Источник: КП
Спецкор kp.ru Александр Коц поговорил с местным экспертом о том, что на самом деле произошло в республике и каковы будут последствия
Никита Шаталов, что называется, селф-мейд мэн – сделал себя сам, без высоких покровителей и блата. Родился в Караганде в семье рабочих, окончил школу, выучился на преподавателя русского и литературы. Но пошел по информационно-аналитической стезе. Работал в заместителем директора Службы центральных коммуникаций при администрации президента, был шеф-редактором издания Информбюро.kz. По гуманитарной линии, говорит, русскому легче пробиться – кадров не хватает. И в свои 30 лет он является главным экспертом Института евразийской интеграции.
Никита Шаталов живет в Алма-Ате, но на Новый год уехал с женой и ребенком к теще в Караганду и уберег семью от погромов. Мы встречаемся в небольшой итальянской пиццерии, Никита берет бокал «Кьянти»: «Наконец есть возможность отпраздновать победу». За час до этого президент Казахстана объявил об окончании миротворческой операции, заверив, что власть контролирует ситуацию в стране. И мы обсуждаем итоги этой страшной недели. И уроки, которые из нее может извлечь в том числе и Россия.
«Помощь» спецслужб
- Почему основные события развивались в Алма-Ате, если протесты начались на Западе страны?
- Это самый политически активный город, там, по сути, находится центр нашей оппозиционной общественности. Вот в Москве есть либералы, то же самое и здесь, у нас там ядро либерально мыслящей молодежи. У нас в принципе очень молодая страна, средний возраст граждан – 29 лет, они мои ровесники.
Позже этой ситуацией воспользовались, во-первых, мародеры. Это представители прекариата - люди, которые работали на рынках, у которых нет хорошего образования, постоянных источников дохода, которые стали жертвами социального неравенства. Я не хочу их никоим образом обелять, но я прекрасно понимаю, почему это произошло. У них не было доступа к качественной социальной инфраструктуре, потому что они родились в семьях бедных и не смогли получить хорошее образование.
- Это люди из Алма-Аты или завезенные извне?
- Есть, безусловно, внутренние мародеры. Есть те, кто были провокаторами. Это можно сказать о завезенных. То же самое среди тех, кто осуществлял террористические акты, кто пытался захватить объекты инфраструктуры. Насколько я знаю, был подрыв водоканала. Благодаря ОДКБ удалось сдержать эти силы, когда они наступали на городской водоканал, чтобы оставить весь город без воды и без света. Они захватили аэропорт, они сожгли акимат, они напали на алма-атинскую резиденцию президента, они нападали на телеканалы, чтобы выйти в прямой эфир, но у них это не получилось. Вот эта террористическая ячейка – в том числе выращенная внутри. Есть подозрение, что не без помощи спецслужб. Безусловно, там есть часть завезенных. Но это настоящие профессионалы, которые прошли боевую подготовку в горячих точках. И это представители настоящего международного терроризма, благодаря которым и появилось окно для ввода миротворческих войск.
Несколько сценариев
- И это происходило не в одном городе.
- Но не везде одинаково. В Караганде вышли люди, повестку попытались перехватить радикалы. Местные, кто знает друг друга в лицо, сказали: это не наши. Их быстро арестовали – все, тишина. Это связано с тем, что, допустим, на западе очень сильное профсоюзное движение, там промышленники, нефтяники знают друг друга в лицо. Когда появляются радикалы, они сразу видят, что это чужие. В Караганде (это шахтерский город), там то же самое, там тоже очень сильное горизонтальное движение.
А вот в Алматы, самом большом мегаполисе страны, крупнейшем источнике доходов, там, где не было такой однородной структуры, мы получили тот результат, который получили.
- А что мы получили? «Цветную революцию» или бессмысленный и беспощадный бунт?
- У нас было сразу несколько сценариев. Майдан, когда люди выходят на площадь с какими-то политическими требованиями. «Арабская весна», когда появилась масса молодых мужчин, неженатых, с невысокими доходами, со слабой социальной устойчивостью. Они пришли с совершенно другими требованиями. И появились террористы. Это уже третий сценарий. И вот это наложение друг на друга разных социальных эффектов дало такой чудовищный коктейль, который
привел, по сути, к разрушению города Алма-Аты, к значительным инфраструктурным потерям в Таразе, Кызылорде, Шымкенте... Юг попытались раскачать, потому что это самый богатый демографический регион, там огромное количество молодежи. И сразу в нескольких точках. Это осложняло операцию. Плюс были опасения о том, что боевые действия могут начаться здесь, в столице. Все прекрасно понимали, что это уже сценарий государственного переворота, что это сценарий крупномасштабных террористических атак, и что нужно оборонять, в том числе и столицу.
Социальное расслоение
- Вы говорите про южные очаги напряжения. Это же мог быть сценарий раскола страны, условно говоря, на север проправительственный и южный веллайят какой-нибудь.
- Я подозреваю, что у заговорщиков были такие цели, но скорее план предполагал раскачку юга на антиэлитных настроениях, плюс подмешать исламизм радикальный и на этой почве получить дополнение к своей армии боевиков и пойти на столицу. Просто потому, что там самая благодатная почва для этого была из-за очень высокой плотности населения и высокого уровня социального расслоения. Масса неустроенных людей, которые находятся в одном социальном слое, где все друг на друга похожи, а если подняться чуть выше, они могут увидеть небоскребы, очень дорогие магазины, «Роллс-Ройсы» и «Бентли». Конечно, это будет вызывать раздражение. Но то, как им воспользовались, этим ощущением социальной несправедливости, это привело к катастрофе.
- Много говорится про заговор. Какие у него признаки?
- Мне вспоминаются слова экс-советника первого президента Ермухамета Ертысбаева, который сказал, что за 40 минут до взятия аэропорта приехали лица в штатском, представители Комитета национальной безопасности, и сказали сняться с дозора. То есть они открыли путь к важнейшему хабу в городе, области, стране. И последующий арест главы КНБ Карима Масимова, когда глава технической службы, бывший руководитель его канцелярии, когда он был премьер-министром, выбрасывается из окна, насколько мы понимаем, это говорит о том, что ключевая спецслужба в нашей стране оказалась в числе тех, кто, если не занимался непосредственно терактами, то закрывал на них глаза, не захотел их разглядеть специально, как сегодня выразился президент. То есть очевидно, что у нас шла боевая подготовка людей, которые были готовы в любой момент проснуться и совершить теракты. И в этом контексте, например, взрывы, произошедшие на складах с боеприпасами в Арыси в 2019 году, не выглядят случайностью. И кордайский погром, когда было совершено нападение на дунган, отдельное поселение этой народности. Сегодня можно предположить, что это было своеобразной тренировкой. Многие мои товарищи, которые находятся в Алма-Ате, говорят, что у террористов уже были подготовлены оружейные схроны. Если им нужно было срочно передислоцироваться, они бросали оружие, перебегали и брали новый схрон. То есть это была значительная подготовка, возможно, в том числе при участии местных силовиков. Мы не знаем, по какой линии, скорее всего, по линии КНБ.
Эпохи меняются
- Сейчас много говорят о том, что Токаев на волне кризиса уходит из-под влияния Назарбаева…
- Есть официальная позиция о том, что последний значимый пост – председателя Совета безопасности, который оставался за Назарбаевым, был передан официально, спокойно, без всяких переворотов. Это, мне кажется, очень важный месседж, что Назарбаев призвал сплотиться вокруг президента. Если бы у нас сохранилось это разделение, то мы бы не смогли выйти из кризиса. Да, у нас эпохи меняются, у нас, по сути, теперь вся полнота власти консолидирована в одних руках, и по сегодняшнему выступлению президента, по его сегодняшнему фактически Посланию внеочередному, это стало ответом на политический кризис, разгоревшийся в стране, мы видим укрепление его окончательное, бесповоротное.
- И каким будет его внешнеполитический курс? Поговаривает, что Казахстан засматривается на Турцию…
- Это вопрос не взаимодействия с Турцией в качестве гегемона, а больше вопрос интеграции центральноазиатских государств. Мы прекрасно понимаем наши чрезвычайно партнерские отношения с Россией. У нас самая протяженная граница в мире. Как говорил Назарбаев, мы обречены на вечную дружбу с Россией, в хорошем смысле обречены. У нас растет товарооборот, мы находимся в едином экономическом пространстве, в Евразийском союзе. Мы находимся в едином военном блоке… Мы никуда не денемся от России и Россия никуда не денется от нас.
