Все больше и больше польских политиков втягиваются в обсуждение скандала, спровоцированного заявлением министра иностранных дел Польши Гжегожа Схетыны о том, кто же на самом деле 70 лет назад освободил немецкий «лагерь смерти» Аушвиц. Накануне известный польский диссидент и политик, активист антикоммунистической оппозиции Корнель Моравецкий, комментируя историю с организацией поминальных мероприятий в музее, подчеркнул, что «никакие политические разногласия не простят нашего ничтожества, если мы не пошлем приглашение Владимиру Путину». Он напомнил, что президент России является наследником Советского Cоюза, чья Красная армия открыла ворота Аушвица. Эти слова лидера радикального движения «Борющаяся Солидарность» ведущий Polskie Radio процитировал в среду, 21 января, в программе «Разговор дня» министру иностранных дел. На что последовала следующая реакция Схетыны: «А может лучше сказать, пан редактор, что это был Украинский фронт, Первый Украинский фронт и украинцы освобождали, так как это солдаты-украинцы были там в тот январский день и они открыли ворота лагеря, они освободили».
За последние несколько месяцев Сикорский получил несколько чувствительных публичных ударов - начиная от скандального интервью в американском журнале Politico и заканчивая историей с редактированием за деньги польского бюджета его речей британским дипломатом. Но это не значит, что он собирается сдавать свои позиции без боя. Сикорский семь лет руководил министерством иностранных дел, там остались его выдвиженцы. Схетына опытный аппаратчик, однако сейчас он получил болезненный укол за несданный экзамен по международной дипломатии. Это может обернуться для него неудачей на пути к высшим постам, если только он не сделает соответствующие выводы. Между тем внешняя политика способна не только погубить его, если он будет придерживаться инерционных сценариев, но и поднять наверх - в случае прорывных решений на самых провальных направлениях. Ход за Схетыной.
После такого шум был неизбежен. Премьер-министр Ева Копач, отвечая на вопросы в Сейме, отметила, что, по ее мнению, глава польской дипломатии не собирался принизить роль россиян в борьбе против немецко-фашистских захватчиков, «как историк он хотел сказать о роли не только русского, но и других народов в победоносной битве против нацистов», а неловкость вышла из того, что Схетыне не дали продолжить свою мысль в радиовыступлении. Президент Бронислав Коморовский призвал и вовсе не политизировать празднование 70-летия освобождения Аушвица. По его словам, сегодня, когда в живых осталось несколько сотен узников концлагеря, следует сосредоточиться на сохранении и поддержании памяти о драматичном геноциде, символом которого стал некогда построенный нацистами на польской земле «лагерь смерти». Более резко высказался представитель оппозиции, глава партии «Солидарная Польша» (SP), которая входит в коалицию с «Правом и Справедливостью» (PiS), экс-министр юстиции Збигнев Зебро. В интервью TVP Info он назвал слова главы польской дипломатии «безответственными» и «исторической фальшью». Можно по-разному относиться к Путину, однако следует с уважением воспринимать чувства простых россиян, заметил Зебро, а пока получается так, что Схетына «спровоцировал агрессию против Польши». Наконец, флагман польской либеральной мысли, Gazeta Wyborcza констатировала: «Удивляет, что министр Схетына, в конце концов, историк по профессии, и, как он много раз заявлял, любитель истории, произносит такие вещи. Но черт с ним, с его невежеством, так как проблема выходит за эти рамки: высказывание главы МИД обостряет и без того напряженные польско-российские отношения. Решительная и жесткая позиция в отношениях с путинской Россией, разумеется, нужна, но нет уверенности, что тема освобождения Аушвица - это подходящее поле, чтобы ее оттачивать».
Удивительным было то, как польские дипломаты и сам Схетына пытались потушить дипломатический скандал. Спустя несколько часов после злополучного заявления пресс-секретарь МИД Марцин Войцеховский, по сути, дезавуировал слова Схетыны, сделав запись в своем Twitter: «Все народы СССР имеют право гордиться победой над фашизмом и освобождением концлагеря Аушвиц-Биркенау». На следующий день, 22 января, посол Польши в России Катажина Пелчиньская-Наленч делает заявление: «Хочу категорически подчеркнуть, что Польша весьма далека от политических игр вокруг этого места. Польские власти относятся крайне серьезно, с надлежащим уважением к лагерю, его освобождению и трагедии, которая там произошла. Это для нас просто священное место. Поэтому обращаемся с призывом избегать ненужных, увеличивающих эмоции споров, особенно накануне семидесятой годовщины освобождения лагеря и Международного дня памяти жертв Холокоста». Понятно, что в этой накаленной атмосфере просить Москву «избегать ненужных споров» было равнозначно подливу керосина в костер. Тем более что в тот же день из Варшавы поступило сообщение Polska Agencja Prasowa: «Министр иностранных дел Гжегож Схетына заявил в четверг, что его заявление об освобождении Аушвица-Биркенау не было антироссийским, а описывало историческую реальность. „Я не понимаю нервную реакцию министра Сергея Лаврова, которого я всегда воспринимал как спокойного человека, и российских СМИ", - добавил он».
Скандал зашел на второй круг. В чем тут дело? Эмоции? Сомнительно. Министр всегда производил впечатление человека, способного совладать с чувствами. За три года пребывания на посту председателя парламентского комитета по иностранных делам, когда его жестко и агрессивно выдавливал из политики премьер-министр Дональд Туск, Схетына ни разу не сорвался, сколько бы его не провоцировали. Но сейчас он довольно ощутимо поскользнулся на льду. Складывалось впечатление, что аппарат подставляет своего министра, начиная с самой формулы об «освободителях-украинцах». В сентябре прошлого года ее впервые опробовал посол США в Белграде Майкл Кирби, протестовавший против приезда в Сербию российского президента. «Пока еще не ясно, приедет ли Путин, но если это произойдет, то возникает вопрос - почему он приезжает? В связи с празднованиями по поводу освобождения Белграда? В освобождении Белграда участвовала и 3-я Украинская армия, входившая в состав Красной армии», - заявил тогда Кирби в интервью сербской ежедневной газете Vecernje Novosti. Как эта заготовка попала в материалы для министра? Более того, «разъяснения» и «уточнения» пресс-секретаря Войцеховского и посла Пелчиньской-Наленч выглядели «печальной понимающей улыбкой за спиной» - ну что поделать, если у нас такой шеф.
Когда осенью прошлого года практически загнанный в угол Схетына неожиданно восстал из пепла, ряд политологов предполагали, что он в первую очередь постарается укрепиться в правящей партии «Гражданская платформа» (РО). Схетыну подозревают в больших амбициях, вплоть до премьерских, и не без оснований. По данным Rzeczpospolita, союз между ним и Копач был заключен на следующих условиях: премьер помогает вернуться ему в правительство, министр в ответ не принимает участие в выборах председателя РО. Однако Схетына не испытывает благодарности к премьеру. «Он ориентирован исключительно на восстановление своих позиций во внутренней политике и совсем не заинтересован во внешней, - рассказал изданию на условиях анонимности один из старожилов МИД Польши. - В министерство перенес свои привычки. Даже во время деловых встреч позирует в рубашке без галстука и, попыхивая сигарой, смотрит новости по телевизору. Внутренние новости, безусловно». Одновременно Схетына приступил к чистке внутри министерства людей своего предшественника, Радослава Сикорского, которого считает потенциальным конкурентом в борьбе за власть.
За последние несколько месяцев Сикорский получил несколько чувствительных публичных ударов - начиная от скандального интервью в американском журнале Politico и заканчивая историей с редактированием за деньги польского бюджета его речей британским дипломатом. Но это не значит, что он собирается сдавать свои позиции без боя. Сикорский семь лет руководил министерством иностранных дел, там остались его выдвиженцы. Схетына опытный аппаратчик, однако сейчас он получил болезненный укол за несданный экзамен по международной дипломатии. Это может обернуться для него неудачей на пути к высшим постам, если только он не сделает соответствующие выводы. Между тем внешняя политика способна не только погубить его, если он будет придерживаться инерционных сценариев, но и поднять наверх - в случае прорывных решений на самых провальных направлениях. Ход за Схетыной.Источник
