Источник: Попечение

В условиях чрезмерного напряжения механизмы адаптивной психологической защиты человека могут серьезно нарушаться. В результате и формируется посттравматическое стрессовое расстройство, далее – ПТСР. Многие специалисты, особенно психологи, не торопятся называть ПТСР расстройством или заболеванием, потому что такие термины выводят из себя потенциальных подопечных и именно из-за такой формулировки они сами крайне редко признают его наличие. Хотя этот диагноз и внесен в Международный классификатор болезней (МКБ). Простыми словами ПТСР – это ранее нехарактерное для человека состояние, которое приходит к нему после того, как пережито какое-то мощное потрясение. Это стойкое ощущение, которое возникает после неожиданно нарушенного чувства безопасности в результате длительного негативного воздействия на психику от воздействия стресса в критических для жизни и здоровья ситуациях. Распространенность ПТСР особенно высока в странах, где происходят вооруженные конфликты. ПТСР может возникнуть вследствие остро, резко травмирующего психику события, а также в результате ситуации крайней опасности. В тяжелых случаях пациенты с ПТСР оказываются неспособны нормально функционировать в социуме, нарушена их адаптация в нем.

Между тем, новый заместитель министра обороны Российской Федерации Анна Цивилева, ранее возглавлявшая государственный фонд «Защитники Отечества», который среди прочих задач реализует программы психологической помощи участникам СВО и членам их семей, в своем первом июньском интервью на этом посту сообщила следующее: «Где-то 20% [демобилизованных имеют ПТСР]. Такой диагноз требует серьезной, длительной работы психиатра и медицинского психолога при медикаментозной поддержке. Но, конечно, психологическая поддержка нужна всем, кто возвращается из зоны СВО. Зачастую проблемы на ранних стадиях можно откорректировать социализацией и работой психолога без медикаментозной терапии». Дополнительно она подчеркнула, что возвращающиеся военные должны осознавать свою значимость для государства и общества, назвав их «нашей элитой» и важным кадровым потенциалом России.

Вспоминая отправленное кто в отставку, кто на нары прежнее руководство главного военного ведомства страны, являясь вот уже два года волонтером поддержки участников СВО, хочется, конечно, верить в лучшее. Когда настанет долгожданная Победа над неонацистами, окопавшимися в украинском правительстве при поддержке западных кураторов-англосаксов, воцарится мир на серьезно расширившихся русских землях, в мирную жизнь, нашу повседневность вернется великое множество людей, которые обладают поистине уникальным опытом, колоссальным опытом выживания в тяжелейших условиях ежедневного боевого стресса. Опыта, который после войны потеряет смысл, в каком-то смысле обесценится. А ведь он – самый серьезный опыт в их жизни, разделивший ее на До и После! Они – профессионалы жить во что бы то ни стало, однако в рутинной жизни такой опыт применять сложно. Кто останется служить Родине, кто-то пойдет в органы полиции, вневедомственную охрану, ЧОПы, но точно не большинство. Как быть с ними, как реабилитировать, социализировать, адаптировать к текущей повседневности?! Это будет очень тяжелое время не только для профильных специалистов, но и для простых граждан. Если к этому не подготовиться сейчас, не подготовить кадры, не структурировать и не объединить под одним министерством систему оказания медико-психологической помощи бойцам, находящимся в зоне проведения СВО и возвращающимся с нее, раненым, выписывающимся домой из госпиталей, родным и близким погибших, жителям освобожденных территорий и прифронтовых городов, переживших все ужасы войны и потерявших под обломками своих домов своих родных, завтра мы начнем пожинать далеко не мирные плоды сегодняшнего бездействия государственных служб.

Важно предупредить еще в полной мере не осознающих масштабы проблемы специалистов, к чему приведет неумелая координация действий, направленных на профессиональную работу с данным контингентом. С этой целью подготовлен предлагаемый вниманию читателей информационно-аналитический обзор с оценкой ситуации от врачей, волонтеров поддержки СВО и психологов, на практике ощутивших всю сложность текущего положения вещей в этой сфере.

Вводная часть

Выступая 7 июля 2022 года на встрече с руководством аппарата Государственной Думы ФС РФ и лидерами думских фракций, наш Президент, Владимир Владимирович Путин обратил внимание присутствовавших на встрече парламентариев на то, что страна, по сути, продолжает жить обычной мирной жизнью в то время, как наши ребята рискуют жизнью, а также теряют сослуживцев в бою ради Родины. «Страна живет обычной, мирной жизнью. Лето, курортный сезон, культурная жизнь, выставки. А ребята пашут там под пулями, понимаете?», – напомнил глава государства. «Нужна не просто консолидация общества – нужна общенациональная повестка поддержки Вооруженных сил. Это чрезвычайно важно, чтобы воины наши чувствовали эту поддержку. Это будет придавать им силы!», – подчеркнул президент.

На встрече с молодыми учеными в центре «Сириус» в начале зимы 2022 года он отметил значимость психологической помощи участникам специальной военной операции. По его словам, службы психологической помощи в России не развиваются на должном уровне, несмотря на востребованность в помощи специалистов. «Происходит это из-за того, что государство на всех уровнях, ну и даже на муниципальном, потом на государственном, региональном и федеральном должного внимания, к сожалению, пока еще не уделяет. Напрасно», – пояснил свое видение ситуации глава государства и сообщил, что попросит председателя правительства и координационный совет рассмотреть и этот вопрос. Сделано за это время уже немало, но однако все же еще явно недостаточно.

Масштаб проблемы колоссальный! Процент бойцов, страдающих от проявлений посттравматического стрессового расстройства, возвращающихся с войн с приобретенным ПТСР, как показывают зарубежные исследования, составляет около трети от общей массы ветеранов. Серьезные исследования на этот счет проводились в США, изучая базы данных ветеранов войны во Вьетнаме. В 1983 году Министерство по делам ветеранов США провело исследование, чтобы лучше понять психологические последствия участия в боевых действиях во время войны во Вьетнаме. Национальное исследование адаптации ветеранов Вьетнама (NVVRS) показало, что примерно 15% из 2 700 000 американцев, участвовавших в войне во Вьетнаме, страдали ПТСР. В дальнейшем, в процессе жизни этот процент повышается – посттравматический стрессовый синдром определяется у большего числа ветеранов. Примерно у 30% мужчин и 27% женщин в какой-то момент их жизни после Вьетнама развилась та или иная форма ПТСР. Война в Персидском заливе 1991 года была для американской армии менее продолжительной, ее последствия были менее травмирующими, чем в других войнах. Так, некоторые исследования указывают на то, что частота ПТСР, вызванного войной в Персидском заливе, была ниже, чем в других войнах, и составила от 8 до 16%.

В целом по данным предыдущих военных компаний: не только наших, но и зарубежных, процент людей, непосредственно участвовавших в боевых действиях и получивших в результате посттравматическое стрессовое расстройство, может составлять до 44 % военнослужащих или тех, кто попал в зону боевых действий. В текущей специальной военной операции, проводимой Вооруженными силами России на Украине, как считают практики, работающие непосредственно с бойцами, в том числе и на выезде на ЛБС, этот процент может быть даже выше вследствие того, что интенсивность боевых действий сегодня чрезвычайно высока, а отпуск нашим воинам предоставляют крайне неохотно. Участники двух чеченских военных кампаний подтверждают – стрессовый фактор в военном конфликте с Украиной выражен значительнее, мощнее, потому что бои стали эмоционально более перегруженными, насыщенными и продолжительными; война – технологичной, таящей угрозу жизни и здоровью практически каждую секунду. Этому способствует непрекращающиеся ни на миг: и днем, и ночью бои в небе с использованием БПЛА, ударных и разведывательных дронов, мощной артиллерии с высоким поражающим действием. Война стала другой и напряжение не покидает бойцов даже во сне – смертоносный прилёт может случиться в любую секунду!

Боевой стресс: чем вызван и как реагировать

В советское время была такая практика: за ветеранами боевых действий в каждой поликлинике был закреплен отдельный врач. В некоторых регионах решили эту практику возродить. Раннее выявление проблем с ПТСР – залог успешного лечения и предотвращения тяжелых его проявлений. Сроки «проживания» боевой травмы долгие – не менее года, а зачастую и больше. Они сродни со сроками острого переживания утраты близкого человека. Если раньше на лечение ПТСР по минздравовскому стандарту отводилось 90 дней, то сейчас – 325. Сюда входит и реабилитация, и курортное лечение, если такое необходимо. Год – это минимальный срок, чтобы смириться с ситуацией. Многие проживают его дольше, а кто-то вообще не может выйти. Диагноз ПТСР ставит психиатр, и он же решает, какая именно помощь необходима конкретному человеку. При необходимости может порекомендовать препараты, но их прием возможен исключительно во время отпуска, поскольку они влияют на скорость реакции, внимание бойца. Назначенный курс лечения всегда должен быть синхронизирован с терапией у психолога, чтобы был результат.

Американские военные эксперты, начавшие изучение этого вопроса еще со времен войны во Вьетнаме, в середине-конце 1980-х годов, исследовавшие «поствьетнамский синдром», настаивали на том, чтобы первая встреча с психологом проходила сразу же после боя, потому что экстренная помощь тем, кто только что вернулся с передовой, позволяет «поймать» ПТСР в самом начале.

Первичная помощь при лечении фронтового ПТСР должна оказываться уже на фронте, когда раненого забирают в госпиталь. Необходима работа по морально-психологической реабилитации раненых в госпиталях, при выписке и после выписки. Со временем фронтовое ПТСР может варьироваться, снизиться, но остается и потом дает рецидивы спустя много лет. Оставшийся без помощи специалиста боец или командир ищет способы самолечения. Первое, за что он берется – стакан с алкоголем, а того хуже – за наркотики. По опыту войны в Афганистане, военных кампаний в Чечне наша страна испытала, что такое эпидемия алкоголизации и наркотизации общества, когда травмированные, оставшиеся без психологической помощи бойцы прибывают из зоны боевых действий на гражданку. К сожалению, алкоголизм достаточно давно называют «солдатской болезнью». Алкогольный психоз – первый индикатор психологического нездоровья у бойца. Я точно знаю, что бойцами с алкогольными психозами переполнены госпитали и больницы в Донецке и ближе к передовой. Начинается еще это на линиях обороны. Я видел, как бойцы во время отдыха напивались вдрызг и развлекались, бросая боевые гранаты. Это классическое фронтовое ПТСР в чистом виде, возникшее в результате отсутствия соответствующей психологической работы с личным составом. Алкоголь при фронтовом ПТСР – только усугубление тяжелой ситуации. Это нужно объяснять и разъяснять. В лечении очень важен уровень осознанности, понимания своей проблемы, остроты своего состояния. Если человек не хочет участвовать в процессе выздоровления, облегчения симптомов, заставить его невозможно.

Здесь очень большую роль играет информирование о сути проблемы, как с ней работать, ее диагностировать, к чему может привести отказ от обращения к специалистам. На конкретных ярких примерах из личного врачебного и психологического, психотерапевтического опыта. Рассказывать обо всем этом, через интернет, военных корреспондентов, волонтерские группы, чаты, специализированные медицинские и психологические сообщества, которые ведут специалисты. Массированная информационная кампания не должна ослабевать, ведь с каждым днем число страдающих ПТСР возрастает! Только в случае постоянного информирования у людей сложится понимание, что ПТСР – это совсем не то, что само собой исчезнет как простуда.

Ситуация с формированием определенных физиологических изменений во время ведения боевых действий, выполнения боевых задач достаточно подробно описана в американской литературе. Нaчинaя c 90-x гoдoв прошлого вeкa, aмepикaнcкиe вoeнныe стали активно развивать направление пcиxoлoгии бoecтoлкнoвeний. Был активизирован пoиcк инcтpумeнтoв, пoзвoляющиx выpaбoтaть пpoгнoзиpoвaннoe и эффeктивнoe пoвeдeниe coлдaтa в бoю. Значительный вклад в уcпeшнoе внeдpeние этoй пpoгpaммы внес пpoфeccop пcиxoлoгии Boeннoй aкaдeмии Becт-Пoйнт, пoдпoлкoвник Дeйв Гpoccмaн. Он изучaл пcиxoлoгию и физиoлoгию coлдaтa в уcлoвияx выполнения боевых задач. Peзультaты иccлeдoвaний Гpoccмaнa пoдpoбнo излoжeны в eгo нaучныx тpудax и в издaнныx им книгax «B бoю» и «Koгдa убивaeшь». Приведу лишь несколько фрагментов. Перед боем эмoции кaждoгo воина нaxoдятcя в cocтoянии вoзбуждeния, чтo, в cвoю oчepeдь cпocoбcтвуeт улучшeнию кoнцeнтpaции внимaния и пoдaвлeнию чувcтвa тpeвoги. Ha мoмeнт нaчaлa coбытия тeлo peaгиpуeт paдикaльнo, нaчинaя c cиcтeмы циpкуляции кpoви – нaблюдaeтcя oттoк кpoви oт пoвepxнocти тeлa. Для этoгo cущecтвуeт двe пepвoпpичины. Oднa из ниx – пpeдoтвpaщeниe кpoвoпoдтёкoв, кoтopыe cлучaютcя, ecли кaпилляpы или вeны пoдвepгaютcя пoвpeждeниям oт удapa тупым пpeдмeтoм. Ecли в ниx нe будeт кpoви – oни ocтaнутcя цeлыми. Ho гopaздo вaжнee тo, чтo пepeнaпpaвлeниe пoтoкa кpoви внутpь opгaнизмa пoмoгaeт, в cлучae пepифepийнoгo paнeния, выжить дo oкoнчaния бoя. «Taк пpoиcxoдит пoтoму, чтo cпaзм cocудoв тaкжe кacaeтcя и гoлoвнoгo мoзгa. Koгдa кpoвь oтливaeт oт лицa, oнa oтxoдит и oт пepeднeгo мoзгa. И вы бoльшe нe мoжeтe мыcлить paциoнaльнo», – oбъяcняeт Гpoccмaн. «Я нaзывaю этo “oтключкoй” (в opигинaлe – “condition black”). B этoт мoмeнт Baшими дeйcтвиями pукoвoдит cpeдний мoзг, и Bы будeтe дeлaть тoлькo тo, чeму Bы oбучилиcь, тoлькo тo, нa чтo Bы зaпpoгpaммиpoвaны в peзультaтe тpeниpoвoк, ни бoльшe, ни мeньшe». Еcли coлдaт дocтигaeт cocтoяния «oтключки» и пpи этoм eму нeдocтaёт aдeквaтнoй пoдгoтoвки, вoзникaют вce пpeдпocылки для eгo впaдeния в cтупop. B тo жe вpeмя, xopoшo тpeниpoвaнный coлдaт выпoлнит вce нaдлeжaщиe дeйcтвия для уcтpaнeния угpoзы. «Пepeд лицoм явнoй и peaльнoй oпacнocти, пoдaвляющee бoльшинcтвo пoдгoтoвлeнныx coлдaт будeт cтpeлять», – утвepждaeт Гpoccмaн. Будет ли впадать в ступор плохо обученный боец или успешно выполнять поставленные боевые задачи, среди которых убийство врага – одно из основных, в любом случае оба варианта предполагают выраженное боевое возбуждение вследствие мощнейшего выброса гормонов. Адреналин здесь ключевой, но немаловажную роль в такие острые критические ситуации играет гормон окситоцин. Он вырабатывается в гипоталамусе и отвечает за состояние привязанности, расслабленности и удовольствия. Уменьшает тревогу и боль, снижает проявления физиологического и психологического стресса. Нужно помнить и о том, что в cтpeccoвoй cитуaции aктивиpуeтcя cимпaтичecкaя нepвнaя cиcтeмa. Пpoиcxoдит мгнoвeнный выброс aдpeнaлинa в кpoвь. Эффект туннельного зрения, когда боец видит только цель и ничего иного, отключается периферическое зрение, связан именно с этим физиологическим механизмом. Выброс адреналина в кровь приводит к pacшиpeнию зpaчкa, чтo пoзвoляeт eму пpoпуcкaть мaкcимaльнoe кoличествo cвeтa и тeм caмым лучшe видeть цeль. Этo и пpивoдит к туннeльнoму зpeнию, пpи кoтopoм чeлoвeк тepяeт пepифepичecкий oбзop. Проработка в специальных тренировочных лагерях этих моментов приводит к повышению выживаемости солдат, поскольку «боевое возбуждение», являясь понятной физиологической реакцией на стресс, без контроля за психическим и нервно-эмоциональным состоянием может стать причиной гибели от более «холодного», эмоционально устойчивого врага.

В случае отсутствия возможности ротации, ухода в отпуск на некоторое время нетрудно себе представить какие выраженные изменения в организме, в психической сфере происходят у бойцов, год и более находящихся на линии боевого соприкосновения с врагом, ЛБС. И как долго придется им потом, в уже мирном окружении восстанавливаться!

Многие уже сейчас осознают острейшую необходимость работы в этом направлении, и они понимают, что проблема, нарастающая изо дня в день как «снежный ком» пропишется в наших городах и селах, в российских регионах и федеральном центре не на 325 дней, как положено лечить ПТСР по стандартам Минздрава, и не на год… Нельзя забывать и о том, что еще раз подчеркну особо – при отсутствии должного внимания к своему внутреннему миру военнослужащие с ПТСР могут доставлять проблемы не только себе и своей семье, но и быть опасными для окружающих в целом. На сайте судебных актов появляется все больше уголовных дел, где ветеранов боевых действий обвиняют в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Этому моменту есть и научное обоснование. В 2023 году шведские ученые опубликовали результаты национального исследования влияния ПТСР на риски совершения насильственных преступлений. Они выявили, что люди с ПТСР совершают их в 6 раз чаще, чем люди без этого расстройства. Такая закономерность связана с тем, что во время ведения боевых действий, как я показывал выше, а также после, когда уже сформировано ПТСР, специальными исследованиями определяется ряд выраженных нейрофизиологических изменений, например, уменьшение объема гиппокампа – части лимбической системы головного мозга, ответственной за процессы памяти и эмоционального реагирования. Они во многом определяют склонность человека к противоправному и антисоциальному поведению.

При этом следует отметить, что военнослужащие, вернувшиеся из зоны проведения СВО на Украине, практически никогда не обращаются за психологической помощью самостоятельно, поэтому в регионах разрабатываются меры, направленные на своевременное выявления групп риска и оказание такой помощи. Люди стесняются, зачастую избегают возможности обращения за психологической помощью. Нужно понимать, что они, скорее всего, первично обратятся за помощью не к психотерапевту. Они пойдут в поликлинику, в обычную больницу – лечить другие болезни, вытесняя накопившееся психологическое напряжение. Как показывает личный опыт военных психологов, врачей-психотерапевтов, обращения идут, в основном, через супруг, супругов, родителей, друзей или ветеранские организации.

Реабилитация военнослужащих в госструктурах

Чем же отвечают профильные госслужбы на эти новые вызовы? Не все в курсе, что система реабилитации военнослужащих существует в каждом силовом ведомстве страны. Психологическая помощь регулируется внутренними распоряжениями, приказами. Например, соответствующий приказ в 2011 году издало руководство МВД РФ, но в мае 2022 года он утратил силу. Документ есть и в Федеральной службе безопасности России, правда, приказ недоступен для обычных граждан и помечен грифом «для служебного пользования». Аналогичное распоряжение также опубликовано на сайте Минобороны. В приказе, датируемом 2017 годом, подробно описан порядок реабилитации военнослужащих. Согласно этому распоряжению, на реабилитацию имеют право военнослужащие различных категорий: военные космонавты, подводники, десантники, у которых частично или полностью не раскрывался парашют, миротворцы, проходящие службу за пределами РФ, представители ведомства, принимавшие участие в боевых действиях, и другие категории военных. Продолжительность курса реабилитации зависит от показаний пациента. Например, военнослужащие с нервозностью, апатией, раздражительностью и другими симптомами, относящимися к эмоциональному состоянию, подлежат 10-дневной реабилитации. Если, помимо упомянутых симптомов, у солдата проявляется переутомление, стрессовое состояние, возникновение конфликтов, связанных с социальной ролью, то курс реабилитации должны продлить до 20 дней. 30 дней реабилитации назначают в тех случаях, если пациент также испытывает недомогание, а переутомляемость приняла хроническую форму. Больным организуют медико-психологическую реабилитацию в санаториях, на курортах или в домах отдыха рядом с местом прохождения службы, следует из приказа Минобороны. Кроме этого, на сайте ведомства указано, что для военнослужащих действуют программы семейного отдыха.

Сколько уходит денег непосредственно на реабилитацию военнослужащих – точно не может сказать никто. В 2022 году российские журналисты так и не смогли найти соответствующую графу у Минобороны в бюджете РФ. Хотя в документе упоминается «санаторно-оздоровительная помощь». За последние 12 лет траты по этой статье расходов были увеличены вдвое. В 2010 году сумма составила 3,6 миллиарда рублей, а в 2022 году чуть более семи миллиардов рублей. Однако в 2014-м и 2015 году графы «санаторно-оздоровительная помощь» в бюджете не было. Между тем, в военных санаториях вообще нет такой ставки как врач-психотерапевт. Поэтому если в них можно говорить о телесной реабилитации – это да, но никак не о психологической и уж тем более духовной. Священников как военных капелланов на балансе Минобороны в штате здесь тоже нет.

Согласно данным федерального бюджета РФ, с 2016 по 2022 год (ранее опубликованных данных нет) на реабилитацию ветеранов боевых действий выделяли ежегодно в среднем чуть более 100 миллионов рублей. Наибольшее финансирование получала ветеранская организация «Боевое братство». В зависимости от года сумма варьируется от 100 миллионов до 120 миллионов рублей. Российский Союз ветеранов Афганистана от года к году получает 68-80 миллионов рублей. Третьей организации, Союзу десантников России правительство каждый год выделяет от 30 миллионов до 45 миллионов рублей. При этом, начиная с 2019 года, финансирование реабилитации постепенно сокращалось. Так, в 2019 году общая сумма на все организации составляла 245 миллионов рублей, а в 2022 году выделено 208 миллионов. Стоит отметить, что в данном случае в бюджете РФ и в отчетах организаций приводились лишь обобщенные формулировки – «комплексное лечение» или «комплексная реабилитация». Однако отдельной графы про ПТСР не было.

Созданный в начале апреля 2023 года Указом президента России В.В. Путина государственный фонд «Защитники Отечества», как сообщало издание «Ведомости», из общей суммы правительственного гранта в размере 1,3 млрд рублей в 2023 году выделил 25 млн рублей, которые были направлены на организацию оказания психологической помощи ветеранам СВО. 189,1 млн рублей были предназначены для обучения социальных координаторов фонда, а 562,9 млн рублей – на оплату их труда. Детализация других запланированных расходов фонда. Суммы немаленькие. Но из них конкретно на прямую работу с возвращающимися с боевых действий участниками СВО, ранеными и членами их семей, в том числе погибших бойцов, как мы видим, расходник не так уж обилен в сравнении с необходимым объемом работы, который нужно проводить по всей стране постоянно.

К сожалению, на проблему ПТСР у фронтовиков крайне мало обращало внимание прежнее руководство Министерства обороны Российской Федерации. Согласно информации, представленной на официальном сайте Минобороны РФ, профильной службой в его структуре по этому социально значимому направлению является Департамент психологической работы ведомства. Это «центральный орган военного управления, предназначенный для организации психологической работы в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее – Вооруженных Сил) в целях формирования готовности личного состава Вооруженных Сил к выполнению профессиональных задач, обеспечения психологического благополучия и поддержания психического здоровья военнослужащих, членов их семей, гражданского персонала Вооруженных Сил, а также учащихся общеобразовательных организаций Министерства обороны Российской Федерации». Конец цитаты. Среди основных задач Департамента, указаны руководство мероприятиями по оказанию психологической помощи и поддержки военнослужащим, членам их семей и гражданскому персоналу, а также обучающимся в образовательных организациях со специальными наименованиями, а также осуществление руководства деятельности психологической службы Вооруженных Сил. Однако, как показывает общение волонтерских групп поддержки СВО с ранеными бойцами и непосредственно участвующими в боевых действиях воинами, никакой значимой для них психологической работы с ними не проводится.

Я был в составе волонтерской группы в госпиталях Ростовской области, Краснодара, Луганска и общался с ранеными фронтовиками. Ребята говорят, что с ними специалисты этой группы Минобороны России не общались ни разу. Мне лично неизвестно, как масштабно и где работает эта группа психологической поддержки Минобороны РФ. Насколько мне известно, в ЧВК «Вагнер» было создано особое подразделение психологической поддержки бойцов. Специалисты этой группы приравнены к военным, получают военные оклады и боевые выплаты, выкладываются по полной программе. Поэтому с психологическим климатом в ЧВК «Вагнер» было все очень даже неплохо. Чего нельзя было сказать о подразделениях Вооруженных Сил Российской Федерации до недавней смены его руководства.

Поэтому сегодня направление психологической, психотерапевтической и психиатрической помощи по большей части отдано либо в руки благотворительных социально ориентированных некоммерческих организаций, реализующих программы помощи бойцам с ПТСР и их семьям на федеральные или региональные гранты, целевые субсидии, либо очень желающим, но не способным как правило оказать помощь качественно, профессионально волонтерским группам поддержки участников СВО, православным и мусульманским религиозным организациям, либо на откуп коммерческим частным клиникам, которые свои расценки на оказание услуг такого рода выставляют с приоритетом первично на материальную сторону вопроса, а не на оказание качественной квалифицированной помощи нашему сложному контингенту.

На особенностях этой помощи, а также диагностики и постреабилитационного сопровождения воинов, возвращающихся с СВО, и членов их семей в современных условиях, сложностях, возникающих при попытке системно решать вопрос, остановимся в завершающей части информационно-аналитического обзора.

Окончание следует…

Николай Владимирович Каклюгин, врач-психотерапевт, кандидат медицинских наук, руководитель проекта «Попечение», администратор Telegram-канала «Помощь нашей армии», член Координационного (Наблюдательного) совета Ассоциации патриотических сил юга России