Старообрядцы и деукраинизация северных краёв Малороссии

Когда я поселился в Новозыбкове, то сразу же обратил внимание на то, что пожилые люди называют старообрядческие храмы «кацапскими». Меня это удивляло, ведь, несмотря на то, что край этот некогда был частью Черниговской губернии, люди, ныне населявшие край, украинцами себя не считали.

А ведь деукраинизирован был этот край именно благодаря старообрядцам.

Земли Стародубского полка. Краткий исторический очерк

Не нужно забывать, что Новозыбков, хотя и был заселён беглыми старообрядцами, но основан был на землях обжитых. Исторически – те земли Малороссии, где возникла слобода Зыбкая, - были закреплены за Стародубским полком. В соответствии с тогдашним административно-территориальным делением Малороссии.

Территория края вошла в состав Русского Государства в 1667 году.

«В первые годы после изгнания поляков из Малороссии левого берега Днепра, административное её устройство находилось в неопределённом положении. После Зборовского договора, в 1649 г. составлены были «реестра всего Войска Запорожского», поделённого на полки… Реестр заключал в себе список казаков воинов, составлявших «Запорожское Войско» в тесном смысле этого слова. Это деление казацкого войска на полки, составленное наскоро, по нужде, легло затем в основу и административного устройства Малороссии, когда вместе с изгнанием поляков рушился и весь устроенный ими порядок внутреннего управления, и явилась необходимость в замене его новым.

Потребовалось устройство какого бы то ни было порядка для внутреннего управления целой областью, без которого не могло обходиться население последней, уже привыкшей к известным формам гражданской жизни.

Потребовалась власть, которая взяла бы в свои руки гражданское управление областью. За неимением её во главе гражданского управления той или другой местности явился тот самый полковник, который начальствовал над полком, в состав которого входило население той же местности. Полк стал выражать не только военную, но и гражданскую единицу, и Малороссия разделилась в гражданском отношении на несколько округов, которые стали называться полками. Каждый такой полк подразделялся, в свою очередь, на части, которые, заимствуя свое название также от военного деления полка, стали называться сотнями. Полковники и сотники соединили в своих руках как военную, так и гражданскую власть, причем в последнюю включена была, кроме административной, и судебная власть. В таком виде гражданского управления Малороссия вошла в состав Русского государства, как это видно из описи, составленной в 1654 году.

Стародубский полк по своему пространству был самый обширный из всех десяти полков. В состав его входили округи двух центров северской земли – Стародуба и Новгород-Северска. Последний с XII в. стал центром особого Северского удела, а Стародуб в то же время составлял часть Черниговского удела. После образования государств Московского и Литовского, расположенная посреди их Северская земля обратила на себя притязание обоих государств.

Начавшиеся с XIV в. между Москвой и Литвой войны велись преимущественно за обладание Северской землёй. После освобождения от татар, последняя вошла в состав литовского государства и принадлежала Литве до начала XVI в. Полуторовековая зависимость Северской земли от Литвы не изгладила, однако же, в её населении русских элементов. Когда окатоличенная Литва захотела было окатоличить и народ Северской земли, последний энергически протестовал против такого посягательства на православную веру, как исконную принадлежность русской народности. «Все наше православное христианство хотят окрестити в латинскую веру, ибо наша Русь велми ся с Литвою не любят», говорит один современник в 1498 г.». [1]

Но, как мы напомнили в самом начале повествования, в 1667 году территория края вошла в состав Русского Государства.

Появление «Раскольничьих слобод»

И уже с конца 1660-х гг. на земли Стародубского полка начали проникать и селиться старообрядцы, бежавшие из Великороссии от притеснений властей.

Первое появление старообрядцев на Стародубщине описано в «Истории о бегствующем священстве»:

«Некто бывый в Москве поп именем Козма службу имеяй в церкви Всех Святых на Кулишках, видя належания (притеснения), совет положи с духовными детьми отъити в стародубские пределы: бяше ему на той час стародубский полковник зело знаем и друг – Гавриил Иванов, его же в некоих напастех укрываше… И угодно бысть всем совещание то, оставльше жительства своя, поидоша в Стародуб. Полковник же видев Козму попа, любовное приятство всем сущим с ним показа и на прошение их, написа лист, посла их к атаману Курковскому Ломаке, повелевая листом оным отвести им на жительство место нарицаемое Понуровку и тамо вси пришедшие с Козьмою, числом 20, послеишася в лето 7177…»

За Козмой и другие старообрядцы «течаху в Стародубскую волость и тамо пустыни населяющее: откуду населися Белый Колодезь и Синий Колодезь, Замишево, Шеломы». [1]

В 1686 году на месте, которое в будущем станет слободой Зыбкой, поселились крестьяне Курской губернии Карповы. [2]

Однако, «Умершу царю Алексею Михайловичу, на место его дщерь его Софья Алексиевна приимши скипетр царства великороссийского и сия убо слышавши таковых слобод стародубских население, повеле послати к черниговскому архиерею и стародубскому полковнику указ (на кой час уже не оный Гавриил, но Симеон полковником вСтародубе бяше), в коем указе повелевая, дабы такие забеглые народы или ласкою или прещением градским к новым догматам приводили: такову же указу разгласившуся, ревнителе древних преданий берегушася, по разным местам рассеяшася: славнейшие же не хотящее стяжания и домов лишитися, к новодогматствованию приступиша. Времени убо некоему в том пребывающу, утишися таковая от того же симеона гонение наста. Видевше же людие толику бурю гонения на них востающу, обще вси совет положиша отъити в Польшу, и тако усоветовавше, пойдоша и поселишася в области пана Лецкого, при реце Ветке…»[1]

Ещё в 1681—1682 годах Московский собор во главе с патриархом Иоакимом от лица архиереев просил царя Феодора Алексеевича использовать для преследования старообрядцев гражданские суды. Оценивая последствия Собора, А. В. Карташёв, писал: «Большой церковный собор одобрил и привел в действие целую систему репрессий против старообрядчества, которая явила собой картину решительного гонения на него. Тут впервые в жизни русской церкви и государства применена была система и дух Западной инквизиции». [3]

И в 1685 году положение было исправлено.

Царевна Софья Алексеевна издала документ, содержащий 12 статей. Эти статьи определяли различные степени наказания для старообрядцев (расколщиков, как они названы в документе) и их пособников: начиная от смертной казни в виде сожжения живых людей в срубе (для тех, кто не отказывался от своих убеждений) до пыток, заточения в монастыри, битья палками (батогами), лишения имущества.

Стародубское полковое начальство обязали бдительно следить за исполнением статей Указа. Естественно, памятуя о том, что царевна не имеет привычки бросать слова на ветер, старообрядцы ушли из Стародубья «за польский рубеж» - в слободу Ветку.

И только после того, как стало ясно, что с царевной, наконец, покончено, беглецы стали мало-помалу возвращаться из польских пределов.

«Из сохранившихся «осадных писем» видно, что раскольники селились слободами на тех самых условиях, как селились тогда в Малороссии вообще все крестьяне. Слободе назначались льготные годы, по прошествии которых слобожане обещались быть «верными и вечными подданными». Поселившимся в Малороссии раскольникам в дальнейшей их судьбе предстояло, наряду с остальным крестьянством, то же «державное послушничество», а затем то же закрепощение…»[1]

Однако, этого со старообрядцами Стародубья не произошло.

Интересно, что обстоятельство, благодаря которому жители «раскольнических слобод» обрели известные свободы, трактуется летописцем малороссийского дворянство весьма специфично.

Цитирую Ал.Лазаревского:

«Но случайное, по видимому, обстоятельство изменило тот путь, по которому хотели вести эти слободы их владельцы.

<…>

Сильно сочли себя обиженными малороссийские державцы, на землях которых сидели раскольники; жалко было так неожиданно потерянных «подданных», но ещё больнее была потеря тех земель, которые были заняты раскольничьими слободами.

Вообще местной казацкой старшине трудно было мириться с фактом появления на территории «полка» значительного населения, свободного от всякого её влияния.

Не хотела мириться и Печерская лавра с тем фактом, чтобы её земли, отведённые под раскольничьи слободы, были утрачены навсегда. Уже в 1721 г. печерский архимандрит Иаонникий (Сенютович) обращался к царю с просьбой: «свесть раскольщиков с монастырских грунтов», указывая как на причину этого ходатайства, что будто бы «раскольники своими вольностями и свободным житием малороссийский народ прельстив, к своим богопротивным раскольническим ересям обратили и по своему крестили…»

Об удалении раскольников из слобод, ради освобождения занятых ими земель, хлопотала и казацкая старшина Стародубского полка, почему Скоропадский и включил ходатайство о выводе раскольников из Малороссии в «пункты», поданные им Петру Великому в 1722 г. в Москве.

Но все эти ходатайства при Петре Великом не могли иметь никакого успеха, так как появление в малороссии великорусских слобод царь находил, после измены Мазепы, полезным в политическом отношении». [1]

О каком же «случайном обстоятельстве» идёт речь?

Об этом мы скажем несколько позже, а пока что вернёмся к вопросу легализации старообрядческих слобод в самом начале ХVIII века.

Описание некоторых споров, возникших при легализации слобод

12 (23) Сентября 1701 г. стародубский полковник Миклашевский выдал «Осадный лист на поселенiе слободы Зыбкой», в котором предписал сотнику Топальской сотни «на урочище Зыбкой, межи Тростанью и иными селцами, над речкою Корною… вновь слободку до ласки войсковой осадити людми…»

Положения Осадного листа были подтверждены, и таким образом были оформлены права на занятые 15 лет назад земли.

Земли близ того места, где была основана слобода Зыбкая, были получены в награду за службу знатным казаком Опанасом (Афанасием) Зенченко. Речь идёт о сёлах Тростань, Шеломы и Людково.

При выделении земли для поселения старообрядцев были отхвачены частично земли, принадлежавшие состарившемуся казаку, который попытался оспорить размежевание. Тогда по просьбе Миклашевского гетман Мазепа прислал регента генеральной войсковой канцелярии Василия Чуйкевича, который подтвердил размежевание земель между жителями старообрядческой слободы и жителями сёл, принадлежавших казаку Зенченко.

При этом было предписано, чтобы старообрядцы отдали Зенченко урожай, собранный ими с поля, отошедшего к ним, и освободили от леса на землях Зенченко площадь, равную площади этого поля: «столько дубровы, где её Зенченку подобает у его грунты выробили, распахали и выгноили, як широкостью поле отъеханное Зенченково сягает, с которого засев озимий забрать Зенченку полно, без жодной от москалей перешкоды». [1]

Справка:

«Село Людковщина при реке Корне, поселено по изгнании поляков, прежними владельцами Тростани – Зенченками. Один из них, Афанасий, получил в 1655 г. от тогдашнего полковника Гуляницкого следующий лист:

«Ведомо чиним… пану сотнику гомелскому и всякое кондицие людем, иж што есть отчина Опанаса Зинченка у Тростани, сотни Гомельской, абы он спокойнее тою своей (отчиною) заживал… А мешкать ему волно люб в Стародубе, люб где хочет…»

Однако, восстановить владение Тростанью Зенченку не удалось; она была после поляков кем-то захвачена; возвратил он лишь часть тростанских земель, получив в 1663 г. от Рославца «лист», на поселённую около тростани слободу Людковщину:

«Ознаймуем… отчину деревную и пашню, прозываемую Людковщину, которую держал Конон, доглядати и уживати козакови старод. Афанасу Зенченку, а що даст Бог с покоем держать, за чим каждого сурово напоминаем, абы в державню той отчины Афанасу ни от кого кривды и перешкоды не было…»

Упоминаемый здесь Конон был, должно быть, первый владелей Людковщины, для которого садил эту слободу крестьянин Хроль. За афанасием Зенченком слободу эту подтвердил и Мазепа, в 1702 г.

Но Зенченко был в это время уже очень стар, и потому у него отнята была и часть людковщинских земель, для поселения слободы Зыбкой». [1]

В 1704 году слобода Зыбкая, Тимошкин Перевоз, Деменка и Злынка были отданы гетманом Мазепой в личное владение полковнику Миклашевскому.

«Важные изменения в статусе жителей «раскольнических слобод» произошли в 1715-16 гг.: они были изъяты из ведения землевладельцев, во владениях которых селились, и переданы в управление специально учреждённой «Раскольнической конторе», что спасло их от дальнейшего закрепощения. Произошло это благодаря благожелательному отношению киевских губернаторов Голицына и Трубецкого, не скрывавших своего искреннего сочувствия к старообрядчеству, а также благодаря широкому участию старообрядцев в отражении нашествия шведских войск в 1708-1709 гг.» [2]

Борьба за свои права

«Ещё при жизни императора Петра I землевладельцы, в чьих владениях селились старообрядцы, развернули упорную борьбу за возвращение старообрядческих свобод, изъятых из их ведения указами 1715 и 1716 гг., но только Киево-Печерская Лавра, после тяжбы, длившейся с 1729 по 1741 гг., удалось вернуть себе слободы Святскую и Тимошкин Перевоз. Однако, старообрядцы, вернувшись под власть Киево-Печерской Лавры, отказались ходить на барщину и согласились платить только оброк. Эти условия были закреплены особым договором, заключённым между Киево-Печерской Лаврой и слобожанами». [2]

В 1724 г. императором Петром I для всего мужского населения страны была введена подушная подать. Каждый взрослый подданный обязан был ежегодно платить налог на содержание госаппарата. Старообрядцы же должны были платить подушную подать в двойном размере: один оклад зачислялся в государственные подати, а другой, в качестве штрафа «за раскол», отсылался в Синод. В современной Большой Российской Энциклопедии указывается, что от двойной подати были освобождены старообрядцы, «ко­то­рые жи­ли в при­гра­нич­ной по­ло­се, что­бы не про­во­ци­ро­вать их бег­ст­во из стра­ны». https://bigenc.ru/domestic_history/text/3150492

Исследователь О.П.Дунаев указывает, что «об отказе платить двойной подушный оклад, введённый для старообрядцев-великороссов» заявил бургомистр слободы Зыбкой Еремей Карпов.

Так что же послужило причиной столь нехарактерного для эпохи лояльного отношения к тем, кто ещё совсем недавно почитался в качестве едва ли не самых лютых врагов Державы?

Шведы

Повествование о славной Полтавской победе Петра Алексеевича часто предваряется рассказом о том, что летучий отряд русских войск под командованием самого Петра разгромил у деревни Лесной корпус генерала Левенгаупта, который, в числе прочего, должен был доставить Карлу огромный обоз.

Шведы, оставшись без провианта, пытались было пополнить запасы у местного населения. Но жители Стародубья не просто отказались кормить воинство нового друга гетмана Ивана Мазепы, но и устроили настоящую партизанскую войну.

Нынче, впрочем, иные историки преподносят это партизанство в лесах Стародубья в качестве «краеведческого мифа». Действительно, назвать избиение голодных шведов партизанской войной - является некоторым перебором, но факт остается фактом: интендантов Карла исправно отлавливали и сдавали куда следует.

Новозыбковские краеведы А.Ф.Караваев и В.Ф.Комовский в книге «Клятвы те считать не бывшими» [4] приводят косвенные документальные свидетельства партизанской борьбы, развернутой «раскольниками».

«Адъютант Петра I, капитан-поручик Ф.О.Бартенев, находившийся в сентябре-октябре 1708 г. в основном в частях генерала Инфланта, в свое докладе писал о местных жителях:

«...Шведам продавать ничево не возят. А по лесам собрася конпаниями ходят и шведов зело много бьют и дороги зарубают».

Генерал князь Репнин доносил Петру:

«...Пеших шведов в лесах множество... токмо ж везде их здешние мужики грабят и ружье и платье отбирают».

«Конечно, - продолжают авторы историко-краеведческих хроник, - ни о каких отрядных партизанских действиях говорить не приходится. Их просто не могло быть. А вот побить то там, то тут десяток-другой оголодавших фуражиров, заехавших в Стародубскую глухомань, или отставших от войска и заблудившихся в лесу солдат, могли и местные: хоть православные казаки, хоть русские старообрядцы. Могли и в плен взять да русским войскам сдать. А что остается мужикам делать, если привалил в слободу небольшой шведский отряд за провиантом, солдаты голодные и озлобленные оттого, что им местные жители ничего не везут продавать, и им приходится рыскать самостоятельно. Селений кругом мало, да и те без людей, с приездом шведов народ разбегался по окрестным зарослям, а солдаты, пользуясь этим, выметали и грабили все подчистую, фактически обрекая местных жителей на голодную зиму. Разморенные от сытости фуражиры с обозом покидали деревню, а в ближайшем лесу на них с топорами и вилами нападали не мене озлобленные мужики, которые не хотели, чтоб их семьи пухли зимой с голоду. Скорее всего, многие из них гибли от солдатских пуль и штыков, но свое отбирали назад, и шведам тогда пощады не было. А тех, кто сдавался добровольно, не убивали.

Поздно правда, только в Указе от 6 ноября 1708 года из Глухова Петр таксу на пленных шведов установил: по 5 рублей за каждого рядового рейтара, солдата или драгуна, 2 тысячи за генерала, «а за иных офицеров за каждого против разчету против чина их». Да те ушли из Стародубья, а то, глядишь, шведские потери там были бы посолиднее».

Итак, в трудную минуту униженные и оскорбляемые «раскольники» отбросили враждебное отношение к личности Петра Алексеевича. И не предали того, кого еще совсем недавно почитали антихристом, подмененным царем.

А ведь кто Петру в той войне только не изменял! Начиная от европейских наемников и оканчивая кавалером ордена Андрея Первозванного гетманом Мазепой.

А вот стародубские старообрядцы Петра Алексеевича не предали. И он не забыл этой верности.

Старообрядцы и деукраинизация северных краёв Малороссии

После окончания Северной войны самодержец пересмотрел отношение к старообрядцам, «узаконив их слободы с льготными условиями проживания, оставив за ними права владеть окрестными землями, выделенными ещё местными казачьими полковниками, и даже управляться особой администрацией».

Кроме того, появление на северной окраине Малороссии слобод, населенных великороссами, было - учитывая опыт измены части украинского казачества - весьма полезным в политическом отношении.

Как уже говорилось в зачине повествования, до сих пор на западе Брянской области, т.е. в Стародубье, всё ещё можно столкнуться с тем, что старообрядческие церкви называют в народе «кацапскими церквями».

Вообще-то это весьма странно. Согласно справочным данным к концу XIX века в лишь в Суражском уезде преобладали Белорусы (69,4%). Великороссы составляли 24,9%, Иудеи – 5,3%. В Новозыбковском уезде: Великороссы – 94,2%, Иудеи – 5,4%, в Стародубском: Великороссы – 92,9%, Иудеи – 6,8%. (Тут из-за ограниченности времени вынужден был пользоваться Википедией, где, по всей вероятности, смешали статистику национальную со статистикой конфессиональной).

Впрочем, в разговорной речи жителей Стародубья до сих пор ещё ощущается украинско-белорусский суржик.

Так украинское словечко «кацап» происходит от выражения «як цап», т.е. «как козёл». Намек на наличие бороды, которую малороссы – начиная от казачьей старшины и оканчивая последним грiчкосiем – исправно брили.

Что же касается печально известного налога на ношение бороды, то с малороссийских старообрядцев по повелению Петра Алексеевича более не требовали ни ношения специального «раскольнического платья», ни платы за ношение бороды.

Литература:

1.Лазаревский Ал. Описание старой Малороссии. Т.1. Полк Стародубский. Издание второе. – «Белобережье», 2008. Стр 496-

2. Дунаев О.П. Историческое прошлое Новозыбковского края. С древнейших времён до начала ХХ века // Новозыбков. Историко-краеведческий очерк. – Брянск. Издательство БГУ, 2001., Стр. 51-55;

3. Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. – М., 1992. Т. 2. С. 239;

4. Караваев А.Ф., Комовский В.Ф.Клятвы те считать не бывшими. – Брянск, Издательство «Читай-город», 2008. Стр. 51-56.