И чего добиваются от Пекина международные круги, стоящие за спиной крупнейшей католической монархии?
Для Си Цзиньпина Испания - первый пункт большого международного турне; по окончании визита 29 ноября лидер КНР отправится в Аргентину, где примет участие в очередном саммите «Группы двадцати», на полях которого встретится с президентами России и США Владимиром Путиным и Дональдом Трампом. А после «двадцатки» посетит Панаму и на обратном пути через Европу - Португалию.
В преддверии визита Си Цзиньпина в Испании была опубликована его авторская статья, в которой подняты и обозначены ключевые вопросы двустороннего сотрудничества. Речь идет об углублении китайско-европейских связей (в нынешнем году в важнейших странах Европы уже дважды побывал премьер Госсовета КНР Ли Кэцян), о продвижении проекта «Пояса и пути», реализацию которого китайский лидер рассматривает главной задачей своего руководства, а также о взаимной поддержке в таких деликатных вопросах, как сохранение территориальной целостности.
Хорошо известно, что в КНР считают самым принципиальным вопросом внешней политики сохранение международными партнерами приверженности линии «одного Китая», то есть коллективного международного непризнания Тайваня, основанного на бескомпромиссном выборе между ним и Пекином.
Кроме того, у Поднебесной имеется ряд территориальных споров в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, главными из которых являются конфликты вокруг островов Дяоюйдао (Сенкаку) и архипелага Наньша (Спратли). Свои, хорошо известные общественности, проблемы имеются у Испании. Это баскский сепаратизм, а также до сих пор не успокоившаяся ситуация в Каталонии, которая после прошлогоднего референдума оказалась в шаге от выхода из страны, и лишь экстраординарные усилия, предпринятые Испанией по всем возможным направлениям, позволили если не нормализовать, то хотя бы внешне успокоить ситуацию.
Кроме того, лейтмотивом всех выступлений и комментариев с обеих сторон - испанской и китайской - служит тема экономического и технологического взаимодействия - двустороннего и китайско-европейского в целом. В эксклюзивном интервью агентству Синьхуа китайский посол в Мадриде Люй Фань сосредоточился на выросшем объеме товарооборота двух стран, отметив, что Китай вышел на первое место среди торговых партнеров Испании за пределами Европейского союза.
Касаясь «Пояса и пути», дипломат напомнил, что в 2017 году этот маршрут впервые в истории связал Китай и Испанию прямым железнодорожным сообщением. И что испанский король и официальные должностные лица этой страны уже не раз подчеркивали заинтересованность в сотрудничестве с Китаем в развитии инфраструктурных и энергетических проектов, а также в финансах, рассчитывая на китайскую помощь по обслуживанию государственного долга.
К слову, экс-генсек НАТО Хавьер Солана в интервью китайским СМИ заявил, что визит Си Цзиньпина так важен потому, что «закрепляет прошлые успехи и открывает дорогу будущим». И особо подчеркнул, что именно благодаря КНР еврозона - вся, не только Испания - справляется с финансовым кризисом.
Это, как говорится, видимая сторона китайско-испанских отношений, в рамках которой визит Си Цзиньпина в Мадрид выглядит важным, но ничем особо не выдающимся событием протокольного характера. Однако видимой стороной ситуация не исчерпывается. Чтобы посмотреть на контекст проходящих переговоров с точки зрения подоплеки событий, нужно обратить внимание на место Испании в мировых элитарных раскладах.
При ближайшем рассмотрении эта страна - своеобразный «тугой» или «нервный» узел Запада, с помощью которого интересы ведущих мировых финансовых семейств и кланов, прежде всего Ротшильдов, переплетаются с интересами Ватикана. Основа для этого создается статусом испанской монархии как наиболее крупной в католическом мире, играющей роль своего рода сакрального центра.
Ряд исследователей не раз писали о королевской картинной галерее, где проходят некие ритуалы, которые проводятся у определенных картин с участием представителей католического ордена Opus Dei, созданного в Испании в 1928 году. В дальнейшем этот орден получил статус личной прелатуры Святого престола, а после прихода к власти Гитлера и в годы Второй мировой войны был связан рядом секретных соглашений с нацистским орденом СС.
В послевоенный период именно в Испании при диктатуре Франко возобновили свою деятельность информационные и разведывательные структуры Третьего рейха, уцелевшие благодаря связям со швейцарской резидентурой американских спецслужб во главе с Алленом Даллесом. Речь идет об организации сотрудников СС и СД, которую воссоздали в итальянском Сан-Ремо в 1946 году.
Испания также наделена большим, можно сказать, уникальным финансовым весом в структурах глобального экономического управления. Ведущая банковская группа Santander, тесно связанная с Opus Dei (имеются сведения о том, что значительная часть орденских счетов находится именно там), в свою очередь входит в крупнейшие европейские банковские сети - Inter-Alpha Group of Banks и EFSR (Европейский круглый стол финансового обслуживания).
Вместе с банком Banco Bilbao Vizcaya Argentaria группа Santander контролирует более 50% испанского рынка банковских услуг и через эти банковские сети теснейшим образом связана с семейным бизнесом Ротшильдов. При этом группа Santander в свое время даже контролировала Банк Ватикана, замаскированный под «Институт религиозных дел», но серия связанных с этим периодом коррупционных скандалов, разбирательств, а также резонансных убийств вынудила Святой престол сменить своему финансовому учреждению куратора, которым сегодня является Мальтийский орден.
Таким образом, Santander играет важнейшую роль в процессе увязки финансовых интересов Ватикана с Банком Англии и политическими и деловыми элитами туманного Альбиона, а через него - и всего англосаксонского мира. Что касается ордена Opus Dei, то он является «мостиком», который Ватикан проложил через Испанию в закулисье нацистского проекта, постепенным выходом которого из тени объясняются многие события последней четверти века, начиная с разрушения СССР.
Наконец, Santander - еще и ударный инструмент латиноамериканского вектора олигархической экспансии или «реконкисты», как «скромно» характеризует цели группы ее нынешняя глава Анна-Патрисия Ботин, входящая в список членов Трехсторонней комиссии. В какой мере эта испанская стратегия в отношении Латинской Америки конкурирует с китайской, а в какой развивается параллельно с ней, по-видимому, тоже обсуждается на нынешних мадридских переговорах.
Но самое главное, что позволяет уложить испанский визит Си Цзиньпина в прокрустово ложе глобализации китайских интересов, - недавнее начало процесса нормализации отношений КНР с Ватиканом, которое последовало в результате визита в сентябре нынешнего года в Пекин заместителя секретаря Ватикана по отношениям с государствами Антуана Камильери. Итогом переговоров, которые провел с ним заместитель главы МИД КНР Ван Чао, стало заявление сторон о готовности поддерживать контакты и продвигать вперед процесс улучшения двусторонних отношений.
Одновременно папа Франциск признал статус семерых епископов, назначенных в Китае самостоятельно, без согласований с церковной метрополией. И это при том, что официально дипломатические отношения КНР и Ватикана были разорваны еще в 1951 году.
И всё это происходит на фоне резкой активизации китайско-американского диалога с помощью «патриархов» внешней политики Генри Киссинджера и Ян Цзечи, паломничества в Китай бизнесменов и экспертов «первой величины», таких как Билл Гейтс и шеф Массачусетского технологического института Райф Рафаэль, а также других высокопоставленных визитеров - Синдзо Абэ, Дэвида Кэмерона.
И Си Цзиньпин, и другие китайские руководители очень много, особенно в последнее время, говорят о глобализации и глобальном экономическом управлении, которые они укладывают в контекст китайской же идеологемы «сообщества единой судьбы человечества». Государственный визит в Испанию, без сомнения, - движение именно в этом направлении. И этот вектор в полной мере сочетается с попытками если не вовлечь в эти планы давно уже вовлеченный в них Ватикан, то как минимум заручиться его благожелательным отношением к сосуществованию с ним в рамках глобализации «по-китайски».
Россия в этой ситуации находится, пожалуй, в двойственном положении. С одной стороны, Москва не может не приветствовать дипломатической активности своего ближайшего географического и геополитического партнера, от отношений с которым во многом зависит будущее российских позиций в АТР, этом новом «мировом центре» XXI века.
С другой стороны, мы не можем не видеть, что конфигурация связей, которые Пекин выстраивает с Западом, не только, по сути, обходит Россию, но и развивается на фоне резкого осложнения наших отношений с ее западными участниками. И вопрос о том, насколько верным является предположение некоторых экспертов, что в двусторонних отношениях с Европой и США Китай постепенно занимает бывшее советское, а затем и российское место, как ни крути, остается не только открытым, но и весьма актуальным.
