Благоговение перед жизнью

Альберт Швейцер родился в 1875 году в семье лютеранского пастора из Кайзерсберга, городка на границе Германии и Франции, и получил отличное образование. К 25 годам за плечами у Альберта помимо реального училища, гимназии и двух лет службы в германской армии были Страсбургский университет, курс в Сорбонне и докторантура в Берлине.

Швейцер изучал одновременно философию, теологию и теорию музыки и начал блестящую карьеру сразу во всех этих областях. Имея степени доктора философии и лиценциата теологии, Альберт преподавал богословие в Страсбургском университете и публиковал труды, посвященные вопросу историчности Иисуса Христа. Эти работы, выпущенные в 1901-1906 годах, принесли Швейцеру известность в научных кругах. Ученик выдающегося органиста Шарля-Мари Видора, Швейцер приобрел популярность как музыкант – он много выступал с концертами и гастролировал. Очарованный музыкой Иоганна Себастьяна Баха, Альберт выработал собственный уникальный стиль исполнения его органных сочинений и даже переиздал их полное собрание. А опубликовав монографию о Бахе (1905) и труд о современном состоянии европейского органного исполнительства (1906), приобрел репутацию авторитетного музыковеда.

К 30 годам жизнь Швейцера полностью сложилась. Он был известным и обеспеченным человеком, обзавелся невестой – ею стала Елена Бреслау, дочь знаменитого немецкого историка Гарри Бреслау. Однако именно тогда он твердо решил выучиться на врача, уехать в глушь колониальной Африки и остаток жизни лечить больных.

Сам Альберт так объяснял свой поступок: «В школьные годы я задумывался над тем, почему мои товарищи по классу живут в нужде, а мы так идеально обеспечены. К великому счастью, я мог учиться в университете и достичь кое-чего в науке и искусстве. Однажды меня начала преследовать мысль, что я не должен воспринимать это счастье как нечто само собой разумеющееся, что за него надо что-то дать взамен. Я пришел к мысли, что до тридцати лет должен постигнуть науки и искусство, а затем посвятить себя служению человечеству».

К решению Швейцера подтолкнула брошюра Миссионерского общества Парижа со статьей «Что доставляет хлопоты миссии в Конго». Она призывала всех желающих поучаствовать в миссионерской деятельности во французских колониях. «Как только я кончил читать статью, тотчас спокойно принял решение о будущей работе, – вспоминал Швейцер. – Мы избалованы. Если у нас кто-нибудь заболевает, врач всегда под рукой. Но попробуйте представить себе миллионы страдающих без надежды на помощь. Пусть каждый задумается над тем, как прожила бы его семья, хотя бы последние десять лет, без врача. Пора нам пробудиться и почувствовать свою ответственность».

В 1905 году Альберт поступил на медицинский факультет Страсбургского университета. Елена стала одной из немногих, поддержавших его решение. Она выучилась на медсестру, чтобы поехать в Африку со своим будущим мужем. В 1912 году Швейцер получил степень доктора медицины, и уже через год молодая чета отправилась в Габон.

Гуманитарная деятельность Швейцера началась в небольшом селении Ламбарене среди тропических джунглей в западной части Габона, который тогда был французской колонией. В габонских джунглях начался настоящий наплыв пациентов, едва супруги сошли на берег. Под операционную на первое время приспособили курятник. «Я набрался мужества и остался. Нищета, которую я видел, давала мне силу для этого, а вера в людей поддерживала мою решимость», – писал Швейцер впоследствии. В перерывах между приемами и операциями он лично проектировал новые больничные постройки и участвовал в их строительстве. Швейцер в шутку говорил, что первые здания больницы были оплачены Бахом: тогда основную часть средств Швейцера составляли гонорары за книгу о его любимом композиторе и сборы от органных концертов.

Несмотря на тяжелые будни, Альберт находил время для научных изысканий. Он написал книгу «Культура и этика», в которой изложил основы собственного учения, получившего название «благоговение перед жизнью» и принесшего ему мировую известность христианского философа-гуманиста.

«Каждое утро, отправляясь в больницу, я ощущаю как невыразимую милость тот факт, что в то самое время, когда стольким людям приходится по долгу их службы причинять другим страдание и смерть, – я в состоянии творить добро и способствовать спасению человеческих жизней. Это чувство помогает мне бороться с любой усталостью», – записал он во время бушевавшей в Европе Первой мировой.

В 1917 супругов арестовали и вывезли во Францию: согласно распоряжению правительства Клемансо, все немецкие подданные подлежали высылке в специальные лагеря для интернированных лиц. В июле 1918-го между Германией и Францией состоялся обмен военнопленными, супруги вернулись на родину. Швейцер вновь отправился в Ламбарене в феврале 1924-го – на этот раз без жены: Елена осталась дома из-за ребенка и проблем со здоровьем. От миссионерского пункта мало что осталось – уцелели лишь барак-операционная и хижина, служившая приемной. К счастью, к Альберту присоединились его прежние сотрудники.

Накануне Второй мировой войны врач получил из Германии письмо: доктор Геббельс предлагал доктору Швейцеру дружбу. Швейцер ответил отказом.

На протяжении следующих 25 лет окрестные джунгли превратились в медицинский комплекс из 50 зданий. Одновременно в больнице лечили до 600 пациентов. Медперсонал, помимо самого Швейцера, состоял из полудюжины врачей, пятнадцати медсестер и нескольких бывших пациентов, пожелавших остаться и помогать.

Обходиться столь малыми силами им удавалось благодаря уникальным порядкам: в работе и развитии госпиталя принимали участие как сами пациенты, так и их родственники. Все, кто был в состоянии, ухаживали за другими больными, выращивали фрукты и овощи, охотились, носили воду и строили. Так со временем госпиталь оброс целой деревней, где бок о бок жили представители десятков местных племен.

Ни одно правительство, ни одна организация не поддерживали госпиталь Швейцера регулярными взносами. Он обходился собственными средствами и пожертвованиями многочисленных друзей. Чтобы добывать деньги, Альберт регулярно ездил в Европу – публиковал свои труды, давал концерты и проводил лекции, искал спонсоров.

К середине XX века миссионерство Швейцера стало явлением всемирно известным. Это помогло ему учредить в 1944-м во Франции «Международную ассоциацию Альберта Швейцера», освободившую его от необходимости лично собирать деньги на больницу в Ламбарене.

В 1952 году за свою гуманитарную деятельность Швейцер был удостоен Нобелевской премии мира. Все полученные деньги он потратил на строительство лепрозория, после чего к его пациентам прибавились 200 человек, страдающих от проказы. Сам Ламбарене превратился в место паломничества для желающих повидать Швейцера волонтеров со всего света и корреспондентов крупнейших мировых изданий.

В 1957 году в Цюрихе скончалась Елена. Альберт похоронил ее на территории госпиталя, под окнами своего дома, и с тех пор больше не отлучался из Ламбарене. Сам он скончался спустя восемь лет, на 91-м году жизни – доктор попросил поставить для него долгоиграющую пластинку с записью фуг и прелюдий Баха и прилег отдохнуть… Его похоронили рядом с женой под крестом, который он сам смастерил. Госпиталь Швейцера существует и поныне, обслуживая порядка 50 тыс. пациентов в год. При нем действует «Центр медицинских исследований Ламбарене» – одно из ведущих африканских учреждений, изучающих малярию, ВИЧ/СПИД и туберкулез.

Страшным испытанием в жизни доктора Альберта Швейцера стали события одной ночи и одного дня 1945 года. Это был неурожайный, голодный год, в миссии не было не только еды, но и медикаментов, и помощи ждать было неоткуда. В ту ночь в больницу привезли роженицу. Она была в ужасном состоянии, никак не могла родить. Она умирала. И хотя у них не было ни лекарств, ни инструментов, доктор все-таки решился на хирургическое вмешательство. Они боролись со смертью всю ночь.

Произошло чудо – мать выжила, и доктор держал на руках младенца. На свет появилась жизнь. Было утро 6 августа 1945 года. Доктору передали чудовищные вести: несколько часов назад в Японии атомная бомба стерла с лица земли целый город.

Это был неравный бой. Смерть побеждала.

Потрясенный Альберт Швейцер молчал весь день. Доктор пережил этот тяжелый день и сказал: «Когда одной-единственной бомбой убивают сто тысяч человек – моя обязанность доказать миру, насколько ценна одна-единственная человеческая жизнь!»

Мир всегда висит на волоске, утягиваемый в бездну миллионами грешников, но удерживаемый единицами праведников. XX век стал особенно кровопролитным и жестоким. Христианские святые праведные врачи и сестра милосердия Джузеппе Москатти, Евгений Боткин, Лука Войно-Ясенецкий, мать Тереза (и тысячи менее известных и не канонизированных праведников) спасли мир от катастрофы своим самоотверженным трудом, своей праведной жизнью, исполняя врачебный долг и искупая грехи всего мира, явили подвиг истинно христианского гуманизма, благоговеющего перед жизнью, дарованной Христом. В одном ряду с этими врачами-святыми стоит великий гуманист и подвижник Альберт Швейцер, несвятой святой (просто потому, что в лютеранской церкви отсутствует таинство канонизации святых).

Костерин Андрей Борисович, православный публицист, г. Владимир