Источник: Русский Вестник
Николаю Николаевичу Сухотину с посмертной памятью явно «не повезло». Его имя давно и прочно забыто. Да это и неудивительно, Военная энциклопедия, т. н. «Сытинская», издание которой прервалось в 1914 году на букве «П», не успела рассказать о нем. Молчат о Сухотине «почтенный Брокгауз» и всезнающий Гранат. Даже подробнейший Русский биографический словарь Половцева, уделив несколько страниц описанию деятельности видных представителей старинного дворянского рода Сухотиных, отличавшихся главным образом на море, ничего не говорит о нем. Так что даже установить год смерти Николая Николаевича оказалось проблемой. Поэтому, естественно, что в наше время имя Сухотина, прежде широко известное всей Российской Императорской армии, уже ничего не говорит ни офицеру, ни штатскому любителю военной истории, если только он не вспомнит несколько строчек о нем из книги воспоминаний «красного графа» А.А. Игнатьева «Пятьдесят лет в строю». В недавней публикации В. Авдеева Н.Н. Сухотин не попал даже в обойму «видных» русских военных историков, хотя и сообщается, что в Николаевской академии Генерального штаба в 1898 году была создана специальная кафедра истории русского военного искусства, но ведь возглавлял академию в те годы именно он, и разве в этом удивительном, поистине поразительном событии нет заслуги ее начальника! Именно при Сухотине были обеспечены условия для творчества большинства перечисленных выше исследователей.
Зато «Военный альманах» за 1901 год в статье «Военная литература и ее представители» отводит Н.Н. Сухотину почетное второе место после военного министра Куропаткина (субординация, однако. – Ю.С.). Спустя десяток лет сам А.К. Баиов – вероятно, наиболее известный современному читателю дореволюционный и эмигрантский русский военный историк, ставил Николая Николаевича в ряду своих коллег на третье место после Д.А. Милютина и Д.Ф. Масловского, – выше Голицына и Михневича и всей остальной блестящей когорты, в которой каждое имя достойно увековечивания. Так чем же может быть интересна нам эта незаурядная и яркая личность, помимо давней дружбы с Куропаткиным, способной скорее скомпрометировать и якобы помогавшей, как считали злые языки, достичь вершин военной и научной карьеры?
Николай Николаевич Сухотин родился в 1847 году, происходил он из дворян Тульской губернии. В 1865 году, окончив Павловское военное училище в чине прапорщика, начал службу в12-м драгунском Стародубовском (так) полку. Выбор, как тогда говорили, «рода оружия», был не случайным: еще продолжалась гражданская война в США, придавшая кавалерии «второе дыхание», показавшей ее новую роль в эпоху железных дорог, телеграфа и скорострельного оружия. Как известно, история войны Севера и Юга дала целую череду блестящих кавалерийских «дел», наряду с повседневной «работой» кавалерии скрупулезно отражавшихся в газетах и журналах ведущих мировых держав. С тех пор конница стала всем в жизни Николая Николаевича: службой, увлечением, сферой приложения научных интересов. Ее истории и боевому применению посвятит он в будущем многие свои труды, а повседневной службе и боевой учебе – бесчисленное количество статей в военной периодике. Пока же – полк.
Молодой драгун сравнительно быстро прошел младшие строевые должности, и уже через четыре года командиром эскадрона поступил в Императорскую Николаевскую академию Генерального штаба, окончив ее в 1872 году «с производством за отличные успехи в капитаны», и был назначен в штаб Московского военного округа, а в следующем году переведен в Генеральный штаб на должность старшего адъютанта штаба 1-й кавалерийской дивизии.
На должностях Николай Николаевич не задерживался, и уже через год последовало новое назначение – «состоять при главном штабе в числе штатных обер-офицеров» Генштаба и в том же, 1875 году он получил должность столоначальника.
Служба «под аркой» позволила заняться научной деятельностью и довести до публикации работу, в которой Н.Н. Сухотин, вполне вероятно, отдавал дань увлечению своей юности – вскоре, в том же году, вышел из печати его первый труд – «Рейды и поиски кавалерии во время гражданской войны 1861–1865 гг.». Значение этой работы для своего времени было очевидным. Гражданская война Севера и Юга произвела настоящий переворот в тактике кавалерии. Опыт набегов и рейдов – самостоятельных действий крупных соединений конницы как «синих», так и «серых», ставший классикой кавалерии, внимательно изучался и анализировался в штабах армий всего мира. В 1876 году, по защите диссертации, Н.Н. Сухотин был утвержден, с оставлением в прежней должности, адъюнкт-профессором Николаевской военной академии. Отличия в штабной службе и научной деятельности были оценены наградой – орденом Св. Владимира 4-го класса.
Русско-турецкая война застала Сухотина уже в должности делопроизводителя Военно-ученого комитета Генерального штаба. С началом кампании Николай Николаевич был командирован на Балканский театр военных действий, где отличился в делах при Эски-Загре (Стара Загора. – Ю.С.) и Джуранлы и был произведен в полковники. В конце сентября 1877 года состоялось его назначение на должность помощника начальника штаба кавалерии Западного отряда. За отличия в этой должности Н.Н. Сухотин был награжден золотым георгиевским оружием – саблей с надписью: «За храбрость».
По окончании войны Николай Николаевич вернулся к своим прямым обязанностям, продолжая сочетать их с преподаванием и научным творчеством. В 1881 году им была написана глава вторая Устава службы кавалерии – «Разведывательная служба, летучие разъезды, служба конного отряда». В том же году появилась, как новый этап в становлении ученого, его работа – «Заметки по предмету истории военного искусства. Эпоха древних веков». Позднее А.К. Баиов назвал эту книгу учебником, но, как бы то ни было, она позволила автору высказать свое кредо по вопросам практического значения Истории военного искусства, как «фундамента» (выражение Петра Великого. – Ю.С.) всякой военной науки вообще. В этой книге Н.Н. Сухотин значительно углубил общую формулировку задач науки и определил метод ее как критический, требуя от нее выяснения состояния военного искусства в данную эпоху, определения причинно-следственных связей между явлениями, характеризующими это состояние и установление направления развития военного искусства, чем дал определение науки, ее места среди других военных наук и обосновал ее практическое значение. В той же книге, вновь возвращаясь к значению написанного Сухотиным, А.К. Баиов, на с. 97, авторитетно утверждает: «Ни до, ни после него в нашей военно-исторической литературе никто не дал более исчерпывающего определения военного искусства».
В том же году полковник Сухотин был назначен старшим делопроизводителем канцелярии Военно-ученого комитета главного штаба и тогда же – профессором военного искусства в своей Alma mater. Уже в следующем году увидела свет новая работа Сухотина – «Фридрих Великий. Лекции по истории военного искусства. Выпуск I». В тогда же вышли еще две крупные его работы: «Из бесед о коннице: значение, организация, обучение, употребление конницы» и «Германия». Военный обзор восточных областей». В 1883 году вышли сразу четыре его труда: «Германия. Вооруженные силы», ч. I; «Материалы для записок к истории военного искусства. Эпоха Французской революции. Компания Бонапарта в Италии 1796–1797 гг.»; «Штурм Плевны 30 августа» и «Маневры немецкой конницы в 1881 г.».
В 1885 году Н.Н. Сухотин был прикомандирован на год к Лейб-гвардии Кирасирскому Его Величества полку «для изучения правил строевой кавалерийской службы», что практически означало стажировку в должности командира полка – быстрого прохождения полковой «ступеньки» в карьере генштабиста. Год, проведенный с «желтыми» кирасирами, был отмечен написанием статьи «Военная литература» для Энциклопедии военных и морских наук, создававшейся в то время авторским коллективом под руководством Г.Л. Леера, а также сборника лекций «Наполеон. Англо-французская война 1809 г. Лекции по истории военного искусства, читанные в Николаевской академии генерального штаба», по свидетельству А.А. Игнатьева, написанных талантливо.
В следующем году Николай Николаевич окончил и опубликовал перевод издания германского генерального штаба «Германо-французская война 1870–1871 гг.». В 1887 году «за отличия в службе», а иначе говоря, за выдающиеся успехи и плодотворную научную деятельность Н.Н. Сухотин был произведен в генерал-майоры с назначением сверх штата членом Военно-ученого комитета, с зачислением по генеральному штабу и с оставлением в должности профессора. В том же году Николай Николаевич выпустил в свет новую, расширенную версию своего первого исследования: «Рейды, набеги, наезды конницы в американской войне 1861–1865 гг. – совершенно переработанные, дополненные, с предисловием “ О положении, значении, организации, обучении, употреблении русской конницы”», а также «Забалканский поход передового отряда в июне – июле 1877 г.». В следующем году вышла вторая часть его обзора «Германия. Вооруженные силы», а в 1889-м – военно-исторический очерк «Участие русских войск в усмирении венгерского восстания в 1848 г.», исследование «Конница в отделе от армии и передача воли начальника», а также учебник «Записки стратегии. Стратегическое искусство великих полководцев древности».
В 1891 года ко многим должностям и обязанностям Николая Николаевича прибавилась еще одна, весьма почетная – «состоять при военном министре для поручений по кавалерийской части», а вскоре он удостаивается звания заслуженного профессора. С 1891 по 1893 год выходит переработанное им второе издание «Германо-французская война», с добавлением замечаний редактора. В том же 1891-м напечатана книга «Беседы о коннице. 1600 верст похода 1-й бригады 12-й кавалерийской дивизии. Опыт подготовки конницы к походно-боевой работе», написанная на основании личного опыта командования данной бригадой. В 1893 году к этому перечню добавилось учебное пособие «Конспект лекций и схем по курсу стратегии».
Долгие годы работы за письменным столом на кафедре не превратили Н.Н. Сухотина в кабинетного ученого. В 1894 году маститый профессор становится командиром 3-й кавалерийской дивизии. Заслуги на новом поприще были отмечены орденом Св. Анны I степени, а через два года – производством в генерал-лейтенанты. Командование войсковым соединением, в перспективе, позволяло профессору вернуться в свою академию в новом качестве. В этот период, отойдя от преподавательской рутины и прикладных проблем военного искусства, Николай Николаевич пишет работу, ставшую, на наш взгляд, венцом его научной деятельности – вводную главу в книге «Обзор войн России с Петра Великого до наших дней».
Н.Н. Сухотина всегда отличали интерес к методологии, способность к обобщениям, но, если в молодости он начинал с тактики, вопросов боевого применения любимого рода войск, в зрелом возрасте пришел естественный интерес к стратегии, однако написанное им в предисловии к «Обзору войн России…» выходит далеко за пределы рутины академического курса, это уже высшая форма обобщения – по сути, перед нами историософия русской военной истории, и не только имперского периода.
