Тектонические изменения в «новой исторической концепции» белорусских идеологов от власти коснулись революции 1917 года как таковой - изменения, также чреватые самыми трагическими последствиями для Белоруссии и лично Александра Лукашенко. В первую половину его правления революционные события старались деликатно обходить стороной, не слишком сосредотачиваясь на них: 7
ноября и 1 мая оставались в Белоруссии официальными государственными
праздниками, поддерживая, как мнилось чиновникам, преемственность
суверенной республики к БССР, многие улицы белорусских городов сохранили
свои названия в честь большевистских вождей и «сакральных»
терминов социализма, памятники Ленину занимали свои постаменты,
однако этим, пожалуй, и ограничивалось присутствие марксистско-ленинской
идеологии в стране. Февральская же революция вообще не вспоминалась
десятилетиями. Это и не удивительно, поскольку белорусы ни в
начале XX века, ни в его конце ни малейшей симпатии к «русской»
Революции не имели - о ней и тогда грезили, и ныне грезят
лица преимущественно польской и еврейской принадлежности (если не по
крови, то по духу и авторитетам). Восхваление же романтики и в целом
«светлого образа» Майдана 100-летней давности власть имущие - хотя и не
понимали, что он почти ничем (целями, заказчиками, портретом
исполнителей, отношением к Христианству, технологиями) не отличается от
разных нынешних «Плошч», - интуитивно воспринимали как рытье могил самим
себе; не говоря уже о немалом числе подлинных патриотов и верующих
среди них, испытывавших органическое отвержение главных цели и метода
вселенского богоборчества. Как говорилось, долгое время белорусский «неосоветизм» опирался на позднесталинскую традицию, которая во многом, несомненно, носила контрреволюционный характер.
Смена караула (и не только лиц, но и мировоззрений) у стратегических кормил власти (во всяком случае, идеологической) - приход к ним пользующихся поддержкой националистической интеллигенции фальсификаторов белорусской истории на началах прозападного национализма (шляхетского литвинизма) и либерального гуманизма, то есть, русофобии и антихристианства, - привела если и не к резкой смене оценки революции (которая и без того была порочная), то, во-первых, к «открытию» якобы враждебности белорусам Российской Империи со смещением акцента с якобы «классового угнетения» в ней (проявлениям которого Россия была обязана влиянию западного капитализма) на чисто клеветническое «угнетение национальное» (в частности, белорусов), во-вторых, к привлечению внимания народа к самому событию революции с воспеванием ее результатов и «героев», бывших отъявленными негодяями, безбожниками и русофобами, презиравшими и простой белорусский народ (как и их польско-католические и иудейские предки XV-XIX вв.). Если доселе современная белорусская государственность возводилась к БССР как, по итогу, полностью братской и союзной Великороссии (пусть и республиканско-федеративной), то теперь она начала постепенно возводиться к самой революции 1917 года, бывшей сугубо антироссийской и творцы которой, расчленяя единую Россию, видели в белорусской национальной республике лишь средство закрепления этого расчленения и элемент планировавшейся «всемирного союза социалистических республик». Особенно спелся на гимнах Октябрьскому перевороту (революция произошла в феврале) хор научных сотрудников Института истории Национальной академии наук - на фоне явной неприязни к дореволюционному имперскому периоду (точно также в советской эпохе неприязненным для них является сталинский неоимперский период). Как правильно рассчитали «новые шляхтичи», этим внешним отождествлением БССР и революции они сменили и исторического врага Белой Руси - с Запада на Россию. Несложно понять, что этим и само белорусское государство и его руководители из союзника и соратника православной Церкви и Русской церкви как матери самой белорусской ветви русского народа начало медленно превращаться (прежде всего, в его литвинском «историческом образе») в Ее врага, а «славными предками белорусов» начали восхваляться католические и униатские ее ненавистники и уничтожители, потомки которых и продвигали революцию на белорусской земле.
Как следствие этого тихого предательства, мы слышим из уст заместителя директора Института истории НАН Беларуси Вадима Лакизы официальное заявление по белорусскому телевидению: «Если мы говорим об историческом самосознании, о патриотизме, то всегда мы будем рассказывать своим внукам о истории. И самое важное, например, для меня сегодня и, вот, для историков, которые реально, исходя из исторических фактов оценивают события Октября 1917 года, что мы живем в Республике Беларусь, которая является правопреемницей БССР. В 1917 году - это основа создания национальной белорусской государственности [напомним, что БССР основана в 1920 г.]. Мы понимаем, что, будь Российская Империя, никогда бы не было ни меня, ни вас, ни вас, никого [вот так!]. И если мы свою страну любим, если мы любим Беларусь, если мы называемся белорусами, из этих позиций мы и должны оценивать эти события» (40.57). И завершает передачу этот «ученый-историк», готовый торговать и извращать правду в угоду конъюнктурному заказу, логическим выводом из первого тезиса, заикаясь: «Наверное, мы должны всегда помнить вот это тепло древности, сохранить традиции современности [?], но мы должны постоянно двигаться вперед. Нельзя жить прошлым. Да, я - человек советский, как и многие из нас, но люди, которые родились в 1990-1991, - они кто? Они - белорусы, они жители Республики Беларусь. Они не должны вообще задумываться ни про то, что мы говорили там "русские" или там "Россия". Это - другое государство. У нас - свое независимое суверенное государство. И эта программа (образовательная) должна быть нацелена на воспитание именно этого - патриота Республики Беларусь. Всё. А революция - это было кратковременно событие» (54.05).
Таким образом, как мы видим, у нынешних государственных «ученых» идеологов революция прославляется, но её значение приравнивается к отработанному разовому резиновому изделию, равно как и СССР (ранее признававшийся корнем белорусской государственности), появившийся на обломках уничтоженной ею Империи, должен уйти в прошлое (как мы помним из откровений Якубовича, Макея, Воронецкого, Рудого, не говоря уже про их друзей из интеллигенции: все они являются ревностными антисоветчиками) и быть забыт молодым поколением белорусов. БССР признается лишь вынужденным промежуточным этапом (постепенно таким объявляется и неосоветско-славянофильский период правления А.Лукашенко). Теперь: только независимая либерально-демократическая капиталистическая Беларусь и ее революционное и литвинско-польское наследие! Православная же Российская Империя во главе со святым царем-страстотерпцем объявляется врагом «белорусской государственности» и всего «прогрессивного человечества», а ее крушение - счастьем. Наконец, и распад СССР, многие годы порицавшийся А.Лукашенко и государственной идеологией, становится теперь не «исторической катастрофой», а «логическим завершением процесса движения белорусов к обретению своей государственности» - то есть, историческим достижением.
Изменив идеологический статус революции 1917 года и СССР для Белоруссии, литвинские и криптолитвинские русофобские идеологи извращения исторического самосознания белорусов логически переходят к националистическим лозунгам, которые еще недавно в государстве А.Лукашенко тяжело было себе представить. В частности, к прославлению «Первого Всебелорусского съезда», созванного в декабре 1917 года после прихода к власти большевиков, однако запланированного и организовывавшегося масонскими либерально-конституционалистскими революционерами, захватившими власть в результате Февральской революции. Следует сразу заметить, что, во-первых, достаточно пропорциональное представительство на Съезде всего белорусского населения привело к полному разгрому идеи хлопоманских националистов из «Беларускай сацыялiстычнай грамады» об объявлении «национальной независимости» от России, во-вторых, само проведение съезда было поддержано значительной частью Совнаркома, включая Сталина, а остановлено по воле таких «русских имперцев», как Кнорин, Ландер, Мясникян (именами которых, то есть, врагов нового «священного» события в официальной идеологии, названы центральные правительственные улицы Минска). Как пишет исследовавший Первый Всебелорусский съезд православный ученый-западноруссист В.Ф.Гигин, «из приведенных фактов становится очевидно, что главной целью, с которой созывался в декабре 1917 года Всебелорусский съезд, было провозглашение Белорусской советской республики как части Российской советской федерации. На съезде должны были быть сформированы новые органы советской власти в Беларуси на основе компромисса между БОК как инициатором проведения съезда и Облискомзапом, который рассматривался как временный институт власти. "Великая белорусская рада" и близкие к ней организации [католические националисты] играли при этом второстепенную роль». И уже «через год ЦК РКП(б), Совнарком и Наркомнац сумели заставить и Мясникова, и Кнорина смириться с необходимостью образования белорусской советской государственности».
Однако прозападной частью властной элиты Беларуси и их идеологами (убедивших в целесообразности и президента) было решено в рамках нынешней политики «беларусизации» (за которой кроется польско-католический литвинизм) возвеличить этот разогнанный «Первый Всебелорусский съезд» (куда, естественно, были не допущены идейные православные патриоты-черносотенцы) до «величайшего исторического события, положившего начало белорусской государственности» и независимости от России - то есть, до того статуса, который ему придавали организаторы «Второго Всебелорусского съезда», - проведенного в 1944 году в Минске коллаборационистской «Беларускай цэнтральнай радай» под руководством «генерального комиссара Белоруссии» Курта фон Готтберга. Заметим, участие в президиуме «Второго Белорусского съезда» принял ряд членов самого «Первого Всебелорусского съезда» - Е.Поворотной, Ф.Яремича, К.Езовитова, Я.Станкевича.
Величание 100-летия Съезда было обставлено несколькими серьезными собраниями самых высокопоставленных ученых-историков Беларуси. Открыла чествования двухдневная международная научная конференция «События 1917 года в исторических судьбах Беларуси», организованная Белгосуниверситетом и - редчайший случай - удостоенная личного приветствия Александра Лукашенко: «"События 1917 года способствовали стремлению белорусов жить в своем доме. Идея самоопределения Беларуси, которая шла снизу, от инициативы народных масс, выразилась в созыве I Всебелорусского съезда. Это народное собрание продемонстрировало важнейшие ценности, значимые для нас до настоящего дня: свое государство, его социальный характер и тот факт, что только народ, его воля, коллективный разум и лидеры могут стать подлинным источником независимости... Видим и второй урок истории нашей государственности: только единство всех нас, всего нашего белорусского народа является гарантом выбора и сохранения самостоятельного пути развития». Но идея независимости, которая, как увидим, будет приписываться Съезду почти всеми историками-идеологами, была чужда для подавляющего большинства его участников и разделялась только кучкой националистов-радовцев, которые потом составят основу гитлеровских коллаборационистских властей, к которым, как выходит, невольно присоединился и сам А.Г.Лукашенко!
Главным тезисом всех ведущих трибунов на конференции было величание «Первого Всебелорусского съезда», как якобы освободившего белорусов от многолетнего имперского рабства царизма. Так директор Института истории Национальной академии наук Вячеслав Данилович считает «съезд знаковым событием для белорусской истории, истории становления белорусской государственности», которой якобы до этого у белорусов не было. Совсем недавно Вячеслав Викторович вещал совершенно иные мысли, уверяя, что «для меня же Отечественная война 1812 г. является одной из ярких страниц нашего общего героического прошлого», и «наши предки считали Российскую империю своим Отечеством». Здесь же человек с уже потухшим лицом (обличаемый совестью за отступление от правды) не останавливается на «становлении независимости» на «Всебелорусском съезде», но доходит до сетования о том, что «Белорусская Народная Республика, провозглашенная позже Радой съезда, как государство не состоялась. Но тем не менее это была практическая попытка реализации идеи белорусской национальной государственности. Вопрос вышел на повестку дня». Это та самая БНР, которая в условиях германской оккупации была провозглашена опять же той самой Радой БНР, которая была образована католическо-националистическим меньшинством Съезда, бежала от Красной армии вместе с германскими войсками в Вильнюс, потом в Каунас, потом в Прагу, поддержала Третий Рейх Гитлера, бежала от советских войск в Западную Германию, далее перебралась в США, откуда после развала СССР вручила свои мандаты партии БНФ.
Вторит ложью ученому-академику и его университетский коллега проректор Белорусского государственного университета по идеологии, доктор исторических наук Сергей Ходин: «События 1917 года стали катализатором для воплощения идеи белорусской государственности...Идея белорусской государственности развивалась на протяжении многих веков, но именно события 1917 года стали катализатором для ее воплощения. На I Всебелорусском съезде в Минске собрались представители разных слоев общества. Обсуждая дальнейшую судьбу Беларуси, они подчеркивали необходимость самоопределения, создания своего социально ориентированного государства» (чего, как мы помним, не было). И проректора Ходина также заносит в степь БНР и ее Рады: «Национальное движение развивалось в непростых условиях. БНР как государство не состоялось». Наконец, подключились к общему хору и республиканские СМИ. Вечно беременная лукавством, неутомимая «СБ. Беларусь сегодня» П.Якубовича сразу заявила, что Съезд «был первой попыткой создать нашу государственность, спросив волю представителей самого народа. По сути, форум стал символом единства всех политических и культурных сил Беларуси, на тот момент не разъединенных еще различными политическими лагерями». Особенно символичными был разгон этого «единства», поддержанный его частью, а также само «единство» с участием последующих коллаборационистов кайзера Вильгельма, Гитлера и Госдепа США. С их наследниками в современной Беларуси, судя по всему, хочет против России объединиться немалая и очень влиятельная (в том числе, по воздействию на президента Лукашенко) группировка во власти. В свою очередь, директор Государственного института управления и социальных технологий БГУ Петр Бригадин призывает не только, чтобы «сегодня историки как раз и возвращали этих личностей в историю, это лишь первая часть большой работы. Вторым шагом станет возвращение исторических личностей в нашу повседневную жизнь. В названия улиц, площадей и скверов». Между тем, и список «исторических личностей» уже готов.
Затем высокие исторические умы переместились уже в редакции ведущих белорусских государственных изданий, где не только продолжили «исторические открытия», но усугубили их. Прежде всего, круглый стол состоялся, конечно же, в главной общественно-политической газете страны Якубовича «СБ. Беларусь сегодня» под девизом «Первый Всебелорусский съезд стал истоком нашей государственности» (БССР, как видим, уже и не вспоминается). Здесь мы знакомимся с ученым-историком, еще более высокопоставленным, чем В.Данилович - академиком-секретарем Отделения гуманитарных наук и искусств НАН Беларуси А.А.Коваленей, который, ритуально признав, что «обретение государственного суверенитета объективно требует научного обоснования национально-государственного строительства», тут же забывает о всякой научной истине и продолжает линию «история должна отражать интересы "белорусского народа"» (то есть, влиятельных кругов в правящей элите). Согласно академику, Белая Русь не является частью православного Русского мира, противостоя в нем экспансии неоязыческого безбожного Запада, но, «находясь на геополитическом перекрестке и духовном разломе, постоянно испытывала и испытывает внешнеполитическое давление» (особенно, очевидно, с Востока).
Однако более всего А.Коваленя поражает своими выводами о «Первом Всебелорусском съезде»: «Нельзя не заметить того, что в той чрезвычайно сложной обстановке, из политической элиты смогла выделиться и объединиться группа национальных деятелей, попытавшихся реализовать принятую 2 ноября 1917 года СНК РСФСР "Декларацию прав народов России". В документе объявлялось право наций на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств. Благодаря этим политическим лидерам впервые в истории было публично объявлено о праве белорусского народа на национально-государственную самостоятельность... Сегодня один из важных вопросов...- общественное отношение к лидерам, которые первыми пришли к убеждению о необходимости создания Белорусской Народной Республики. Братья Луцкевичи, Тарашкевич, Лесик, Скирмунт, Воронко и многие другие. Представляется, что с именами этих и многих других национальных деятелей неразрывно связана история белорусской государственности. Они всей своей деятельностью заслужили быть в национальном пантеоне памяти. Одним мазком - как это было в советское время - объявить их всех буржуазными националистами и вычеркнуть из истории? Наверное, у каждого из них были сильные и слабые стороны, но их конкретные дела в процессе формирования белорусской национальной государственности несомненны... Этот процесс должен быть взвешенным - так, как сегодня мы ненавязчиво, с необходимым научным обеспечением расширяем белорусское языковое пространство. Несомненно, нужно возрождать забытые исторические имена стоявших у истоков нашей государственности». Этому «возрождению» могут помочь преемники этих «исторических имен» - таких как «скончавшийся в США на 102-м году жизни Антон Шукелойть, - один из лидеров белорусской эмиграции..., входивший в Польскую партию социалистов-революционеров..., [коллаборационист], в годы [нацистской] оккупации работавший в городской администрации Минска... С лета 1944 года находился в эмиграции в Германии... В 1952 году уехал в США и поселился в Нью-Йорке... Был активистом Белорусско-Американского объединения, членом БНР».
Таким образом, руководитель всей академической науки Беларуси среди всех участников того Съезда выделяет и предлагает включить в «национальный пантеон» (то есть, языческий перечень богов для поклонения) именно ту националистическую кучку, которая состояла из католических потомков национальной шляхты, пыталась отколоть Белоруссию от России вопреки воле почти всего Съезда, позже основала БНР и написала коллаборационистское письмо кайзеру, бежала в Польшу и Литву и прямо или косвенно поддержали нацистский Третий Рейх, в том числе в его войне против СССР. Более того, он причисляет их к элите и, соответственно, всех остальных делегатов - к «грязным холопам», которые, говоря словами Язэпа Лёсика (героя А.А.Ковалени) - яростного русофоба и ненавистника Православия, продвигавшего проект церковной «автокефалии», - «на съездах прославились в том смысле, что им не нужна автономия, но делали они это по недоумству и темноте своей, а более по обману, потому что вместе с этим они говорили, что и язык их им не нужен... Значит, делают они это по недоумству и темноте». Похожие портреты мы обнаружим и за именами прочих «просвещенных белорусских небожителей» из списка пана Ковалени - протестантов Луцкевичей, католического масона, члена варшавских лож «Правда» и «Томаш Зан» Тарашкевича, сенатора пилсудческой Польши униата Скирмунта, одного из первых эмигрантов и антисоветских деятелей в США Воронко. Более того, всё это «национальное звездное соцветие», по признанию самих его членов, состояло в одном из ответвлений всемiрной антихристианской секты масонов, участвуя в ее оккультных ритуалах, и под ее водительством «было крайне обеспокоено вопросом создания белорусской нации и...занималось активным продвижением белорусского национализма».
И этих «шчырых беларусаў» академик предлагает возрождать, внедряя их имена (в числе коих и имена «национальных деятелей» 1941-1944 гг.) в умы молодежи и названия улиц и учреждений - притом тихо, «ненавязчиво, так как "мы" сегодня расширяем белорусское языковое пространство», и как другие «они» уже сделали это на Украине. Тут уже не мог мужественно не возразить правдоруб В.Ф.Гигин: «Говорим о политической элите. А почему мы к ней относим лишь БСГ, а не тех, кто получил поддержку белорусского народа и стал делегатом Учредительного собрания? Ведь БСГ на тех выборах в ноябре 1917 года выдвинула своих кандидатов по округам на территории Беларуси и в Калужской губернии (там проживали наши беженцы). В совокупности они [то есть, те, кого А.А.Коваленя призвал признать «национальной элитой» и внести в «белорусский пантеон»] набрали всего-навсего 30 тысяч голосов - менее 1% по каждому округу! А до этого не смогли попасть в органы местного самоуправления, Советы... Еще важный момент. Мы не должны увязывать Всебелорусский съезд и БНР. Тем более съезд не давал мандата на третью уставную грамоту 25 марта. Более того, резолюция съезда была просоветской. Делегаты не только поддержали советскую власть, но и одобрили дальнейшее развитие Беларуси в тесном союзе с Российской Республикой [точнее, в ее составе]».
И здесь инициативу в свои руки взял и показал всем, как нужно поклоняться «иконам» крипто-польских самозванцев-коллаборационистов, не чураясь самой беззастенчивой лжи, заведующий центром новой и новейшей истории Беларуси Института истории НАН Николай Смехович - то есть, непосредственный руководитель всей академической исторической науки Белоруссии, изучающей ее историю в составе Российской Империи и Советской России, то есть, в эпоху русско-белорусского единства. Прежде всего, он обнаружил украинскую склонность к самовосприятию, не оставляющему надежду на здравомыслие: «К чести нашей исторической науки мы сделали прорыв - термин "государственность" у нас перестал быть нераздельной частью термина "государство". Белорусские историки впервые в мировой (!) социогуманитарной мысли дали принципиально новое определение государственности. Ее определили как право этнонациональной общности на самостоятельное историческое существование и развитие. Это право не может быть кем-то даровано или отнято». Действительно, то такого абсурдного определения государственности (т.е., совокупности существенных признаков государства) в мире еще никто додуматься не смог. Это все равно, что образованность назвать правом человека на произнесение слов и посещение школы, которое никто у него не может отобрать ни в Африке, ни на Северном полюсе. Если же таким «удачным» способом коллектив «свядомых» исполнителей «соцзаказов» от науки хотел преподнести идеологическому начальству идею о том, что «только в "независимой республике" народ обретает государственность», то они лишили государственности не только басков, карелов, друзов, но и русских и англосаксов, которые никогда не имели обособленное от других «этнонациональных общностей» государство.
И вот эту изобретенную Смеховичем «государственность» белорусы почти достигли в Речи Посполитой: «Другое дело, что национальная элита Речи Посполитой [которая, очевидно, было государством «самостоятельной этнонациональной общности» и притом, надо полагать, белорусской] потерпела крах, не сумела предложить своему народу дальнейший путь исторического развития - и государство было ликвидировано. Впоследствии, в 1917-м, Первый Всебелорусский съезд как раз и вырос из того, что белорусская национальная элита осознала право нации на государственность». Оказывается, «Первый Всебелорусский съезд» родился не из революции и указания большевиков из Петрограда создать местную ячейку социалистической государственности, а в результате осознания «национальной элитой» в виде горстки Лёсиков и Скирмунтов, вскоре перебравшихся в Варшаву, Берлин и Вашингтон, за всех белорусов их свободное право (а значит, «осознанную необходимость») на независимость то жителей Смоленска, Брянска, Киева и окружающих их деревень. Посему, претендующий на статус точки отсчета «новой эры» «1917 год стал судьбоносным в истории бывших народов Российской империи. В том числе и нашего. Год единства в нашем национальном движении, в нашей национальной элите [правда, при полном их разъединении с белорусским народом, которых такие смеховичи не считают за людей]. Когда мы сегодня говорим о необходимости создания национального пантеона - мы как раз и имеем в виду тех, чьи имена сейчас незаслуженно забыты. Наша элита была именно национальной, она не придерживалась большевистских лозунгов и программных установок. Но она стремилась решать национальный вопрос... Я согласен с тем, что значение Первого Всебелорусского съезда историческое прежде всего в том, что сегодня в Республике Беларусь реализована идея национальной государственности. Та идея, за которую боролись делегаты съезда... В этом смысле съезд занял принципиальную позицию, когда пришел к единому мнению об историческом праве белорусского народа. Другое дело, что был принципиальный вопрос - на какой основе реализовывать эту идею. На советской или другой? Съезд не признал советскую власть в большевистской форме, такой формулировки в резолюции нет».
Тут уже у Вадима Гигина не выдержали нервы: «Как это не признал, о чем вы говорите? И как это нет формулировки?! Цитирую (резолюцию): "1-й Всебелорусский съезд постановляет: немедленно образовать из своего состава власть в лице Всебелорусского Совета Крестьянских, Солдатских и Рабочих Депутатов, который временно становится во главе управления краем, вступая в деловые отношения с центральной властью, ответственной перед Советом Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов"». Доцент Смехович предпринял последнюю попытку «впервые в мировой социогуманитарной мысли открыть», что власть крестьянских, солдатских и рабочих депутатов (к которым, к слову, не относился ни один из представителей «пантеона» Ковалени-Смеховича) означает по смыслу национальность: «А где написано "признать"? Или "просить у советского правительства"? Из резолюции вытекает, что делегаты утвердили свою собственную советскую власть. На национальной основе». Но был предательски остановлен в шаге от Нобелевской премии (вслед за Алексиевич) профессором Владимиром Мельником: «Позвольте, я продолжу цитировать резолюцию: "...для спасения родного края и ограждения его от раздела и отторжения от Российской Демократической Республики"». И картина торжествующей «национальной элиты» резко потускнела.
Вместе с тем, буквально через день «центр белорусского исторического самосознания» перебрался в другую редакцию - также главной республиканской газеты и головы холдинга, но уже культурно-просветительского комплекса изданий, «Звязды» - для того, чтобы осуществить переход от «Первого Всебелорусского съезда» к провозглашению в 1918 году «Беларуской народной республики» в условиях германской оккупации под бело-красно-белым знаменем. Так близко к русофобской прозападной оппозиции, ее идеологам и идолам официальные органы государства А.Г.Лукашенко доселе не приближались еще никогда. Из прошлого состава остепененных академиков остался только вездесущий А.А.Коваленя, а к общему ученому собранию, среди которых присутствовал уже знакомый нам директор Института истории НАНБ и бывший БНФовец, а ныне председатель Постоянной комиссии по образованию, культуре и науке Палаты представителей Национального собрания, член-корреспондент НАН Беларуси, доктор исторических наук Игорь Марзалюк (то есть, главный историк-идеолог законодательной власти), на равных был допущен, с позволения сказать, наместник Зенона Позняка в качестве председателя «Беларуского народного фронта» (БНФ), кандидат в Президенты от него же и участник революционной Плошчы-2010 Рыгор Костусев.
Знакомясь со стенограммой Круглого стола, читатель может подумать, что находится на сходке старых БНФовских вождей из первой половины 1990-х, коей она частично и была. Только на сей раз она проходила под эгидой и даже по поручению верховной государственной власти страны, которая в борьбе с таковыми и утвердилась во второй половине 1990-х - за счет поддержки тех, против кого и направлена «новая концепция истории Беларуси». Милая беседа «государственных историков» вылилась в пропагандистский гимн русофобско-коллаборационистским самозванцам и сепаратистскому политическому образованию в условиях революции и оккупации «БНР», полностью отвергнутому некогда народом Белой Руси. Умозрительные скрепы беседы установил сам А.А.Коваленя, по традиции, свойственной нынешней идеологии, отделив Белоруссию от единой восточнославянской (русской) цивилизации и поместив её в нейтральную буферную зону: «Важно напомнить, что Беларусь, находясь на геополитическом перекрестке, на духовном разломе европейского пространства, постоянно ощущала неоднократные попытки цивилизационного давления и с одной, и с другой стороны (кстати, мы это наблюдаем и сегодня). Очерченные особенности геополитического местонахождения белорусских земель сдерживали объективные процессы этногенеза, культурно-духовного развития и строительства национальной государственности». Но несмотря на многовековую «сдавленность» и «этногенетическую, культурно-духовную и национал-государственную неразвитость» (по равной вине России и Запада), каким-то образом «глубинная национальная самобытность белорусского народа явилась объективным фактором того, что Беларусь никогда в истории не была ни зависимой территорией, ни, тем более, колонией Запада или Востока... Важно подчеркнуть, что наши предки с глубокой древности имели самобытных лидеров, которые отстаивали интересы народа. Так было в Полоцком государстве, в ВКЛ, Речи Посполитой, Российской империи и в Советском Союзе». Ни от кого независимая, по версии академика, уже в X, XIII, XVI, XVIII и XX веках Республика Беларусь, возможно, была таковой по причине того, что никто в эти века не знал о ее существовании. А вот кто из «самобытных белорусских лидеров» «отстаивал интересы белорусского народа» в эпоху ВКЛ (не говоря уже про Речь Посполитую) - Миндовг, Ягайло, Казимир или Сигизмунды - А.А.Коваленя уточнять не решился. Зато таковых он нашел в «ни от кого не зависевшем» во время германской оккупации Минске: «Конечно, 1918 год стал тем рубиконом, когда и общество, и национальные лидеры созрели для того, чтобы объявить о создании самостоятельной республики с названием Беларусь. И провозглашение Белорусской Народной Республики в то время не было случайным явлением». Зачем провозглашать «народную республику» в и так вечно независимой Беларуси - также понять непросто!
К академику-секретарю подключился директор института истории НАНБ В.Данилович, начав с очередного «мирового открытия белорусских историков»: «Говоря про 1918 год, мы не должны забывать о том, что процесс становления белорусской государственности - тысячелетний. Сегодня в Институте истории НАН Беларуси разработана концепция истории белорусской государственности, в соответствии с которой мы рассматриваем государственность как внутренний потенциал народа, который обеспечивает его способность к длительному самостоятельному существованию» (непонятно, как же быть с «мировым открытием» имени Смеховича, высмотревшим в государственности «право этнонациональной общности на самостоятельное историческое существование и развитие»). В свете концепции «самостоятельной потенциальности» и обосновывается непреходящая значимость псевдогосударства БНР: «у нашей государственности были как исторические формы - государственные образования на нашей территории, начиная от Полоцкого княжества, так и национальные - когда в названии зазвучало слово "Беларусь, белорусский". Вот эти национальные корни и берут свое начало в 1918 году, когда была провозглашена Белорусская Народная Республика. Да, она не стала настоящей державой, но это была первая попытка практической реализации идеи белорусской национальной государственности. И это очень важный момент в нашей тысячелетней истории... Если мы говорим о белорусской государственности, свою национальную форму она начала приобретать именно в 1917-1918 годах. Анализируя события столетней давности, мы не должны забывать, что тогда впервые в истории народа мы пытались создать свое национальное белорусское государство. Сам процесс реализации этой идеи был очень сложный и противоречивый, но в итоге мы пришли к тому, что имеем сегодня - независимую страну Беларусь».
На самом деле, новое открытие - только не научное, а идеологическое - ученых на службе белорусского «государства» (то есть, высокопоставленных литвинистов) заключается в попытке примирить БССР, которую в безысходных условиях поддержал весь простой белорусский народ (и его делегаты на Всебелорусском съезде), с БНР и стоящей за ней пропольской частью городской интеллигенции из потомков шляхты, деятели которого, выдавая себя за «беларускую национальную элиту», находились с белорусами в непримиримой вражде и вступали в союз то с Вильгельмом, то с Пилсудским, то с Гитлером, то с ЦРУ и Госдепом: «Были два течения, которые не только враждовали между собой, но и взаимодействовали. И правительство БНР Антона Луцкевича в 1918-м, и более позднее ковенское правительство Вацлава Ластовского также вели переговоры с Совнаркомом, с Белнацкомом... Как результат - 15 октября 1925 года Совет министров БНР принял постановление о самороспуске и признал "Минск единым центром возрождения Беларуси". На совещании присутствовали представители БССР Д. Жилунович и Ульянов для принятия, как сказано в документе, мандатов БНР. Таким образом, после этого БССР стала в том числе и правопреемницей традиции БНР. Так что Республика Беларусь унаследовала, с юридической точки зрения, и ту, и другую традиции». Общим же врагом для БНР и БССР (заметим, ленинско-троцкистского «беларусизаторского» периода 1920-х, который действительно, во многом реализовывал чаяния русофобских коллаборационистов) как «родителей нынешней Республики Беларусь» становится, естественно, Белая Русь в составе Российской Империи и стоявшие за нее православные западноруссисты как противники «национальной элиты» в лице католической неошляхетской (БНР) и еврейской (ранняя БССР) интеллигенции, которая и подверглась репрессиям в конце 1930-х: «Белорусская национальная элита, первые идеологи национального государства сформировались в Российской империи... И именно в империи эти люди сумели понять, что наилучшим образом отстаивать интересы своего народа можно только в независимом национальном государстве».
Поддерживает академического директора в попытке примирить задним числом красных и бело-красно-белых (как основу для чаемого объединения их наследников в наши дни) и член-корреспондент Академии наук, экс-БНФовец и ныне главный историк-идеолог в парламенте И.Марзалюк, не так давно призывавший Украину воевать с Россией за Крым: «С начала 1918 года в белорусском движении существовали и соперничали два течения - "белнацкомовцы" и "бэнээровцы". Каждое из этих течений отрицало другое, обвиняя в измене белорусскому делу и белорусскому народу. Объективно же - и те, и другие работали на благо Беларуси, стремились к созданию белорусской государственности». Впрочем, он тут же признает, что у «национально свядомой элиты» «не было народной поддержки. Те люди, что создавали БНР, являлись представителями политических сил, которые проиграли выборы в Учредительное собрание. Партии, участвовавшие в создании БНР, прежде всего - БСГ, их проиграли». Что лишь подтверждает глубокую внутреннюю мешанину у депутата-академика, сочетающего славянофильство, литвинизм, имперскость и национал-сепаратизм. Что И.Марзалюк тут же и демонстрирует: «С точки зрения истории - я как военный историк говорю - объявление БНР в условиях германской оккупации суть еще одно свидетельство того, что мы научились "благодаря" нашему горькому опыту даже в условиях оккупации жить, выживать и оставаться собой. Приходят оккупанты в 1918-м - делаем попытку создать национальное государство, приходят в 1941-м - идем в партизаны и создаем целые свободные от фашистов зоны». Замечательную смысловую симметрию нарушает только одна нелепость: в 1941-м партизаны воевали как раз против тех, кто в 1918-м создавал «национальное государство».
Следующий историк из «национально свядомой интеллигенции» В.Мазец также поддержал мантру о природном единстве БНР и БССР, но преобразовал ее в весьма «прогрессивную мысль», что именно БНР вынудила советскую власть учредить белорусскую республику: «Я считаю, нельзя говорить, что идея Белорусской Народной Республики, которая отражала стремление белорусов жить в своем национальном государстве, потерпела поражение... Мало того, она была очень живуча, она настолько расширилась, что большевики уже в конце 1918 года были вынуждены согласиться на провозглашение ССРБ. И деятели БНР были согласны на такую форму государственности... На 1-м Всебелорусском съезде вместе были и те, кто создавал БНР, и те, кто стоял у истоков БССР. Они фактически осуществляли одну и ту же идею через различные формы». Но на этой лжи Мазец не остановился и позволил себе пуститься в похвальбы «благодеяний» белорусскому народу этой псевдо-государственной имитации: «Именно во времена БНР была создана первая Белорусская торгово-промышленная палата. Проект введения первых белорусских денег был разработан во времена БНР... Более того, первый белорусский паспорт - это паспорт БНР. Первый закон о гражданстве был принят в БНР. В нем, кстати, запрещалось двойное гражданство. А предшествовала этому выдача "Свидетельства гражданина Беларуси". Подобное свидетельство было выдано в 1918 году и Янке Купале. В апреле 1918 года на заседании Народного Секретариата было принято постановление, согласно которому белорусский язык провозглашался государственным и обязательным языком Республики. И это тоже было сделано впервые в отечественной истории». Но и Мазец не смог удержать правду о том, как ко всем этим «радостям» относился сам белорусский народ: «Очень хорошо высказался член Совета БНР Александр Иванович Цвикевич, уже когда осознавал, анализировал события 1918 года: "В борьбе за белорусскую государственность, как и во всякой борьбе, надо надеяться прежде всего на свои собственные силы, на организованные силы белорусского народа. Только непосредственно воля народа, выраженная активным образом, способна создать государство. Но если такой воли еще нет, или она недостаточна, то наша главная задача - ее воспитывать, культивировать, ценить и всячески расширять"». Таким образом, как и всегда, реализации фантазий отпрысков ополяченной шляхты мешал «строительный материал» - сам «темный и непросвещенный» народ Белой Руси.
Впрочем, у пана Смеховича на Круглом столе нашелся достойный преемник, который отмел все мягкотелости и рубил всё напрямую, - вытащенный из резерва националистического интеллектуального авангарда 1990-х старый академик М.Костюк: «Несомненно, одним из самых важных событий 1918 года было создание Белорусской Народной Республики. БНР - не спонтанное, не случайное общественно-политическое явление. Не стоит забывать, что оно выросло из 1-го Всебелорусского съезда - чрезвычайно представительного органа белорусского народа [отдадим должное Даниловичу, напомнившему, что "на 1-м Всебелорусском съезде, который вы упомянули, речь о независимой Беларуси не шла: принятая резолюция говорила о праве белорусов на автономию в составе Российской республики"]». Костюка тут же поддержал собрат Смеховича по «Центру новейшей истории Беларуси» С.Третьяк. Вдохновенный бандеровец-бнровец Костюк вскоре продолжил: «Какой основной призыв деятелей БНР? "Беларусь - независимое и свободное государство". Очень актуален для современной страны!... Деятели БНР были высокообразованные люди не только на то время, а даже в нынешнем представлении. Прошло сто лет, а мы так и не поняли, не доработали это понимание для самих себя, что это была за одержимая когорта. Их эпистолярное наследие, их выступления, их мнения достойны отдельного изучения, если мы хотим понять, откуда и с чего брали начало идея национального государства и ее первое воплощение».
Словом воспользовался и прямой наследник «одержимой когорты», «глубокие мысли» которой так и не смогли «за сто лет понять и доработать» поколения белорусов, глава БНФ Рыгор Костусев: «Мой дед Максим Боровиков...в то время служил в Красной армии. Про 1918 год он когда-то рассказывал, что красноармейцы, выходцы из Беларуси, собирались вместе и обсуждали, что происходит у них на родине... То, что белорусы собираются жить самостоятельно, отдельно от России, они воспринимали положительно». Как известно, в последние годы у детей полицаев всё чаще находятся «деды-фронтовики». Не убедили Костусева и постоянные напоминания о резолюции «Первого Всебелорусского съезда», с которой он, как и высокопоставленные белорусские идеологи, не может смириться, желая найти там «Декларацию о суверенитете» - выдавая желаемое за действительное: «Если же вернуться от показаний частных к документальным, можно говорить, что резолюцию, принятую в декабре 1917 года на 1-м Всебелорусском съезде, которая ставила целью создание отдельного белорусского государства, принимали представители всех слоев населения».
Общий вывод можно сделать не только о присутствующих, но и о большинстве ведущих официальных историков Беларуси: по убеждению ли или по конъюнктурной необходимости все они яростно выступают за объявленную русофобскими коллаборационистами БНР в составе Германской империи, следственно все являются или выступают как антирусские националисты и прозападные компрадоры. Еще раз напомним слова святых о том, что все сторонники отделения Белоруссии, Украины и России друг от друга (тем более, поддерживающие революционное свержение святого Царя-помазанника и уничтожение православной Империи) - слуги дьявола и враги Бога. Аналогичный вывод следует сделать и о заказчиках их пропаганды из высоких кабинетов.
Закрепить сепаратистскую идеологию и антиисторическую пургу была призвана статья того же директора Института истории НАНБ В.Даниловича в той же главной республиканской газете Павла Израилевича Якубовича про «1918 год в истории белорусской государственности», а именно - про якобы вековое стремление белорусов к независимости от России, про якобы «идейно-свядомое» единство БНР и БССР и их представителей, про якобы логическую цепочку прогрессивных ступеней «Первый Всебелорусский съезд - БНР - ССРБ - БССР - Республика Беларусь», в которой не хватает только создания Центральной белорусской рады при Рейхскомиссариате «Остланд». Гениальность этой «логики» подтверждается и выводом высокопоставленного ученого: «В одной из резолюций I съезда КП(б)Б подчеркивалось, что Белорусской Раде и ее Народной Республике "трудовой народ противопоставляет свою рабоче-крестьянскую власть, свою советскую республику". Тем самым де-факто косвенно признавалась роль БНР в становлении белорусской национальной государственности на советской основе».
Народ Белой Руси должен из этой статьи (и всей официальной пропагандистской кампании) твердо усвоить следующую «истину»: «Провозглашение БНР было исторической закономерностью, логическим продолжением всей предыдущей борьбы белорусских организаций и политических партий за реализацию идеи национальной государственности. По сути, впервые за всю историю существования белорусского народа были сделаны практические шаги в этом направлении. Вместе с тем из-за противоречивых геополитических и внутриполитических условий инициаторы создания БНР не смогли добиться ее суверенитета. БНР как государство не состоялось, однако с ее провозглашением вопрос белорусской государственности вошел в повестку дня европейской геополитики. Усилия деятелей белорусского национального движения, направленные на создание суверенного национального государства, обрели необратимый характер... На протяжении 1918 г. Рада БНР и Народный Секретариат являлись по сути единственным общественно-политическим центром в Беларуси, который активно, насколько позволяли обстоятельства, действовал и пытался защищать интересы белорусского народа на международной арене... Руководство БНР предприняло ряд практических шагов, направленных на наполнение идеи белорусской национальной государственности реальным содержанием... Наиболее значительных успехов Народный Секретариат достиг в области культурно-просветительской деятельности. Белорусский язык получил статус государственного. Проводились курсы белорусоведения и подготовки учителей для национальной школы. Были открыты белорусские школы и изданы учебники для них. Работал Государственный театр БНР... В результате разворачивалось широкое культурно-просветительское движение». Одним словом, не имея никакого политического веса в силу не «геополитических причин» (которые были такими же и на Украине), но полной отчужденности от народа, кучка самозванцев из католической неошляхетской интеллигенции сумела заслужить любовь нынешних прозападных политиков и «суверенных белорусских интеллектуалов» тем, что смогла создать задел для будущей политики псевдобелоруссизации - искажения народно-исторического самосознания белорусов, востребованной революционерами-большевиками и современными евроинтеграторами.
Теперь осветим несколько занимательных подробностей «Белорусской национальной республики» устами авторитетных ученых-западноруссистов. Неудержимый профессор Л.Криштапович, еще недавно бывший лицом белорусской государственной идеологии, отмечает в статье «Философия белорусского пути»: «Историки, анализирующие процесс возникновения БНР,...подразделяются на две группы: одни считают, что БНР не была государством, а представляла собой только идею белорусской государственности, поскольку у нее не было реальной власти и реальных признаков государственности... Другие же доказывают, что БНР все-таки была белорусским государством... Несмотря на свои расхождения, обе группы этих "исследователей", тем не менее, считают, что БНР следует рассматривать как явление, которое все-таки способствовало формированию национального самосознания белорусского народа, развитию его языка и культуры, осуществлению государственной самостоятельности и независимости. Наивность такого вывода заключается в том, что он основывается на хронологических и формально-юридических признаках. Для постижения феномена БНР важна не формально-юридическая, а ментально-смысловая точка зрения. А ментально-смысловую подкладку БНР как раз и составлял комплекс антирусских, антисоюзных идей, которые шли вразрез с белорусской ментальностью и белорусской государственностью. Один из важнейших деятелей БНР Вацлав Ластовский в своих работах доказывал, что "белорусы и русские две разные расы, а белорусское движение по существу является не просто сепаратным от России, а движением национально-расовым"... Другой деятель БНР Аркадий Смолич в учебнике для средних школ БССР "Кароткі курс геаграфіі Беларусі" пытался всячески обосновать антропологическое (физическое) отличие белоруса от русского. А Язэп Лесик - третий деятель БНР - принимал все меры к тому, чтобы противопоставить белорусский язык русскому, выступал в печати против употребления белорусскими писателями и учеными любого, даже извечно белорусского слова, если оно хотя бы по внешней форме совпадало с русским словом».
Как видим, за «передовой белорусской элитой», героизируемой государственными историками и идеологами Администрации А.Г.Лукашенко, скрывались самые типичные нацисты-русофобы. «Идеологи БНР всячески стремились противопоставить белорусов и русских, развести Беларусь и Россию по разные стороны исторического и цивилизационного развития. И такая квазиконцепция была не только антироссийской, но и антибелорусской, поскольку она была чужда белорусскому национальному характер..., а поэтому абсолютно не воспринималась нашим народом. Совсем не случайно, что БНР была провозглашена в период немецкой оккупации Беларуси в 1918 года, так как она не имела поддержки среди белорусского народа, а лишь рассчитывала на "хаўрус с Германской империей", т.е. с оккупантами». Что касается БССР, то её «нельзя ограничивать лишь советской государственностью и рассматривать в качестве преходящего этапа в истории белорусской государственности. Советскость белорусской государственности - это лишь форма, сущность же БССР заключается в союзности... Нынешняя Республика Беларусь лежит в основании дальнейшего развития белорусского государства именно как Союзного государства».
Подробности самого создания «БНР» приводит и белорусский писатель-патриот А.Ю.Геращенко в статье «Республика Беларусь на перепутье между БНР и БССР», отмечая серьезную поддержку русофобско-коллаборационистского проекта во властных структурах: «Сразу после Нового года одиозный белорусский националист Эдуард Пальчис (его высказывания были предметом судебного разбирательства) выступил на не менее одиозном сайте "Белорусский партизан"...с весьма симптоматичным интервью "У современной Беларуси больше общего с БНР, чем с БССР". При всей одиозности, как дающего интервью, так и самого сайта (имеющего такое же отношение к белорусским партизанам, как львы и тигры - к вегетарианству), сама поднятая тема важна. Более того, именно посредством Пальчиса решено озвучить в качестве "пробного шара" то, чего пока не решаются озвучивать на другом, более серьёзном уровне». Автор напоминает, что президент и члены Рады БНР сразу после «объявления независимости», «подобострастно заявили в письме кайзеру, что "только под опекой Немецкой империи край видит своё будущее"». Более того, «оказывается» (о чем «забывают» рассказать ученые-академики), продолжение «создавания» БНР произошло уже во время советско-польской войны, когда «в 1919 году, когда Минск заняли поляки, новый "премьер" Антон Луцевич пришёл на приём к польскому маршалу Юзефу Пилсудскому».
Далее начинается совсем неприятное для внутривластных идеологов БНР и спайки с ней современной Республики Беларусь: «Новый шанс "трудоустроиться" появился у сторонников БНР после прихода к власти Гитлера. Очередной "президент" БНР Василь Захарка в 1939 году написал фюреру, что "...есть белорусы, которые согласны искренне Вам служить и оказывать всяческие услуги"... В Берлине была создана газета "Ранiца" ("Утро"), выпуск которой готовил Ян Позняк - дед "отца белорусского самосознания" начала 1990-х Зенона Позняка. "Издателем" (получателем денег нацистов) был Микола Абрамчик - впоследствии ещё один "президент" БНР. После нападения Германии на СССР Захарка 28 июня 1941 года отправил Гитлеру восторженную телеграмму: "Фюреру и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру. Берлин. Ваше превосходительство! Белорусская колония протектората Богемии и Моравии на своем собрании в Праге 27-го июня с.г. решила передать вам, ваше превосходительство, как первому истиннейшему освободителю Европы от московских большевиков, а также победоносной немецкой армии, вступившей в Белоруссию для освобождения нашего тяжело страдающего под большевистским игом народа, самые сердечные пожелания". 27 июня 1944 года в Минске состоялся Второй Всебелорусский конгресс, ставший "лебединой песней" сторонников БНР и бело-красно-белой символики... "Рада БНР", бежавшая вначале в Германию, а затем в зону оккупации западных союзников, приобрела в лице США новых "работодателей". ЦРУ и новый "президент" Абрамчик активно поддерживали бандформирования, действовавшие на территории Советской Белоруссии после войны - банды Михася Витушко и Ивана Филистовича. В Канаде создали "правительство в изгнании", которое действует до сих пор. С 1997 года его возглавляет Ивонка Сурвилка. "Изгнанники" активно вмешивались в "процесс обретения независимости" Белоруссией в 90-х годах ХХ века. Активно вмешиваются и сейчас. Их цель - разрушение Евразийского Экономического Союза, Союзного государства России и Белоруссии, "демократизация" по украинскому сценарию. Вот, если вкратце, вся основная "история БНР" и "летопись международного сотрудничества БНР"». А вот не станет ли эта летопись в сознании людей частью «генезиса белорусской государственности» «во многом будет зависеть и от белорусских властей - нужно хорошо понимать, где заканчивается "радение за национальное" и начинается деятельность по изменению государственного строя и курса.
Или прав Пальчис, и современная Республика Беларусь уже ближе к БНР, нежели к БССР?».
Пантелеимон Филиппович
