Украина до конца месяца остановила импорт электроэнергии из России и Беларуси и отменила результаты годовых аукционов на поставку электроэнергии. За последние дни это уже второй недружественный шаг Киева в отношении Минска после присоединения Украины к санкциям против Беларуси. В обоих случаях мотивы Киева — геополитические. Украинская власть не признает уникального статуса Минска как нейтральной площадки и требует однозначного ответа, с кем Беларусь: с Западом и Украиной против России или с Россией против Запада и Украины.
«Аукционный офис в соответствии с Постановлением Национальной комиссии, осуществляющей государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг, от 8 апреля 2020 № 766 «О действиях участников рынка электрической энергии в период действия карантина и ограничительных мероприятий, связанных с распространением коронавирусной болезни (COVID-19)», сообщает об ограничении пропускной способности с 12 апреля 2020 по 30 апреля 2020 по направлениям Россия — Украина, Беларусь — Украина, Украина — Беларусь и Украина — Россия до 0 МВт», — сообщается на сайте компании «Укрэнерго».
Упомянутое Постановление №766 включает пункты об отмене ранее проведенных аукционов на постановку электроэнергии на Украину из России и Беларуси и недопущении российских и белорусских поставщиков к новым аукционам.
Беларусь наряду с Россией выдворяется с украинского рынка под геополитическим предлогом как не принадлежащая к тем интеграционным объединениям, в пользу которых сделала выбор Украина.
Запрет на поставки электроэнергии распространяется на страны, не входящие в Европейское энергетическое сообщество, куда входят страны ЕС, Балканские страны — кандидаты на вступление в ЕС, и постсоветские республики — участницы программы «Восточного партнерства», которые подписали Соглашение об ассоциации с ЕС. То есть для свободного входа на украинский рынок электроэнергии Минск должен сделать «европейский выбор», в частности в энергетике, присоединившись к Европейскому энергетическому сообществу.
Правда, за этот выбор Минску придется заплатить стратегическими потерями. В первую очередь — отказом от Белорусской АЭС. Поставлять вместо этого на Украину энергию построенной Россией атомной станции, на которую ближайшие союзники Киева распространяют тему «русской угрозы», — совершенно маниловская затея. Киев в этой ситуации действует в геополитической логике и играет на стороне Литвы, которая сколачивает на Западе единый фронт против Белорусской АЭС.
Ситуация с энергопоставками — модельная.
Украинский правящий класс не воспринимает Беларусь как уникального международного игрока, который во время конфликта Украины с Россией провозгласил доктрину ситуационного нейтралитета, и действует против Беларуси вместе со странами Запада.
Незадолго до запрета импорта электроэнергии Украина присоединилась к санкциям ЕС против Беларуси. Продление санкций — стандартная бюрократическая процедура, однако брюссельские чиновники озаботились, чтобы солидарную позицию продемонстрировали не только страны ЕС, но и кандидаты на вступление (Албания и Северная Македония), потенциальные кандидаты (Босния и Герцеговина), а также участники зоны свободной торговли ЕС, включая Украину.
То есть продемонстрировали сферу европейского геополитического влияния.
Украине при этом ненароком показали, что она не является даже потенциальным кандидатом на членство в ЕС. Однако Киев все равно продемонстрировал солидарную позицию и поставил под удар отношения с соседней страной ради того, чтобы подчеркнуть свой геополитический выбор.
Беларусь при этом лишена пространства для маневра, чтобы достойно ответить на враждебные шаги Киева. Сковывает провозглашенный статус нейтральной площадки.
Ситуационный нейтралитет на поверку оказался внешнеполитической концепцией, которая не укрепляет, а ослабляет позиции Беларуси на международной арене.
Движения неприсоединения успешны в тех случаях, когда с нейтральным статусом государства согласны геополитические блоки, по отношению к которым государство соблюдает нейтралитет. Так, нейтралитет Австрии и Финляндии после их поражения во Второй мировой войне был частью Ялтинско-Потсдамской системы, сформированной антигитлеровской коалицией.
Однако Запад никогда не воспринимал нейтралитет как стратегическую цель для бывших советских республик. С 1991 года его курсом остается расширение на Восток и заполнение своим влиянием геополитического вакуума, возникшего после распада восточного блока. Независимые государства, возникшие на обломках СССР, всегда воспринимались странами НАТО во главе с США как объекты доминирования, над которыми необходимо установить западный протекторат.
В 1990-е годы даже Россия не была исключением из этой общей геополитической установки. Однако после того, как стало понятно, что полное подчинение Москвы Западу невозможно, концепция была скорректирована в сторону возвращения к межвоенной идее «санитарного кордона»: окружения России по периметру ее границ цепочкой враждебных государств-лимитрофов.
Нейтральными такие государства не могут быть по определению, как не могут быть полностью суверенными и независимыми во внешней политике. Они не могут руководствоваться в своих действиях национальными интересами, поскольку их существование подчинено обслуживанию интересов других стран.
Быть частью антироссийской «буферной зоны» — не самая завидная роль, поэтому далеко не все постсоветские республики соглашались с таким уделом.
Внешнеполитический нейтралитет в таких случаях выступал эффективной «отмычкой» для взлома государственного суверенитета.
Это одна из причин трагедии украинской государственности. Украина до 2014 года сохраняла внеблоковый статус — аналог нейтралитета. Установка на многовекторность и развитие отношений сразу со всеми при неприсоединении ни к одной из геополитических сил привели к наводнению Киева западными спецслужбами, инфильтрации во власть западных агентов влияния и превращению организаций с западным финансированием в полноценных внутриполитических игроков, которые создали инфраструктуру влияния на украинское общество и стали участвовать во внутренней жизни страны в интересах своих спонсоров.
Результатом стали две «смены режима» — в 2004 и 2014 годах. В обоих случаях пытавшееся проводить независимый курс руководство Украины отстранялось от власти, и тогда страна переводилась на внешнее управление ставленниками США и ЕС.
Наиболее показательна история второго «майдана», который стал следствием отказа европейцев играть с Киевом в давно утративший актуальность внеблоковый статус, и решения прямо включить Украину в сферу геополитического влияния Запада.
Старт «цветной революции» дала попытка украинского руководства выступать с позиций национальных интересов и торговаться об условиях ассоциации Украины с ЕС.
В ответ включена западная инфраструктура влияния, активизирована агентура, произведена информационная накачка украинского общества. На выходе — организация массовых протестов, государственный переворот, внеблоковый статус отменен за ненадобностью, и Украина сейчас — абсолютно зависимая от Запада страна, которая обслуживает чужие, а не свои интересы.
По отношению к Беларуси несколько раз пытались провернуть схему наподобие украинской. Каждый раз военный и экономический союзы с Россией давали белорусскому руководству достаточно свободы для маневра в борьбе против вмешательств во внутренние дела и попыток принудительной «демократизации».
Поэтому Минску последние несколько лет навязывалась та же доктрина внешнеполитического нейтралитета — «отмычка» для взлома белорусской государственности.
Продвигают ее те же люди, которые готовили оба «майдана» в Киеве и показали себя на Украине заправскими антироссийскими «ястребами». Беларусь же им неожиданно стала мила в роли нейтральной площадки для поиска понимания и согласия с той самой Россией, экономику которой они хотели бы разорвать в клочья.
Самое печальное, что тактика этих людей работает.
Нейтральный статус не укрепляет, а ослабляет позиции Беларуси.
Это видно хотя бы по отношениям Киева и Минска.
Александр Носович
