рука Шендеровича, испуганный хрип: «Верю! Верю!».
Но есть же какой-то способ помочь несчастным глашатаям Добра и Правды сбросить неподъемные оковы самопровозглашенного мессианства? Мне вспоминается один любопытный исторический сюжет (все параллели с темой и фигурантами статьи носят исключительно общеконцептуальный характер, любые другие совпадения случайны). В XVII веке на обширных просторах Османской империи объявился некий еврей по имени Шабтай Цви, объявивший себя – ни много ни мало – Машиахом. Это известие вызвало изрядное волнение и экстатический восторг местной еврейской общины, соплеменники-единоверцы в странах Европы также пришли в движение. Султану Мехмеду IV лишняя нестабильность в своих владениях была не нужна, поэтому он заточил свежеиспеченного Мессию в тюрьму и предложил выбор – смертная казнь или принятие ислама, вкупе, разумеется, с отказом от претензий на божественно-сверхъестественную идентичность. Цви благоразумно выбрал второй вариант и был султаном всячески обласкан и облагодетельствован, многочисленные же его сторонники, теперь уже бывшие, пришли в ярость. Впрочем, остались и неразочаровавшиеся адепты, утверждавшие, что Цви принял на себя позор, совершив тем самым жертву больше Христовой, или же трактовавшие произошедшее как введение неверных в заблуждение, что вполне Б-гоугодно, точнее даже Б-годостойно. Обе версии вызывают ряд вопросов, особенно вторая – что же это за верование такое, в рамках которого Творец дурит голову шлимазлам как завзятый гешефтсмахер? Впрочем, это мы уже отклонились от темы в сторону случайных совпадений.
Так в чем же заключается моя мысль? Если коллективного Шендеровича, остро мучающегося от необходимости беспрерывными ампутациями без наркоза лечить покрытую коростой гангренозную и безумную Родину-мачеху, поставить перед выбором между эмиграцией и нет, не смертью даже, а годиком-другим на нарах, - как вы думаете, каким будет ответ? Вот и я так думаю. Самое интересное, что никто даже не выразит осуждения, ибо глупо мучиться за либерализм, идею, предполагающую полный отказ от любых идей. На это разве что В.И.Новодворская была способна, но она недавно сошла в гроб, отягощенная многочисленными грехами своего беспокойного сословия.
Жаль, что наш проржавевший бюрократическо-правоохранительный аппарат, радостно и обильно отпускающий затрещины национал-патриотам, естественным вроде бы союзникам государственности, по отношению к совестьлибам демонстрирует показную травоядность. А ведь, как я убедительно разъяснил, это на самом деле не травоядность вовсе, а замаскированная жестокосердность. Помогли бы сделать людям правильный выбор? Люди страдают. Людей жалко.