Продолжающаяся в мировой прессе тема о миротворчестве на Украине с каждым днем все больше и глубже погружает Европу в бессмысленное и абсурдное обсуждение в общественном поле вопросов о размещении на территории Украины миротворческих сил. Информационные силы разных стран участвуют в этом обсуждении, совершенно забывая об истинном миротворчестве и задачах, которые выполнялись направленными от ООН миротворческими войсками на протяжении последних семидесяти лет.
Сегодня все прежние достижения и опыт, приобретенный в миротворческом движении, практически аннулируются, и формулируется новая трактовка принципов миротворчества. В результате все решения и действия западных руководителей приобретают вид политического театра абсурда.
Так, Великобритания и Франция, создающие «Коалицию желающих», дают повод руководству других государств обращать внимание на вопиющие несостыковки: для отправки войск на Украину нет определённой конечной военной цели, сомнительна легитимность отправки западного контингента, нет никаких предпосылок для военно-стратегического планирования. И при этом никто не объясняет, в чём заключается будущая, так называемая «миротворческая миссия», и что должен делать международный контингент численностью 10 тыс. человек, развёрнутый на западе Украины на расстоянии в более чем 400 км от линии фронта?
Становится понятным, что все это не миротворчество, а, скорее, некий «политический ход» премьер-министра Великобритании Стармера и президента Франции Макрона, для которых военный и главный миротворческий смысл – «разделение враждующих сторон» – вообще отсутствует.
Такое отношение западных политиков к миротворчеству заставляет вспомнить слова выдающегося русского историка Владимира Осиповича Ключевского: «История — не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но только наказывает за незнание уроков».
Но выводы из полученных уроков следует делать всем. Особенно нам, потому что в российское общественное пространство уже вброшена идея о замирении сторон. У нашего бомонда созрело мнение о том, что Россия может принять идею отправки миротворческих сил ООН на Украину, только с условием, что в них не войдут войска стран НАТО. Однако здесь возникает вопрос – а как себя поведут на Украине друзья и единомышленники англосаксов, которых в мире немало? Как будут себя вести, если мы позволим сделать такой шаг, армии прочих англоязычных государств, например, Австралии или Новой Зеландии? Кто-то, в том числе те, кто допускает подобные миротворческие предложения, могут аргументированно ответить на данные вопросы? Думаю, что нет!
Не допускать ошибок прошлого всегда помогает предыдущий опыт, если его не забывать, к нему обращаться и его анализировать. Поднятая в предыдущей статье тема применения миротворчества, использования ООНовских миротворческих сил, наглядно показала, как миротворчество проявило себя в бывшей Югославии. За все годы применения ООН международных воинских частей для устранения межконфессиональных и межэтнических конфликтов в мире, именно деятельность миротворческих миссий на Балканах, где одновременно дислоцировалось более 45 тысяч солдат и офицеров из 40 стран, показала истинную результативность использования многонациональных вооруженных контингентов.
И это притом, что не все во время Балканской войны было однозначно принято всеми враждующими сторонами. Достаточно сказать, что руководство Хорватии имело по отношению к миротворцам свое собственное видение и применяло к ним тактику «выдавливания» из страны. Причина заключалась в том, что руководители государства с самого начала межэтнического и межконфессионального конфликта планировали вернуть, как они считали оккупированные сербами, земли обратно в Хорватию даже силовыми методами.
К 1994 году обстановка между Республикой Сербской Краиной (РСК) и Хорватией относительно стабилизировалась. В марте между сторонами было подписано перемирие, и хорватские сербы продолжали налаживать мирную жизнь. Уже в декабре 1994 года были подписаны двусторонние документы о восстановлении экономических связей, предусматривалось проведение переговоров по возвращению беженцев, выплате пенсий, открытию железнодорожного сообщения.
Выдвинутый международным сообществом в январе 1995 года так называемый план «Загреб-4» предусматривал автономию для Книнской Краины в составе Хорватии, а также полную интеграцию безо всяких дополнительных прав других сербских территорий. Эти мирные планы в некоторой степени напоминали Минские соглашения между Украиной и Россией.
Но хорваты продолжали вынашивать свои захватнические планы, и в связи с тем, что реакции со стороны ООН на требования Загреба вывести миротворцев не последовало, хорватская армия начала серьёзно готовиться к операции по захвату Западной Славонии и Книнской Краины, предполагая провести боевые действия против непослушных сербов в мае и августе 1995 года.
Годом прежде, 15 ноября 1994 года, Хорватия и США заключили договор о военном сотрудничестве. В его рамках военные советники из частной военной компании МPRI участвовали в подготовке хорватских специальных подразделений и гвардейских бригад. Был даже создан специальный разведывательный центр для сбора информации и прослушивания переговоров сербской стороны.
Необходимо отметить, что длительный период перед атакой на эксклав Западная Славония хорватская сторона вела активные мероприятия пропагандистского характера, стремясь использовать в своих целях как хорватов, живущих в Западной Славонии, так и определенное число местных сербов. Хорватская полиция закрывала глаза на контрабандную деятельность в приграничной зоне, и в то же время от участвующих в ней сербов требовала подписывать так называемые «домовницы» – листы лояльности хорватской власти. Помимо контрабандистов подписать эти документы предлагалось всем сербам, живущим в эксклаве. По оценкам краинских сербов, «домовницы» подписали всего до 1000 человек.
Напомню также (об этом говорилось в первой части статьи), что с окончанием всесторонней подготовки захвата РСК хорватскими войсками были проведены две военные наступательные операции – «Блесак» (Молния) и «Олуйя» (Буря). В результате в самопровозглашенной Республике Сербской Краине сначала пала Западная Славония (май 1995), затем подверглась окончательному уничтожению большая часть РСК – Книнская Краина (август 1995 г.).
Как показывает исторический опыт, в развитии наиважнейших этапов жизни общества, различных стран и народов, большую, если не первостепенную роль наряду с сопутствующими обстоятельствами играет личность или, выражаясь более современным языком, – человеческий фактор. Так было и в Балканской войне. Если Западная Славония и Книнская Краина были уничтожены хорватскими войсками, то Восточная Славония, Баранья и Западный Срем, на территории которых располагался Сектор миротворческих сил ООН «Восток», где дислоцировались Российский Второй и Бельгийский батальоны, уничтожения мирных жителей не допустили.
В этом Секторе находился знаменитый город Вуковар, который защищали сербы. В начале 1990-х годов он стал для хорватских войск настоящей непреступной крепостью. Поэтому хорватское военное командование предъявило миротворцам Сектора, которыми командовал российский генерал Александр Перелякин, требование пропустить их подразделения и части через боевые порядки миротворцев. На это русское командование ответило, что если хорваты нападут на подконтрольный ему сектор, то миротворцы будут защищаться, как это предписано правилами ООН. В итоге хорватские войска не посмели атаковать. Жертв, в том числе среди мирного населения, удалось избежать.
Чуть позже, 12 ноября 1995 года, между миссией ООН и хорватским руководством было подписано Основное соглашение по району Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема, которое предусматривало мирную реинтеграцию этого района в состав Республики Хорватия. В Соглашении Советом Безопасности было предложено создать временную администрацию для управления районом в течение переходного 12-месячного периода и уполномочить международные миротворческие силы поддерживать в течение этого времени мир и безопасность, оказывая помощь в осуществлении Соглашения. Так этот осколок РСК (Область Срема и Бараньи с 1995 г. и Область Срема, Бараньи и Восточной Славонии с 1996 г.) просуществовал в виде автономии под управлением ООН до мирного включения этих территорий в начале 1998 года в состав Хорватии.
В результате проведения хорватскими войсками двух упомянутых операций РСК была окончательно ликвидирована, что привело, кроме больших человеческих жертв среди мирных жителей, к массовому исходу из Хорватии сербов. Считается, что Республику покинуло более четырехсот тысяч человек. Так в Хорватии было построено мононациональное этническое государство. Этот же сценарий собиралось использовать и руководство современной Украины, когда в 2014 году развязало братоубийственную войну на Донбассе.
Для более ясной картины прокомментирую эту параллель подробней.
Во время конфликта в Хорватии я служил в штабе Сектора «Север» многонациональных сил ООН на должности заместителя начальника оперативного отдела. Подразделения миротворческих батальонов нашего Сектора – Украинского Второго, Датского, Польского и Иорданского Второго – размещались вдоль линии вооруженного противостояния сербских и хорватских войск со стороны Хорватии, и сербских и мусульманских подразделений со стороны анклава Бихач в республике Босния и Герцеговина.
Главной целью миротворцев, расположенных в секторах на территории самопровозглашенной Республики Сербской Краины (РСК), было разъединение враждующих сторон, соблюдение всеми сторонами прекращения огня и контроль за отводом тяжёлого вооружения от линии фронта. Краинские сербы, в соответствии с договоренностями с командованием миротворческих сил, складировали тогда свое тяжелое вооружение на специальных площадках под наблюдением военных наблюдателей ООН, в то время как хорваты выводили технику в неизвестном для нас направлении.
К нам, в штаб Сектора, поступали сведения о координатах площадок хранения техники и данных по технике и вооружению Вооруженных сил РСК. Эта информация передавалась в вышестоящий штаб в Загребе, и поскольку она не являлась информацией особой секретности, то совершенно свободно могла быть использована в штабах как самими миротворцами из различных национальных контингентов, так и сотрудниками хорватами из числа гражданских лиц.
То же самое происходило на территории непризнанных Донбасских республик, когда с 2014 года там начала действовать Специальная мониторинговая миссия (СММ) Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Она ежедневно сообщала о состоянии конфликта на Донбассе и количестве нарушений режима прекращения огня. Там, также как когда-то на территории Хорватии, украинские военные могли получать данные о позициях защитников Донбасса из отчетов наблюдателей ОБСЕ. И затем эти позиции «немедленно» подвергались обстрелам со стороны сил Киева.
Своим видением сложившейся тогда ситуации поделился в интервью Hellas Journal бывший посол Греции на Украине Василиос Борновас: «Проблема, которая привлекла мое внимание, касалась использования конфиденциальных данных, которые отправляли наблюдатели Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, относительно позиций вооружений, находившихся на российской стороне линии соприкосновения на Восточной Украине. Поскольку эти позиции немедленно подвергались обстрелу со стороны украинских сил, было очевидно, что отчеты наблюдателей сначала проходили через украинские службы».
Говоря о действиях миротворцев в Югославии, особенно в Западной Славонии и Косово, можно видеть, что в случае обострения вооруженного конфликта миротворческие войска не решают своих задач в полном объеме – они не способны выполнять функций по поддержанию мира и безопасности населения в подконтрольных им регионах. И, следовательно, то же самое может случиться на территории Украины.
В начале двухтысячных годов даже большой почти 40-тысячный контингент КФОР (KFOR (англ. Kosovo Force), в официальных документах ООН на русском языке именуются СДК (Силы для Косово) – международные силы под руководством НАТО, отвечающие за обеспечение стабильности в Косове – сначала Автономный край Косово и Метохия Республики Сербия, а с 17 февраля 2008 г. частично признанная Республика Косово) и УНМИК (Миссия ООН по делам временной администрации в Косово (англ. UNMIK – United Nations Interim Administration Mission in Kosovo; серб. – Привремена административна мисија Уједињених нација на Косову; алб. – Misioni i Administratës së Përkohshme të Kombeve të Bashkuara në Kosovë); УНМИК – также временная гражданская администрация ООН в сербском крае Косово и Метохия, действующая на основе резолюции Совета Безопасности ООН 1244 от 1999 года), размещенный в Косово, не мог в полной мере защитить сербов, их дома и святыни. Албанским населением Косова продолжается вытеснение коренных жителей этого края (тех, кто там еще остался) с их исконных земель, уничтожение православных церквей и монастырей, культурного и исторического наследия древних Балкан.
Следующий пример. В 2008 году, уже после Балканских событий, подобную операцию молниеносного захвата мятежных территорий планировал провести грузинский президент Саакашвили в Южной Осетии, которую к тому времени во всем мире стали называть «хорватский сценарий». Тогда грузинские войска организовали наступление на спящий Цхинвал в день, когда все прогрессивное человечество смотрело открытие Олимпийских игр в Пекине. В случае успеха, на что рассчитывал Саакашвили, «хорватский сценарий» мог быть повторен. Но вмешалась Россия, и операция авантюрного ставленника США бесславно провалилась.
Как уже говорилось, в развитии современных вооруженных конфликтов многое зависит от незначительных нюансов, которые порой играют основополагающую роль во всем, в том числе в миротворческом движении.
В качестве примера приведу стремительный и победный марш-бросок, совершенный сводным батальоном 200 российских десантников в ночь с 11 на 12 июня 1999 года из боснийского городка Углевика, где тогда располагался российский миротворческий батальон, на Приштину. Целью этой операции было взятие под контроль аэропорта «Слатина» вблизи Приштины, столицы Косово, раньше, чем британское подразделение KFOR.
Начну с предыстории этого события. Поводом к началу вмешательства мирового сообщества во внутренние дела Югославии послужили законные действия югославского руководства по наведению порядка в Косово, когда президент страны Слободан Милошевич направил туда подразделения югославской армии и полиции. В ответ местное албанское население в лице так называемой Армии Освобождения Косова спровоцировало вооруженные столкновения с полицией и военными. Таким образом межэтнический конфликт перерос в кровопролитные вооруженные столкновения. В результате сербские власти были обвинены в этнических чистках.
После очередного спровоцированного инцидента в населенном пункте Рачаке блок НАТО (заметьте, не ООН) потребовал вывести сербские войска из автономной области, а также разместить натовские войска на территории Косово и Метохии, то есть на территории Югославии. Югославия не выполнила этот ультиматум, и 9 сентября 1998 года Совет НАТО утвердил план военного вмешательства в косовский конфликт. 24 марта 1999 года без санкции ООН началась военная операция НАТО под названием «Союзническая сила». Бомбардировки Югославии силами НАТО в документах НАТО имеют название операция «Союзная сила» (англ. Operation Allied Force); также используется наименование операция «Благородная наковальня» (англ. Operation «Noble Anvil» – в историографии США). Операция НАТО против Югославии проводились в период с 24 марта по 10 июня 1999 года. Наиболее распространённая версия официальной причины начала бомбардировок (по мнению Запада) – продолжавшаяся на тот момент война в Косово, действия югославской армии в Косово и поток беженцев, что могло привести к дестабилизации автономного края.
В течение марта-июня 1999 года войска НАТО посредством активного применения авиации бомбили стратегические военные и гражданские объекты на территории Сербии. Вторжение сухопутных войск НАТО было запланировано на 12 июня 1999 года со стороны Македонии. В качестве главного стратегического объекта для первоочередного захвата был признан международный аэропорт «Слатина», расположенный на удалении 15 километров на юго-восток от города Приштина. Это был единственный аэропорт в стране с взлётно-посадочной полосой, способной принимать любые типы самолётов, в том числе тяжёлые военно-транспортные. Через данный аэропорт планировалось произвести вторжение большого количества сил НАТО.
Российская Федерация с самого начала бомбардировок НАТО Югославии пыталась политическим способом противостоять странам организации Североатлантического договора. Для обозначения Россией своего присутствия в мировой политике, а также для обеспечения собственных геополитических интересов в Балканском регионе руководством Минобороны России и Министерства Иностранных Дел России с согласия президента страны Б. Ельцина было принято секретное решение о захвате аэропорта «Слатина» и вводе на территорию Косово и Метохии российского миротворческого контингента.
Данное решение шло вразрез с военными планами НАТО, что могло привести к началу полномасштабной войны, в связи с чем, операцию необходимо было провести молниеносно, скрытно и неожиданно для НАТО.
Как утверждается в различных источниках, в случае нападения на российских десантников со стороны натовских сил, планировалось в спешном порядке провести блиц-переговоры с военным и политическим руководством Югославии, вступить с Югославией в военный союз и дать отпор наступающим войскам НАТО на всей территории Косово, одновременно перебросив в Косово и Метохию несколько полков ВДВ, а то и дивизий. По мнению генерал-полковника Леонида Ивашова, руководившего тогда Главным управлением международного военного сотрудничества МО РФ, такой план развития событий был изначально обречён на успех, так как руководство НАТО не было в полной мере готово к полномасштабной наземной операции.
По плану операции после захвата аэропорта «Слатина» на него в скором времени должны были совершить посадку военно-транспортные самолёты ВВС России, которыми должно было быть переброшено не менее двух полков ВДВ и тяжелая военная техника. Однако Венгрия (член НАТО) и Болгария (союзник НАТО), отказали России в предоставлении воздушного коридора. В результате 200 десантников на несколько дней остались практически один на один со всё прибывающими силами НАТО.
В течение нескольких дней переговоры между Россией и НАТО (в лице США) на уровне министров иностранных дел и обороны происходили в Хельсинки. Все это время российские и британские войска, находившиеся в районе аэропорта «Слатина» не уступали друг другу ни в чем, хотя на территорию аэропорта была допущена немногочисленная делегация во главе с генералом Майклом Джексоном.
Затем наступил более интенсивный переговорный процесс между представителем США Мадлен Олбрайт и Премьер-министром России Черномырдиным. В результате ряда неожиданных уступок с российской стороны победный марш-бросок десантников ни к чему не привел.
Российская сторона не смогла воспользоваться созданным десантниками преимуществом и согласилась со всеми предложениями англосаксов. В результате российским миротворческим силам не выделили отдельного сектора под их контроль, в том числе не дали право дислоцировать батальоны в районе компактного проживания сербского населения Косовской Митровицы для его защиты. Договорились только разместить российский военный миротворческий контингент в Косово, да и то в пределах районов, которые были подконтрольны Германии, Франции и США.
В конце концов, в результате всех предпринятых Западом мер воздействия на сербов, Правительство Милошевича было вынуждено согласиться на ввод в Косово военного контингента НАТО KFOR и переход края под управление ООН. В соответствии с Резолюцией № 1244 СБ ООН от 10 июня 1999 года центральная роль в мирном процессе была закреплена за ООН и ее Советом Безопасности, а в крае развернуты гражданская Миссия ООН по делам временной администрации в Косово (МООНК) и Силы для Косово (СДК) численностью 16,5 тыс. военнослужащих.
Все уловки англосаксов в итоге привели к тому, что результат эффективности использования российских миротворцев в крае был сведен до минимума.
В то время по долгу службы мне иногда приходилось посещать Косово как представителю службы безопасности из соседней миссии. Поэтому могу лично засвидетельствовать, что неудачные места расположения там российских подразделений были определены и выбраны нашими западными коллегами по миротворчеству, скорее всего, умышленно – ни в стратегическом, ни тактическом отношении они не отвечали замыслу, целям и задачам российского высшего и армейского руководства страны. Наши солдаты и офицеры практически не имели никакой возможности оказывать какое-либо влияние на ситуацию в крае и даже не могли предоставлять реальной помощи угнетаемому местному сербскому населению.
Не случайно получилось так, что российские миротворцы находились в Косово только до 2003 года, откуда в итоге были выведены. В апреле 2003 года начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин аргументировал это решение следующей формулировкой: «…у нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим двадцать пять миллионов долларов в год». Таков в то время был уровень заботы руководства страны и командования вооруженными силами о геополитических интересах государства.
Результаты не заставили долго ждать. Сербы были вытеснены из края почти полностью, и вопреки здравому смыслу, Конституции Сербии, международным законам и Резолюции СБ ООН № 1244, 17 февраля 2008 года парламент Косово проголосовал за принятие Декларации о независимости края.
Говорят, что история имеет коварное свойство, за редким исключением, никого ничему не учить, и только изредка напоминает тем, кто хочет ее слышать, об ошибках и достижениях прошлого. Ошибки обычно не вспоминаются, уроки поражений быстро забываются, остается лишь память о подвиге тех, кто эти ошибки смывал кровью. О прошлом в современной России почему-то не принято задумываться и извлекать из него должные уроки, а надо бы!
Анализируя события тех лет, когда мне довелось работать на территории бывшей Югославии и в Косово в системе безопасности миссий ООН, готов утверждать, что при «правильном» (т.е. выгодном для какого-либо государства) распределении миротворческих сил на территории проведения миротворческих операций, можно добиться серьезных и важных результатов. Такой подход позволит либо свести эффективность пребывания миротворцев к минимуму, либо грамотным распределением их в нужные, горячие точки предотвратить угнетение и геноцид местного населения. Все зависит от источника принятия решений и его цели.
Тогда, в 1999 году, руководство НАТО и ООН, следуя целям и задачам США, в своих коварных планах зашло очень далеко. Они разместили на границе Косово и Албании миротворческие войска некоторых мусульманских стран, используя симпатии этих стран к своим единоверным братьям. Такие решения создали условия для беспрепятственного просачивания на территорию автономного края беженцев из Албании, ухудшая и без того плачевное положение косовских сербов и способствуя тем самым созданию моноэтнического государственного образования, что в конечном итоге и произошло.
Повторю сказанное в предыдущей статье о миротворчестве утверждение о том, что следует всегда помнить, что «руководство и личный состав всех миротворческих батальонов выполняют указания политического руководства своей страны и действуют в соответствии с национальными интересами своих государств». Поэтому декларируемый документами ООН принцип беспристрастности на практике никем не соблюдается. В реальности на территориях, контролируемых миротворцами, применяется «политика двойных стандартов, что отражается на всех уровнях во взаимоотношениях между международными контингентами и местным населением». Так всегда было, и так, видимо, будет в будущем!
Из этого следует вывод, сформулированный в той же статье и требующий повторения: «Исходящее из Евросоюза предложение о введении миротворческих войск на территорию Украины является неприемлемым условием для России. И если для Киевского бандеровского режима западное миротворчество будет являться панацеей от всех существующих проблем в конфликте с Россией, то для нашей страны это будет означать полное невыполнение запланированных задач по демилитаризации и денацификации Украины, замораживание боевых действий с последующим обязательным возобновлением конфликта в обозримом будущем с совершенно непредсказуемыми последствиями для России».
Но пока вопрос о миротворчестве продолжает твердо стоять на повестке дня Евросоюза, а президент Франции Макрон развивает мысль о присутствии союзных войск на территории Украины, аргументируя ее тем, что если украинское руководство попросит разместить европейские войска, то у России не будут спрашивать согласие на это решение.
И поэтому совершенно правильно ответил на слова Макрона глава МИД РФ Сергей Лавров, пояснив проукраинскому Западу, что Россия будет расценивать присутствие войск стран НАТО под любым флагом и в любом качестве как угрозу национальной безопасности своей страны, а действия Евросоюза – как попытку «через развертывание миротворцев спасти остатки этого [украинского] режима от гнева народного».
При таком подходе мы можем быть уверены, что ни при каких обстоятельствах руководство России не допустит присутствие военных контингентов стран альянса на территории Украины. Ближайшее будущее это покажет!!!
Владимир Алексеевич Азаров, ветеран локальных войн и военных конфликтов, член Союза писателей России, профессор Академии военных наук, кандидат политических наук
