Сайт «Православие.Ru» продолжает публикацию фрагментов книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской».
Конунг Харальд Харфагри получает королевство из рук своего отца. Из исландской рукописи XIV века Flateyjarbók , которая сейчас находится на попечении Института Арни Магнуссона в Исландии.
До начала правления короля Харальда, прозванного Прекрасноволосым, которое приходится на рубеж IX и X столетия, Норвегия представляла собой конгломерат мелких княжеств – фюльков, которыми правили потомки племенных вождей – эрлы и смоконунги, что значит «малые конунги», делившие власть с тингами – народными собраниями. Харальд Прекрасноволосый, объединивший под своей властью несколько фюльков, первым стал называть себя конунгом норвежцев. Тогда только и появился топоним «Норвегия» (Nordrvegr), что в переводе значит «северный путь». Хотя владения Харальда Прекрасноволосого составляли лишь малую часть современной Норвегии – ее южное побережье, но это было ядро страны, так что с известной долей условности можно считать его правление началом истории централизованного Норвежского государства.
В эту эпоху народ сохранял приверженность язычеству. Лишь немногие из вернувшихся на родину викингов, нередко крестившихся во время своих разбойничьих морских рейдов из выгоды, искренне веровали во Христа, но в стране не было ни священников, ни церквей, ни христианских общин.
Когда Харальд состарился, – а он прожил около 80 лет, – начались распри между его сыновьями, грозившие распадом королевства. А сыновей у него от семи жен и наложниц было, по одним сведениям, 11, а по другим – 20. Свой престол он завещал любимому сыну Эйрику, которого он при жизни назначил своим соправителем. Ко времени кончины отца Эйрику было уже за 40 лет. Сразу по воцарении ему пришлось сражаться с братьями за унаследованный им престол. Два его брата пали в междоусобице. За убийство братьев он получил свое прозвище – Кровавая Секира.
«Это был более викинг, чем государь, и внутри Норвегии он держал себя приблизительно так же, как и во время набегов на другие страны»[1].
Эйрик I Кровавая Секира. Рукопись «Саги об Эгиле» XVII века
Но затем в Норвегию прибыл со своей дружиной 15-летний сын Харальда Прекрасноволосого от наложницы Торы Жердинки – Хакон, позже прозванный Добрым. Он воспитан был при дворе английского короля Этельстана. Воцарение Хакона Доброго традиционно датируется 934-м годом, в современной историографии это событие переносят на более позднее время – на середину 940-х гг. Выросший при королевском дворе англосаксов, Хакон был крещен и воспитан как христианин. Он попытался крестить свой народ, но норвежские бонды и знать страны не готовы были к перемене религии, и юный король не только не стал навязывать подданным свою веру, но и, если верить источникам, ради сохранения популярности сам отрекся от Христа либо скрывал от своих подданных и свою веру, и сам факт своего Крещения. Все время правления ему пришлось вести междоусобную войну со своими племянниками – сыновьями Эйрика. Юные отпрыски Эйрика Кровавой Секиры, подстрекаемые матерью Гуннхильд, пытались при поддержке Дании, с которой их связывало происхождение матери, силой отнять трон у своего дяди. Хакон одержал победу в сражении у Фитьяра в 961-м г., но, получив смертельную рану и не имея сыновей, совершил удивительный поступок – завещал престол своему побежденному противнику, сыну Эйрика Кровавая Секира Харальду Серая Шкура, возможно, потому, что тот тоже был крещен. Скальд Эйвин сложил хвалебную вису с названием «Речи Хакона»:
«Прежде пройдет, порвав оковы, Фенрир Волк по землям, нежели равный Хакону конунг его место заступит. Мрут стада, умирают родичи, пустеют долы и домы, с тех пор как пришел к Одину Хакон, народы многие попраны».
Хакон Добрый, картина Петера Николая Арбо
Похоронили Хакона, несмотря на то, что он был крещен, по языческому обряду, в воинском одеянии и с оружием, в кургане в Сэхейме, на севере королевства, в Хердаланде.
После смерти Хакона Норвегия фактически распалась на несколько враждующих между собой фюльков. Харальд Серая Шкура предпринял попытку покорить вышедших из повиновения центральной власти мятежных ярлов и восстановить единство государства, созданного его дедом Харальдом Прекрасноволосым. Самым упорным его противником стал ярл Хладира Хакон Могучий, которому оказал поддержку конунг Дании Харальд Синезубый. Одержав победу над Харальдом Серая Шкура, павшим в битве с данами, Харальд Синезубый присоединил Норвегию к своим владениям. Ее правителем он назначил ярла Хакона Могучего. Дания в ту пору была уже христианским государством, и Харальд Синезубый собирался распространить официальный статус Церкви и на присоединенную Данию, для чего надо было прежде крестить норвежцев, но его ставленник Хакон был упорным приверженцем традиционных языческих верований и в этом мог опереться на поддержку бондов и большей части знати. Он порвал связь с поставившим его правителем Норвегии королем Дании. За этим последовали военные действия, продолжавшиеся несколько лет. В морской битве при Хьёрунгаваге в 986-м г. Хакон победил данов, которыми в ту пору правил уже сын Харальда Синезубого – конунг Свен Вилобородый. После этого сражения Хакон стал суверенным монархом Норвегии.
Петер Николай Арбо. Олаф Трюггвасон провозглашается королём Норвегии
Знать и бонды поддерживали своего короля до тех пор, пока он своим разнузданным распутством, без удержи посягая на приглянувшихся ему жен и дочерей своих подданных, не вызвал ропота, негодования и, наконец, восстания под предводительством бонда Орма Люргья. Начало мятежа в 995-м г. совпало с возвращением на родину Олафа Трюггвасона, то есть сына Трюггви. Правнук Харальда Прекрасноволосого, он стал признанным вождем восставших. Устрашенный множеством своих врагов, Хакон скрылся в доме своей любовницы Торе из Римуля. Раб Хакона Карк, страшась за собственную шкуру, убил своего господина, отрезал ему голову и преподнес ее предводителю восстания Олафу Трюггвасону. Предательство не спасло Карка. Его голова была также отрублена по приказу Олафа и вместе с головой Хакона Могучего выставлена для обозрения в Нидархольме.
Полная удивительных приключений и перемен жизнь Олафа Трюггвасона по прозвищу Воронья Кость поражает воображение, представляется похожей на волшебную сказку, но его биография, изложенная в посвященной ему саге Снорри Стурлусона и отразившаяся в ряде других разноязычных источников, по меркам Средневековья основательно документирована и достоверна. Олаф – своего рода архетип викинга, представитель высшей знати, которому случилось упасть на социальное дно и подняться затем на самую высокую ступень – на королевский трон. При этом Олаф Трюггвасон, креститель норвежцев, – один из самых масштабных исторических деятелей Скандинавии.
Он родился около 963 г. Его отец Трюггви Олафссон, внук конунга Харальда Прекрасноволосого, погиб через несколько месяцев после появления сына на свет. Мать Олафа Астрид была простолюдинкой – дочерью состоятельного бонда Эйрика Бьодаскалли. Старшая сестра Олафа Ингеборга Трюггведоттир вышла замуж за норвежского ярла, а другая его сестра была выдана за посадника русской Ладоги Регнвальда, или Рогволода, родственника супруги Ярослава Мудрого Ингигерды. После гибели Трюггви
«Астрид с маленьким сыном, своим приемным отцом Торольвом Вшивая Борода… пряталась в разных местах на востоке Норвегии и в Швеции, пока мальчику не исполнилось 3 года»[2].
Тогда она решила поискать приют у своего брата Сигурда, который служил в дружине юного Новгородского князя Владимира Святославича, в скандинавских источниках именуемого Вальдемаром, впоследствии ставшего Крестителем Руси. Но когда они плыли на корабле по Финскому заливу, на них напали пираты-эсты. Торольва они убили, потому что сочли старика ни на что не годным, а Астрид с сыном взяли в плен и обратили в рабство. Прошло 6 лет. И вот Сигурд был послан князем в землю зависимых от Руси эстов собирать дань, и там на рынке он встретил красивого мальчика-раба. Наведя справки, он узнал, что это его племянник. Сигурд выкупил его и привез в Новгород.
«Там Олаву случилось как-то раз встретить того, кто убил его приемного отца: мальчик немедленно выхватил свой топорик и размозжил этому человеку голову»[3].
Памятник Олаву I как основателю Тронхейма на центральной площади города
Спустя немного времени юношу взяли в княжескую дружину, и скоро он стал начальником отряда. Олаф служил Владимиру в Новгороде, который скандинавы называли Хольмгардом, и потом в Киеве, участвовал в походе Киевского князя на Червенские города.
Около 981 г. Олаф покинул Киев и с отрядом викингов отправился в морской поход по Балтике. После успешного нападения на Борнхольм драккары Олафа были застигнуты штормом, который отнес их к побережью Вендланда. Там он женился на дочери местного короля Бурнцлава Гейре, которая умерла после трех лет замужества. Вероятнее всего, Бурнцлав – это польский король Болеслав Храбрый. Зимой 982–983 г. Олаф воевал в Швеции и датской Скании (Сконе), затем с отрядом викингов участвовал в походах на Британские острова: в нападениях на Нортумбрию, Шотландию, Уэльс, Ирландию, на остров Мэн и Гебридские острова, – став прославленным хёвдингом – предводителем викингов.
Около 990 г. предводитель войска викингов Олаф Воронья Кость принял Крещение. По свидетельству «Англосаксонской хроники», он стал христианином после неудачной, но напугавшей англосаксов попытки захватить Лондон. Король Этельред
«послал епископа Эльфхеаха и элдермена Этельверда, чтобы они привезли короля Анлафа (Олава), и отправил заложников к кораблям. Короля Анлафа препроводили с большим почетом к королю в Андовер, и король был его крестным отцом… и поднес ему роскошные дары. А Анлаф дал ему слово, что никогда не придет больше с враждой в английские земли, и исполнил обещание»[4].
Трудно сказать, было ли Крещение Олафа следствием его обращения к вере во Христа, или же оно было продиктовано политическими соображениями, стремлением к сближению с христианским миром, давно уже включившим в себя и Европейский континент, и Британские острова.
Адам Бременский писал около 100 лет спустя о благочестии Олафа, которое ему усваивает большая часть средневековых источников, не без скепсиса:
«Кое-кто говорил, что он был христианином, другие – что он отступился от веры, но все сходятся на том, что он был очень искусен в прорицаниях, предсказывал судьбу и верил в гадания по птицам. Оттого он и получил свое прозвище Крапкабен (Воронья Кость). Также рассказывают, что он занимался колдовством и держал при себе колдунов, с помощью которых завоевал страну и своими заблуждениями вверг её в ничтожество»[5].
Отправившись после Крещения в Ирландию, Олаф женился там на Гите, дочери Дублинского конунга Олафа Кварана. Некоторое время он жил в Ирландии, пользуясь гостеприимством тестя. Его там звали Али. Когда до него дошли вести о разгоревшейся на его родине смуте, он вернулся в Норвегию, где вскоре возглавил восставших против Хакона Могучего бондов, херсиров и ярлов.
В 995-м г. тинг провозгласил Олафа Трюггвасона конунгом Норвегии. Своим главным делом он считал содействие Крещению подданных. Он побудил креститься жителей фюльков Викен, Агдир, Ругаланн. Тогда крещен был Лейф по прозвищу Счастливый, который на своем корабле доставил из Норвегии в Гренландию епископа, крестившего малочисленных поселенцев этого грандиозного по размерам острова, а позже стал первым европейцем, добравшимся до Американского континента. По указанию Олафа Крещение приняли норманны, поселившиеся на Оркнейских островах.
Ярлы и херсиры, но также и бонды, в особенности жившие в удалении от моря, крепко держались за языческую старину и были недовольны правителем-христианином. Их недовольство вылилось в мятеж, который возглавил сын убитого ярла Хакона Могучего Эйрик. Парадоксальным образом враги Церкви искали и получили поддержку со стороны монарха-христианина – короля данов Свена Вилобородого, который к тому же связан был с Олафом близким свойством: четвертым браком Олаф в 999-м г. женился на сестре Свена Тире Датской. Несмотря на это, Свен поддержал взбунтовавшихся язычников, чтобы присоединить Норвегию к своим владениям. Но подобные расчеты были и у другого соседа норвежского короля – конунга Швеции Олафа Шётконунга. Противостояние коалиции взбунтовавшихся подданных и двух соседних королей оказалось выше сил Олафа Трюггвасона, который к тому же не склонен был к коварству и политическим интригам.
Возвращаясь со своими викингами на 11 драккарах из Польши, куда он отправился за имуществом своей жены Тиры, которая первым браком была замужем за ненавистным ей Болеславом – отцом первой супруги самого Олафа Гейры, Олаф был атакован многократно превосходящим по числу кораблей датским флотом. Конунг Олаф, креститель Норвегии, погиб 10 или 11 сентября 1000 г.
«Видя, что другого выхода нет, конунг, в красном плаще, бросился за борт, и больше никто никогда его не видел. Олав был отличным пловцом, и со временем возникли легенды, что встречали его в разных странах, в том числе в Святой Земле»[6].
Сестра датского короля Свена и вдова погибшего Олафа Воронье Крыло Тира, узнав о смерти любимого мужа, покончила с собой.
Норвегией стал править Свен Вилобородый, назначив своим наместником в присоединенную к его владениям страну ярла Эйрика Хакансона. Восточные фюльки Свен уступил шведу Олафу Шётконунгу. В 1014-м г. ярл Эйрик отправился вместе с сыном Свена Вилобородого Кнутом Великим в победоносный морской поход на Англию. Став королем Англии, Кнут поставил его там ярлом Нортумбрии и графом Йорка, а наместником Норвегии Кнут Великий назначил сына Эйрика – Хакона Эйриксона, но ввиду его молодости – он родился в 998-м г. – правил страной старший брат Эйрика Свен.
Король Норвегии Олаф II Святой на фреске в одной из церквей диоцеза Стренгнеса
В 1015-м г. в Норвегию возвратился праправнук Харальда Прекрасноволосого Олаф Харальдсон, прозванный за свою тучность Толстым, с намерением овладеть страной, в которой ранее правили его предки Инглинги. Он родился в 995-м г. в семье конунга Вестфольда Харальда Гренске, сына Гудреда Бьернсона, дедом которого был Харальд Прекрасноволосый. Харальд Гренске погиб до рождения сына, которого воспитывал отчим конунг Упплёнда Сигурд Свинья.
Из «Саги об Олафе Святом» Снорри Стурлусрна известно, что в 12 лет Олаф Харальдсон отправился в своей первый поход под присмотром опытного херсира Храни. В этом походе по Балтике викинги побывали в Дании, Швеции, на острове Готланд, в Эстляндии и Финляндии.
«Юный воин… говоря языком скальдов, не раз ‟кровавил брег”, ‟мочил волчьи лапы кровью”, ‟затевал спор мечей” и ‟заводил песнь стрел” – проще говоря. давно уже разбойничал и северных водах»[7].
Похоже, что Гвин Джонс, резюмируя подборку поэтических клише, так называемых кеннингов, напрасно ставит отрока королевской крови в один ряд с бывалыми морскими разбойниками – для юного Олафа это было скорее своего рода приключением, потешной игрой. За его безопасность головой отвечал Храни, поэтому в сечу мальчика едва ли пускали. А в 1009-м г., когда ему исполнилось 14 лет, и он мог считать себя, по меркам своего времени, взрослым воином, Олаф отправился в Англию с отрядом викингов, которыми командовал Торкель Длинный, и там он участвовал в знаменитой осаде данами Лондона. Когда же Торкель перешел на сторону вернувшегося ненадолго на английский трон короля Этельреда, Олаф покинул его и отправился в Нормандию, в Руан, где он в 1014-м г., в 19 лет, крестился. Судя по той ревности, с которой он потом способствовал укоренению и распространению в своей стране христианской веры, его обращение было не притворным, как это часто случалось с викингами, а искренним.
В следующем году Олаф направился на родину в сопровождении епископа Зигфрида. По пути он захватил в плен юного наместника Норвегии Хакона, а тот согласился в обмен на жизнь навсегда покинуть Норвегию. Дядя Хакона ярл Эйрик в эту пору находился в Англии. Знать и бонды, недовольные правлением ставленников датского монарха, поддержали Олафа в его борьбе за верховную власть. На тингах, которые созывались в разных фюльках, он был провозглашен конунгом Норвегии. Ему удалось за короткий срок собрать сухопутное войско и флот из множества кораблей викингов, готовых сражаться за него. 25 марта 1016 г. в морском сражении в Осло-фьорде Олаф разгромил флот Свена Хаконсона, и тот бежал к шведскому конунгу.
С этих пор Олаф стал править Норвегией, но в стране оставались еще конунги, не желавшие подчиняться центральной власти. В последующие годы он разъезжал с дружиной по стране, одних региональных правителей убеждая, других, непокорных, понуждая подчиниться ему и сложить с себя титул конунга; упорствовавших он изгонял из их владений либо даже лишал жизни или только зрения.
«К концу 1016 г. Олав не только формально, но и на деле мог считаться властителем всех более-менее доступных норвежских земель»[8].
Но самым главным в этих его экспедициях было принуждение тех ярлов, херсиров, хавдингов и бондов, кто коснел в язычестве, к принятию христианской веры.
«В Норвегии к началу XI века, как замечает исландский историк Снорри Стурлусон, ‟большинство жителей побережья были христианами, а в глубине страны – в горах и долинах – оставались язычниками”»[9].
Обладая редким даром красноречия, Олаф склонял упорствующих к перемене религии. Благодаря его стараниям в глухих уголках Норвегии совершались многочисленные Крещения. Число христиан значительно выросло, и со времени правления святого Олафа Норвегия стала страной христианской.
Ради примирения со Швецией в 1017-м г. туда направлен был Бьерн Окольничий, который в ходе переговоров с Олафом Шётконунгом просил у него руки его дочери Ингигерды для короля Норвегии Олафа Харальдсона. Отец дал согласие на брак. Брачный сговор обсуждался в Швеции, на тинге в Уппсале, и тинг поддержал предложение посланника из Норвегии. Сама Ингигерда охотно дала согласие. Договорились, что свадьба состоится на границе Швеции и Норвегии, на берегу реки Эльвы. Но когда осенью 1018 г. Олаф Харальдсон прибыл со свитой на условленное место для свидания с невестой и ее отцом, их там не оказалось. Гонцы, которых направили к королю Швеции, принесли оттуда огорчительное известие. Олаф Шетконунг выдал Ингигерду за конунга Хольмгарда Ярицлейва – Новгородского князя Ярослава, позже прозванного Мудрым. Конфликта удалось избежать благодаря заключению другого брака. Шведский конунг отдал за Олафа сводную сестру Ингигерды Астрид, дочь наложницы Шетконунга вендского, то есть западнославянского происхождения. Впрочем, и мать Ингигерды, жена Олафа Шетконунга, была родом из славян-ободритов.
В правление Олафа II был заново отстроен и расширен город Нидарос, современный Тронхейм, заложенный еще Олафом Трюггвасоном. Олаф Харальдсон сделал его своей резиденцией и столицей Норвегии. В нем учреждена была кафедра, епископом на нее поставили, по представлению Олафа Святого, священника его дружины – англосакса Гримкеля. В 1024-м г. в Мустере состоялся тинг, на котором епископ Гримкель огласил законы, регулирующие статус Церкви в Норвежском королевстве, – в частности, по образцу континентальной Европы, вводилась десятина в пользу церковной казны. В XII веке эти законы были включены в судебник под названием «Законы Гулатинга».
Кнут Великий не смирился с уходом Норвегии из-под его власти, но, занятый непростым положением дел в Англии, он долго не предпринимал мер, чтобы устранить Олафа и вернуть себе Норвегию, над которой нависла угроза захвата со стороны Швеции.
«В ‟Саге об Олаве Святом” говорится, что когда шведский конунг отправил посланцев через горы в Гаулардаль и Оркадаль за обычной пошлиной, Олав захватил двенадцать из них, поставил виселицу на горе, так, чтобы ее было видно с фьорда, и повесил их там, на потеху воинам, на радость пересекавшим фьорд норвежцам и как предупреждение сопернику»[10].
Война со Швецией стояла на пороге, но Олаф Шетконунг умер около 1022 г., когда собирался уже воевать со своим зятем, а его сын и преемник Анунд заключил союз с Олафом Норвежским, и когда в ответ на категорическое требование Кнута Великого платить ему дань со стороны Олафа последовал твердый отказ, началась война, в которой Норвегия и Швеция действовали как союзники. И все же летом 1026 г. в морском сражении соединенный флот шведов и норвежцев потерпел поражение от данов Кнута.
Вернувшись в Норвегию, Олаф столкнулся с недовольством разных слоев населения страны, вылившимся в неповиновение и мятеж. Ярлы, лишенные былой независимости, пытались вернуть ее себе, бонды тяготились податями, которые в былые времена они не платили, к тому же многие из них крестились не по свободному произволению, а потому, что уступили давлению со стороны верховной власти, и втайне соблюдали старинные языческие обряды. Поражение конунга подрывало его авторитет. Кнут Великий снабжал мятежников деньгами. Предводителем бунта стал ярл Эрлинг Скьяльгссон. Но 21 декабря 1028 г. он погиб в сражении с войском, оставшимся верным Олафу Святому. Эрлинга сменил возвратившийся из Англии повзрослевший ярл Хакон Эйриксон.
Вскоре после этого сопротивление дружины Олафа Харальдсона мятежникам было сломлено, и он бежал со своим малолетним сыном Магнусом в Швецию, а оттуда на Русь, по пути остановившись на острове Готланд, где, согласно «Саге о гутах», он крестил одного из знатных жителей острова – Ормика, который затем построил первую церковь в Готланде. В конце лета или в начале осени 1029 г. Олаф прибыл на Русь, ко двору Ярослава Мудрого, вероятно, в Новгород, но в точности неизвестно, где тогда находился Великий князь. При дворе Ярослава он встретился со своей бывшей невестой Ингигердой, крещенной с именем Ирина. Если верить саге «Пряди об Эймунде», в Новгороде Ингигерда вступила с ним в любовную связь, из чего некоторые историки делают смелое предположение о том, что любимого сына Ярослава Всеволода Большое Гнездо, отца Владимира Мономаха, она родила от Олафа. Эта гипотеза призвана объяснить заключение современной генетической экспертизы о том, что у ныне здравствующих князей Мономаховичей и Ольговичей – потомков внука Ярослава Мудрого Олега Святославича – разные гаплогруппы.
Впрочем, похоже, что Ингигерда и в самом деле была неравнодушна к своему бывшему жениху и не особенно скрывала это от мужа, который был намного старше ее. В саге «Гнилая кожа» воспроизведен эпизод, случившийся до приезда Олафа в Киев, который проливает дополнительный свет на непростые отношения между высокопоставленными супругами:
«Конунг Ярицлейв велел построить себе великолепную палату с большой красотой, украсить ее золотом и драгоценными камнями… Она была обтянута парчой и другими драгоценными тканями. Сам конунг был тогда тоже в пышных одеждах и сидел на своем высоком сиденье. Он пригласил к себе многих своих достойных друзей и устроил великолепный пир. Потом вошла в палату княгиня со свитой из прекрасных женщин, и поднялся конунг навстречу ей… и сказал затем: ‟Где ты видела такую же великолепную палату, или так же убранную, где, во-первых, собралось бы в дружину столько людей, как здесь, и во-вторых, где было бы в палате такое богатое убранство?” Княгиня отвечает: ‟Господин, – говорит она, – эта палата хорошо устроена, и мало найдется примеров такого же убранства, или лучшего, и чтобы столько богатства было в одном доме, или столь много хороших вождей и храбрых людей. Но все-таки лучше устроена та палата, в которой сидит конунг Олав Харальдссон, хотя она стоит на одних столбах”. Конунг рассердился на нее и сказал: ‟Унижение звучит в таких словах… и вновь ты показываешь свою любовь к конунгу Олаву”, – и дал ей пощечину. Она сказала: ‟И все же, вероятно, между вами значительно больше разницы, – говорит она, – чем я могу, как следовало бы, сказать словами”. Ушла она и была разгневана, и говорит своим друзьям, что хочет уехать из его государства и не принимать больше от него такого позора».
В декабре 1029 г. Олаф, узнав, что правивший по назначению Кнута Великого в Норвегии ярл Хакон утонул, решил вернуться в Норвегию, чтобы вернуть себе королевский престол. По настоянию Ингигерды-Ирины он оставил сына Магнуса в Новгороде, при дворе Ярослава Мудрого. Магнус, названный так в честь Императора Карла Великого (Magnus), не был племянником Ингигерды. Его родила не ее сестра Астрид, супруга Олафа, а его наложница Альвильд, так что он мог быть ей дорог как напоминание о его отце. В саге под названием «Гнилая кожа» говорится, что
«с тех пор стали конунг и княгиня воспитывать Магнуса любовно, с большой лаской. Одарили они его многими дорогими вещами, как своего собственного сына».
Гибель короля Норвегии Олафа Святого в битве при Стикластадире. Роспись алтаря церкви в Трёнделаге (первая пол. XIV в.)
Тем временем наместником Норвегии Кнут назначил своего сына от наложницы Альвины – Свена. Олафу с его дружиной оказал вооруженную поддержку конунг Швеции Анунд, в норвежском Тренделаге к дружине Олафа и шведскому отряду присоединилось многочисленное ополчение. И все же борьба за возвращение на престол для Олафа II закончилась гибелью в проигранном сражении при Стикластадире, близ Тронхейма. 29 или 31 июля 1030 г. он был убит Ториром Собакой. Олафа Святого похоронили тайно на месте битвы.
Епископ Гримкель, которому докладывали о знамениях, бывших у могилы Олафа – чудесный колокольный звон, сияние, – испросил у наместника Норвегии Свена разрешение на эксгумацию его останков. Они были перенесены в столичный Нидарос и 3 августа 1031 г. погребены возле соборной церкви Святого Климента. Появились рассказы о многочисленных чудесах по молитвам к павшему на поле брани просветителю норвежского народа. Открыты были мощи святого Олафа, и они оказались нетленными. Епископ Гримель распорядился поместить их в алтаре храма. Почитание святого Олафа вышло за пределы Норвегии, распространилось по всей Скандинавии, дошло до Англии, а затем и до европейского континента. В 1164-м г. Папа Александр III совершил официальную канонизацию Олафа. С тех пор его стали именовать «вечным королем Норвегии».
Имени Олафа нет в месяцеслове Русской Православной Церкви, но почитание его как святого рано проникло на Русь. В конце XI века в Новгороде на подворье купцов из Скандинавии была построена и освящена церковь Святого Олафа. Еще одна посвященная ему церковь была сооружена в Ладоге, куда Олаф заезжал в гости к посаднику Рёгнвальду Ульвсону, родственнику Ингигерды. Местное почитание Олафа существует в Выборге, украшением которого служит донжон замка – башня Святого Олафа. В 2003-м г. в норвежском селе Фоллдаль в Хедмарке была освящена православная церковь Святого Олафа, в 2014-м г. перенесенная в Стиклестад, на место гибели просветителя Норвегии. В Константинополе в эту эпоху существовала «варяжская» церковь, посвященная Пресвятой Богородице и святому Олафу, а в базилике Рождества Христова в Вифлееме сохранилась фреска XII столетия с изображением святого Олафа.
[1] Гуревич А. Я. Походы викингов.
[2] Гвин Джонс. Викинги. Потомки Одина и Тора. – М. 2005, С. 126.
[3] Гвин Джонс, цит. изд., с.126.
[4] Там же, с. 127.
[5] Там же, с. 128.
[6] Там же, с. 134.
[7] Там же, с. 397.
[8] Там же, с. 398.
[9] Блок, Марк. Феодальное общество. – М., 2003. С. 41.
[10] Гвин Джонс, цит. изд., с. 401.
