И.И: В ближайшие дни штурма мы не ожидаем. Хотя противник, наверняка,
будет пытаться прощупывать нашу оборону, как он пытался делать это
минувшей ночью в поселке Артем. Но мы подбили один БТР. Они обставили
город артиллерией, на каждый блокпост поставили по два-четыре танка.
В общем ведут правильную осаду, пытаясь периодически прервать пути
сообщения. В городе полностью отключена подача электричества, перекрыта
вода. Труба-то была отремонтирована, но перекрыты заслонки в районе
поселка Донецкий. Вода доставляется только из скважин и рек.
- То есть, воды нет не из-за разрушений в ходе бомбардировок? Это намеренное отключение украинской стороной?
И.И.:
Именно так. Авария на водоканале силами городских служб была
исправлена, вода перекрыта решением украинских военных. Также, как и
электричество. Сегодня из Горловки выдвинулась к нам бригада
«Донбассэнерго», чтобы отремонтировать ЛЭП между Краматорском и
Славянском. Украинские военные их в район не допустили, несмотря на
имевшиеся согласования.
- Что происходит на других направлениях - донецком, луганском?
И.И.: По направлению к Донецку противник постоянно продвигается.
Выставили новые блокпосты в районе Курахово, Константиновки, Украинска.
Постепенно приближаются к Донецку, пытаясь его охватить.
- Возможны удары сразу по нескольким направлениям?
И.И.: Танков, солдат, артиллерии у них очень-очень много. Теоретически
должно хватать. У них очень плохо с организацией и боевым духом. На
блокпостах повальное пьянство, солдаты не желают выполнять приказы
командиров. Между частями Нацгвардии и минобороны уже случаются
столкновения с применением оружия. Армия не только непрофессиональная,
она воевать не хочет. Стрелять по городским кварталам из пушек и
минометов издали или долбить танками Семеновку, находясь на безопасном
расстоянии, они готовы. А вот идти в контактный бой никто не хочет.
- Что можете сказать о странных зажигательных боеприпасах, которые применяют войска? Говорят о фосфорном заряде.
И.И.:
Я не такой большой военный специалист, чтобы по внешнему виду
определить боеприпас. Я таких боеприпасов в своей военной практике не
встречал. Ни в первую, ни во вторую чеченские кампании. Сначала я
подумал, что это низкие разрывы так называемых «люстр» - специальных
осветительных бомб. Но «люстры» должны подвешиваться на парашютах. Здесь
речь идет о кассетном боеприпасе, который взрывается в воздухе и
заливает зажигательной смесью определенные площади. Я не знаю, что это
за боеприпас.
- Ополченцы нам рассказывали, что с украинской
стороны появились профессиональные танкисты и минометчики. Научились
воевать или появились наемники?
И.И.: Думаю, все-таки речь идет
об отдельных подразделениях украинской армии. Нельзя считать противника
бездарным и ничего не умеющим. В каждой, самой разваленной армии есть
профессионалы своего дела, которые могут обучить ему желающих. Но с
другой стороны, находясь на стационарной позиции в абсолютной
безопасности 2,5 километрах, расстреливать одну и ту же точку несколько
дней много ума не надо.
- У ополчения растет профессиональный уровень?
И.И.: Ополчение превращается постепенно в боеспособную силу, которая
может противостоять противнику в обороне. При том колоссальном
подавляющем превосходстве в тяжелом вооружении, что он имеет, атаковать
его - это просто безумие.
- В Интернете со ссылкой на вас
появилась информация, что на аэродроме под Краматорском выгружают некие
боеприпасы с маркировкой химического или бактериологического оружия...
И.И.:
На этом аэродроме очень сложно что-то выгружать. Он наполовину
контролируется ополчением, по крайней мере гражданская его часть. Только
в наиболее отдаленной части могут садиться вертолеты. Наблюдать ее со
своих позиций ополчение просто не может. Поэтому и комментировать я не
могу - у меня нет таких данных. У нас есть информация, что между
Черкасским и Былбасовкой разгружались непонятные вагоны с непонятной
маркировкой под усиленной охраной.
Мы подозреваем, что там может
разгружаться что-то неконвенционное. Но сказать, что это химическое или
бактериологическое оружие, нельзя. Мы можем только подозревать это. Кто
распространяет такую информацию от моего имени, я не знаю. Я пишу в
Интернете только на одном известном ресурсе, с которого несколько
человек имеют право дословно перепечатывать мои сообщения. А за
последние трое суток у меня возможности выходить в Интернет просто не
было. В городе его практически нет.
