Источник: Федеральное агентство новостей
Архитектор главного храма ВС РФ провел для ФАН первую экскурсию по своему творению
Главный храм Вооруженных сил РФ, посвященный 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, откроется в символичную дату — День памяти и скорби 22 июня.
Все, что связано с этим храмом, можно описать фразой «Так не делают»: не строят такие сложные архитектурные сооружения за полтора года, не воздвигают церкви из металла и стекла, не запускают одновременно столько художественных процессов с горящими сроками...
О создании храма-символа Федеральному агентству новостей рассказал его архитектор Дмитрий Смирнов.
— Дмитрий, сейчас уже можно откровенно: вы верили, что успеете отстроить главный храм Минобороны в срок?
— В самом начале не был уверен. Хотя когда мы начали прорабатывать проект, к январю 2019 года я уже понимал, что успеть реально. Сначала сомневался, справятся ли определенные технологические цепочки.
Но, работая с Минобороны, понимаешь, что успеть можно все что угодно, за любой срок. Я серьезно.
Архитектор Дмитрий Смирнов
— За счет чего это удается?
— Они работают по принципу одновременности многих процессов. Здесь мы поступили таким же образом: запараллелили все художественные работы. Знаете, как обычно строится храм?
Строится здание, потом приезжают художники, обмеряют, долго делают проект внутреннего убранства, потом исполняют его. Здесь же все происходило параллельно: мы проработали проект, отдали строителям, отдали мастерам, и одновременно на десятках производств тысячи людей делали свою работу, чтобы ее результаты собрались воедино. Но вот стопроцентной гарантии того, что это все в результате идеально состыкуется, не было.
По сути, мы собирали конструктор из миллиона художественных частиц — деталей отделки, мозаики, витражей, росписи, скульптур, икон, куполов, колоколов… В итоге все состыковалось четко, ровно, конструктор собрался.
— Насколько он отличается от первоначального замысла?
— Я бы не сравнивал итог с первоначальным проектом. Первый образ храма был совсем иной, в процессе работы мы его постоянно обогащали, наращивали убранство, что-то меняли. Я бы сказал, что на протяжении последнего года проект уже зафиксировался, и если взять последние эскизы, то вы найдете немного отличий от того, что сейчас перед вашими глазами. Он на 99% реализован так, как задуман.
— Вы задумывали его, как храм-воин, и задача была — передать этот эффект с помощью материалов, неожиданного сочетания металла и стекла в церковной архитектуре. Какие материалы в итоге использовали и довольны ли эффектом?
— При строительстве мы использовали архитектурный бетон, медь, бронзу, керамику, стекло, золочение сусальным золотом, палладием, нитрид титана, алюминий, гранит. Здесь почти все материалы российские. Можно сказать, это храм полностью соответствует бренду «Сделано в России»: все сделано русскими руками из российских материалов.
Сейчас технологии позволяют с помощью компьютерных вычислений брать материалы с реальными характеристиками, смешивать их при построении модели и смотреть на физическую реализацию. Поэтому еще при проработке проекта я понимал, как это будет сочетаться. Признаюсь, были сомнения, когда поставили только стекла — без облицовки стен.
Но потом все «собралось», как надо. Появились бронзовые скульптуры, и они тоже вписались по замыслу. Кстати, с северной стороны они уже покрываются окисью. Эта часть фасада будет больше всего стареть естественным образом, на ней появятся подтеки, которые будут создавать эффект естественной патины.
— В нашем первом интервью вы рассказывали, что на выставке в Венеции итальянские архитекторы позавидовали русским. Знают ли о новом русском храме в мировой архитектуре? Как его оценят ваши иностранные коллеги?
— Да, действительно, в Венеции нам тогда сказали, что завидуют нам: ведь у нас есть возможность строить такие масштабные сооружения, с таким сложным художественным наполнением, а у них все построены, и современные мастера не знают, что оставят своему поколению.
У этой истории, кстати, есть продолжение. На меня вышли архитекторы из Бельгии (они сначала приняли меня за моего полного тезку и подумали, что я батюшка Дмитрий Смирнов) и признались, что не верят в реалистичность этого проекта. Они думали, что это не макет строящегося храма в России, а рекламный проект какой-то архитектурной компании.
Мы пригласили их в Россию, они приехали на стройку, я им провел экскурсию. В тот момент внутри стояли леса, но был открыт мозаичный купол и уже установили витражи. Они смотрели и повторяли, что в современное время это нереально: утеряны технологии, никто в таких техниках не работает.
В Европе ведь смотрят на красоту древних храмов, но современные мастера не работают с мозаикой, с витражами так, чтобы повторить или воссоздать шедевры предков. Они не верили в то, что витражи настоящие! Говорили: «Такого уже не делают!».
По оценкам западных коллег — они об этом пишут на своих форумах — наш храм в архитектуре мирового масштаба сейчас считается ключевым объектом классической архитектуры в новом прочтении.
— По замыслу храм-воин должен был получиться внешне суровым, очень строгим — так и смотрится, но есть ощущение, что на сложносочиненных, богатых деталями золоченых куполах вы «отыгрались». Расскажите, есть ли на каких-то церквях что-то подобное?
— Таких куполов я сам не видел, и мне важно было не повторить, а создать новое. Пожалуй, впервые на православном храме появились такие купола. Мы сделали им классическую для церковной архитектуры луковичную форму, вытянутую, как шлем Александра Невского — такими украшены Успенский собор во Владимире и церковь Петра и Павла в Смоленске. Но впервые мы создали каркас из высоколегированной стали, собрали купола из 32 изготовленных отдельно металлических деталей, покрыли сусальным золотом и сусальным палладием.
Действительно, общий стиль храма — суровый, зеленый, но мы разбросали по нему золотые элементы для живости: купола, Божественный свет над вратами на входе, золото на вратах Воскресения Христова с другой стороны здания. Кроме того, на стенах храма с внешней стороны у нас размещены иконы, и сам храм оказывается обрамлением для образа Богородицы, например.
Не она для украшения храма, а он для нее.114 на 82 метра.
Высота 96,2 метра.
Вместимость — до 6000 прихожан.
Символы Победы:
Пять малых куполов символизируют военные годы — с 1941 по 1945.
Высота малого купола,14,18 метров, соответствует 1418 дням войны.
Высота звонницы в 75 метров «запомнит» 75-ю годовщину Победы.
Диаметр барабана главного купола 19,45 метра — год Победы.
Протяженность галереи «Дороги памяти» 1418 метров — по числу дней Великой Отечественной войны.
Самый большой колокол называется «Праздничный благовестник»: он посвящен памяти всех, кто внес свою лепту в Победу в Великой Отечественной войне. На его миниатюрах изображены Сталинградская битва, снятие блокады Ленинграда, взятие Берлина.
— Вы объединили огромное количество мастеров для этой работы. Верно ли сказать, что этот храм отражает уровень российского прикладного искусства на сегодняшний день? Вы собрали лучших?
— Лично я считаю, что с нами работали лучшие творцы России. Они все разного уровня с точки зрения художественной иерархии: кто-то известен за границей, кто-то только начинает работать на свою известность. Но по мастерству все точно лучшие. Я бы не осмеливался критиковать их работу, потому что это героический труда: за такие сроки создать такое качество.
Это лучшие, самоотверженные, очень идейные люди, которые согласились на эту работу в сумасшедшие сроки и полностью отдали себя этому проекту. Я назову лишь некоторых: художник Даши Намдаков, скульптор Виталий Шанов, скульптор Дмитрий Клавсуц, скульптор Салават Щербаков, художник Василий Нестеренко, художник Сергей Андрияка, художники Дарья Шабалина и Михаил Леонтьев, но их намного больше.
Интересно, что у нас мастера все поликультурные — кто-то работал раньше с православной тематикой, кто-то — нет, поэтому все здесь творчески переплавляется и обогащается нашим общим культурным знанием. Например, если брать орнаменты на внешних стенах: за основу взяты орнаменты разных народностей северной, центральной, западной части России. Но они не скопированы из книг, а творчески переработаны.
А что касается критики… Вызывает критику то, что люди видят в первый раз. Или то, чего они не ожидали увидеть. Я заметил такой комментарий: «Почему это не похоже на Покрова на Нерли?». Странно, а почему это должно быть похоже? Какой смысл повторять, когда у нас уже есть Покрова на Нерли?
— Еще один критический комментарий добавлю: звучит мнение о том, что лучше восстанавливать старые храмы, а потом уже вкладывать в новое дорогостоящее строительство. Что думаете о такой логике?
— Раньше многие храмы строились общинами — на село. Люди скидывались, строили храм. Но если из села все уехали, церкви некому реставрировать, некому в них молиться, да и реставрация зачастую дороже нового строительства. Ключевые объекты церковного строительства, конечно, надо сохранять. Но и новое строить нужно. Создавать то, чего не было — наша обязанность перед потомками.
— Давайте зайдем внутрь, и покажите, пожалуйста, чем особенно гордитесь во внутреннем убранстве.
— Очень сложно указать на что-то конкретное, выделить особую вещь. Покажу мелочи. Например, мне очень нравится наша уникальная храмовая Голгофа, она сочетает витраж и скульптуру. Здесь ставят свечи за упокой, — своих боевых товарищей, наших дедов и всех русских воинов можно вспомнить в такой торжественной атмосфере, в таком месте.
— Сказать честно, при входе в храм сначала долгое время не удается отвести взгляд от бездонной синей апсиды. Как вы ее придумали, чья была идея?
— Это был очень долгий процесс переутверждения, — вариантов центра было множество. Сергей Шойгу хотел видеть барельефного Спасителя, и мы постарались с художественной стороны сделать это пространство гармоничным: вроде и прочитывается крест, но непонятно, есть он или нет: здесь много воздуха, мощный синий цвет, который меняется подсветкой.
Чтобы эта сильная апсида гармонично смотрелась в храме, мы добавили синий в эмали, в киоты, в лампады, в витражи — чтобы цвет растекся по храму. Синий тон у нее расположен слева и справа, над входом и в самой апсиде: вы этого можете не заметить сразу, но ощущение гармонии у вас возникает сразу же. И хотя над внутренним убранством работали сотни художников, мы их творчески организовали, выделили образы для работы, которые могли бы быть самодостаточными, но не спорили бы с остальными, а сочетались.
— Мне кажется или Богородица над входом похожа на Родину-мать?
— Это образ Августовской Божией Матери, которая являлась русским солдатам в Первую мировую войну. Она у нас есть в еще одном сюжете на сводах храма — там она указывает воинам направление врага.
Образом занимался художник Василий Нестеренко, и возможно, он преследовал цель сделать ее такой, ведь храм посвящен Великой Отечественной войне, а один из ее символов — Родина-мать. Но я могу сказать, что она выглядит вполне канонично, просто образ такой — сильной Богородицы.
— Расскажите о спорных образах. Один из вопросов, который всех занимает: есть ли в храме изображение Сталина, есть ли изображение Путина на крымской мозаике?
— Образ Сталина еще до монтажа планировался в эскизах в сюжете парада Победы и был собран только в мозаике на картоне. Но поднялась очень эмоциональная волна, мы взвесили все «за» и «против» и перенесли его изображение в музей «Дорога памяти».
Что касается крымской мозаики, то в Сеть также попали наброски эскизов, а не итоговое воплощение. Сейчас мозаика выглядит так: с одной стороны «бескровное присоединение Крыма в 1783 году», с другой «бескровное воссоединение с Крымом в 2014 году». Как видите, есть крестный ход, есть вежливые люди, Путина нет.
— Вам пришлось лавировать между требованиями Минобороны и священников. Чего в этом объекте больше — армии или церкви?
— Я бы сказал, что они равнозначны. Архитектура, назначение храма — церковные, а смысл и наполнение, убранство, внешний вид тяготеют к военной истории. Получилась синергия, и я надеюсь, все стороны останутся довольны.
— Как оценили работу в Министерстве обороны?
— Министр обороны России принимал работу 9 мая, и по его реакции чувствовалось, что ему понравилось и что получилось все, как он хотел. Он очень тепло поблагодарил нас, сказал, все получилось потрясающе.
— Вам лично понятно, из каких соображений именно военное ведомство инициировало строительство храма? Ведь это поколение — советские люди, выросшие в эпоху атеизма?
— Я думаю, Минобороны было важно создать объект, который останется в истории. Русская православная церковь существует уже больше 1000 лет, советская власть просуществовала 70 лет. Если дальше власть не будет варварской, она будет сохранять наше наследие, поддерживать его. За материалы мы отвечаем – они будут держаться веками, с ними ничего не произойдет. Так что я надеюсь, все это на века.
— Вместимость храма 6000 человек. Не переживаете, что он будет пустовать?
— Нет, здесь же создается целый культурный центр, в котором просто приятно находиться. Здесь есть «Дорога памяти», есть музей под открытым небом. Это объект, куда будут приезжать туристы, организованные группы или самостоятельные, паломнические группы. Для людей все сделано бесплатно — въезд, парковка, вход. Все для того, чтобы он стал не только объектом православной веры, но и туристическим объектом.Шестой престол в нижнем храме посвящен святому равноапостольному князю Владимиру.
— Дмитрий, со стороны художников и строителей здесь все сделано, а как быстро можно создать в храме атмосферу, которая царит в действующих церквях?
— Мне кажется, он уже намоленный. Здесь все время горят свечи, воскуривается ладан, звучат молитвы и песнопения. Люди, которые сюда впервые приходят, утверждают, что духовное ощущение уже есть. Думаю, секрет в том, с какими эмоциями все это создавалось — с абсолютно христианскими чувствами.
В этот храм очень много вложено, здесь в каждом элементе есть душа.
На строительство храма Победы через фонд «Воскресение» пожертвовано более 3 млрд рублей. Многие компании жертвовали не финансами, а материалами: металлом, кирпичом, строительной техникой и готовыми элементами.
Так, для храма в дар отлили на колокололитейном заводе Анисимова. Среди известных жертвователей — крупные российские корпорации РУСАЛ, МиГ, «Комета», ЦКБ «Рубин», «Концерн Калашников», ИСС, «Урал», «Невская оптика», Рособоронэкспорт, «Газпромбанк», ВТБ, «Промсвязьбанк», Сбербанк и другие.
По замыслу министра обороны Сергея Шойгу, все имена меценатов, которые удастся установить через платежные системы, будут записаны в книге благодарности и появятся на всеобщем обозрении в храме Победы.
Автор интервью: Евгения Авраменко
Фото: Александр Чикин
Источник: Федеральное агентство новостей
