Едва ли не первой реакцией на вполне, кстати, ожидаемое решение исполкома WADA по поводу санкций, которые должно, по мнению этой прелюбопытнейшей организации, применить по отношению к российскому спорту, было негромкое, но оттого не менее отчётливо слышимое «к чёрту» со стороны многострадальной IIHF — Международной федерации хоккея с шайбой. Она и так натерпелась в южнокорейском Пхёнчхане страху с чуть было не дисквалифицированными русскими и без всяких дисквалификаций не приехавшими на турнир канадскими энхаэловцами, что им сейчас легче послать по известному адресу не только WADA, но, если потребуется, и сам МОК: дисквалификация русских для Международной федерации хоккея с шайбой автоматически равняется суициду, и это как-то довольно глупо не понимать.
Потому как, если только что-то подобное и произойдёт, не пройдёт и пары суток до того счастливого момента, как американо-канадская НХЛ и российско-европейская КХЛ с радостным хохотом приступят к планированию каких-нибудь кубков вызова, с лёгкостью заменяющих чемпионаты мира. А как в НХЛ относятся к решениям WADA, слишком хорошо известно хотя бы на примере русского хоккеиста Кузнецова, пойманного на чемпионате мира по хоккею на кокаине и дисквалифицированного с подачи WADA Международной федерацией хоккея с шайбой на четыре сезона в сборной. После чего звезда «Вашингтон Кэпиталз» спокойно убыл радовать своих болельщиков в цитадели американской демократии: в НХЛ один из самых умных российских хоккеистов был дисквалифицирован ровно на две игры, что, безусловно, выглядело форменным издевательством.
Вот и цедит чуть ли не сквозь зубы Рене Фазель, легендарный президент IIHF, умудряющийся балансировать между монстрами: «Невозможно перенести международные первенства по хоккею из России, мы будем придерживаться нашего решения, принятого ранее». А потом ещё и добавляет, что это касается и молодёжного первенства, и чемпионата мира по хоккею среди женских команд. Причём (и это также было отдельно подчёркнуто) это всё происходит «несмотря на решение исполкома WADA» — далее читать по губам.
Облегчённо вздохнули и в УЕФА. Во избежание фактически неизбежной при любом ином варианте развития событий отправки известным пешеходно-эротическим маршрутом, исполком WADA решил отнести чемпионат Европы по футболу, как и финал Лиги чемпионов, к «мелким региональным турнирам», на которые решения столь могучей организации не распространяются. Что же касается чемпионата мира в Катаре, то это уже дело ФИФА, где тоже что-то невнятно пробурчали, типа «приняли к сведению, о своём решении как-нибудь дополнительно известим». Пускать в свои дела «взбесившихся лаборантов» из WADA крупные коммерчески успешные федерации явно не намерены.
Впрочем, в этих федерациях, так уж исторически сложилось, не сильно жалуют не только WADA, но и породивший его МОК: тут не надо ничего выдумывать, достаточно вспомнить, как бледно выглядит олимпийский футбольный турнир по сравнению с чемпионатами мира. Или вспомнить, с каким скрипом то отпускает, то не отпускает на олимпийские турниры своих хоккеистов НХЛ.
Собственно, к чему мы вам всё это рассказываем — вовсе не к тому, что к решению исполкома WADA не надо относиться серьёзно. К нему как раз нужно отнестись предельно серьёзно, вот только выводы необходимо делать несколько иные, чем предполагается заказчиками и исполнителями этой фееричной околоспортивной вакханалии, демонстрирующей не только скудость мысли, но и отвратительный вкус.
Впрочем, давайте по порядку.
Нынешнее решение исполнительного комитета WADA беспрецедентно не только и не столько по своей жёсткости, но и по такому демонстративному пренебрежению любыми общепринятыми правовыми нормами.
Просто диву даёшься, зачем так активно подчёркивать именно политическую составляющую документа. Кстати, не случайно именно на этот очевидно и беспрецедентно политический характер решения обратил внимание российский президент, отвечая на вопросы журналистов на пресс-конференции после заседания в нормандском формате: «Если кто-то принимает подобное решение о коллективных наказаниях, то, мне кажется, есть все основания полагать, что в основе таких решений лежит не забота о чистоте мирового спорта, а соображения политического характера, ничего общего с интересами спорта и олимпийского движения не имеющие».
Почему это важно.
В прошлый раз, во время подготовки к Олимпиаде в южнокорейском Пхёнчхане, нас, общество, убедили как наши спортивные чиновники, так и международные, что это вопрос исключительно допинговый и околоспортивный. И что, соответственно, решения должны приниматься келейно «людьми спорта» и «в интересах спортсменов». И мало того что (как ни относись к тем, кто принимал подобного рода решения) они полностью обанкротились, так сейчас ещё и прямо подчёркивается политическая, а не спортивная и не правовая суть документа — это уже перестаёт быть проблемой цеховой, а становится проблемой национальной.
И никаких решений «в интересах исключительно спортсменов» теперь просто и быть не может — это уже ситуация иного уровня, и решения должны приниматься, увы, не «в интересах спортсменов», а в интересах гигантской страны.
В том числе и с точки зрения её, этой сверхдержавы, самоуважения.
Поэтому очевидно, как именно сейчас страна (уже не только довольно кастовое, чего уж там, её спортивное чиновничество, но именно вся страна) должна будет действовать, по крайней мере на тактическом уровне, — об этом в том числе говорил и её премьер-министр. Это использование всех правовых возможностей для «сноса», безусловно, неправового решения WADA — и тут шансы вполне реалистичны. Мы уже выигрывали арбитражи у WADA, по крайней мере это нужно помнить и использовать любой шанс.
На тактическом уровне мы прямо и непосредственно сейчас должны начать работу со спортивными федерациями, от которых многое зависит, и даже с Международным олимпийским комитетом, от которого уже, похоже, не зависит вообще ничего. Тут всё понятно, но и (давайте будем честными) рассчитывать на серьёзные успехи не приходится: даже если нам удастся частично или полностью «снести» решение WADA через Спортивный арбитраж в Лозанне, это будет только локальный тактический успех, не меняющий в стратегическом раскладе сил ровным счётом, к сожалению, ни-че-го.
WADA останется всё той же, мягко говоря, откровенно неконструктивной по отношению к нашей стране организацией, с прежними, неизменными целями и задачами. Останутся прежними и позиции антидопингового агентства в МОК, к которому самому у граждан не только нашей страны есть довольно серьёзные вопросы, главный из которых: ребят, а вы, в общем-то, простите, кто? Вы структура для проведения соревнований согласно Олимпийской хартии и принципам Пьера де Кубертена или вы из шоу-бизнеса со спортивным уклоном? Нет, мы принципиально не против ни одного из вариантов, но каждый из них предполагает строго определённые правила игры.
И вообще-то, не исключено, что в сложившихся условиях нам самим стоило бы приостановить наше сотрудничество и с WADA, и с МОК — вплоть до реального прояснения переговорных позиций сторон.
Только сделать это реально, а не по какой-нибудь «компромиссной схеме»: с приостановкой финансирования хотя бы по «варианту ПАСЕ», прекращением «выкупа телевизионных прав» и полным недопуском спортсменов в командных видах спорта (прости нас, Рене Фазель), а также прекращением любого «бюджетного олимпийского финансирования» в видах спорта индивидуальных.
Разумеется, это только один из вариантов, но вот что уж точно не надо «аргументировать против», говоря о высоких идеалах спорта и подрыве с нашей стороны «олимпийского движения». Во-первых, оно само сейчас себя, в том числе и благодаря деятельности порождённого им WADA, полностью дискредитирует. А во-вторых, просто хотелось бы напомнить очень жёсткую, но при этом весьма прагматичную формулировку Путина, пусть и сказал он эти слова совсем по другому поводу: «Как гражданин своей страны и как глава государства, я задаюсь вопросом: а зачем нам мир, в котором не будет России?»
И перефразировать её: а зачем нам, пусть даже самое прекрасное «олимпийское движение», с любыми «идеалами», если там не будет представлен наш российский спорт? К тому же есть такое ощущение, что с идеалами в этом «движении», мягко говоря, довольно плохо. Тогда сформулируем вопрос по-другому: а в чём в сложившихся условиях во всём этом безобразии наш практический интерес?
