В большинстве своём они выросли в семьях, где было сильно влияние прошедшей эпохи, и несмотря на метаморфозы, которые с ними произошли, - они не чистопородные. Они притворяются, играют на публику, самореализуются таким способом, а чаще - самоутверждаются. То, что они меченые, не делает их менее опасными, - наоборот: в стремлении доказать себе и миру свою чистопородность, они готовы на преступления более злостные, чем ожидаешь от людей, знающих о фашизме все...
Но у них будут дети, и в этих детях уже будет сидеть ген Одессы второго мая и зверств на Донбассе. В их семьях уже не останется и следа от того, что носили в себе их родители, а когда-то, возможно, - и они сами, пока не переродились. Я могу понять - чисто гипотетически - наследников бандеровского скотного двора: там прямая связь. Они хотят реванша, реабилитации, реинкарнации, власти, наконец. Но без квалифицированного психиатра я не могу понять тех ренегатов, деды и прадеды которых погибали в войне с теми, кого они сейчас олицетворяют.
После переворота правый сектор бросил клич - и мы закрывали в Донецке вербовочные пункты. Нашлись и на нашей земле выродки, готовые пойти по иудиным стопам. Вот зачем все это было. Вот чего мы ужаснулись. Добились мы своего? Сумели что-то противопоставить, - или только ускорили процесс там, куда не смогли дотянуться? Можно и так сказать. Но останься мы в общем корыте - мы бы не смогли ни на что повлиять. Кого-то бы убили, как Бузину, кого-то бы посадили, а остальным заткнули бы рот, как это происходит сейчас по всей бывшей Украине. Поэтому у нас не оставалось выхода, и мы должны были сделать то, что сделали. И к сожалению, сейчас за ворохом социальных проблем и по мере удаления от точки начала событий, все чаще звучат вопросы: а зачем это было? Чего хотели? Чего добились?
Я не знаю, чего хотели сочувствующие, но знаю, чего хотел и хочу я и большинство из тех, кто поставил на карту все. Мне искренне жаль тех, кто обольстился мечтами, или прельстился красивыми фразами про народ, который сам решает свою судьбу - обмануть желающих обмануться не сложно. Но я знаю, что ничего ещё не кончено.