В самом начале XVIII столетия произошло значительное событие в культурной жизни России. По указу Петра I от 24 января 1701 г. в Москве (Петербурга тогда еще не было) открылась Школа математических и навигацких наук - первое русское светское специальное учебное заведение. Оно было призвано готовить навигаторов, геодезистов, строителей, металлургов, учителей.
Указ поручал управление школой служащему «в Оружейной палате боярину Федору Алексеевичу Головину со товарищи», который должен был «ко учению усмотря набирать добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением». В школу принимались дети дворян, чиновников и «иных чинов» в возрасте от 12 до 17 лет. Дети зажиточных людей должны были учиться за свой счет, остальным выплачивались «кормовые деньги», сумма которых зависела от успеваемости. Об этом в петровском указе сказано так: «Учинить неимущим во прокормление поденный корм усмотря арифметике или геометрии: ежели кто сыщется искусным, по пяти алтын в день; а иным же по гривне и меньше, рассмотрев коегождо искусство учения». Как правило, «со принуждением» набирались дети знатных родителей. Некоторые из них «ослушники в потерянии чести и живота», уклонялись от обучения, «бежали и безвестно пропадали» под разными предлогами. Но, конечно, далеко не все шли учиться по принуждению, постепенно у молодых людей усиливалась тяга к знаниям, к образованию.
Программа Школы математических и навигацких наук (которую для краткости просто называли Навигацкой школой) была довольно широкой: здесь учили арифметике, геометрии, тригонометрии и их приложению к геодезии и мореплаванию, навигации, основам астрономии и фехтованию. Для не умеющих читать были класс обучения грамоте («русская школа») и класс арифметики, который называли «Цифирной школой». Ученики низших сословий - разночинцы - после окончания этих классов назначались на службу писарями, помощниками архитекторов, аптекарей и т.п. Для детей дворян действовал высший класс для дальнейшего образования.
По замыслу Петра I в Навигацкой школе должно было обучаться не менее 500 человек; уже через два года после основания в ней учились более 300 человек, которые, как писали «Ведомости» от 2 января 1702 г., «добре науку приемлют». Еще через два года в школе числилось 500 человек.
Первоначально Навигацкая школа размещалась на Английском подворье в Зарядье на улице Варварке. Именно здесь остановились прибывшие по приглашению Петра I в качестве преподавателей английские математики. Один из них - профессор Абердинского университета Андрей (Эндрю) Фархварсон - был математиком и астрономом, специалистом в «навигацких науках», автором учебников. Двое других - Стивен Гвин и Ричард Грейс - особыми познаниями не отличались, порученный им курс навигации и геодезии вели «нерадетельно». Несколько позже преподавателем стал русский ученый человек Леонтий Филиппович Магницкий.
В июне 1701 г. Навигацкая школа была переведена «на преждеопределенный под ту школу Кадашевский большой двор». Замечу, что в Кадашевской слободе жил дьяк Оружейной палаты Алексей Александрович Курбатов, которому боярин Ф.А. Головин и поручил на первых порах наблюдение за школой. Наконец, в декабре 1702 г. Школа математических и навигацких наук перебралась на свое постоянное место - в «сретенскую по Земляному городу башню с палатами, на которых часы боевые» (т.е. с боем). Конечно, это знаменитая Сухарева башня, которая вошла в историю русского просвещения.
Любопытна история создания этого архитектурного сооружения. В тревожные времена стрелецких бунтов, в годы борьбы Петра I с царевной Софьей за престол верным юному царю оставался стрелецкий полк Лаврентия Сухарева. В память о верности этого полка и было решено соорудить каменные парадные ворота. Они выросли на пересечении улицы Сретенка с Земляным валом (ныне Садовое кольцо). Предполагают, что проект ворот сделал сам Петр I, а строил зодчий М.И. Чоглоков. На первом этаже были проездные арки, на втором - каменные палаты, окруженные открытой галереей. Вскоре (1698-1701) палаты надстроили третьим этажом и высокой четырехъярусной башней с часами.
Строение, как того хотел Петр I, походило на корабль с мачтой, галереи второго яруса представляли собой шканцы (верхнюю палубу корабля); восточная сторона - корабельный нос, а задняя - корму. С южной стороны ворот установили каменные доски с высеченными на них надписями. Одна из них гласила: «Построены во втором Стрелецком полку, по Земляному городу Сретенские вороты, палаты, шатер с часами», там, где размещался «полк стольника и полковника Лаврентия Пантелеева сына Сухарева». Таким образом, эта башня - памятник Лаврентию Сухареву и его стрелецкому полку (снесена в 1934 г.).
Интересная страница в биографии Сухаревой башни связана с таинственным «Нептуновым обществом», заседания которого проходили в рапирном зале. На заседания Петр I приглашал своих любимцев помечтать о море и кораблях, а может быть, и решать сугубо практические морские задачи.
Навигацкая школа была призвана готовить для молодого флота кадры. Над тем, чтобы обеспечить ее всем необходимым, постоянно трудились и Яков Вилимович Брюс, и Федор Головин, и Алексей Курбатов. Нужно было позаботиться о наборе учеников, о создании для них условий для жизни и учебы, о сборе астрономических и геодезических приборов, инструментов и морских атласов. И конечно, книг. Тем более что с первых же шагов жизни новой школы выяснилось, что для нормальной учебы нет самых необходимых пособий, прежде всего добротного учебника математики.
По решительному настоянию дьяка А.А. Курбатова создать такой учебник было поручено одному из преподавателей Навигацкой школы Леонтию Филипповичу Магницкому. Биография этого человека весьма поучительна и в какой-то мере загадочна. Он родился в 1669 г. в Осташковской патриаршей слободе, которая располагалась на берегу озера Селигер на территории современной Тверской области. Отец его, Телятин, был крестьянином. Детство Леонтия прошло в бедности и тяжелом крестьянском труде.
В школу мальчик не ходил, ее просто не было в небольшой слободе (городом Осташков стал лишь в 1770 г.). Вероятно, читать, писать и считать он научился с помощью грамотных соседей. Затем Леонтию явно повезло. В возрасте 15 лет его отправили с возом рыбы в Иосифо-Волоколамский монастырь, которому принадлежала слобода. На расторопного грамотного отрока обратили внимание и оставили его в обители чтецом церковных книг. Можно с уверенностью предположить, что в свободное время он занимался самообразованием - книгохранительная палата монастыря была одной из крупнейших в стране.
Через некоторое время Леонтий переехал в Москву в Симонов монастырь, а затем - с 1687 по 1694 г. - учился в Славяно-греко-латинской академии. Здесь он учил латинский и греческий языки, самостоятельно овладевал голландским, немецким и итальянским языками, проходил весь курс обязательных наук. Кроме того, изучал физику, астрономию, а также и математику. Леонтий Филиппович, бесспорно, обладал самобытным математическим дарованием. Благодаря настойчивому и упорному труду ему удалось глубоко усвоить математические науки в объеме значительно большем, чем сообщалось в русских арифметических, геометрических и астрономических рукописях XVII в. Академик Б.В. Гнеденко пишет, что Л.Ф. Магницкий «в полной мере был знаком с современной ему европейской учебной литературой, а также с произведениями греческих и латинских авторов», что он был «одним из самых выдающихся людей России петровского времени как по своему общему образованию, так и по своим математическим познаниям».
После завершения учебы в Славяно-греко-латинской академии Л.Ф. Магницкий несколько лет преподавал в частных домах, а в 1701 г. был назначен преподавателем в Школу математических и навигацких наук, где читал лекции по геометрии, плоской тригонометрии, мореходной астрономии и навигации.
Этому образованному человеку и было поручено создать учебное пособие по математике, что и было выполнено им в весьма короткий срок на очень высоком уровне. Книговеду Т.Г. Куприяновой на основе неизвестных ранее архивных документов удалось установить этапы работы над учебником.
Она выяснила, что уже к концу 1701 г. «Арифметика» была готова, в декабре того же года в Оружейной палате приступили к созданию так называемых подносных экземпляров. В их изготовлении принимали участие четыре писца, два живописца и один переплетчик. На оплату их работы пошло, по свидетельству А.Ф.Магницкого, «на четырех человек писцов двенадцать рублев тридцать алтын четыре деньги, на чернила и киноварь и камедь десять алтын две деньги, на двух человек живописцев за письмо всяких фигури к началам заставиц два рубля тридцать алтын две деньги, переплетчику на всякие мелкие покупки двадцать восемь алтын четыре деньги». В феврале 1702 г. два экземпляра рукописи были готовы, из них «первая подана великому государю ... другая в Оружейной палате боярину Федору Алексеевичу Головину со товарищи». Одновременно на московский Печатный двор была отправлена рукопись для изготовления тиража. И в январе 1703 г. книга вышла в свет.
На титульном листе название: «Арифметика, сиречь наука числительная. С разных диалектов на словенский язык переведена, и воедино собрана, и на две книги разделена... В богоспасаемом царствующем великом граде Москве типографским тиснением ради обучения мудролюбивых российских отроков и всякого чина и возраста людей на свет произведена...» Далее указана дата выпуска - от сотворения мира 7211, от Рождества Христова 11 января 1703 г. По нижнему краю рамки - надпись: «Сочинися сия книга чрез труды Леонтия Магницкого». Впервые в нашей стране на титуле указано имя здравствующего автора, такого не было даже в книгах Симеона Полоцкого, в распоряжении которого была Верхняя типография в Кремле.
Открывает «Арифметику» пышный фронтиспис, увенчанный русским гербом - двуглавым орлом. На его груди - щит с изображением Георгия Победоносца, поражающего копьем дракона. В нижней части гравюры две мужские фигуры. Слева - Пифагор с весами и таблицей с выгравированными арабскими цифрами, справа - Архимед с небесной сферой и таблицей, заполненной алгебраическими формулами. Фронтиспис и две другие гравюры - сферу мира и розу ветров - выполнил русский мастер Михаил Карновский.
В стихотворном обращении к «трудолюбивому и мудролюбивому читателю» А.Ф. Магницкий говорит о стремлении русских людей к знанию, о пользе науки, которая «грады укрепит и построит», обещает овладевшим наукой всякие блага, в том числе богатства, которые «им придут в руки». Далее автор раскрывает содержание своего труда и его отдельных частей, говорит о доступности изложения: «И мне аз яко имать быть, что сам себя всяк может учить».
Многократно говоря о пользе математики, автор подчеркивает, что она не только помогает решать практические задачи, но и «просвещает в ум ко приятию множайших наук и высочайших». И здесь же с гордостью говорит, что для своего труда «разум весь собрал» из многих книг: «из грецких и латинских, немецких же и италийских». Первая страница основного текста «Арифметики» открывается большой заставкой, на которой изображен дворец науки. В центре его на троне - царица Арифметика. В руке ее ключ ко всем наукам, названия которых написаны на восьми «столпах» (колоннах), поддерживающих арку здания, - от геометрии до меркатории (т.е. навигации, по имени фламандского географа XVI в. Г. Меркатора). К овладению наукой арифметикой ведут пять основных разделов-ступеней. Надписи на них гласят: счисление, сложение, вычитание, умножение, деление.
Эта заставка - своего рода оглавление, указатель содержания книги, которая значительно шире своего названия. Она содержала не только пространное изложение арифметики, но и важнейшие для практического применения статьи элементарной алгебры, описывала способы приложения арифметики и алгебры к геометрии, включала понятия о вычислении тригонометрических таблиц, начальные сведения по астрономии, геодезии и навигации. Словом, это своеобразная энциклопедия математических наук.
В «Арифметике» строго и последовательно проводилась одна форма изложения: каждое новое правило начиналось с простого примера, затем давалась его общая формулировка, а дальше следовало большое количество примеров и задач на данное правило, по преимуществу практического содержания.
Эта необыкновенная по содержанию книга была и выдающимся памятником полиграфического искусства. Каждая страница «Арифметики» окружена наборной орнаментной рамкой. Непосредственно в тексте много рисунков, поясняющих мысль автора, три таблицы по метрологии и два листа различных чертежей. Всего в книге 662 страницы большого формата. Тираж ее для того времени очень большой - 2400 экземпляров. Леонтий Филиппович Магницкий выразил свое заветное желание: «Да будет сей труд добре пользовать русский весь люд».
И оно, это желание, в полной мере исполнилось. «Арифметика», по мнению историков науки, «одна из самых замечательных математических книг, созданных русскими авторами в течение XVIII в. Она сразу же после выхода в свет стала основным математическим учебником России на долгие годы» (Б.Н. Гнеденко). «Вряд ли можно найти в русской физико-математической литературе другое сочинение с таким же историческим значением, как «Арифметика» Магницкого, - писал известный историк математики и библиограф В.В. Бобынин. - На ней воспитывались целые поколения деятелей физико-математических наук в России».
Но невольно возникает вопрос: как смог Л.Ф. Магницкий за столь короткий срок (один год) создать такую необыкновенную по содержанию книгу? Исследования последних лет показали, что у него были надежные помощники, целая артель, которую он возглавлял. Кто же это? На обороте титула - стихи, первые буквы строк дают фразу: «Правил Теодор Поликарпов», человек, в истории русской культуры хорошо известный. Он был справщиком (редактором), а затем директором Московского печатного двора. Кроме того, он автор ряда книг, в том числе «Букваря», переводчик книг греческих и латинских, был одно время и преподавателем Славяно-греко-латинской академии. Вот он-то и был редактором «Арифметики» Магницкого.
Есть упоминание и о том, что дьяк А.А. Курбатов, в доме которого в Кадашевской слободе создавалось учебное пособие по математике, также принимал участие в работе коллектива. В свое время он был крепостным слугой, а потом дворецким графа Б.П. Шереметева; отпущенный на волю, назначен дьяком Оружейного приказа. Видимо, он взял на себя организационные вопросы, заботился о материальной и финансовой стороне дела. Вполне возможно, что А.А. Курбатов брал необходимую литературу из богатейшего личного книжного собрания Б.П. Шереметева в имении Кусково.
Наконец, по инициативе Л.Ф. Магницкого для участия в создании «Арифметики» был приглашен В.А. Киприанов, посадский человек Кадашевской слободы, который имел «в тех науках знание и отчасти и охоту». Это был удивительный человек, позже организовавший Гражданскую типографию в Москве. Василий Анофриевич Киприанов был книгоиздателем, типографом, библиотекарем и активным популяризатором научных знаний. Он выпускал первые учебники для петровских школ, первые в России географические карты полушарий и был реальным автором Брюсова календаря, Брюс лишь наблюдал за его изданием. Киприанов мог оказать реальную помощь в творческом процессе создания «Арифметики».
Но душой всего дела, вдохновителем и основным автором «Арифметики» был Леонтий Филиппович Магницкий, о чем свидетельствует и запись на титульном листе учебника.
После выпуска в свет своего главного детища Л.Ф. Магницкий до конца жизни оставался преподавателем, а затем и руководителем Школы математических и навигацких наук. И одновременно совместно с другими преподавателями работал над созданием всевозможных пособий, необходимых для учебного процесса.
Уже в том же 1703 г. были без указания авторов изданы «Таблицы логарифмов и синусов, тангенсов, секансов к научению мудролюбивых тщателей». Во втором издании указано, что таблицы составлены «тщанием и за свидетельством математико-навигацких школ учителей Андрея Фархварсона, Стивена Гвина и Леонтия Магницкого». Через несколько лет, опять же «тщанием учителей Андрея Фархварсона да Леонтия Магницкого» вышли в свет «Таблицы горизонтальные, северные и южные широты» - пособие для моряков.
О роли Л.Ф. Магницкого в издательской деятельности можно судить и по челобитной Киприанова-сына, который пишет, что «трудами и тщанием» его отца была открыта типография. В ней под надзором «арифметической, геометрической и тригонометрических наук профессора Леонтия Магницкого печатались: арифметика, логарифмы, многие картины и глобусы, ландкарты, календари и другие разные листы и книги».
Велась в Навигацкой школе и научно-исследовательская работа. Так, по заданию Петра I Андрей Фархварсон и Леонтий Магницкий проводили вычисления будущих солнечных и лунных затмений, из обсерватории за небесными светилами наблюдал Яков Брюс; составлялись в школе первые морские карты - отсюда ведет отсчет отечественная морская картография.
В 1715 г. классы навигации, в которых насчитывалось 305 учеников, были переведены в Петербург, на их базе была основана Морская академия. Оставшиеся в Москве классы стали называть «Цифирной школой», которая действовала до 1752 г. К тому времени Школу математических и навигацких наук окончили 1200 человек. Из ее стен вышло много специалистов - мореплавателей и кораблестроителей, геодезистов, строителей, учителей, гидрографов и картографов. Они составляли карты больших областей, морских берегов, исследовали реки, описывали леса, наносили на карты трассы будущих каналов и дорог. Уместно вспомнить, что гидрограф Ф.П. Соймонов и автор первого экономико-географического описания России И.К. Кириллов были ее учениками. Известно и то, что Михаил Ломоносов, пришедший из Архангельского края учиться в Москву, поступил сперва в Навигацкую школу, которой руководил Леонтий Магницкий, но долго в ней не оставался, а перешел в Славяно-греко-латинскую академию.
В заключение добавлю, что Петр I чтил автора «Арифметики» не только за его глубокие познания, но и за душевные качества, притягивавшие к себе, как магнит, и распорядился называть его Магницкий. На могильном камне в память о Л.Ф. Магницком высечена пространная надпись, где он назван «первым в России математики учителем».
Алексей Гаврилович Глухов
