«Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится...» 90-й псалом, один из самых любимых в православном народе. В эпоху, когда купить Псалтирь было невозможно, когда молитвы переписывались от руки, этот псалом в народе называли «Живые помощи»; в искаженном наименовании ясно звучало то, без чего мы и сегодня не можем никак — надежда на Его помощь, на покров и защиту в земных наших скорбях, трудностях и бедствиях; вера в то, что Господь «плещма Своима осенит тя; что не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему»; что ты, будучи верным Ему человеком, «на аспида и василиска наступиши, попереши льва и змия…» Ну а как быть, если… не осеняет? Если беда за бедой, как волна за волной, и худшие прогнозы сбываются, и раны не успевают заживать, и аспид с василиском скалят зубы из-за каждого угла?
Церковь вслед за Самим Христом учит нас во всем полагаться на Бога; но это не совсем простое дело, оказывается, и молитва наша — не волшебная палочка для разрешения земных проблем. Об уповании на Бога и доверии Ему в земных обстоятельствах мы беседуем с клириком храма в честь Сошествия Святого Духа г. Саратова протоиереем Сергием Ксенофонтовым.
— Отец Сергий, если мы молились и надеялись на Его помощь, на лучший исход нашей ситуации, а все пошло не так? Как это принять? Может быть, свою вину в этом искать следует, свой грех?
— «Все пошло не так» очень давно — со времен Адама и Евы, когда они согрешили и отпали от Бога. С той поры земля — юдоль скорби. Но если мы — верующие люди, мы должны знать одну простую истину: Бог нас любит. Он давно нам это доказал — воплотившись, придя в наш падший мир и принеся за нас Свою Крестную Жертву, оставив нам Свою Церковь. И если мы оказались в тяжелых обстоятельствах, если мы страдаем, это не значит, что Бог перестал нас любить. Это значит, что наши скорби нам необходимы. Когда мы были маленькими детьми, мы очень много просили у родителей, подчас просили то, что нам было совершенно не нужно, но родители знали, что нам дать, а что давать не следует. И если воспитание наше было правильным, если мы доверяли своим родителям, наше недоумение и даже обида быстро проходили. И теперь, став взрослыми, мы понимаем, что родители правильно поступали по отношению к нам.
И точно так же, не будучи еще в полной мере взрослыми, не обретя духовной зрелости и совершенства, осознавая свою человеческую немощь, мы должны доверять Богу как Отцу.
Вы спрашиваете, нужно ли искать свою вину. Нет, в положение заведомо виноватого ставить себя не следует. Господь грех наш искупил на Кресте, и мы с момента нашего Крещения начинаем усваивать плоды Его прощения: Он хочет миловать, а не карать. Однако грех не есть только преступление; грех есть еще и болезнь, и в силу нашего падшего, болезненного состояния наше духовное зрение слабо: его слабость не дает нам постигнуть Божий Промысл о нас. Но даже если нам совсем непонятно, для чего посетила нас эта скорбь, нельзя забывать, что это происходит по воле любящего нас Отца. И потому молитва наша об избавлении нас от скорби, зол и болезни всегда должна завершаться словами Христа, молившегося в Гефсиманском саду: впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 39). Мы можем просить о чем угодно, но выбор — дать нам это или не дать — мы должны оставить за Господом.
— Вы говорите сейчас о доверии к Богу; а что оно есть такое, как его обрести? Как соотносятся понятия «доверие» и «вера»?
— Доверие — состояние, предшествующее вере. Вспомним евангельский эпизод с одержимым юношей и его отцом, обратившимся ко Христу: Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию (Мк. 9, 23–24). Отец отрока понимал, что он просит чуда. А чудо совершается по вере. Его веры не хватает, она слаба. Но его состояние — это состояние доверия. Он с доверием просит Господа помочь ему, усилить в нем веру. Вот и мы должны так же просить: Господи, дай мне такую веру, которая помогла бы мне принять Твою волю, какова бы она ни была. Только так, только начав с доверия, можно перейти к следующему этапу — постижению Промысла Божия о себе по мере духовного совершенствования.
— Итак, Бог любит нас и мы призваны довериться Любящему. Но ведь мы еще и ответить должны на Его любовь. То есть — хотя бы самим себе на вопрос: а я-то люблю Его?
— Для любви всегда нужны двое. Если Бог любит человека, то и человек призван ответить любовью на Его любовь. А как? Об этом сказано в Евангелии: Кто имеет заповеди Мои и 
соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин. 14, 21). Мы в силу своей страстности, по причине слабости нашего духовного зрения не можем провести границу меж собственной волей, собственной страстностью, нашим хотением — и подлинной духовной пользой для нас. Для того и нужны заповеди — чтоб мы могли, соблюдая их, идя этим путем, встретиться с Богом и обрести состояние доверия к Нему. Сделай возможное, чтобы Господь сделал для тебя невозможное! Но мы должны честно себе признаться, что часто этого возможного не делаем. А в худой сосуд вино не наливают. Господь готов дать человеку то состояние, в котором Он, Бог, будет действовать в человеке. Но человек должен Богу доверять. Доверие — начало веры, а не конец.
— Но как не пошатнуться в доверии, глядя на то, что творится с людьми на этом свете? Веками человечество терзают войны, катастрофы, эпидемии; люди страшно жестоки к себе подобным, и каждый век приносит новые жестокости, новые преступления. Гибнут, страдают безвинные… Про кого же это тогда — рана не приближится телеси твоему?
— Заметьте, 90‑й псалом есть обращение к одному человеку, а не к массе людей: «тебя», «к тебе», «твоему». Господь желает спасения конкретному человеку. И именно к конкретному человеку обращается. И дает каждому человеку его крест, тот, который соответствует его талантам. Нам неведомо, что, как и почему происходит с другим человеком; мы, как уже сказано, не можем постигнуть Божиего Промысла о себе самих. Но если ты на своем месте будешь делать все, что необходимо, это будет познанием воли Божией. Когда человек говорит: «Не могу доверять Богу, потому что с такими-то людьми происходит трагедия» — это все равно, что переживать за голодающих Эфиопии, не замечая нуждающейся семьи у себя в подъезде. Помоги, кому можешь помочь, исцели ту рану, которую ты в силах исцелить, утри ту самую «слезинку ребенка» (если мы помним «Братьев Карамазовых»), но не отказывай в доверии Тому, Кто сделал и делает для нас неизмеримо больше, чем мы сами друг для друга.
— Я знаю одного человека, который много молился об исцелении своей жены, когда она болела; а после ее смерти сказал, что никогда больше не будет просить у Господа чего-то конкретного даже для самых близких людей, а будет молиться только так: «Господи, да будет воля Твоя на каждом из нас, ибо Ты лучше нас знаешь, что нам потребно». Он сделал правильный выбор?
— Да, многие святые так молились. Но это подвиг, такой молитвы непросто достигнуть. И не надо забывать, что наши молитвы исполняются. Господь принимает наши прошения, снисходя к нашей немощи. Молитва поддерживает в нас надежду, которая нам необходима. Поэтому просить о том, в чем нуждаешься, не зазорно. Но вырабатывать в себе вот это чувство — «Да будет воля Твоя» — необходимо.
— Война как предел бесчеловечности, должна, казалось бы, убить в человеке всякую надежду на Божию любовь, милость и заступничество; но почему-то именно после Второй мировой войны наши мужские монастыри пополнились фронтовиками. И то же с ГУЛагом: многие уходили туда неверующими, коммунистами, а возвращались оттуда христианами. Если следовать обычной рассудочной логике, то это кажется невозможным.
— Заметьте, далеко не все прошедшие войну или лагеря стали верующими, а только те, кто сделал этот выбор. Господь откликается на выбор человека, и тогда происходит чудо обращения. Отношения человека с Богом не умещаются в рамках рассудка. Это философия и психология пытаются, с одной стороны, сложно, а с другой, как можно проще человека объяснить. А религия просто показывает человеку то, что может с ним произойти, если на то будет его, человека, воля. Человек ведь не только через сознание свое воспринимает мир и себя самого — в нем думает все: и ум, и душа разумная, и тело в этом участвует тоже. Человек не тождественен своему сознанию, он целостное существо. И если мы попытаемся в одних только рассудочных категориях описать происходящее с человеком, у нас не получится ничего. Даже самые красивые слова не объясняют обращения человека к Богу, потому что это — чудо. Чудо, которое происходит с человеком по его воле и воле Бога.
