Терновый мой венец

Источник: Русский вестник     
 
Семидесятые – начало 80-х годов – время, когда в стране ткалась паутина измены и предательства. Люди, которые очень скоро погубят и ограбят страну вместе с Горбачевым и Ельциным, жили среди нас. Они ходили рядом, мы встречались с ними на работе, в магазине, на отдыхе. Как правило, внешне они ничем не выделялись, свои мысли не раскрывали, более того, они, как шпионы в чужой стране, старались вести себя очень лояльно и не выделяться – разве что громче всех восхваляли коммунистическую систему и были самыми ревностными ее служителями. Работая в Институте труда, занимаясь изучением экономики США и западных стран, я по долгу службы довольно часто общался со специалистами академических институтов, прежде всего Института США и Канады (ИСКАН) и Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Религиозный талмудизм и сионизм, менталитетом которых были пронизаны большинство сотрудников этих институтов, перешагнули границы иудейского вероучения, превратив догму об избранном народе в политическую программу подпольной политической партии, отстаивающей корыстные интересы. Форма, в которой организованно существовала подавляющая часть сотрудников этих институтов, представляла нечто среднее между сионистской общиной и масонской ложей, а ее содержание – местечковый дух исключительности и русофобии. Именно поэтому в годы перестройки эти институты дали самое большое число агентов влияния, да и просто шпионов. Вспоминая сейчас «дух» этих институтов, сожалею, что слишком поздно понял, почему я всегда с таким предубеждением относился к этим научным учреждениям. Во многих сотрудниках этих институтов я тогда еще не видел предателей и изменников, а всего лишь прохиндеев, паразитов, живших по понятиям: где бы больше урвать, организовать загранпоездку, «престижно потусоваться».
   
Дух прохиндейства, пронизывавший эти институты, видимо, стал главным фактором интереса к ним ЦРУ, «Моссада» и др. подобных организаций. Западные спецслужбы понимали, что именно в этой среде им проще всего находить объекты для разработки. Позднее один из моих зарубежных информаторов, с которым я познакомился в 1996 году, рассказывал мне, что решение поработать с «академиками» (т.е. сотрудниками академических институтов) было принято руководством ЦРУ в конце 60-х.
  
Решение поработать с «академиками» из ИСКАН приняли на волне эйфории руководства ЦРУ от успешно проведенной операции ЦРУ в Италии, не допустившей коммунистов к власти на выборах 1963-го. Среди некоторых сотрудников ЦРУ бытуют воспоминания о поездках по Италии с чемоданами денег для подкупа и поддержки «нужных» кандидатов. В ходе той операции была создана широкая агентурная сеть из настоящих шпионов и агентов влияния.
   
По данным моего информатора, с помощью масонских лож и католической церкви, широко втянутой в сотрудничество с ЦРУ, американской разведке удалось создать агентов влияния среди разных общественных течений и влиятельных политических деятелей. Тот же самый информатор рассказывал, что именно тогда в число «друзей ЦРУ» попал Берлускони.
   
Начиная с 1960-х годов американское правительство выделяет сотни миллионов долларов на поддержку агентов влияния и подкуп государственных деятелей по всему миру. Инициатор этой политики, глава масонско-еврейской ложи «Бнай-Брит» Г. Киссинджер в своем кругу неоднократно говорил, что «гораздо выгоднее заплатить предателям, чем тратить деньги на сложные дипломатические игры и военные операции». Президент США имеет особый секретный фонд, из которого через особые представительства госдепартамента и специальные, преимущественно общественные организации под патронатом ЦРУ осуществлялись операции подкупа.
   
Один из моих информаторов, с которым я был связан во второй половине 90-х годов, свидетельствовал о том, как его начальник по ЦРУ, в досаде на высшее руководство, проговорился о такой операции в отношении В. Гавела. Из контекста брошенных им фраз было ясно, что одновременно с «помощью» Гавелу подобные операции проводились в Польше и Венгрии. Этот же информатор считал, что обработка директора вновь созданного Института США Г. Арбатова началась с подачи Г. Киссинджера. Подтверждение этих сведений я получил и из другого источника.
   

Рассказывают, что Киссинджер очень гордился тем, что по его инициативе было создано гнездо «друзей США» – точнее, «друзей ЦРУ». «Вторая русская революция (имеется в виду развал СССР. – О.П.), – признавал позднее государственный секретарь США М. Шульман, – стала возможна благодаря таким людям, как Г. Арбатов. Они работали на разрушение системы. И преуспели в этом больше, чем Сахаров и другие диссиденты». Советчиками Арбатова в вопросах разрушения СССР были, кроме Киссинджера (встречались в 1969-м, 1972-м и другие руководители мирового тайного правительства), Д. Рокфеллер (1969-й, 1976-й), Р. Макнамара (1969-й), Д. Буш-старший (1972-й, 1985-й), З. Бжезинский и т.п.
   
В 60–70-е годы, по признанию кадрового американского разведчика Тэлбота, работавшего под прикрытием Госдепартамента США, Арбатов был «самой близкой фигурой для американской политики».
   
Американцы, работавшие с Арбатовым и его сотрудниками, называли их «своими парнями из Хлебного переулка».
   
Довольно часто посещая здание Института США и Канады в Хлебном переулке рядом с Арбатом, я не мог тогда представить, какие зловещие механизмы мировой закулисной политики движутся в этих стенах. Первое впечатление – тишина и малолюдность, вроде как в цековских коридорах, у входа – охранник, придирчиво проверяющий документы. Даже в библиотеку института нельзя было попасть без специального разрешения. Закрытость была полная. Каждый контакт с сотрудником мог осуществляться только с разрешения руководства, то есть Арбатова или его заместителя. Что же хотели засекретить в институте?
   
Энергия руководства института уходила на интриги. Сам Арбатов приезжал в институт нечасто, при его появлении тишина и малолюдность сменялись бурным искусственным оживлением. Некоторые сотрудники, с которыми у меня сложились доверительные отношения, рассказывали мне, как Арбатов, усевшись у себя в кабинете, сначала запирался со своими замами, а затем начинал разбирать склоки между сотрудниками, представлявшими разных влиятельных руководителей, например: между протеже Андропова, Громыко, помощником Л. Брежнева Цукановым, детьми и женами разных советских деятелей, ревниво следящими за тем, чтобы блага распределялись согласно «табели о рангах». Дожидаясь приема, я не раз был случайным свидетелем таких разборок. Все неприличия советской руководящей системы выплескивались наружу. Люди, не представлявшие ничего для науки, в большинстве своем полные ничтожества, требовали себе благ соразмерно должности своих родителей или покровителей. В Институте США в разное время работали дети Громыко, Андропова, Примакова, секретаря ЦК Азербайджана Мамедова, председателя КГБ СССР Федорчука, первого замминистра иностранных дел Комплектова, дети руководителей крупнейших издательств «Наука» (Г.Д. Комкова), «Политическая литература» (Сванидзе), жена замминистра иностранных дел СССР В.Ф. Петровского, зять Н.С. Хрущева – Н.П. Шмелев. И здесь я привожу лишь небольшую часть устроившихся на «теплом месте» деток и родственников важных лиц советской системы.
   
Однако все они были лишь ширмой, подкладкой для Арбатова и его соратников. Дух и значение института выражали не «блатные», а сплотившиеся вокруг директора представители «избранного народа»: Б. Мильнер, В. Лукин, А. Кокошин, В. Журкин, М. Мильштейн, И. Малашенко, А. Кислов. Со многими из этих людей мне приходилось общаться. Все они были далеки от науки, но изрядно искусны в интриганстве. В институте сложилась атмосфера подпольной организации «избранного народа» с ее масонским духом псевдоэлитарности, за которым стояли обман и пустота.
   
Арбатов начинал политическую карьеру при поддержке члена Политбюро М. Суслова, курировавшего тогда идеологию. С его помощью он стал сначала консультантом, а затем руководителем группы консультантов ЦК КПСС (1964–1967), обслуживающей Брежнева. Именно в это время у него завязываются связи с А. Яковлевым, Андроповым и Громыко, помощниками Брежнева Александровым-Агентовым и Цукановым. Тщательно скрываемая ненависть Арбатова к Русскому государству, стремление нанести ему ущерб любой ценой сделали его единомышленником А. Яковлева, Иноземцева, Бовина, Примакова. Именно с ними в дальнейшем у Арбатова устанавливаются особо тесные связи, сделавшие их своего рода подпольной антирусской организацией. Подавляющая часть документов и материалов, подготавливаемых в институте, носила антирусский характер, во многих случаях свидетельствуя, по сути своей, о государственной измене.
  
В 1978 году Г.А. Арбатов лоббировал для США выгодный американский проект «Северное сияние», который предусматривал постройку крупного газопровода из Западной Сибири до Архангельска и Мурманска, где предполагалось соорудить заводы по сжижению газа и отправке его в специальных танкерах в США. Российские специалисты доказывали, что в условиях агрессивной среды Севера основные сооружения планировавшегося газопровода должны были прийти в полную негодность как раз к тому времени, когда стоимость газопровода была бы оплачена поставками газа в США. России в наследство остались бы только разрушенная экология трассы, опасно изношенные трубы и компрессорные станции на грани остановки. К счастью, тогда этот проект удалось отклонить. Органы госбезопасности неоднократно сигнализировали высшему руководству о преступной деятельности, проводимой в Институте США директором и его соратниками, однако впавший в маразм генсек Брежнев и близкие к нему типы вроде Александрова-Агентова отметали все обвинения и прикрывали своего советника.
   
Звездный час Арбатова настал с приходом к власти Горбачева. Он становится одним из ведущих внешнеполитических советников преступного генсека наряду с Шеварднадзе и Яковлевым, сопровождая его на всех переговорах, где шаг за шагом сдавались позиции СССР и предавались национальные интересы России: в Женеве (1985), Рейкьявике (1986), Вашингтоне (1987), Нью-Йорке (1988) и, наконец, на Мальте в декабре 1989-го.
   
В осуществление антирусских планов Горбачева Арбатов подготовил в ряды его черной рати целую когорту изменников Родины, воинствующих сионистов и масонов, патологических ненавистников России.
   
Ближайшим помощником Г. Арбатова в Институте США был Андрей Кокошин, считавшийся среди сотрудников человеком от КГБ (правда, некоторые полагали, что автором этих слухов был сам Кокошин). И друзья, и недруги в институте расценивали Кокошина как беззастенчивого карьериста, далекого от науки, но использовавшего ее в своих корыстных целях. По своей натуре циничный делец, он был мастером интриг. Лавируя между борющимися за влияние в институте группами, он довольно быстро занял главное место при Арбатове. Большинство сотрудников Кокошина не любили, а в середине 80-х некоторые даже стали считать его не человеком КГБ, а агентом ЦРУ. Произошло это после написания им вместе с сыном Арбатова доклада для Политбюро о стратегической оборонной инициативе (СОИ). Доклад дезинформировал политическое руководство страны о реальных возможностях использования СОИ. Кокошин и его соавторы утверждали, что военное могущество США является непреодолимым, подводили руководство СССР к мысли о том, что с помощью СОИ Соединенные Штаты получают абсолютное военное преимущество над СССР. Из этой подсказки вытекал вывод, что СССР следует идти на уступки США. Доклад и ряд других материалов, предоставленных Институтом США Горбачеву и другим членам Политбюро, стали одним из козырей космополитических сил в вопросе отношений с США и Западом. В этих документах утверждалось, что во всех случаях у страны нет другого выхода, кроме как принимать условия, диктуемые США.
   
На самом деле все было иначе. Объявляя о развитии и успехах программы СОИ, президент Рейган намеренно блефовал (впоследствии он сам в этом признался). Научные изыскания в области «звездных войн» показали невозможность осуществления этого проекта. Реальной угрозы для СССР СОИ не представляла, а ее идея была чисто психологическим оружием давления на СССР. Арбатов и Кокошин способствовали упрочению позиции американцев. Большинство военных специалистов и ученых опровергли возможность осуществления СОИ, но их мнение не довели до политического руководства. А несогласных в самом институте уволили, в частности полковников Ю.В. Катасонова, Г.С. Хозина, авторов многих исследований на военные темы. Именно они рассказали, как бессовестно и подло вели себя в проталкивании этого доклада сам Арбатов с сыном и его ближайший клеврет Кокошин. Деятельность их только в этом вопросе нанесла огромный ущерб стране. Арбатов и Кокошин были ведущими экспертами, занимавшимися подготовкой договоров по разоружению между США и СССР, способствуя одностороннему разоружению нашей страны. После прихода к власти Ельцина, по рекомендации Арбатова, Кокошин стал его главным военным советником, а впоследствии членом Совета обороны и даже замминистра обороны России, будучи, по мнению многих военных, ярым защитником интересов США.
   
Важным звеном антирусского механизма Института США была группа деятелей, вращавшихся вокруг Бориса Мильнера, серого кардинала, «сионистского парторга», дружившего с Абрамом Милейковским из ИМЭМО. Некоторые в институте считали эту группу просто шпионским гнездом. Именно под крылом Мильнера работал разоблаченный американский шпион В. Мальцев, предупрежденный своим шефом незадолго до ареста и оставшийся в США. Мне рассказывали, что людьми Мильнера были сотрудник института В. Поташев и его подельник, осужденные за шпионаж в середине 80-х, а также Игорь Сутягин – американский шпион с 1998 года, получивший 15 лет тюрьмы уже в 2004 году. Сын Мильнера – Юрий был соратником М. Ходорковского, заместителем председателя правления банка «Менатеп».
  
Из числа других сотрудников Арбатова, сыгравших печальную роль в судьбе России в качестве агентов влияния США и организаторов подрывных антирусских акций и групп, следует назвать Владимира Лукина (посол в США), Николая Сванидзе (председатель Всероссийской телерадио­компании), Сергея Караганова (один из главных «возродителей» масонского движения в России, член масонской комиссии «Большая Европа»). Называю только тех, с кем так или иначе приходилось сталкиваться в конце 70-х – 80-е годы. Ни один из этих перечисленных выше людей не имел настоящих научных заслуг, но зато все высоко котировались за умение интриговать и обделывать делишки с нужными людьми. Конечно, в этом они не были одиноки. В советской системе сложилась порочная практика достижения успеха не по реальным результатам, а по связям и родственным отношениям в высших эшелонах власти. Эта система в конечном счете и сделала возможным превращение Института США в кузницу не только агентов влияния США, но и прямых шпионов. В середине 90-х годов я присутствовал на встрече с академиком В. Афанасьевым, бывшим главным редактором газеты «Правда». Он рассказывал о том, что еще в конце 80-х располагал сведениями о шпионской деятельности Арбатова, передал эти сведения в КГБ, но ответа не получил.
   
Олег ПЛАТОНОВ

Источник: Русский вестник