На днях известный ополченец и военкор Геннадий Дубовой дал интервью, где рассказал о сложностях, с которыми сталкиваются военные корреспонденты, работающие в ЛДНР. По словам Дубового, сегодня все выходы на передовую перекрыты, а ограничения таковы, что ничего существенного снять нельзя.
«…Вот эти вот интервьюшечки в окопе, когда у человека начищены лаково ботинки, он стоит и бодрым голосом, сделав придурковатый вид перед начальством, говорит, что «родную землю мы не отдадим» и при этом снимается кусок окопа, чтобы противник нас не рассекретил – это ни о чём и никому не нужно. Даже сейчас нельзя снимать обстрелы… У нас дошло до полного маразма, более того – нельзя найти никого ответственного за эти цензурные правила… Месяца три назад я выехал, боюсь даже сказать на каком направлении… В прежние годы мне было бы стыдно это выкладывать… Идём по окопу, лица нельзя показывать – ничего нельзя, только мелькают ноги. Дошли до точки, где напротив стоят украинцы и вывесили украинский флаг. Мы это сняли. Возвращаемся назад – это нельзя показывать, потому что рассекретят наши позиции. Да, как рассекретят, если они напротив стоят и нас видят?», – возмущается военкор.
По словам Дубового, его заставили вырезать даже фрагмент, где на заднем плане бойцы разговаривали о товарище, который в 17-м году подорвался на украинской мине.
«У нас же бойцы не погибают – это же киборги бессмертные. Только противник гибнет», – горько шутит Геннадий Дубовой.
Маразм крепчал
Доступ к передовой начали ограничивать ещё в начале 2015 года. Сначала отрезали всех, кроме федеральных российских СМИ и представителей пресс-службы Народной милиции. Потом потихонечку стали отказывать и «федералам». Постепенно сложилась ситуация, когда практически полностью исчез смысл пытаться снять репортаж с передовой. Всё, на что можно рассчитывать – съёмки разрушений в находящемся неподалёку от «передка» населённом пункте и беседа с местными жителями. Разумеется, под бдительным присмотром военных, которые потом ещё и проследят, чтобы всё «лишнее» и неудобоваримое было вырезано из кадра.
Или, как вариант, посещение заранее подготовленных позиций, находящихся весьма далеко от зоны боевых действий, где специально подготовленный «боец» в красивой форме, хорошо выбритый и довольный жизнью, тщательно подобранными словами расскажет о «провокациях противника» и т.д. Есть подозрение, что военные давно создали для этих целей специальные площадки, где «работают» обученные этому делу то ли солдаты, то ли актёры – уже и не разобрать. Понятно, что к действительности вся эта мишура не имеет ни малейшего отношения. Сегодня стараниями неведомых цензоров из публичного сознания стёрты не только картины и подробности боевых действий, но также уничтожен сам образ защитника Новороссии, подменённый выхолощенным, неправдоподобным суррогатом.
Без лица
Начиная с 2015–2016 годов Народная милиция стала безлика. Остались только иконы уже почивших героев – живым в праве на героизм и славу отказали. Не только перестали публиковать сюжеты о подвигах и свершениях защитников, но и всячески пытались и пытаются скрывать проблемы и трудности; тяготы службы, с которыми они сталкиваются. Реальные люди, которые скрипят зубами, мёрзнут и умирают в окопах, были подменены ряженными, у которых всё хорошо, проблем нет, потерь нет, боевой дух зашкаливает до приступов кондрашки. В итоге стоит ли удивляться, что НМ ЛДНР хронически страдает от дефицита желающих подписать контракт?
Людям, которые ежедневно рискуют отдать жизнь или здоровье за ЛДНР попросту отказали в праве на существование в публичном пространстве. Их вычеркнули из реальности, как вычеркнули настоящие боевые действия, трагедии и торжества на линии боевого соприкосновения, подменив их сухими и противоречивыми статистическими данными, достоверность которых у многих вызывает закономерные сомнения. Не раз уже было, что оптимистичные заявления о якобы отсутствии нарушений режима прекращения огня провоцировали лавину критики со стороны местных жителей, которые это самое «отсутствие» вынуждены были пережидать в подвалах. Да и какой, вообще, смысл читать неизвестно кем и неизвестно каким образом писаную жвачку о том, что «враг сделал 12 выстрелов из БМП и 5 из АГС»? Как это, вообще, можно подсчитать и в чём сакральный смысл подобных калькуляций?
Игра втёмную
Вся эта вредоносная система создана не столько из соображений безопасности или для борьбы с вражеской пропагандой, сколько ради отчасти собственного удобства, отчасти подрумянивания кадавра Минских соглашений. Вероятно, говорить о героизме защитников или об их подвигах и победах и показывать реальные боевые действия, по мнению анонимных цензоров, означает проявлять излишнюю агрессивность. Поэтому говорить можно лишь о нарушениях со стороны противника и то, в удобоваримой форме, чтобы не возникало впечатления (на самом деле близкого к реальности), что «нас бьют, а мы крепчаем». Опять же, обезличивание Народной милиции купирует возможность появления узнаваемых, популярных персоналий, которые впоследствии смогут претендовать на самостоятельность в принятии решений и какое-то влияние в республиках…
В то же время вся эта чехарда попросту избавляет от необходимости следить за юркими и своевольными журналистами и волноваться за политкорректность и соблюдение официального дискурса в их сообщениях. Проще вместо выездов на передовую построить аналог павильона «Мосфильма». Обустроить на безопасном расстоянии от передовой блиндажи и окопы и снимать там духоподъёмные сюжеты. Практично и экономно. А если на секунду допустить, что реальное видео с передовой можно было бы продавать тем же СМИ – то ещё и выгодно.
Общее дело от этого, правда, страдает, бойцы обижаются, да и боевой дух падает, но это уже вторично. Главное – чтобы порядок во всём был!
Егор Махов
