Источник: Русский Вестник
В день рождения Вячеслава Михайловича все было, как и всегда… Слова проникновенных, горячих молитв, возносимых за алтарем храма, у места его упокоения, а лучше сказать даже по-древнему – у его клыковской «домовины». С мерно покачивающимися здесь же, с восточной стороны, совсем желтыми ветвями берез, да еще то с кропящим, а то и утихающим на какое-то время дождем.
А вот за праздничной трапезой, происходящей по традиции здесь же, в Мармыжах, в день его рождения, уже никоем образом нельзя было не ощутить того вроде бы и невидимого, и вместе с тем слишком явного присутствия самого Вячеслава Михайловича. Угадываемого больше всего еще и по его же чисто клыковскому духу, царившему здесь во всем…
К примеру, тот же о. Николай (настоятель церкви в Мармыжах) вдруг признался, что сильно переживал накануне праздника Покрова, поскольку так и не был уверен в том, подтянется ли в эту глухомань на престольную главную службу окрестная паства (ведь само село Мармыжи давно уже почти обезлюдело). Но не подвели куряне ни батюшку, ни своего знаменитого земляка, а напротив, на удивление – дружно съехались именно сюда, в клыковские Мармыжи, на соборную молитву к Самой Царице Небесной под Ее же всегда милостивый и благодатный Покров…
А вот у лучшего друга Вячеслава Михайловича – Бориса Александровича Носова, в том же в разговоре «по кругу» взял да и всплыл такой вот эпизод из жизни их знаменитого земляка: как тот на приеме в Кремле не преминул заявить тогдашнему президенту России Б.Н. Ельцину, что тому давно пора отправляться в отставку…
По-особому именно там, в Мармыжах, доосознались и слова того же батюшки о. Николая, сказанные им по телефону незадолго до нашего приезда, что, несмотря на так и не стихающую войну, слишком мало чего меняется в самих людях и что, наоборот, так много внешнего, показного проявляется в них…
Ну а уж к сему, казалось бы, и без того вразумляющему ответу вполне приложима и такая вот уже и книжная цитата: «Без Промысла Божия не совершается ни одно событие в общественной жизни. <…> Их смысл невозможно увидеть, находясь в гуще событий, для этого необходимо взглянуть на эти катаклизмы из Благодатной Вечности – то, что кажется изнутри полным и непреодолимым мраком, а в Ее лучах начинает блистать новыми оттенками смыслов и целей. Но так как это окно в Вечность часто закрывается, мы можем уловить эти смыслы только на временном расстоянии…»
Да и вдруг сам собой там же и всплывший укор курян в адрес москвичей по поводу не менее болевой для всех Ордынки был ведь тоже совсем не случаен: «Если бы дух Вячеслава Михайловича там, в Москве, им был близок, то они не опустились бы до торгашеских переговоров за его дом-мастерскую в Замоскворечье...» И хотя эти слова были произнесены, когда страсти за обладание этим столь лакомым куском в центре столицы несколько поулеглись, но, опять же, лишний раз и обнажали все ту же нашу реальную действительность…
А по возвращении из Мармыжей невозможно было не вернуться к тем почти документальным свидетельствам, изданным сразу после ухода Вячеслава Михайловича в вечность, в 2006 году… В которых, помимо нескрываемой боли от столь преждевременной его утраты, виделось еще и неодолимое желание уже дораскрыть в полноте и воплощенные им в жизнь деяния. Но больше всего поражали его удивительно смелые оценки событий, выступления, интервью, или, точнее сказать, само живое клыковское слово, будто набатным звоном как раз и сбиравшее вновь воедино Русь, чтобы противостать все тому же не унимавшемуся мировому злу и на сей раз столь явно ввергавшему нас в не менее пагубный кощунственный эксперимент – насаждения теперь и нам якобы слишком насущной и сплошь изобилующей всеми благами свободы демократии…
В день рождения Вячеслава Михайловича все было, как и всегда… Слова проникновенных, горячих молитв, возносимых за алтарем храма, у места его упокоения, а лучше сказать даже по-древнему – у его клыковской «домовины». С мерно покачивающимися здесь же, с восточной стороны, совсем желтыми ветвями берез, да еще то с кропящим, а то и утихающим на какое-то время дождем.
А вот за праздничной трапезой, происходящей по традиции здесь же, в Мармыжах, в день его рождения, уже никоем образом нельзя было не ощутить того вроде бы и невидимого, и вместе с тем слишком явного присутствия самого Вячеслава Михайловича. Угадываемого больше всего еще и по его же чисто клыковскому духу, царившему здесь во всем…
К примеру, тот же о. Николай (настоятель церкви в Мармыжах) вдруг признался, что сильно переживал накануне праздника Покрова, поскольку так и не был уверен в том, подтянется ли в эту глухомань на престольную главную службу окрестная паства (ведь само село Мармыжи давно уже почти обезлюдело). Но не подвели куряне ни батюшку, ни своего знаменитого земляка, а напротив, на удивление – дружно съехались именно сюда, в клыковские Мармыжи, на соборную молитву к Самой Царице Небесной под Ее же всегда милостивый и благодатный Покров…
А вот у лучшего друга Вячеслава Михайловича – Бориса Александровича Носова, в том же в разговоре «по кругу» взял да и всплыл такой вот эпизод из жизни их знаменитого земляка: как тот на приеме в Кремле не преминул заявить тогдашнему президенту России Б.Н. Ельцину, что тому давно пора отправляться в отставку…
По-особому именно там, в Мармыжах, доосознались и слова того же батюшки о. Николая, сказанные им по телефону незадолго до нашего приезда, что, несмотря на так и не стихающую войну, слишком мало чего меняется в самих людях и что, наоборот, так много внешнего, показного проявляется в них…
Ну а уж к сему, казалось бы, и без того вразумляющему ответу вполне приложима и такая вот уже и книжная цитата: «Без Промысла Божия не совершается ни одно событие в общественной жизни. <…> Их смысл невозможно увидеть, находясь в гуще событий, для этого необходимо взглянуть на эти катаклизмы из Благодатной Вечности – то, что кажется изнутри полным и непреодолимым мраком, а в Ее лучах начинает блистать новыми оттенками смыслов и целей. Но так как это окно в Вечность часто закрывается, мы можем уловить эти смыслы только на временном расстоянии…»
Да и вдруг сам собой там же и всплывший укор курян в адрес москвичей по поводу не менее болевой для всех Ордынки был ведь тоже совсем не случаен: «Если бы дух Вячеслава Михайловича там, в Москве, им был близок, то они не опустились бы до торгашеских переговоров за его дом-мастерскую в Замоскворечье...» И хотя эти слова были произнесены, когда страсти за обладание этим столь лакомым куском в центре столицы несколько поулеглись, но, опять же, лишний раз и обнажали все ту же нашу реальную действительность…
А по возвращении из Мармыжей невозможно было не вернуться к тем почти документальным свидетельствам, изданным сразу после ухода Вячеслава Михайловича в вечность, в 2006 году… В которых, помимо нескрываемой боли от столь преждевременной его утраты, виделось еще и неодолимое желание уже дораскрыть в полноте и воплощенные им в жизнь деяния. Но больше всего поражали его удивительно смелые оценки событий, выступления, интервью, или, точнее сказать, само живое клыковское слово, будто набатным звоном как раз и сбиравшее вновь воедино Русь, чтобы противостать все тому же не унимавшемуся мировому злу и на сей раз столь явно ввергавшему нас в не менее пагубный кощунственный эксперимент – насаждения теперь и нам якобы слишком насущной и сплошь изобилующей всеми благами свободы демократии…
Галина ЯКОВЕНКО
