Накануне моей очередной поездки на Донбасс у меня состоялся небольшой разговор с человеком мудрым и мною уважаемым. Он спросил буквально следующее:
– Вообще я не понимаю, с какой целью вы туда ездите? Адреналина не хватает? Ну, раз съездил и довольно. У нас другая задача, другой фронт, не менее важный, хотя не все это и понимают. Ну, разово помочь, разместить объявление, деньги перевести, но зачем время тратить на то, чем другие лучше занимаются? Войну ведет государство, это – машина, а мы на подхвате. А то и получится, что мы лучше государства, а это уже опасно.
Я ответил так:
– Ездил с простой целью. Иметь моральное право что-то высказывать по теме. А то чуть что – у нас же готовы методички у тех, кому не нравится высказанное по тому или иному вопросу...
Речь идет о тех стандартных до уровня пошлости в чеховском смысле колкостях, с которыми сталкивается всякий человек, чья позиция отлична от канонического освещения событий, озвучиваемых телевизионными пропагандистами и агитаторами. «Что, со стратегического дивана виднее?» «Почему до сих пор не в окопе?» И т. д. и т. п. И вот отчасти ради того, чтобы мог я с чистым сердцем парировать эти стандартные заготовки, продолжаю туда ездить в группе с гуманитарщиками, которых я сейчас называть не буду, поскольку обещал, что если буду примешивать к репортажу «политику», то их имена упоминать не стану.
Но это было уже после возвращения. А перед отъездом мой разговор со старшим товарищем закончился так:
– Моральное право высказываться имеет любой честный человек. Другое дело – давать советы командованию… Тут я исхожу из того, что надо доверять власти.
На этом тот наш разговор закончился, я не смог с ходу ответить. Попробую ответить на это последнее замечание в конце предложенного вниманию читателей материала.
***
В Донецке чисто. Несмотря на то что в украинском общественном мнении Донбасс всегда противопоставлялся Галичине и Киеву как воплощение бескультурья и неукраинскости, городская культура Донецка всегда была на должном уровне.
Что же касается неукраинскости, так Донецк никогда и не был украинским городом, тут киевляне с галичанами совершенно правы. И сегодня в доверительных разговорах с дончанами проскальзывает некоторое недоумение относительно провозглашаемой изо всех утюгов клятвы на верность мультикультурию и многонационалию. Точнее, речь идет не об абстрактной пропаганде идей многокультурного салата, который якобы составляет суть новой российской культурной реальности, а о вещах вполне конкретных.
О странной и никому не нужной любви официальной Москвы к украинской мове и о пропаганде невероятной запредельной удали представителей одного из южных народов, населяющих Российскую Федерацию.
По поводу мовы сами политические украинцы высказались еще девять лет назад. Не помню дословно, но суть сводилась к тому, что украинских патриотов на мякине не проведешь: сколько бы кто ни распевал «Розпрягайте, хлопцi, конi», преданность Украине определяется не знанием фольклора, а готовностью умереть за незалежнiсть. И, что не менее важно, готовностью убивать за незалежнiсть. Это наши официальные пропагандисты не просто не понимают, а пропускают мимо ушей. Иначе не было бы бесконечных скандалов с землячествами, а также с флагами. Дончане смотрят на все это и недоумевают.
Не меньшее недоумение дончан вызывает факт культа удалых джигитов, распространенный в среде русских интернет-патриотов, часть которых успела прославиться не только профессионально снятыми роликами, размещенными в тик-токах, но и другими вещами, не очень хорошую славу делающими всему их народу. А ведь среди представителей этого народа, действительно, немало отважных и умелых воинов.
***
Вечером, распределив грузы, мы отправились в подразделение, сформированное из бывших заключенных. Нет, не «Вагнер». Министерство обороны тоже формирует подобные части, убедившись на примере «музыкантов», что абсолютно подавляющему большинству этих людей доверять можно.
Мы приехали в подразделение поздно вечером. Ребята нас ждали с нескрываемым нетерпением и даже признались позже, что до конца не верили в то, что мы привезем им все то, о чем они просили.
Я давно не встречал таких искренних людей, которые были переполнены восторга от самого факта пребывания под вольным небом. На лицах этих благочестивых разбойников не было всем нам хорошо известной «печати зоны». Я и не хочу называть их «пацанами». Вообще избегаю этого словца из еврейского жаргона (кто знает, тот поймет. – П.Т.). Бедолаги, наказанные судьбой, теперь, по Промыслу Божию, оказались на войне. Убежден, что их близким не будет стыдно за них. Не буду ничего подробно писать о них. Мало ли? Вдруг их руководство нарушает какие-то параграфы? Вдруг с ними нельзя – как с людьми? Чтобы никому не сделать неприятностей, на этом пока умолкну. Будем живы – непременно вспомним об этих русских воинах, благочестивых разбойниках, которые в тик-токах не «пиарятся».
Вот так.
Какими бы честными мы ни были, как бы ни доверяли представителям высшего государственного управления, а чтобы рассуждать о чем бы то ни было, необходимо знать детали. Потому что любой человек, обладающий развитым логическим аппаратом, может, конечно же, реконструировать ситуации, встраивать те или иные факты во вполне определенные контексты, дабы получить некие толкования.
Но детали те самые, из которых складывается правдоподобность… точнее, правда, это все можно получить только лишь находясь тут.
И еще очень для меня важный момент.
Недавно один известный пропагандист рассказывал о том, как нам нужны мощные образы, которые бы увлекали-вдохновляли.
Я не согласился с такой постановкой задачи.
Не увлекать сегодня нужно наших соплеменников, а лечить. Дать им возможность выздороветь. И тогда, когда они перестанут быть издерганными, фаталистически апатичными, разуверившимися во многом – вот тогда можно и должно будет вдохновлять, возбуждая в сердцах ярость благородную. А пока все эти возбуждения могут привести к тому, что стало реальностью общества бывшей УССР.
Не благородная ярость, а злобная истерика. Садизм и открытое беснование.
Собственно говоря, убежден в том, что Господь и попустил эту бойню во многом для того, чтобы народ наш, соприкоснувшись с неприкрытым злом, выбрал сторону добра. Точнее, сторону Христа, а не абстрактного добра.
***
Вот едем мы из Донецка, дорога очень утомительная. Дорога туда и обратно вообще одно из самых сложных в поездках с гуманитаркой. И дело не в непрерывно пополняющемся новыми клубами облаке табачного дыма, безраздельно заполняющем все полости транспортного средства; дело даже не в мате-перемате, хотя и это тяжко – когда люди не ругаются, что психологически понятно, а «разговаривают» на этом языке бесов… самое тяжелое – это радио. Российская эстрада – это такое «дно», какого еще поискать нужно. И вот в этот раз я не выдержал, выругался и обратился к товарищам:
– Братцы! Да что ж это такое! Мы тут вроде за Русский мир, все такое… а сами такое де******ще потребляем! Ну, давайте всерьез! Есть только два духа – или Дух святой, или дух нечистый. Вот когда это потребляем, становимся частью духа нечистого. Зачем же самим себя обманывать, что мы несем что-то хорошее кому-то там? Ну, разве вы не ощущали опустошения после вот этого всего?
Надо сказать, что перед тем, как взорваться, произошел интересный промыслительный случай.
Дело было на границе. Воспользовавшись тишиной, я рассказал, что в молодости работал на радио, тему с музыкой и ее воздействием на психику немного знаю не понаслышке. Они меня послушали, но никак не отреагировали – мало ли что кто говорит. И тут, буквально пройдя КПП, мы встречаем Кирилла Никифорова, брата того самого Никифорова с «Радонежа». Объятия, христосования, краткий обмен мнениями. Разъехались. Но на ребят подействовало то, что я не трепач, а действительно какое-то там отношение к радиовещанию, видимо, имел когда-то. И уже на обратном пути как раз и произошла эта моя спонтанная проповедь. В другом случае они бы либо промолчали, либо вообще послали бы меня куда подальше… Но мы возвращались оттуда. И отношение друг к другу было уже не совсем таким, каковым оно бывает у нас тут, в далеком тылу. Слова воспринимаются не как пропаганда из телевизора. В том числе и слова о Русском мире и ценности, соответствующие этому понятию.
Для того чтобы быть услышанным кем-то, нужно иметь определенный авторитет. Конечно же, я и не собираюсь подстраиваться к шеренге настоящих героев или настоящих военкоров – упаси, Боже! Но тем не менее понимаю: если я хочу, чтобы в нашей жизни что-то изменилось, то я должен не только подпевать телевизионным агитаторам, адаптируя их пропаганду для целевой аудитории православных верующих, а кое-что делать сам.
И кое в чем разбираться непосредственно на месте.
Павел ТИХОМИРОВ,
Донецк – Новозыбков, апрель 2023 г.
