Первые комментарии к смене власти в Дагестане ясно показывают, что наблюдающие за Северным Кавказом мыслят в основном краткосрочной перспективой. Их главным образом волнует, сумеет ли новый и.о. главы региона Рамазан Абдулатипов контролировать там ситуацию до всенародных выборов (если они все же состоятся); сумеет ли он "удержать" регион до Олимпиады; договорится ли с наиболее влиятельными дагестанскими муниципальными главами - мэром Махачкалы Саидом Амировым, главой Хасавюрта Саидпашой Умахановым; будет ли он свободен от контроля со стороны своего предшественника Магомедсалама Магомедова, перешедшего на очень высокий пост в Москве.
Однако об этих ли проблемах стоит думать сегодня? Любая перелицовка фасада дагестанской власти, какой бы резонанс она ни вызвала, не способна решить коренные проблемы этой республики. Дагестан - не тот регион, где можно рассчитывать, что будет "все как есть, только спокойнее". Криминальная турбулентность, в зоне которой республика находится уже третий десяток лет, на мой взгляд, связана в первую очередь не с конкретными чиновниками и не с происками "коварного зарубежья", а с особенностями исторического пути Дагестана.
Традиционный уклад жизни в Дагестане, особенно в горах, существовал дольше, чем в других регионах Северного Кавказа, и во многом сохраняется до сих пор. Одна из причин этого, как ни странно, климатическая: в горной части Дагестана земли, пригодные для занятия сельским хозяйством, простираются до бóльших высот, чем в соседних республиках, так что земельный дефицит был не таким острым. Того напора миграции горцев на равнину, который был в центральной и западной частях Северного Кавказа в первой половине 20-го века, в Дагестане, как доказывают историки, в тот период не было. Процент горского населения в основных городах дагестанской равнины был мизерным еще перед Великой Отечественной войной. В 1960-е годы советская власть приступила к массированному спуску населения с гор (раньше это происходило скорее эпизодически). Только с этого момента постепенно начали разрушаться нормы сельской жизни, в основе которых - опора на родственников, односельчан. (Для любителей спекулировать на тему "отсталости" тех или иных народов напомню, что, например, регионы Центральной России прошли аналогичный этап разрушения крестьянского общества тоже относительно недавно - с коллективизацией.)
Распад СССР застал Дагестан как раз на пути от "общинного" к более современному укладу, который по сути не успел сформироваться. Девяностые годы обернулись для Дагестана фактической транспортной изоляцией (из-за войны в Чечне) и крайним ослаблением присутствия центральной власти. Выдвинувшиеся тогда предприниматели, лидеры национальных движений по факту стали сами поддерживать порядок в регионе, опираясь на собственные "армии". Сформировалось несколько силовых центров власти, иногда конкурирующих, иногда договаривающихся между собой. С небольшими изменениями в сторону формальной легализации, эта система сохранилась и до сих пор. Причем ядро каждого такого центра власти - родственники, односельчане. Вполне "по традиции"...
Однако сел в республике много, а мест в верхах - гораздо меньше. Поэтому сегодняшняя дагестанская жизнь формирует в обществе крайне мощный запрос на перемены. Именно его используют, кстати, и радикальные течения, предлагая свою программу перемен. Этнические движения, постепенно возвращающиеся в дагестанскую политику после десятилетнего перерыва, также начинают большинство своих воззваний с напоминания, что "как сейчас, жить нельзя".
В Дагестане, чтобы начать мыслить оппозиционно, не надо читать Facebook или газеты соответствующей направленности. Там достаточно осознать, что, если ты и твоя семья оказались вне элиты, сформированной силовым путем в 90-е, то у тебя, скорее всего, нет перспективы не только заработать у себя на родине, но и с пользой распорядиться там средствами, заработанными в других регионах. Приведу лишь одну характерную деталь. Бум частного строительства, охвативший Дагестан, многие связывают с высокой рождаемостью. Однако как объяснить в этом случае целые улицы незаселенных, неотделанных частных домов (так называемых "каркасов") в городах и селах республики, в том числе там, откуда идет интенсивная трудовая миграция в другие регионы? Не в том ли причина их появления, что для местных жителей это единственное относительно безопасное вложение средств у себя на родине? Ведь отобрать силой "каркас" - в большинстве случаев все же не так интересно, как, например, отобрать развивающийся бизнес.
Сможет ли чиновник, присланный в Дагестан из Москвы, в одночасье изменить ту трагическую ситуацию, которая складывалась в республике многие годы? Вопрос скорее риторический. Однако смена власти происходит не каждый день, и приход нового руководителя может, по крайней мере, послужить поводом для того, чтобы общество попыталось осмыслить, куда идет регион, перед какой пропастью он оказался и почему. Понимание этого позволит хотя бы немного приблизиться к более продуманной политике на всех уровнях власти.
Источник
