Доктор наук Валентин Катасонов в эфире "Первого русского" поднял множество актуальных тем. Но в центре внимания была главная боль экономиста: "Опять денежные власти России работали на противника".
На минувшей неделе США ввели новые санкции против России. В частности, Вашингтон ввёл рестрикции против Московской биржи. Помимо самой торговой площадки, в пакет санкций были включены Национальный клиринговый центр (НКЦ), выполняющий расчёты по сделкам на разных рынках и функции центрального контрагента, а также Национальный расчётный депозитарий (НРД).
В ответ на это с 13 июня на Мосбирже ввели запрет на торги долларами и евро, а также инструментами, в расчётах по которым используются эти валюты.
При этом было решено, что торги долларами и евро будут продолжаться уже на внебиржевом рынке.
Как это повлияет на финансово-экономическую ситуацию в стране? Этот вопрос ведущий "Первого русского" Юрий Пронько обсудил с доктором экономических наук Валентином Катасоновым в эфире программы "Царьград. Главное".
Трагедия или всё к лучшему?
Юрий Пронько: Валентин Юрьевич, по этому пакету рестрикций в отношении Московской биржи, изменения торгов, определения курса рубля в отношении доллара и евро, что, по сути, скажете? Ваш комментарий.
Валентин Катасонов: Ну, я должен сказать, что уже в прошлом году объём операций в токсичных валютах, особенно в американском долларе, стремительно сокращался. Накануне объявления об этих санкциях юань стал доминирующей валютой на российском валютном рынке. Как на биржевом, так и внебиржевом. Мне трудно сказать, какая там пропорция операций на том и другом сегменте. Но, в общем, я не думаю, что это какая-то большая для России трагедия. Может быть, это даже на пользу.
— Можете пояснить?
— Понимаете, я достаточно негативно отношусь к биржам. К любым. К товарным, фондовым, валютным. Потому что это инструмент раскачки экономики. Там играют спекулянты. И то, что у нас практически перестаёт функционировать валютная биржа, мне кажется, даже хорошо. На самом деле, по моим данным, не так уж много сегодня внебиржевых валютных операций, которые совершают банки между собой, а также между собой и третьими лицами. То есть, юридическими лицами. И как мне кажется, Центральный Банк достаточно эффективно может контролировать все эти операции, а также определять свой курс на основе этих внебиржевых операций.
Стабилизация в экономике
— Валентин Юрьевич, очень много разговоров и комментариев, в том числе, ваших коллег экономистов, моих коллег, которые говорят чуть ли о невозможности формирования "серого" рынка валюты. О том, что спреды будут огромные. И уже сейчас разница между покупкой и продажей существенная. Я имею в виду наличную форму. А если взять структуру, скажем так, потребления валюты со стороны "физиков", граждан и сравнить с реальным объёмом валютного рынка, внебиржевого, который формируют юридические лица, хозяйствующие субъекты? Ваше мнение по поводу спредов, "серых" схем и раскорреляции?
— Вы правильно сказали, что "физики" не играют главной роли в этих валютных операциях. Более того, они выступают в основном в роли, будем так говорить, держателей валютных счетов. А эти валютные счета и так находятся в полузамороженном состоянии. Там есть ограничения по снятию средств в виде наличных денежных знаков.
Да, конечно, действует "серый" валютный рынок. Но он формируется не столько за счёт перевода безналичной валюты в наличную, сколько за счёт просто валютной контрабанды. И здесь надо наводить порядок. Если мы это сделаем, то тогда и темы спредов особо не будет.
России необходима государственная валютная монополия. Я неоднократно консультировался с юристами по поводу формулировки статьи 75 Конституции Российской Федерации. Там написано, что денежной единицей Российской Федерации является рубль. И введение других валют недопустимо.
С моей точки зрения, недопустимо введение иностранных валют на внутреннем рынке. Когда-то у нас был совершеннейший беспредел, даже цены выставляли в долларах. Потом появились условные единицы. Я считаю, что надо дальше двигаться и, действительно, делать так, чтобы рубль был единственной валютой, которая будет обращаться на внутреннем рынке.
— Но вам встречно могут сказать: а рубль настолько нестабилен, а историческая память у людей настолько великолепна, что девальвации и инфляции подвергают национальную валюту, и тогда иностранная становится единственным хеджем, единственной страховкой.
— Нас специально загнали в такие условия, понимаете. И говорят: рубль нестабилен. По отношению к чему – к доллару. Уберите доллар, это первое. Второе – погасите инфляцию. А для этого надо вспомнить статью 75 Конституции Российской Федерации, где говорится о том, что основной задачей Центрального Банка является защита рубля и обеспечение его устойчивости. Устойчивость означает недопустимость изменения покупательной способности рубля. То есть, ни дефляция, ни инфляция. Ну, дефляция нам не грозит, речь идет об инфляции. Плюс, естественно, валютный курс рубля. А поскольку более десяти лет назад Центральный Банк пустил валютный курс рубля в свободное плавание, то вот мы и имеем постоянно эту инфляцию.
ФОТО: BELKIN ALEXEY/GLOBALLOOKPRESS
— То есть, вы считаете, что это можно достичь? Я имею в виду стабилизацию.
— Конечно. В советское время это называлось государственная валютная монополия. И Внешторгбанк был тем самым институтом, которому было поручено выполнять функцию государственной валютной монополии. То есть, все операции с валютой проходили через банк для внешней торговли. И предприятия, которые поставляли на экспорт свою продукцию, они не имели дела с иностранной валютой. А получали на свои счета рублёвый эквивалент. Валюту они вообще не получали. Так было до 1987 года, пока не появились первые решения партии и правительства, которые разрешили в порядке эксперимента работать с валютой отдельным предприятиям. Потом позволили всем предприятиям. И вы прекрасно помните, что началось. Началось бегство в зелёную бумагу.
Поэтому, коль уже зашёл разговор о государственной валютной монополии, то я напомню, что она всегда сосуществовала с государственной монополией внешней торговли. На внешний рынок у нас выходило примерно 50 специализированных внешнеторговых объединений. Я специалист по экономике внешней торговли, кончал МГИМО, экономический факультет. И нас готовили для того, чтобы работать в этих объединениях… Так что, государственная валютная монополия выполняла несколько очень важных функций.
Граница между частным и государственным
— Валентин Юрьевич, ну, вам скажут, что сейчас эти функции объединения выполняют "Газпром", "Роснефть", "Росатом". Крупнейшие госкорпорации, либо корпорации, аффилированные с государством. Некоторые из них, да, являются, по структуре, акционерными обществами. Но мы с вами знаем, что контрольные и блокирующие, либо блокирующие, либо контрольные пакеты принадлежат государству. И, собственно, получается, что почти то же самое, что было и при Союзе. Правда, есть, правда, принципиальный момент: стёрта граница между частными интересами и интересами вот этой большой корпорации. Очень сложно понять, где эта граница проходит.
— Формально у нас государственная форма собственности. Но ведь государство-то приватизировано, как я говорю. Начинаем танцевать от этого тезиса. И на примере того же "Газпрома" показываем эту приватизацию.
— Получается, по Марксу, да. Государство – частная собственность бюрократии.
— Совершенно верно. Я постоянно говорю, что у нас ярко выраженная тенденция к приватизации государства. Так что…
— А где выход, Валентин Юрьевич? То есть, вот, понимая, что были допущены сейчас ошибки, были ошибки и в советский период, а есть ли, вот, эта "золотая середина"? Или, собственно, это фантазия, а реальность иная.
— Понимаете, история – она то ли по кругу идёт, то ли по спирали. Но через 100 лет повторяется почти то же самое. Предположим, 20-е годы. В 20-е годы против нашей страны вводились разного рода блокады: торговая, кредитная, золотая. Фактически они выставляли "железный занавес". А мы как бы не очень понимали, как жить в этом странном мире, когда нас со всех стороны окружили этим железным блокадным занавесом. Вот, тогда родилась идея индустриализации…
Индустриализация позволила нам достичь поставленных целей. Мы создали мощный оборонно-промышленный комплекс. Мы сумели стать автаркической экономикой. Почему-то, я удивляюсь, в советское время нам не приводили те цифры. Я недавно получил эти справочники с грифами "ДСП" и "Секретно". А там, значит, приводится статистика. Последний полный – 40-й год. И тогда доля импорта в потреблении потребительских и инвестиционных товаров составляла всего 0,3%.
— Я думаю, сейчас структура, мягко говоря, иная.
— Да. По экспорту было немножко по-другому. Там на экспорт шло примерно 0,8-0,9% общественного продукта. Если сравнить с тем, что сегодня… Представляете, за полтора десятка лет мы сумели так перестроить экономику.
Конфискация российских активов
— Ещё одна тема, которую, Валентин Юрьевич, я хотел бы с вами обсудить. Есть информация, что страны G7 достигли политического соглашения по использованию доходов от замороженных активов России, валютных активов, для предоставления Украине кредитов 50 миллиардов долларов. Премьер Италии сообщила, что конфискации российских активов не будет. Однако в Кремле считают происходящее воровством. В этой ситуации, Валентин Юрьевич, чем может ответить Россия? И согласны ли вы с формулировкой, что это воровство?
— Ну, конечно, это воровство. Причём, воровство не только с точки зрения наших интересов. Но и с точки зрения европейского и вообще западного права. И многие юристы, экономисты на Западе говорят о том, что это грубейшее нарушение юридических норм. Более того, это подрывает доверие к институту частной собственности, и вообще к институту собственности. Так что это очень серьёзный вопрос. И он связан не только с утратой доверия других стран к США... Последствия этого воровства, этого нарушения юридических норм, они непредсказуемы.
ФОТО: PASCAL DELOCHE / CODONG/GLOBALLOOKPRESS
— Удивительно, как США вообще манипулируют Европой. Я, как журналист, смотрю, не как пропагандист, на то, что там происходит. Но ведь Россия сама отдала эти деньги, да? Вещи должны называться своими именами. И эти люди до сих пор сидят в руководстве страны, и никто из них не понёс ответственности. При этом, инвестировались как в государственные бонды иностранные, так и частных компаний, размещались на счетах в банках, и так далее. Удивляет другое. Европа практически безмолвно соглашается с тем, что фактически груз этого кредита на 50 миллиардов долларов Америка на них перекладывает, не на себя. И, если форс-мажор, то эти страны пропорционально будут его гасить. Валентин Юрьевич, такое было ранее в истории?
— Да, Европа показывает, что она является колонией Нового Света. Вы тут упомянули, что несколько лет назад предсказывались эти события. Я, пользуясь случаем, хочу показать свои книги. В 2015 году я написал книгу "Америка против России". А в 2014 году, по горячим следам, когда стали вводить первые санкции против России, в связи с возвращением Крыма в состав Российской Федерации, я написал ещё книжку "Экономическая война против России и сталинская индустриализация". И я в этих двух книжках говорил о том, какие необходимы превентивные действия. Потому что понимал, что санкционная война будет разгораться и расширяться. Прежде всего, нам необходимо защитить свои международные резервы. Минимизировать долю американского доллара и других токсичных валют. Правда, тогда еще не было такого термина "токсичные валюты". И максимально увеличить долю золота.
— Но делалось это с точностью до наоборот, Валентин Юрьевич.
— С точностью до наоборот.
— В ЦБ были годы, когда полностью ввели мораторий на покупку золота для внутренних резервов.
— Да, это было в марте 2020 года. Госпожа Набиуллина (Эльвира Набиуллина, председатель Центрального Банка России – Ред.) заявила о том, что больше Центральный Банк не будет покупать золото. И тогда вы эту тему тоже хорошо на Царьграде освещали. 90% добываемого золота стало уходить за границу. В основном это на острова Туманного Альбиона.
— В Лондон.
— То есть, это работа на наших противников. И это не просто "пятая колонна", а все признаки сотрудничества с противником. Просто откровенное сотрудничество с противником. И мы пока, к сожалению, не видим никаких сдвигов в этом направлении.
— На ваш взгляд, эти деньги потеряны для России? 300 миллиардов долларов.
— Я думаю, мы можем, конечно, скомпенсировать эти потери за счёт тех иностранных активов, которые имеются в Российской Федерации. Но и тут тоже мы наблюдаем игру в поддавки. В 2014 году я говорил о том, что международная инвестиционная позиция Российской Федерации является очень для нас опасной.
У нас активы, на тот момент, превышали наши активы за рубежом. И превышали их активы в российской экономике в 1,4 раза. Я говорил, что, если начнётся серьёзная драчка, и стороны будут использовать все патроны, в том числе, замораживать все активы, то мы окажемся проигравшими. Я ещё 10 лет назад предлагал, чтобы мы выравнивали положение. То есть, чтобы чистая инвестиционная позиция Российской Федерации была нулевой. Активы равнялись пассивам, обязательствам, нашим обязательствам перед нерезидентами.
— Да, но после этого ситуация усугубилась, Валентин Юрьевич?
— Усугубилась.
— Не в нашу пользу.
— Не в нашу пользу. То есть, опять денежные власти России работали на противника. Все признаки предательства и коллаборационизма. В своей книжке я набросал проект президентского указа по деоффшоризации российской экономики. Я понимал, что, если этого не сделать, то потом мы будем очень серьёзно страдать.
Первый пункт этого указа, как сейчас помню, – провести перерегистрацию компаний из оффшорных юрисдикций в Российскую Федерацию. А второй – те, кто не выполнит требования пункта первого, их физические активы в России подвергнуть национализации. Поскольку в оффшорных юрисдикциях, будем так говорить, зеркальные отражения физических активов в Российской Федерации. Это какие-то бумажные, электронные записи. Это какие-то офшорные компании...
Как менялась международная инвестиционная позиция за время с начала СВО? Наши активы за рубежом сократились где-то на 3-4%. А их активы в российской экономике чудесным образом сократились на 35-38%. Получается, что их отсюда выпускали, а наши оттуда и не уходили. Почему не уходили трудно сказать. Либо не хотели, либо не пускали. Скорее всего, и то, и другое.
Почему не пускали. Ведь их юрисдикция находится в основном под колпаком англосаксов. А потому что через этих олигархов, которые пооткрывали оффшорные компании, очень легко управлять российской экономикой. Мы их видели даже на питерском форуме.
— Но тогда возникает вопрос, а с кем мы противоборствуем? С той стороной, где, собственно, интересы, сердце и капиталы собственно российской элиты? Ну, это, простите меня, оксюморон какой-то.
— Да, совершенно верно. Так что, вот …
Пушкин предвидел, как изменится Россия
— Валентин Юрьевич, я знаю, что, помимо экономики, вы занимаетесь ещё и другим творчеством. Не только анализом цифр и фактов. Недавно был большой юбилей в России. 225 лет Александру Сергеевичу. Можете мне объяснить свой интерес к Пушкину? Ну, помимо стандартных фраз о том, что это наше всё.
— Ну, я должен сказать, что, во-первых, чтение Пушкина, действительно, позволяет лучше понимать, что происходит сегодня в мире, в России и так далее. То, что ничто не ново под Луной. Потому что многое из того, что мы сегодня переживаем, было и во времена Пушкина. У него есть интересные пьесы, драмы, трагедии. Скажем, "Скупой рыцарь" – это ведь, в том числе, и про экономику, и про капитализм.
Всё-таки, Александр Сергеевич имел какое-то чутьё. Он понимал, что Россия движется в сторону капитализма. И "скупой рыцарь" – это некий пушкинский приём, для того чтобы читателя заинтересовать этим оксюмороном. Пушкин, видимо, хотел показать этим образом, может быть, царю, может быть, какой-то интеллектуальной и патриотически настроенной части российской интеллигенции, элиты, что нельзя сидеть на двух стульях. Мы уже вроде как и не рыцари, и не дворяне…
Здесь вспоминается указ Петра III от 1762 года, который освободил российских рыцарей от военной обязанности. Но, с другой стороны, мы и не ростовщики. Там же фигурирует ростовщик, еврей Соломон, в этой пьесе. А это человек будущего, человек будущий. Хотя он выглядит очень скромненько.
— Валентин Юрьевич, получается, история не то, что по спирали ходит. Она улыбается нам в 32 зуба, и смотрит на нас так: ребята, вы вообще когда-то уроки выучите из собственной же истории? Или так и будете ходить Иванами, не помнящими своего родства?
— Все пьесы – очень актуальны. "Моцарт и Сальери". Господи, это же настолько актуально сегодня.
— И это доктор экономических наук Валентин Катасонов. Не про цифры, не про факты, а про Александра Сергеевича. Валентин Юрьевич, спасибо огромное!
