Карта Исландии XVI в.
Сайт «Православие.Ru» продолжает публикацию фрагментов книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской».
Отрывочные и туманные упоминания об Исландии, если ее отождествлять с загадочным северным островом Туле, содержатся в античных памятниках. Но нет никаких сведений о том, что на этом острове, расположенном близ Полярного круга, до середины I тысячелетия от Р. Х. обитали не только звери и птицы, но еще и люди. На время туда могли, конечно, попадать заблудившиеся путешественники по северным морям, но выживали они, наверно, лишь чудом, немногим из них удавалось вернуться на далекую родину, и никому – обзавестись семьей и потомками на острове.
Первыми поселенцами в Исландии стали монахи ирландского происхождения, нашедшие там столь желанное им уединение. Их появление на острове гейзеров и льдов относится, вероятно, к VIII столетию. В одной из пещер на юге острова имеются относящиеся к концу VIII века археологические свидетельства поселения там монахов из Ирландии. На стенах пещеры вырезаны кресты, декорированные в стиле, характерном для Ирландии. Монахи, которых норманны называли папарами, покинули остров, когда там появились поселения скандинавов, потому что не хотели жить рядом с язычниками.
Их соотечественник монах Дикуил писал в трактате «Об измерении круга Земли», составленном в 825-м г.:
«Прошло уже 30 лет с той поры, как монахи, жившие на этом острове [Туле] с первого дня февраля по первый день августа, рассказывали мне, что там не только во время летнего солнцестояния, но также и во дни до него и после него в вечерний час заходящее солнце скрывается лишь на краткое время, словно за небольшим холмом, и темноты не бывает, так что, каким бы делом человек ни желал заниматься, он справится с ним без труда, как при свете дня, даже если он возьмется выискивать вшей у себя в одеждах. А если кто поднимется на высокую гору, то он будет видеть солнце постоянно… Заблуждаются те, кто писал, будто сей остров окружен замерзшим морем и будто с весеннего равноденствия по осеннее там всегда день и нет ночи, и, наоборот, будто с осеннего равноденствия по весеннее всегда ночь; ибо люди, плававшие туда зимою, в самые холода, все же достигли его берегов и, пока жили на острове, все время, за исключением дней зимнего солнцестояния, наблюдали смену ночи и дня. Но в одном дне плавания от этого острова на север они обнаружили замерзшее море»1.
Выходцы из Скандинавии добрались до Исландии не ранее середины IX столетия. Первыми из тех, чье прибытие на этот остров отразилось в сагах, были норвежец Наддод, швед Гардар, и вслед за ними – еще один выходец из Норвегии по имени Флоки. Согласно «Книге о взятии земли», первооткрывателем Исландии был Наддод. Дж. Гвин, правда, придерживается иной версии:
«Доскональный анализ имеющихся свидетельств, – пишет он, – заставляет предположить, что первенство все-таки принадлежит Гардару»2.
Наддод отправился в море с командой викингов на Фарерские острова, но шторм пригнал его драккар к восточному побережью Исландии. Поднявшись на высокую гору, викинги обозрели ее окрестности и, не обнаружив никаких признаков человеческого жилья, оставили безлюдный остров. Перед их отплытием на Фарерские острова повалил снег, и Наддод назвал остров «Снэланд» – Снежная земля. Гардар Сваварссон отправился морем на Гебридские острова, где жил его тесть, но сбился с курса и в конце концов доплыл до восточного мыса Исландии Хорн, после чего повел свой корабль вдоль побережья. Зима застала Гардара с его командой в одном из северных заливов Исландии, и Гардар решил высадиться и перезимовать на необитаемом острове. Его люди построили там несколько хижин, назвав свое поселение Хусавик – Залив домов. Открытый им остров Гардар назвал своим именем – Гардарсхольм. Весной путешественники отправились в обратный путь.
Первым скандинавом, кто не по несчастью попал в Исландию, а намеренно отправился туда, был норвежский викинг Флоки Вильгердарсон, который, услышав о Гардарсхольме, захотел поселиться там. Он взял с собой на судно своих домашних, нескольких друзей, скот и хозяйственный инвентарь. По пути одна из дочерей Флоки погибла, утонув в море, когда путешественники добрались до Шетландских островов, другую дочь он выдал замуж на Фарерских островах. Доплыв до Гардарсхольма, корабль двинулся вдоль берега. Обогнув остров, Флоки выбрал для поселения место на северо-западном побережье, где земля была пригодна для посева и обильно росла трава.
«Всё лето Флоки и его люди рыбачили и охотились на тюленей, не помышляя о грядущей зиме. Но зима… наступила в свой срок – холодная и снежная. Весь скот погиб, поскольку Флоки не позаботился заготовить сено»3.
Весной, перед отплытием восвояси, Флоки увидел, что фьорд, на берегу которого он поселился, покрыт льдом, и назвал горько разочаровавшую его землю Исландией – Страной льдов, и это название закрепилось за островом. В разговорах с земляками он, вспоминая о пережитом во время пребывания в Исландии, не находил добрых слов для нее.
И все же путешествие Флоки, нарекшего имя северному острову, положило начало его заселению скандинавами, в основном выходцами из Норвегии. Судя по именам поселенцев, кроме скандинавов, в основном норвежцев, на острове обосновались также и выходцы из Ирландии, усвоившие местный древнескандинавский язык, который за тысячелетие в Исландии почти не изменился, так что речь современного исландца, заметно отличаясь от близкородственных ей современных норвежского или датского языка, практически идентична языку средневековых скандинавских саг, что сообщает исландскому языку уникальную культурную ценность.
Прибытие Ингольфа в Исландию. Художник П. Раадсиг, 1850 год
Традиционно на основании саг начало заселения острова датируют 870-ми годами. В саге, названной «Книгой об исландцах», говорится о первопоселенцах Исландии:
«Был человек по имени Ингольв. Он был родом норвежец… Он первым из норвежцев отправился в Исландию: в первый раз – когда Харальду Прекрасноволосому было 16 зим, а во второй – несколькими годами позже. Он поселился на юге, в Рейкъявике... В те времена все побережье Исландии между горами и морем было покрыто лесом».
Местом, где останавливались переселенцы по пути в Исландию, часто служили ранее обжитые Фарерские (в переводе Овечьи) острова. А для некоторых из них эти острова являлись отправной точкой миграции. Монах Дикуил писал о них:
«Почти все острова отделены друг от друга узкими проливами, и некоторые очень малы. Около сотни лет они служили прибежищем для отшельников из нашей Скотии (Ирландии). Ныне же, из-за набегов пиратов с севера, они стали безлюдны, как то и было от начала мира, и отшельников там нет, лишь пасутся несчетные стада овец да гнездится великое множество разных морских птиц. Мне никогда не встречалось упоминаний о тех островах в ученых книгах»4.
В историографии период заселения Исландии имеет четко обозначенные хронологические границы: с 870 по 930-е гг. За ним последовала эпоха саг, продолжавшаяся до 1030 г., когда происходили события, сведения о которых хранились и передавались в устной традиции, пока не были записаны (в XIII веке). Очевидный дефект подобной периодизации связан с игнорированием важнейшей даты в истории Исландии – принятием ею христианства, которое приходится к тому же на самую круглую из возможных дат – на 1000 г. от Р. Х., так что эпоху саг уместно, в свою очередь, разделить на языческий, или, что то же, дохристианский, и христианский периоды.
«Переселенцы отплывали из Норвегии на больших боевых кораблях, захватив с собой всех домочадцев и все имущество, лошадей, скот и даже бревна, из которых было сложено родовое капище. Подплывая к Исландии и огибая ее южное побережье, на котором нет удобных бухт, где бы можно было пристать, переселенцы бросали в море столб с вырезанным на нем изображением бога Тора – покровителя земледелия и защитника от всего злого, – столб, который раньше стоял у почетного сиденья в родовом капище, – и там, где столб прибивало к берегу, занимали землю. Потом обходили ее с огнем, тем самым совершая обряд закрепления земли за собой. Начиналось освоение пустынного острова»5.
Конунг Харальд I Прекрасноволосый получает королевство из рук своего отца
Что же выталкивало эмигрантов из родной страны? Не многие из них движимы были жаждой новизны, страстью к приключениям, авантюризмом. В отличие от викингов, отправлявшихся на континент или на Британские острова, их не влекла страсть к грабежам. Они покидали Норвегию потому, что в ней складывался государственный порядок, который был тесен бондам, не стремившимся к возвышению и скорому обогащению, но дорожившим той независимостью, которой они обладали ранее, до Харальда Прекрасноволосого, начавшего строить государство, в котором и знать, и бонды становились подданными конунга, не одного из многих, как это было раньше, когда конунги и ярлы представляли, скорее, племенных вождей и родовых старейшин, а единственного правителя, монарха в собственном смысле, хотя и после Харальда долго еще в стране оставались независимые от конунга Норвегии областные конунги, власть которых распространялась на один фюльк или на несколько соседних фюльков. Скупые бонды сочли тягостным бременем налагаемые на них подати, – раньше они отделывались полудобровольными приношениями ко двору своего эрла или конунга. Некоторые из хавдингов перебирались в Исландию, чтобы избежать кар, которые могли на них обрушиться со стороны королевской власти, либо бежали от мести обиженных ими соседей или иных частных лиц, или чтобы избежать уплаты виры за совершенные убийства, изнасилования и иные злодеяния.
Племенной строй в условиях территориальной тесноты и соседства с враждебными племенами может быть не менее деспотичным, чем государственное правление, но преимуществом Норвегии, которое ценят свободолюбивые люди анархического склада, была крайне низкая плотность населения и изолированность поселений, родовых общин и даже отдельных семей, разделенных фиордами и горными хребтами. На далекий северный остров людей тянула перспектива устроить там свой быт на прежний, вытесняемый на родине лад, милый душам вольнолюбивых индивидуалистов-нелюдимов. В X веке некоторые из ревностных приверженцев язычества покидали Норвегию, потому что вслед за Данией и в ней распространялась вера во Христа.
А еще хозяйственных расчетливых скандинавов Исландия привлекала хорошими пастбищами для коров и овец, составлявших основное богатство переселенцев, фантастическим изобилием рыбы, присутствием в прибрежных водах тюленей и моржей, китов и дельфинов, стаями непуганых промысловых птиц, ценимых не только за мясо и пух, но и за яйца. А климат на острове был не более суровым, чем в прибрежной полосе в южной части Норвегии. Своего рода компенсацией крепких морозов и прохладного лета служила горячая вода, извергаемая многочисленными гейзерами.
Исландия
В Исландии семья поселенцев могла даром приобрести столько земли, сколько она могла обработать или использовать иным образом. Земельного голода не было и в помине. Правда, обрабатывать ее было нелегко, и почти везде урожаи оставались жалкими. Поэтому земледелие там, как, впрочем, и на родине большинства переселенцев – в Норвегии, являлось третьестепенной отраслью. Самым прибыльным делом служило скотоводство. Если пахотная земля находилась в частной собственности, как и пастбища, расположенные вблизи жилья, то отдаленные выгоны, леса и водоемы составляли собственность общин.
Исландия вела интенсивную экспортную торговлю. Торговали
«толстой и грубой шерстяной тканью, которую изготовляли как мужчины, так и женщины на вертикальном ткацком станке долгими зимними вечерами, – легкой, теплой и непромокаемой. Отплывающие увозили с собой… сушеную рыбу… моржовые бивни. Эти товары можно было выгодно сбыть в Западной или даже Восточной Европе… Исландцы знали ‟восточную дорогу”, уводившую в Византию по русским рекам и озерам, начинаясь там, где ныне находится Санкт-Петербург. Особенно активно торговля велась с англосаксонским миром и, разумеется, с Норвегией. Возвращался домой исландец с медом, зерном, солодом (для изготовления пива, необходимого для любого праздника), строевым лесом и дегтем, а также одеждой… Существовали два главных порта, предназначенных для торговой деятельности: один на севере, Гасир (Gásir), другой, более крупных размеров, – на юге – Эйрар ( Eyrar )… Любой прибывавший из-за моря корабль вызывал интерес не только благодаря привезенному им грузу. Довольно рано установился обычай, согласно которому глава или один из высокопоставленных людей округа собственной персоной приходил на корабль, чтобы осмотреть груз и назначить цену привезенным товарам… Не стоит удивляться и тому, что исландец, то есть обычный скандинав Средневековья, был человеком прижимистым, если не жадным, и обнаруживал склонность к многословию и нескончаемым переговорам»6.
Имущественное расслоение между поселенцами оставалось незначительным. Над простыми бондами возвышались хавдинги, из которых одни вели свое происхождение от родовой знати, а другим просто удалось разбогатеть, но и те и другие не считали ниже своего достоинства также причислять себя к бондам, в то время как на Европейском континенте в эту эпоху благородный сеньор, дворянин или рыцарь, даже малоимущий и разорившийся, не мог «унизиться» настолько, чтобы считать себя ровней хотя бы и разбогатевшему виллану и даже богачу из купцов.
«Хавдинги работали в своих хозяйствах так же, как и остальная масса бондов. Всякий хавдинг был в то же время и бондом, и рядовые бонды не были экономически зависимы от хавдингов»7.
Впрочем, имелись на острове и рабы – трэлы, но число их было невелико, и чаще всего они имели кельтское происхождение, будучи потомками захваченных норвежскими викингами в походах ирландцев, шотландцев, пиктов и валлийцев.
В Исландии переселенцы из Норвегии сохраняли утрачиваемое ими на родине политическое устройство. К 930 г. на острове имелось около 400 общин, каждая из которых обладала органом самоуправления – тингом, подобным древнерусскому вече или позднейшей мирской сходке. Председательствовали на тингах так называемые годи, их выбирали из среды хавдингов. Они же выполняли должность жрецов, ответственных за содержание капища и жертвоприношения. Подручными средствами принуждения годи не обладал. При недовольстве им бонды могли сместить его на тинге. На тинге вершился суд, основанный на обычном праве, неписанном, но, как это видно из саг, казуистическом и часто запутанном, а также на прецедентах, так что годи избирались из числа знатоков законов.
За полвека в Исландию переселилось до 25 тысяч человек. Хотя обитаемыми были лишь приморские области острова, составлявшие не больше 1/5 его территории, от тесноты жители острова не страдали. В течение следующего столетия численность населения острова удвоилась за счет новых переселенцев, но главным образом уже в результате внутреннего демографического роста.
930 г. стал значимым рубежом в истории страны. С окончанием века заселения возникла нужда в создании правового режима, который бы регулировал взаимоотношения между семьями, общинами, устанавливал порядок решения имущественных споров, предусматривал меры по пресечению преступлений и наказанию за них. С этой целью в Норвегию направлен был Ульвльот из Лона, и там он
«с помощью своего дяди, Торлейва Мудрого, приспособил к исландским нуждам законы Гулатинга, то есть законы западных областей Норвегии»8.
Этот свод законов, которые введены были в Исландии, сохранился во фрагментах – цитатах из более поздних текстов, созданных уже в XIII веке. Вот один из подобных фрагментов в позднейшей и трудно сказать, насколько аутентичной редакции:
«Выходя в море, люди не должны помещать на носу корабля никакого изваяния, а если оно у них есть, то они должны его убрать, как только завидят землю. Они не должны подходить к берегу, неся на корабле голову с разинутой пастью, чтобы не испугать духов этой земли»9.
На основании составленного корпуса законов на юго-западе острова в Тингвеллире (Thingvellir) впервые был созван альтинг – народное собрание всей Исландии. На него прибыли бонды со всех концов страны. Возглавили общеисландский тинг 36 знатоков права – годи. Они провели на этом собрании избрание председателя альтинга, им стал Ульвльот из Лона, создатель первого свода законов. Впредь решено было созывать альтинг ежегодно в начале лета на том же самом месте, а законоговорители переизбирались каждые 3 года и могли быть переизбираемы по нескольку раз. Законоговоритель обязан был знать и наизусть помнить законы и «возвещать их со Скалы закона на Поле альтинга»10.
Вне альтинга он никакой властью не обладал. Полвека спустя эту должность в течение 17 лет занимал Торгейр с Льосаватна, который в 1000-м г. объявил о введении в стране по воле большинства участников альтинга христианства, хотя сам он остался язычником. В позднейшую эпоху, в XII веке, законоговорителем был самый знаменитый исландец – писатель и историк Снорри Стурлусон. Право участвовать в альтинге, продолжавшемся в течение двух недель, принадлежало всем свободным мужчинам страны; не имевшие возможности или не желавшие ехать на альтинг обязаны были оплатить путевые расходы участников из их общин. Так была учреждена Исландская республика.
В 965-м г. была проведена реформа, отделившая судебную власть от законодательной. Законодательным органом стала лагретта, которая состояла из 142 лиц, избираемых альтингом по рекомендациям годи, а судебная власть переходила к судебным коллегиям, учреждаемым в каждой четверти, на которые была разделена Исландия: Северной, Южной, Западной и Восточной. Судей назначали годи, или годары, которые председательствовали на местных тингах в каждой четверти. Недовольные приговорами местных судов могли подавать апелляции в лагретту альтинга. Никаких полицейских органов в Исландии в ту пору не существовало. Поэтому приводить в исполнение приговоры приходилось самим истцам, выигравшим тяжбы или признанным пострадавшими.
«За три с небольшим века в этой стране так и не сформировалось никакого аппарата принуждения – в виде короля, армии, полиции, светской власти! Каждый раз, когда будет появляться претендент на абсолютную власть, его претензии будут заканчиваться смертью, и подлинная причина окончательной утраты независимости Исландией заключается в несогласии или в неспособности исландцев принять власть, способную закрепить свое господство над островом»11.
Характеризуя нравы исландского общества, М. И. Стеблин-Каменский писал:
«Исландец ‟века саг” еще во многом варвар. Для него высший долг – это месть за родича… Исполнению этого долга подчинены все его помыслы. Родовая знать занимает большое место в его жизни… По-варварски смотрит исландец… на своего ребенка. Он считает его своей собственностью, которой он имеет право распоряжаться по своему усмотрению… Он имеет право убить своего ребенка… Грабеж и убийство вне своей страны… он считает делом законным и почетным. Впрочем, в некоторых случаях убийство считалось законным и в пределах страны. Так, законным считалось убийство человека, осужденного на изгнание, или убийство из мести за насилие над женщиной… Но… не эти черты варварства привлекают нас в людях ‟века саг”, а …готовность к взаимной помощи, гостеприимство, свободолюбие, самоотверженность, мужество»12.
Памятник Лейфу Эриксону в Сиэтле
Тяга к приключениям влекла викингов в неведомые им страны. В 980-е гг. команда исландцев под предводительством норвежца Эрика Рыжего высадилась на берегу Гренландии и поселилась там. Его сын Лейф Эриксон около 1000 г., на полтысячелетия раньше Колумба, добрался до Американского континента, назвав открытую им землю Винланд (Виноградной страной). Предположительно это был канадский Лабрадор или Новая Англия.
Среди переселенцев в Исландию преобладали язычники, но встречались и христиане. Некоторые из обосновавшихся на острове бондов принимали веру во Христа по разным причинам и при разных обстоятельствах. Но в 1000-м г. альтинг принял христианство как официальную религию страны. О том, как это произошло, лаконично, но с достоверностью протокольной записи рассказывает «Сага о Ньяле»:
«Тангбранд рассказал конунгу Олаву о всем том зле, которое ему причинили исландцы. Он сказал, что они так сведущи в колдовстве, что земля разверзлась под его конем и поглотила коня. Тогда конунг Олав пришел в такой гнев, что велел схватить всех исландцев, находившихся в Норвегии, и бросить в темницу, и хотел казнить их. Тут выступили Гицур Белый и Хьяльти и предложили поручиться за этих людей и поехать в Исландию, чтобы проповедовать там христианство. Конунгу это понравилось, и так все они избежали смерти. Гицур и Хьяльти быстро приготовили свои корабли, чтобы плыть в Исландию, и когда прошло десять недель лета, пристали к берегу у Эйрара. Там они раздобыли себе коней и наняли людей, чтобы разгрузить корабль. И вот они отправились, тридцать числом, на тинг и послали сказать христианам, чтобы они были готовы. …Тут к ним подъехало много христиан, и они въехали на тинг, готовые к бою. Язычники тоже приготовились к бою, и еще немного – и весь тинг начал бы драться. Но, однако, этого не случилось… На следующий день обе стороны пошли к Скале закона… На Скале закона поднялся такой сильный шум, что никто не слышал, что говорит другой. Затем народ разошелся, и все нашли, что дело принимает очень плохой оборот. Христиане выбрали своим законоговорителем Халля из Сиды, а тот пошел к годи Торгейру из Льосаватна и дал ему три марки серебра за то, чтобы тот выступил как законоговоритель. Это было небезопасно, потому что Торгейр был язычником. Торгейр пролежал весь день, накрыв голову плащом, так что никто не мог заговорить с ним. На следующий день народ пошел к Скале закона. Торгейр потребовал тишины и сказал: ‟Мне думается, что дела наши запутаются безнадежно, если у нас не будет одних законов для всех. Если закон не будет един, то и мира не будет, а этого нельзя допускать. Теперь я хочу спросить язычников и христиан, согласны ли они, чтобы у них были общие законы, которые я сейчас скажу? – Все сказали, что согласны. Тогда он сказал, что хочет, чтобы они поклялись ему в этом и дали залог сдержать свое слово. Они все поклялись, и он принял от них залог. – Вот начало наших законов, – сказал он. – Все люди должны быть у нас в Исландии христианами и верить в единого Бога – Отца, Сына и Святого Духа. Они должны оставить всякое идолопоклонство, не бросать детей и не есть конины. Если кто открыто нарушит этот закон, то будет осужден на трехгодичное изгнание, если же сделает это тайно, то останется безнаказанным”. Но эта оговорка была отменена еще через несколько лет, так что уже никто не смел совершать языческие обряды ни тайно, ни открыто. Потом он сказал о соблюдении воскресений и постов, Рождества и Пасхи и всех других великих праздников. Язычникам казалось, что их сильно обманули, но новая вера была введена законом, и все люди в Исландии обращены в христианство. И народ разъехался с тинга по домам».
После массового обращения вчерашних язычников в христианство по решению альтинга – событие уникальное – начался медленный и долгий процесс усвоения новообращенным народом начальных основ евангельской этики: милосердия, терпимости, бескорыстия. Аскетический образ жизни вели лишь избранные подвижники и подвижницы. В Исландию прибывали священники-миссионеры из Норвегии, Дании, Германии, Англии: одни на время, другие оставались там до конца жизни. Местных кандидатов священства по большей части выбирали из числа знатоков законов – годи. Обязательный целибат клириков введен был в Исландии позже, так что священниками часто рукополагались дети клириков. Для совершения богослужения кандидаты священства обучались латинскому языку. В течение полувека после принятия альтингом христианской веры на острове началось интенсивное строительство церквей. В 1052-м г. заезжий епископ Рудулф основал первый монастырь на западе острова – в Баере. В монастырских скрипториях столетие спустя стали записывать саги и другие сохранившиеся в устной традиции памятники уникальной и великой исландской литературы. Новорожденная Церковь Исландии состояла в юрисдикции далекой Бременской архиепископии. В течение полувека епископы приезжали в Исландию как миссионеры, не имея в этой стране ни кафедры, ни даже постоянной резиденции, Первая кафедра в стране была учреждена в 1056-м г. в Скаульхольте, и ее занял исландец Ислейвуар Гиссурарсон.
1 Джонс, Гвин. Викинги. Потомки Одина и Тора. – М., 2005. С. 271–272.
2 Джонс, Гвин, цит. изд., с. 275.
3 Там же, с. 376–377.
4 Там же, с. 271.
5 Стеблин-Каменский М.И. Вступительная статья. – Исландские саги. – М., 1956. С. 3–4.
6 Режи Буайе. Средневековая Исландия. – litmir.club›bd/?b=200062.
7 Стеблин-Каменский М.И., цит. изд., с. 5.
8 Джонс, Гвин, цит. изд., с. 288.
9 Там же, с. 288.
10 Стеблин-Каменский М.И., цит. изд., с. 6.
11 Режи Буайе. Средневековая Исландия. – litmir.club›bd/?b=200062.
12 Стеблин-Каменский М.И., цит. изд., с. 7–8.
