Роли исполнял: что мы скажем вслед Вахтангу Кикабидзе

Источник: Абзац

Фото: ТАСС / Вячеслав Прокофьев

Главный грузин Советского Союза скончался. И речь не о той кончине, когда миллионы скорбящих людей из разных народов по всей стране вышли проводить в последний путь своего вождя.

Это в прошлый раз остановились заводы и техника в полях. Людское море захлестнуло улицы городов. Траур опустился на огромную страну. Весть облетела мир ударной волной и повергла в смятение всё население Земли.

Нет. Теперь умер актёр. Они в Советском Союзе были особой даже не кастой, а ангельским чином. Они практически заменили собой святых в стране победившего атеизма. Но свято место пусто не бывает. Поклонялись артистам. Идолам. И в этом не было ничего греховного или истерического. Это была искренняя светлая любовь.

В этой народной любви купался Вахтанг Кикабидзе, исполнявший роли благородных ироничных горцев. Он напевал своим бархатным голосом людям гигантской страны про аэродром – не национальный головной убор, а настоящий, с самолётами. Он пел о годах как о богатстве.

Все знали, что Советская Грузия – земля безграничной золотозубой и такой беззастенчивой, что почти невинной коррупции. Но верили, что денег он не скопил, и пусть. Слушатели млели, работницы делились щедрой слезой и делали радио погромче.

Это была слава. Это было истовое поклонение. Это была нежность и признательность.

Фото: ТАСС / Чохонелидзе Ираклий

Образ благородного грузина был создан профессиональными трюкачами с заковыристыми фамилиями в эвакуированных в Алма-Ату мосфильмовских павильонах во время войны, чтобы польстить Вождю Народов. После – запрещён и изъят из киноискусства, но остался в сердце зрителя. Эта зияющая пустота непременно должна была быть заполнена. И такая фигура нашлась. Через годы, через расстояния. Талантливый и тонкий комедиограф – Георгий Данелия – вывел из эстрадного нацколлектива новый образ советского грузина, ставшего таким близким и родным всей многонациональной отчизне.

Данелия закрепил успех киногрузина в большом мосфильмовском проекте, где герой с мягким акцентом озвучивал шутки, написанные Викторией Токаревой. И исполнитель роли Вахтанг Кикабидзе - мгновенно и навсегда стал «Мимино», «по-грузински «сокол».

Как распорядился всенародной любовью Буба, мы узнали позже. Когда года-богатства превратили его в ненавистника тех, чьей любовью он был вскормлен и вознесён.

Грузия стала первой Украиной. Выбравшая себе президентом нациста Гамсахурдию, она долго пыталась усидеть (устоять ей не удалось сразу) на двух стульях, которые обычно предлагают на выбор новичкам в камерах предварительного заключения. И села сразу на оба, получив и пики, и то, от чего у неё заболело седло ещё больше и обиднее.

Грузия испытала на себе все или почти все неприятности сиротства, лишившись питательной груди Москвы. Включая ожесточённую гражданскую войну.

Допустим, нациста Гамсахурдию грузинам в ходе военных действий с самими собой удалось ликвидировать, но «умище-то куда девать»? Вернувшегося к власти коррупционера Шеварднадзе встречали неохотно. Но лучше зло известное, чем опять «пики точёные», решили гордые грузины.

Стремление к демократии снова возобладало: «Демократия – это вам не лобио кушать», - провозгласил новые горизонты лидер парламентского бандитизма, пардон, партии большинства, вор в законе по кличке «Дюба».

Фото: ТАСС / Здоровило Павел

Всё это время «главный грузин» Вахтанг-Буба оставался с Грузией, хоть и снимался в России. Всенародная любовь уже не приносила ему никаких ощутимых богатств, кроме годов. Но ведь так в то время жили все артисты – народные и заслуженные в том числе.

Но что-то сломалось в Мимино. Что-то разболелось и заместило в нём признательность, о которой он пел и говорил во время концертов со сцены главного зала страны в присутствии генеральных секретарей и «других членов».

Сменив большие сцены на выступление на свадьбах воров в законе и княжеских дочерей, он окончательно перековался в нашего открытого врага. Именно врага, а не критика непонятных ему событий большого диаметра. Ведь большое и на расстоянии способны видеть не все. Даже с высоты полёта сокола.

Убеждённый и упёртый в антиросссизме, Буба не упускал случаев, предоставлявшихся всё реже, чтобы выругать русских и наше государство. Многотысячные выступления заменили дружеские посиделки в компании недругов России. Поднимались тосты не за любовь и процветание, а за кары и бедствия, что он и его друзья призывали на наши головы, в которых всё ещё звучала умильная «чито-грито».

Он нам изменил. Это горько, но можно понять, - думали мы. Слаб человек. Пусть живёт до ста двадцати, согласно легенде о паспортных столах Советской Грузии, таких же неподкупных, как и вся республика.

Мы прощали и раньше. Простим и сейчас. Забудем неумные и злобные речи, произнесённые тем самым бархатным баритоном с лёгким ароматом шашлычного акцента, который так завораживал работниц краснознамённых фабрик и ударниц труда.

Спи, Буба. Мы не держим зла за твою слабость, за твою измену. За то, что ты бездарно профукал самое ценное, что случилось с тобой – твоё истинное богатство, нашу любовь.

Тебя не стало с нами давно, не вчера. Не на восемьдесят каком-то году твоей жизни, которую ты сам решил поделить на время любить и время кидать камни в нас. Ты ушёл при жизни. Тебя для нас не стало давно.

Мы верили, что ты проспишься и вспомнишь. Но ты заснул надолго, Буба. Завершив болезненное исчезновение из наших сердец и умов.А с нами остался мосфильмовский Сокол, Бенджамин Глонти от «Грузия-фильм» - киностудии, которую ваша независимость угробила раз и навсегда.

Остался герой песни – мудрый в своей простоте кавказец в кепке-аэродроме, который клянётся никогда не изменить и никому не отдать своё богатство. Это теперь не ты. Ты умер. А эти герои ещё поживут. Они наши. А ты – нет. И это ты так решил. Они нас объединяют и обогащают.

А ты, как брошенный в нас камень, ударившись о выстроенную тобой стену, отскочил на обочину и скатился вниз к другим таким же осколкам большой и высокой скалы – нашей общей культуры и нашей великой дружбы. И поэтому тебя нет для нас, а они есть и будут. Без тебя.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.