Источник: деловая газета ВЗГЛЯД
В Эстонии вспомнили о пяти процентах якобы своей территории, находящейся в российской оккупации, и потребовали вернуть. В Кремле озвученные требования назвали неприемлемыми. На какие русские земли и на каком основании претендуют в Таллине? Как на эстонцев повлияла диагностированная Францией «смерть мозга» НАТО и почему они решились озвучить свои претензии именно сейчас?
Cпикер эстонского парламента Хенн Пыллуаас, член националистической Консервативной народной партии (EKRE), заявил: Россия «должна вернуть» Эстонии якобы аннексированные территории. По мнению спикера, это «около пяти процентов территории» прибалтийской республики. «У Эстонии нет территориальных претензий к России, – уверял при этом Пыллуаас. – Мы не хотим ни одного квадратного метра российской территории. Мы лишь хотим, чтобы наши вернулись».
В Кремле озвученные эстонским политиком требования вернуть «аннексированные Россией территории» назвали неприемлемыми. Об этом заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, передает ТАСС.
В Совфеде эстонские требования также вызвали удивление. «Это, очевидно, личная точка зрения председателя парламента Эстонии. Если появятся такие официальные территориальные претензии, это кардинально осложнит наши двусторонние отношения. Россия их отвергнет», – сказал газете ВЗГЛЯД глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев. «Я не понимаю, что происходит в головах эстонских политиков, особенно когда речь идет о столь одиозных заявлениях, – посетовал сенатор. – Я исхожу из того, что официальные руководители Эстонии найдут возможность дистанцироваться от таких высказываний. Все остальное будет дополнительно нагружать наши двусторонние отношения, в том числе позиция умолчания».
Это не единственный антироссийский выпад, который позволил себе официальный Таллин за последние дни. Накануне соратник господина Пыллуааса по националистической партии EKRE, глава МИД Эстонии Март Хельме заявил: в условиях кризиса НАТО и ослабления Евросоюза странам Прибалтики нужно готовить запасной вариант обеспечения собственной безопасности, «чтобы вновь не возникла Российская империя». «Надеюсь, что НАТО выйдет из кризиса и останется надежной гарантией против угрозы России», – подчеркнул Хельме. При этом он призвал коллег по правительству подумать «о новых способах сохранения сил обороны» ввиду ослабления НАТО и Евросоюза. Хельме заявил, что у соседней нейтральной Финляндии есть некий «план Б» для обеспечения безопасности.
Нынешний глава эстонской дипломатии сразу после того, как занял свой пост, заявил: Россия якобы «частично удерживает территорию республики». В МИД России территориальные претензии тогда назвали неприемлемыми. Но очевидно, что ни сама партия EKRE, ни ее представители, занявшие посты в правительстве после победы националистов на весенних парламентских выборах, не отступятся от своего программного тезиса: требовать «вернуть Эстонии» якобы аннексированные территории.
«Своими» территориями эстонские политики считают часть Псковской области с городами Печоры и Новый Изборск, а также Ивангород – приграничный город в Ленинградской области, находящийся через реку от эстонской Нарвы. Печоры – самый западный город России, если не учитывать Калининградскую область. В нем находится основанный в 15-м веке Псково-Печорский Свято-Успенский мужской монастырь.
Истоки эстонских претензий надо искать в истории Гражданской войны. В 1920 году правительство Советской России, дабы заручиться поддержкой какой-либо из европейских стран, заключило с «буржуазной» Эстонской Республикой мирный договор в Тарту. По этому договору Эстонии отошли упомянутые выше территории, населенные в подавляющем большинстве русскими. Например, в уезде Петсери (Печорском уезде) русскоязычное население составляло 65%.
В 1944–1945 годах Ивангород и Печорский район были переданы от Эстонской ССР к РСФСР. Что же касается Тартуского мирного договора, то, с точки зрения Советского Союза и России как его правопреемницы, документ утратил силу в 1940 году, после вступления Эстонии в состав СССР. Следовательно, утратили силу и все прописанные там соглашения о границах. Позиция эстонской стороны более противоречива. После распада Советского Союза, в 1991 году, новые власти прибалтийской республики объявили «ничтожными» все решения руководства Эстонской ССР касательно границ, принятые с 1944 по 1957 год.
В первые постсоветские годы в Таллине заговорили о том, что Тартуский договор по-прежнему действителен – и заявляли об этом на переговорах с Москвой. «Этот вопрос попыталась поставить эстонская государственная делегация в 1992–1993 годах, – рассказал газете ВЗГЛЯД профессор СПбГУ, глава Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич. – Я был экспертом российской делегации и могу сказать: к концу 1993 года работа российских делегатов на переговорах с Эстонией привела к тому, что мы убедили эстонскую сторону признать абсурдность этих претензий.
Была согласована новая линия государственной границы, грубо говоря, повторяющая административную линию границы Советской Эстонии и Советской России с незначительными уступками взаимного характера. То есть мы подровняли границу, как полагается в нормах международного права – чтобы из одной эстонской деревни (в другую) не надо было бы ехать через российскую деревню».
В пользу того, что у Эстонии и России нет споров о границе и территориях, говорит очевидный факт: в 2004 году прибалтийскую республику спокойно приняли в НАТО. Одним из основных критериев вступления в альянс является отсутствие территориальных споров с соседями. К слову, то же касается и принятой тогда же в НАТО Латвии, что не мешает латвийским политикам регулярно вспоминать о претензиях на Пыталовский район Псковской области.
Как уже отмечала газета ВЗГЛЯД, Россия и Эстония могли договориться о границе еще полтора десятилетия назад. Но тогда Таллин в одностороннем порядке включил в договор преамбулу, содержащую ссылки все на тот же Тартуский договор 1920 года. В последние годы ратификацию пограничного соглашения торпедировали парламентарии-националисты из EKRE во главе с нынешним главой МИД Эстонии Мартом Хельме.
Заявления об «аннексии», которые сделали в эти дни Хельме и спикер парламента Пыллуаас, проходят по ведомству психиатрии, а не международных отношений, подчеркнул Николай Межевич. Но с точки зрения внутренней эстонской политики все это объяснимо, полагает эксперт. По мнению Межевича, это один из элементов борьбы за электорат между блоком EKRE и Центристской партией – и бывшей правящей, а теперь оказавшейся в оппозиции Партии реформ. «Политикам ведь нужно зарабатывать очки на выборах, на подготовке к выборам. Мы наблюдаем очередной рецидив вынесения внутриполитической дискуссии во внешнюю сферу», – пояснил эксперт.
Схожей точки зрения придерживается и сенатор Косачев. «Это все внутриполитические соображения. Каждый политик играет на настроении в собственном электорате, – пояснил глава профильного комитета Совфеда. – В Эстонии есть часть радикально настроенных граждан, которые постоянно возвращаются и к Тартускому договору, и к другим сюжетам наших двусторонних отношений, но эта точка зрения, хотел бы верить, не является доминирующей в эстонском обществе». Впрочем, если такая точка зрения «однажды окажется точкой зрения большинства, она не будет иметь никаких других перспектив, кроме дальнейшей деградации наших двусторонних отношений. Территориального вопроса между Россией и Эстонией не существует, эта тема закрыта окончательно и бесповоротно», подытожил сенатор.
По мнению экспертов, также рассчитаны на внутреннего потребителя и столь же по сути беспочвенны заявления эстонских политиков о натовской помощи против «российской агрессии» либо о «плане Б» на тот же случай. Как отметил Межевич, «НАТО не собирается воевать с Россией из-за Ивангорода. Там много неадекватных людей, но не настолько неадекватных».
Беспокойство об эффективности Североатлантического альянса, которое проявил глава МИД Эстонии, вполне понятно. Как отмечалось в недавнем докладе Центра Карнеги, партия EKRE «привержена членству в НАТО и выступает с проамериканских позиций». Но сейчас в Европе складывается иная тенденция. Президент Франции Эммануэль Макрон заявил о «смерти мозга» НАТО, а премьер Чехии Андрей Бабиш призвал пересмотреть основы альянса. «Эстонские политики не в тренде, – отметил Межевич. – То, что может позволить себе президент Франции или политическое руководство Чехии, не может позволить себе руководство Эстонии. Это несопоставимые величины. Даже территориальные претензии Эстонии к России говорят об отсутствии авторитета – серьезные люди подобными словами не бросаются».
