Пришлось мне тут некоторое время служить в расположении одной воинской части, а поскольку там, как я уже писал, имеется въездной пост, а я ничем не лучше других, то за нехваткой рядового состава поставили раз меня, неопытного новичка, в ночь часовым на ворота, оружие дали подобающее. Без лишних слов.
Как водится, где въезд там и пеший проход, на нём у калитки тоже дежурный сослуживец в помещении охраны, а в этом помещении гитара на стене висит. Удивился, проверил – ладно строит, сказали один наш военнослужащий держит здесь, только почему именно на контрольном посту – не знаю.
Дежурю себе, машин после полуночи одна-две от силы, а после трёх ночи так и вовсе нет. Сижу на стуле у ворот, скучаю, со сном изо всех сил борюсь. Думаю, зачем-то ведь ружьё в спектакле висит на стене, а тут – надо же, гитара. Ну и чтобы не заснуть, беру её с молчаливого согласия напарника, стал струны пощипывать. Тишина, ни звука, только моя гитарная нежность тихонько льётся в ночи. А предыдущие полгода собственную-то старую верную спутницу, обшарпанную рыбацкую в руках держал очень редко, а тут прямо весьма кстати. Да и делу вроде не помеха – фары подъезжающих машин через специальное окошечко в воротах ещё за километр по прямой заслепят, никак не пропустишь, и музыкальный инструмент приберёшь, и всё сделаешь, как положено. Так что глазами и ушами – на посту, а душе – отрада ночная, да и сонливости как не бывало.
Ну, а чего только струны-то звучат, думаю, само собой и запелось тихонько. А небо августовское всё в звёздах, лунища блистает. И полилось… Репертуар-то не одна сотня песен, но и тут часа на полтора и романсы, и народные, и казачьи, и популярные из семидесятых-восьмидесятых, пока уже небо чуть светлеть не начало.
И вдруг средь самого сонного, казалось бы, окончания ночи, заместитель командира роты выходит к моему посту, гитару, конечно, убираю. И одновременно со своего контрольно-транспортного поста выбегает вахтёр и начинает ругаться, на чём свет стоит. Напарник и ротный заместитель командира призывают меня к спокойствию, чтоб без конфликтов, да я и молчу стою – такая лирика лилась, и вдруг, на тебе. Вяло спросил только человека, что ж он терпел, раз не нравится, сказал бы сразу, я б и замолчал тут же. А он оказывается на протяжении всего моего «концерта» скрипел зубами, не мог, говорит, отдохнуть перед предстоящим тяжёлым дежурством.
Зачем-то ротному командованию стал звонить вместо того, чтобы просто по-человечески мне сказать. В крайне возбуждённом и агрессивном, я бы сказал, состоянии выбежал из своей будки с руганью и обзывательствами. Придурок, говорит, устав читай. Я только и сказал ему, что он злой человек, да тот и вовсе взвился, что коллегам пришлось успокаивать.
До пересменки я, конечно, додежурил, да бегом устав гарнизонной и караульной службы ВС РФ читать, а там Часть II, Глава 7, пункт 248 читаем:
«В караульном помещении должны соблюдаться тишина и порядок. Запрещается петь и играть на музыкальных инструментах. Разрешается слушать радиотрансляцию через головные телефоны, читать, писать, играть в шахматы и шашки».
А в последней редакции ещё и средствами связи нельзя пользоваться.
Да-а-а-а-а, вот, тебе шахматы и шашки…
В уставы-то я не заглядывал аж с 1983 года, когда ещё на военную кафедру родного КАИ студентом впервые пришёл. Помнил кроме, само собой разумеющихся положений, только слова присяги, что обязуюсь стойко сносить тяготы и лишения во время несения воинской службы, что и старался делать с момента подписания контракта на СВО, оказавшись здесь в армии впервые лишь только в свои шестьдесят три.
Явился на утреннее построение, где уже принародно мне было поставлено на вид и отчитали меня по полной программе. Да и потом к месту и не к месту поминался в качестве нелепого «постового с гитарой». Оказывается, рассерженный транспортный вахтёр дозвонился с жалобами аж до руководства бригады…
Ну, а как-то заходят в лабораторию ротный старшина со взводными, спрашивают, вообще-то нормально ли я играю и пою, мол, сбацай что-нибудь. Беру свою рыбацкую потёртую подругу, запеваю. Весьма неплохо, говорят, и чего это вахтёр так взъелся, давай ещё. А казачьи знаешь?
Заслышав, ещё ребята-сослуживцы забегают, один веник на манер балалайки перехватил, «трень-брень» изображает. Взводный Андрей Юрьевич, говорит, один раз его даже заместитель комбрига не одёрнул в аналогичном случае. Потом как-то заходил он ко мне, бывалый военный, разговаривали, он свой репертуар представил, а на следующий день подарил мне комплект новых струн. Так что, как оказалось, не хлебом единым живы военнослужащие нашей ремонтной роты…
А что касается запретов на дежурствах, то замечали же, что смартфонами люди всё-таки пользуются пока тишина, может устав повторяют?
Думаю, взять что ли в другой раз на ночное дежурство с собой планшет, записать важные мысли, не включая связь. Никто не обругает, планшет ведь тихий? Но, думаю, лучше не рисковать, военные командиры не то, что начальники на гражданке, могут ведь и на «очень сложное» задание отправить…
Михаил Юрьевич Щеглов, председатель Общества русской культуры Республики Татарстан, старший лейтенант вооружённых сил России, участник СВО
На фото со страницы автора – Благовещение 2025, короткие минуты перерыва
