Богословская критика модного атеиста

Источник: Православие.ру

    

Полки многих книжных магазинов заполнены трудами модного ныне Юваля Харари. Его «Homo Sapiens»[1], «Homo Deus»[2] и «21 урок для XXI века»[3] выходят огромными тиражами, на них пишутся восторженные отзывы в стиле «это лучшая книга века» и «каждый образованный человек должен ее прочитать». Они выходят с заголовками «Big Ideas» (Великие идеи), а в книжных и интернет магазинах продаются под грифом «Бестселлер».

Автор является историком, профессором Еврейского университета в Иерусалиме. А еще он веган, защитник прав животных и открытый гей, живущий в однополом «союзе». Кстати, книгу «21 урок для XXI века»[4] он и посвящает своему «партнеру».

Перед нами просто идеальная биография для человека, который хочет написать современный бестселлер. И, само собой, Харари – атеист. Причем один из самых разрекламированных атеистов современности.

Учитывая столь большую популярность данных книг, обратимся к их содержанию и попробуем прочесть их с точки зрения Православия. Выделим основные мысли Харари и подготовим православный ответ на каждую из них.

Про что книги

Три тома Харари надо или читать целиком, или не читать вовсе. Просто пробежаться глазами по тексту не поможет. Харари предлагает весьма интересную концепцию прошлого и будущего человечества.

«Homo Sapiens» – книга об истории человечества, о том, как сформировался биологический вид человека разумного. «Homo Deus» – книга о будущем: куда пойдет человечество, какие проблемы и перспективы его ждут?

История человечества, согласно исторической концепции модного атеиста, – это история пути к бессмертию. Идеальное общество будущего – это общество, где произошла «смерть смерти»[5], то есть Харари верит в вечный прогресс:

• «Судя по всему, в XXI веке будет сделана серьезная заявка на бессмертие»[6].
• «Главная задача современной медицины – победить смерть и подарить человечеству вечную молодость»[7].
• «Неандертальцы, по крайней мере, – тоже люди, а наши преемники будут ближе к богам»[8].

И многие другие цитаты, главная идея которых – путь к бессмертию и богоподобному состоянию.

Главная идея этих книг – путь человека к бессмертию и богоподобному состоянию

Харари верит в гуманизм, в «культ человека»:

«Гуманистическая религия поклоняется человечеству и отводит ему ту же роль, которую в христианстве и исламе играл Бог»[9].

И далее:

«Главная религиозная революция современности заключается не в утрате веры в Бога, а в обретении веры в человека»[10].

И эта новая религия вообще не связана с Богом: в будущем людей ждут «дивные новые религии, которые никак не связаны с Богом, а связаны исключительно с технологиями»[11].

Но знакомство с творчеством Харари было бы неполным без его книги «21 урок для XXI века». Это книга размышлений о вызовах и проблемах будущего и настоящего.

«В отличие от Homo Sapiens и Homo Deus эта книга представляет собой не исторический нарратив, а выборку вызовов, проблем и вопросов, не имеющих простых ответов и решений»[12].

Лично мне она показалась интересней остальных: в ней больше внимания уделено анализу реальных проблем человечества и меньше восторженных криков о грядущем бессмертии.

В своих книгах Харари рассматривает важные проблемы современного общества: миграцию, взаимоотношения культур, национализм, развитие информационного общества, терроризм, биотехнологии и многое другое. Действительно, Харари пишет «на злобу дня». Быть может, это один из секретов успеха его книг. И нельзя сказать, что он не прав во всем. Многие его оценки и замечания справедливы и правдивы. Терроризм основан на страхе – абсолютно справедливое заключение. Или прекрасная мысль про невозможность в наше время глобальной войны:

«Атомная бомба превратила победу в мировой войне в коллективное самоубийство»[13].

Жаль только, что с этими справедливыми мыслями перемешаны, как плевелы, необъективные мысли о религии.

И еще немного похвалю Харари. Его книги, возможно, популярны потому, что автор – интеллектуал и пишет весьма интересные работы.

Он легко апеллирует такими малоизвестными историческими понятиями и фактами, как «Миссисипский финансовый пузырь», «Бехистунская надпись» и многое другое. Весьма свободно он цитирует Библию, классическую и современную литературу. Например, он указывает на помазание ног Христа миром, правда, называя его елеем[14], упоминает валаамскую ослицу, цитирует евангельское «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко…» (вновь не совсем верно утверждая, что христианство считает приобретение богатства чем-то плохим)[15]. Но представления Харари о религии зачастую несправедливы. Давайте это разберем.

Что такое религия?

Харари уделяет много внимания религии в своих книгах.

Религиозная проблематика прослеживается даже в названиях глав и параграфов книги:

• «Древо познания»,
• «Один день из жизни Адама и Евы»,
• «Животные становятся богами»,
• «Религия данных»,
• «Евангелие от золота» и многие другие отсылки к религиозной проблематике.

Для Харари религия – это один из мифов, которые созданы для управления людской массой

Для Харари религия – это один из мифов, которые созданы для управления людской массой:

• «В реальности нет богов, наций и корпораций, нет денег, прав человека и законов, и справедливость живет лишь в коллективном воображении людей»[16].
• Боги «не существовали нигде, кроме как в человеческом воображении»[17].

Суть религии Харари не понимает и зачастую поступает не как историк-профессионал:

«В 1618 году идентичность европейца определялась его озабоченностью мизерными доктринальными различиями между католиками и протестантами или между кальвинистами и лютеранами»[18].

Не надо быть выдающимся богословом для того, чтобы знать: эти различия никак нельзя назвать «мизерными». Харари учился в Европе и должен был это понимать. Не говоря о том, что он даже не упомянул о Православии – единственной истинной религии. О Православии он практически нигде не говорит, и можно сделать вывод, что он с ним не знаком, а значит, и познания его в области веры нельзя признать хотя бы научными. Быть может, Харари и изменил бы свое мнение о религии, если бы познакомился с Православием…

Автор пытается посмотреть на религию с точки зрения «полезности», практического применения:

«Традиционные религии по большому счету не способны помочь в решении технических и политических проблем. С одной стороны, они как нельзя более эффективны для решения проблем идентичности, хотя в большинстве случаев представляют собой скорее существенную часть проблемы, чем ее возможное решение»[19].

Далее Харари пытается рассуждать об «исламской экономике», «еврейской физике» и многих других аспектах экономики и политики с точки зрения религии, но в своих рассуждениях вновь заходит в тупик. Оно и естественно: религия и не ставит целью решить какие-то земные проблемы. Подобно тому как «исламский банкинг» не является сутью ислама, так и экономические концепции протестантов и католиков не показывают суть христианства. Это просто один из элементов западно-христианского или исламского общества. Но Харари вновь ищет в религии полезность. Кстати, он ее найдет, но не в сфере экономики, а в области мировоззрения и поиска идентичности:

«Вера в богов была жизненно необходима разным сообществам и иногда давала положительный эффект»[20].

Более того, согласно автору, религия внесла свой положительный вклад в искусство:

«Адама и Евы никогда не существовало, но Шартрский собор прекрасен»[21].

Но и тут, оценивая положительно религию, Харари не забывает отдельную главу посвятить понятию светской этики и мысли о том, что «мораль и мудрость – это наследие всего человечества»[22], то есть религия для этого не нужна.

Религия: хорошо или плохо?

Харари – атеист. Это его личные убеждения. Но как историк он должен давать оценку месту и роли религии в истории человечества.

Христианство, по мысли автора, не является религией мира и добра:

«Широкомасштабные гонения на христиан проводились всего четыре раза. <…> Если подсчитать количество жертв всех антихристианских кампаний за три столетия, окажется, что римляне-язычники убили несколько тысяч христиан. Для сравнения: за следующие 1500 лет христиане убивали других христиан миллионами, отстаивая единственно правильное толкование религии любви и милосердия»[23].

Да, для христианина язычество – это форма идолослужения. «В Афинах Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов» (Деян. 17: 16). Но насколько правда то, что пишет Харари? Существовали ли эти миллионы язычников, убитых христианами? Сколько погибло людей в религиозных войнах Европы? Откуда взяты миллионы? Скорее всего «из воздуха». Количество убитых христиан приводится со ссылкой на книгу: Frend W.H.C. Martyrdom and Persecution in the Early Church[24] («Мученичество и гонения в Ранней Церкви»). W.H.C. Frend – английский церковный историк и священник Англиканской церкви. На него Харари ставит ссылку, однако утверждение о миллионах убитых в междоусобных войнах христианах ничем не подтверждено. Автор воспринимает это как аксиому.

И опять же важно, что Харари называет христианами всех, кто сам называет себя таковым, то есть преимущественно тех же католиков и протестантов, которые действительно в течение столетий враждовали и воевали друг с другом. Но насколько логично и научно, исследуя христианство, говорить не столько о нем, сколько о пародии на него, смешивая в одну кучу и истинное христианство, то есть Православие, и отклонения от него?

Но научно ли, исследуя христианство, говорить не об истинном христианстве – Православии, а об отклонениях от него?

В истории Православия не было сколько-нибудь заметных религиозных войн и уж тем более крестовых походов. Более того, от IV крестового похода 1204 года пострадали именно православные христиане Византийской империи. А латиняне-завоеватели повели себя как самые дикие язычники и безбожники, делом опровергшие само звание последователей Христа.

Еще одним направлением критики христианства, которое вместе с тем показывает некомпетентность автора, является обвинение христианства в политеизме: согласно Харари, святые – это якобы древние боги под другим названием:

«Монотеистические религии под грохот фанфар выгнали весь пантеон в дверь, но боги тут же пролезли в окно. Так, культы поклонения пантеону святых, созданному христианством, мало чем отличаются от культов языческих божеств»[25].

Харари не разумеет, что такое святость. В его понимании у каждого святого есть своя «зона ответственности»:

«Святой Флориан покровительствует трубочистам, а святой Матфей выручает из беды сборщиков налогов… Страдая от головной боли, следует обратиться к святому Агапию, а при зубной боли нужно не к нему, а к святой Аполлонии»[26].

Но так ли это? Насколько Харари аутентично излагает христианскую традицию? Православное понимание совершенно иное:

«Язычество являет нам прекрасный пример того, как каждый бог и божок пантеона за что-то “отвечает”. Один – за гром и молнию, другой – за леса и поля. И тут все было ясно: хочешь дождя – принеси жертву такому богу, хочешь грозу – этому. Только не перепутай! Христианство принесло в мир другие представления. Православная Церковь верит в то, что жизненный опыт человека, его личность сохраняется и после смерти. Святитель Николай в своей жизни молился о моряках и путешествующих, и мы молимся ему перед большой поездкой. Великомученик и целитель Пантелеимон в своей земной жизни был врачом, и мы просим его исцелить наши телесные недуги»[27].

При этом совершенно очевидно, что любому из святых можно молиться по любому поводу, и укоренившееся в народе грубое представление об узкой «специализации святых», о котором пишет Харари, отражает вовсе не христианское вероучение, а полуязыческое суеверие.

Истоки религии, согласно Харари, находятся в аграрных культах, в них нет никакого происхождения свыше, есть только естественный ход истории:

«Теология, мифология и ритуалы таких религий, как иудаизм, индуизм и христианство, поначалу вращались вокруг отношений между людьми, окультуренными растениями и одомашненными животными. Библейский иудаизм, например, угождал крестьянам и пастухам. Большая часть его заповедей была связана с сельским трудом и бытом, и главными днями отдыха в нем объявлялись праздники урожая»[28].

Утверждая так, Харари ссылается на целый ряд авторов, таких как французский археолог Жак Ковен (Jacques Cauvin) с его работой «The Birth of the Gods and the Origins of Agriculture» («Рождение богов и истоки земледелия»). Он делает ссылку на современного антрополога Тима Ингольда (Tim Ingold) и его работу «From trust to domination. An alternative history of human-animals relations» («От доверия к господству. Альтернативная история взаимоотношений человека и животных»). Также Харари ссылается на ряд других современных археологов и антропологов, которые выступают с атеистических позиций.

Но Библия говорит совершенно о другом: Самим Богом были учреждены ветхозаветные праздники и организация жизни и быта иудеев, а не наоборот:

«И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им о праздниках Господних, в которые должно созывать священные собрания. Вот праздники Мои: шесть дней можно делать дела, а в седьмой день суббота покоя, священное собрание; никакого дела не делайте; это суббота Господня во всех жилищах ваших» (Лев. 23: 1–3).

А вот пример «сельскохозяйственного календаря»:

«И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: когда придете в землю, которую Я даю вам, и будете жать на ней жатву, то принесите первый сноп жатвы вашей к священнику; он вознесет этот сноп пред Господом, чтобы вам приобрести благоволение; на другой день праздника вознесет его священник; и в день возношения снопа принесите во всесожжение Господу агнца однолетнего, без порока» (Лев. 23: 9–12).

Религия и наука

Харари разделяет идею многих атеистов о неустранимом конфликте между религией и наукой. Вообще представления о науке и религии у израильского профессора весьма своеобразные, если не сказать: наивные. Он представляет дело так, словно верующие люди практически не способны к научному познанию и только лишь обращаются к священным текстам для того, чтобы получить представления о мире.

Харари убежден, что верующие не способны к научному познанию. А как же, например, Ньютон, о котором он так много пишет?!

«Неужели Библия упустила из виду полмира»[29], – вопрошает Харари, говоря о географических открытиях и «белых пятнах» на карте мира. По его версии, Библия должна была указать человечеству детальную карту мира, но Библия-то была написана совсем не ради этого.

Еще пара примеров неверного понимания соотношения науки и религии:

• Люди «верили в ангелов и фей, но не могли представить себе, что в крошечной блохе или в капельке воды помещается целая армия хищников-убийц»[30].
• «Библейские религии, как иудаизм и христианство, рассказывали другую историю: “Звезды лгут. Господь, сотворивший звезды, открыл нам всю правду в Библии. Поэтому перестаньте смотреть на звезды – лучше читайте Библию”»[31].

А вот как Харари противопоставляет легенду об открытии Ньютоном закона тяготения и библейское повествование о Древе познания:

«Когда последователи Ньютона взялись сочинять свой собственный бытийный миф, в нем не нашлось места ни Богу, ни змею. В вулсторпском саду действуют слепые законы природы, и инициатива разгадать эти законы принадлежит исключительно человеку»[32].

Почему-то Харари не написал о том, что Исаак Ньютон несомненно признавал авторитет Библии и вообще был верующим человеком, а открытый им закон никак не противоречил христианскому Откровению. Известны слова Ньютона:

«Небесный Владыка управляет всем миром как Властитель вселенной. Мы удивляемся Ему по причине Его совершенства, почитаем Его и преклоняемся перед Ним по причине Его беспредельной власти. Из слепой физической необходимости, которая всегда и везде одинакова, не могло бы произойти никакого разнообразия; и всё, соответственное месту и времени, разнообразие сотворенных предметов, что и составляет строй и жизнь вселенной, могло произойти только по мысли и воле Существа самобытного, Которое я называю Господом Богом»[33].

Да, в научном мире дискутируют о том, насколько взгляды Ньютона на религию были строго консервативными, но отрицать, что сэр Исаак был верующим, – бессмысленно.

Теория Дарвина – вот то, с чем соглашается Харари:

• «Человечество возникло в результате случайного эволюционного отбора, не имевшего ни разумной причины, ни цели»[34].
• «Красота теории Дарвина в том и состоит, что для объяснения, как у жирафа появилась длинная шея, не требуется прибегать к фигуре гениального проектировщика»[35].

Теория эволюции за 150 лет своего существования так и не смогла предоставить необходимые доказательства своей актуальности, оставшись не более чем гипотезой, однако это слишком пространная тема, чтобы ее можно было разобрать здесь. Позволю себе лишь назвать критикующих эволюционную теорию авторов и их труды. Это «Православный взгляд на эволюцию» иеромонаха Серафима (Роуза), «Православное учение о сотворении и теория эволюции» протоиерея Константина Буфеева и многие другие работы.

Библия

В Библии Харари видит мифологическую подоплеку:

«Авторы Книги Бытия, может, и сохранили древнюю анимистическую подоплеку в имени Ева, но все прочие следы анимизма они тщательно скрыли. <…> И действительно, когда современные люди узнали, что на самом деле произошли от рептилий, они взбунтовались против Бога и перестали Ему повиноваться или даже верить в Его существование»[36].

Харари пытается представить Библию как что-то неоригинальное:

• «Многие библейские законы копируют нормы, которые были распространены в Месопотамии, Египте и Ханаане за несколько столетий и даже тысячелетий до основания Иудейского и Израильского царств»[37].
• «Конфуций, Лао-цзы, Будда и Махавира – все они сформулировали этические кодексы задолго до Павла и Иисуса, ничего не зная о земле Ханаан и пророках Израиля»[38].

Так ли это? Харари не делает ссылок на эти утверждения или же обтекаемо называет мнения некоторых ученых. Но что говорит об этом Церковь? Есть хорошая статья «Сходства и различия между книгой Завета (Исх. 21–23) и законами Хаммурапи»[39]. Да, сходство несомненно есть. Но есть и принципиальные отличия:

«В Книге есть и серьезные отличия от них, построенные на иных принципах и ценностях, берущих начало в Откровении. Например, упоминавшийся выше закон о правах рабов-евреев, имеющийся в Книге Завета (Исх. 21: 2–11), по которому рабы могли получить спустя определенное время свободу, изложен в самом начале всех остальных юридических законов этого сборника»[40].

Причина этого простая: Израиль был призван Богом к святости. Закон Божий выше закона народов, которые жили около Израиля:

«Израилю были сообщены Богом также и иные ценности и идеи, необходимые для святости, которые ясно видны на приведенных примерах расхождений между Книгой Завета и небиблейскими, в данном случае – вавилонскими, законами Хаммурапи»[41].

Все священные тексты всех конфессий, по Харари, – это плод интеллектуальной работы человека:

«У нас нет никаких доказательств, что Библия, Коран, Книга Мормона, Веды или любой другой священный текст были написаны силой, которая определила, что энергия равняется массе, умноженной на квадрат скорости света»[42].

И вновь модный атеист не знает «матчасть». В Православии есть такое понятие, как «Богодухновенность Писания». Церковь понимает это так: Священное Писание было написано избранными Богом людьми при особом содействии Божественной благодати, по вдохновению Святого Духа, в «соавторстве» Бога и человека. Как писал апостол,

«Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Пет. 1: 21).

Попытка посмотреть на религию с точки зрения «полезности» приводит к выводу о том, что язычество… лучше монотеизма

К сожалению, попытка посмотреть на религию с точки зрения «полезности» приводит к весьма своеобразным выводам. Например, выводу о том, что язычество… лучше монотеизма:

«Политеисты считали абсолютно нормальным, что разные люди поклоняются разным богам и исполняют разные обряды и ритуалы»[43].

Однако же именно язычники уничтожали христиан, отказывавшихся поклоняться «твари вместо Творца» (Рим. 1: 25). Именно язычники четвертовали, колесовали, заливали кипящей смолой христиан, распинали на крестах, топили в море, расстреливали из луков.

Посмотрим, что Харари приводит в качестве примеров христианской «нетерпимости»: запрет Олимпийских игр, гонения на язычников, крестовые походы и другие классические постулаты атеизма. И вновь и вновь:

«Монотеизм практиковал гораздо более масштабные человеческие жертвы, чем большинство политеистических культов. Христианство и ислам убили больше людей во имя Бога, чем те, кто поклонялся Баалу или Уицилопочтли»[44].

Что же, давайте разберем эти обвинения по пунктам.

Почему христианский император Феодосий запретил Олимпийские игры в конце IV века от Р.Х.? Вот что пишет современный ученый-византолог Павел Кузенков:

«Упадок Олимпиад произошел задолго до их прекращения в христианской Римской империи. Писавший в начале IV века свою “Хронику” Евсевий Кесарийский, имевший доступ к лучшим библиотекам, смог отыскать имена олимпиоников только до 249-й Олимпиады (217 по Р.Х.): это говорит о том, что древние игры уже давно вышли из моды. Впрочем, по инерции они продолжались вплоть до царствования императора Феодосия I, когда, как считается, во время 292-й Олимпиады (389) в последний раз в Олимпии возносились молитвы Зевсу. Заметим, что прекращение игр, ставшее закономерным следствием повсеместного запрета публичных языческих культов, настолько мало интересовало современников, что о нем не дошло ясных свидетельств»[45].

Иными словами, примитивная пропагандистская картинка того, как христианский мракобес-император, нетерпимый к проявлениям подлинно свободного духа, запретил якобы чрезвычайно популярные в народе Олимпийские игры, не соответствует исторической действительности.

Интересно в этой связи посмотреть, во что превратились современные игры, еще совсем недавно лишенные какой бы то ни было религиозной окраски: ныне огонь зажигает языческая жрица[46]. Показательно, что огонь этот погас именно около святынь Московского Кремля[47].

Заметим здесь, что Церковь никогда не выступала против физической культуры и спорта. Более того, христианство в совершенстве усвоило именно спортивный язык, описывая явления духовной жизни и особенно аскезу:

«Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы нетленного» (1 Кор. 9: 24–25).

Крестовые походы – еще один «камень в огород» Церкви. Но в Православии… не было никаких «крестовых походов». Да и выше мы уже писали, во что вылился IV крестовый поход для жителей православного Константинополя, так и не смогшего оправиться от последствий этого похода.

И вновь мы видим, что Харари не знаком с Православием, не знаком с историей истинной Церкви Христовой. Он неплохо ориентируется в иудаизме как еврей по национальности, в буддизме – как сторонник медитации, в католицизме и протестантизме – как человек с европейским образованием. Но он не знает, что такое Православие, и судит о христианстве не по чистому источнику, а по карикатуре. Остается надеяться, что со временем этот автор сможет открыть для себя удивительный мир Православия и изменит свои взгляды.