Почему мы решили поговорить о Высоцком? В этом году исполнилось 60
лет со дня его рождения и появилось множество публикаций, теле- и
радиопередач о нем. Все это делается в стиле некоего кумиропоклонения.
Его песни продолжают звучать и оказывают огромное влияние на людей.
Поэтому необходимо выяснить православный взгляд на его судьбу, личность и
творчество. Наш собеседник - настоятель храма Спаса Нерукотворного
Образа на Конюшенной протоиерей Константин Смирнов.
- Расскажите о Вашем личном отношении к Высоцкому?
- Тридцать лет назад, а может даже больше, меня с ним познакомили. Я тогда учился во МХАТе. На всю жизнь запомнился напряженный взгляд, хотя при этом его глаза сами по себе могли быть добрыми. Мы говорили о его песнях. Он спрашивал, нравятся они мне или нет. Я повел себя, как петербургский сноб: ответил ему, что приблатненный, подворотный стиль - пройденный этап, уже неинтересный и даже вредный. После такого разговора мы с ним больше не встречались. Но так или иначе он присутствовал в моей жизни, потому что его песни вплелись в ткань существования всего нашего общества в 60-70-е годы.
- Что вы можете сказать об отношении Церкви к Высоцкому?
- Тема или для очень короткого, или для очень длинного разговора. Короткий разговор может состоять из нескольких слов: Владимир Семенович был некрещеным.
Начало длинного разговора. Хоть он и не был крещен, но, как говорил Тертулиан, «душа по природе христианка». В песнях Высоцкого есть не только отпечаток жажды вечности, но и присутствие ужаса перед тем, что его ожидает после смерти. Жалко, что он не был крещен, так жалко... Внутри он был хрупким человеком, некрепким, потому что в детстве не была заложена вера, да и само детство прошло трудно. «Молитвы родителей утверждают основания домов» - говорится в молитве из Таинства венчания. Молитвы отцов, матерей, прадедов - только это дает крепость жизни человека. Это невидимый фундамент, на котором стоит дом жизни. У него этот фундамент не сложился.
- Вправе ли мы говорить о том, что Высоцкий повинен в создании идеала «настоящего мужчины» своего времени - приблатненного ухаря и пьяницы?
- Отвечу стихами убиенного Константина Иванова:
Певец похмельных настроений,
Король несбыточных стихий,
Угас ты. И твой мрачный гений
Уж не испортит поколений,
Не выстоявших Литургий.
Высоцкий был, есть и будет лжекормчим. Он сделал все, что мог сделать «герой нашего времени», талантливый человек, большой русский поэт. Но он не мог прорваться к Божьей благодати, не мог освободиться от мрака. Да, в его песнях много жизненной правды. Да, он прекрасно отразил одичание людей двадцатого века. Но в них мало света. Да, есть талантливый юмор, есть блестящее владение словом, порой виртуозная поэтическая игра. Но разве это спасительно? И все же он был умным, талантливым и человечным, уникальным представителем «не выстоявших литургий». Об этом тоже надо помнить.
- Можно ли сказать, что православному христианину, если его отношение к Высоцкому сродни кумиропоклонению, необходимо в этом каяться?
- Если понимать покаяние, как метанойя - перемена ума - несомненно. Как сказано у апостола Павла, «Умоляю вас, братия...не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Римл. 12, 1-2).
«Не сообразуйтесь с веком сим». А он, Высоцкий, сообразовывался. Он - дитя времени, чадо «мира сего». Были слезы, были истерики, но это не было покаянием. Он не мог измениться по существу. Это великий труд - преображение ума, освобождение от греха и стяжание Духа Святого. А тот православный, кто поклоняется Высоцкому, сам живет «сообразуясь с веком сим». Это тема особого разговора: насколько мы сообразуемся с веком сим и как мы преобразуемся? Но что скрывать, многие церковные люди даже не задаются этим вопросом...
Да, мы - дети своего времени, своей эпохи. Все проходим через искусы и увлечения своего поколения; мы прошли через увлечение песнями Высоцкого. Но надо осознать, что искусство актера, художника, музыканта основано на честолюбии, на тщеславии: «Я хочу быть первым, хочу быть лучше всех, талантливее всех». Идет постоянная подпитка гордыни. Но нужно различать: актер - это профессия, как любая другая, средство заработать на кусок хлеба, а артист - это уже состояние души. Я уважаю профессиональный труд актеров, зная, какая это трудная работа. Но я очень не люблю артистов, потому что тут проявляется исповедальный момент. Если я верую в Господа распятого и воскресшего, верую в заповеди блаженства, помню о первой заповеди «блаженны нищие духом», то как я могу допустить такое состояние души, которое постоянно питает гордыню? А Высоцкий был артистом, он постоянно жил в таком состоянии.
- Правы ли те люди - а такие есть, - кто, став православными, рвутся сжечь его книги, выбросить на помойку пластинки и кассеты?
- Все, что Господь дает, Он дает для силы, а не для слабости. Уничтожение - знак слабости. Надо не книги Высоцкого сжигать, а претворить в себе его судьбу, принять ее как поучение. Пережить ее в себе, с состраданием усвоить то лучшее, что ему было дано, понять, как страшно человеку, особенно талантливому, жить без Церкви, без благодати Таинств. Вспомним Пушкина, который совершил большой грех, дрался на дуэли. Но он был сыном Церкви, дважды перед кончиной исповедовался и причастился, а потому отошел в духе мирне. Какое умиротворенное лицо у Пушкина на смертном одре... А лицо Высоцкого? Посмотрите на его фотографии разных лет. Хорошее, доброе лицо постепенно превращается в страшную, сведенную судорогой маску. Таким оно особенно становилось, когда Высоцкий пел свои последние песни. Скажу больше: это лицо одержимого. Страшная мертвая маска в гробу...
- Как вы думаете, почему Высоцкий, зная, что он обречен и может умереть в любую минуту, не прибегнул к источнику спасения, не крестился?
- Вполне об этом знает только Бог. Как и о его загробной участи: только Господь ведает, что будет с его душой. Но вспоминаются слова старца Варсонофия, сказанные после смерти Льва Толстого: «Не смог он разорвать цепи, которыми связал его сатана».
Высоцкий жил «бездны мрачной на краю» и в упоении от этого. Прийти в Церковь и креститься для него означало отказаться от этого состояния на краю бездны, от упоения хождением над пропастью. Помните: «чую с гибельным восторгом, пропадаю, пропадаю»... Трудно было отказаться, потому что это состояние питало его творчество, открывало ему глубины жизненного хаоса.
Мешала настоящему покаянию и губительная страсть к алкоголю, которая, по словам очевидцев, в последние годы связала его по рукам и ногам. Да и в его предсмертных стихах немало откровений о бесоодержимости, толкающей к пропасти, к погибели, к уничтожению. Наверное, нужен был великий молитвенник, святой, который повернул бы его к Богу. Нужно было не кумирствование, а молитва народа за своего поэта, чтобы вырвать его из страшного состояния, о котором сказано в последнем стихотворении: «И снизу лед, и сверху, - маюсь между». Только Господь ведает, почему ему было не дано прийти к Богу. Но мы, верующие люди, не судить его должны, а относиться к его судьбе с чувством глубокой горечи и скорби.
Песнями человек на Страшном Суде не оправдается, хоть Высоцкий считал: «Мне есть что спеть, представ пред Всевышним». Мне не песни его нужны, а он сам, живой. Нужна его спасенная, живая душа.
- Можно ли молиться о упокоении Владимира Высоцкого? Лично Вы поминаете его на молитве?
- Молиться можно дома, келейно. Но с благословения - не опасно ли это будет для тебя с духовной стороны? Как человек, я отношусь к Владимиру Семеновичу с большим уважением.
Спрашивала Людмила ИЛЬЮНИНА
+ + +
Под деньгами на кону
(Как взгляну - слюну сглотну)
Жизнь моя... И не смекну,
Для чего играю.
Просят ставить по рублю...
Надоело - не люблю!
Проиграю - пропылю
На коне по раю.
Проскачу в канун Великого Поста
По враждебному, по ангельскому стану,
Пред очами удивленного Христа
Предстану.
В кровь ли губы окуну,
Или вдруг шагну к окну,
Из окна в асфальт нырну, -
Ангел крылья сложит,
Пожалеет на лету,
Прыг со мною в темноту, -
Клумбу мягкую в цвету
Под меня подложит.
Православный Санкт-Петербург
