Как я попал сюда?

Мы слышим в сегодняшнем Евангелии, какая печаль у Господина пира о тех, кто отвергает Его. Брачный пир готов, а званые не были достойны. Они оказались совершенно недостойны. Они пренебрегли преимуществом быть зваными в числе первых. И все, кто погибает, погибает только по своей вине — не потому что Бог хочет этого, а потому что они предпочитают свое тому, что Бог предлагает.

Страшны внешние скорби и бедствия, и не избежать их всем отвергающим Господа. Но не это, оказывается, самое страшное. А самое страшное — придти на пир и быть извергнутым из него. Самое страшное — лишение той радости, которую Господь приготовил для нас.

Как оказался не в брачных одеждах этот человек — один из нечестивых среди тех, кем наполнилось собрание? Обратим внимание, как был обнаружен человек, одетый не в брачные одежды. Царь вышел посмотреть возлежащих на пиру, и увидел его. Всякая внешняя видимость перед взором царя исчезает, все становится обнаженным. Никто не мог заметить лицемера, что он одет не в брачные одежды, пока не пришел сам царь и не увидел всех гостей. Только Бог может знать, кто из нас подлинно исполняет свое служение, а кто нет. Мы можем обманываться относительно людей, а Господь — никогда. И прежде пасхального победного пира Он показывает Церкви Своих святых, облеченных в белые одежды, и советует нам тоже купить их, пока не поздно, трудами и покаянием.

Как раскрывается, кто из нас одет в брачные одежды, а кто нет? Когда священник, случается, приходит без подрясника в храм и тем более в алтарь, он говорит смущенно своим сослуживцам: «Простите, я не в брачных одеждах». Даже внешние одежды священника реально символизируют брачные одежды, в которые Духом Святым облекает Господь Своих служителей. Но Господь говорит о большем.

Преподобный Силуан Афонский рассказывает, как однажды Великим постом на вечерни он увидел старца-духовника, когда тот стоял в епитрахили и исповедовал. Лицо у него было молодое, как у мальчика, весь он сиял и был похож на Христа. Тогда преподобный Силуан понял, что духовник совершает службу в Духе Святом, и Духом Святым прощаются кающемуся грехи. И преподобный Силуан добавляет: «Если бы люди видели, в какой славе служит священник, то упали бы от этого видения. И если бы сам священник видел себя, в какой небесной славе он стоит, совершая служение, то стал бы великим подвижником, чтобы ничем не оскорбить живущую в нем благодать Святаго Духа».

Один епископ рассказывал о священнике, который жил нерадиво. Когда тот умер, и предстал пред Господом, то, видя себя не в брачных одеждах и не зная, чем еще оправдаться, сказал: «Господи, я сорок лет стоял перед Твоим престолом!» И Господь ответил ему: «Я тебя там ни разу не видел».

Это значит, что одно наше внешнее служение не может быть для нас оправданием. Преподобный Силуан говорит о славе, в которой предстоит каждый священник. А святые отцы говорят, что каждый человек облечен этой славой — славой образа Божия. В особенности человек крещеный, дерзающий приступать к Святым Христовым Тайнам. Все мы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Если бы мы видели эту славу, мы поняли бы, как мы предаем дар Господень.

Никто не может скрыться от Господа — вот о чем говорит евангельская притча. Царь вошел, и его взор тотчас упал на человека, одетого не в брачные одежды. Никому невозможно спрятаться среди людей, сколько бы их ни было, — в толпе на улице или в храме, где множество народа, как на Пасху. И когда вся Церковь, весь род человеческий будет собран по воскресении мертвых — этот человек всегда будет виден.

Почему этот человек сразу виден? Потому что он присутствует на царском небесном пиру, а сердце его не там. И Господь Сердцеведец видит, что нет этого человека среди Божественной радости.

Святые отцы говорят нам, что брачные одежды — это устроение сердца и вся наша жизнь, согласная с Евангелием. Посмотрите — этот человек не был нагим, он не был одет в лохмотья, хотя в наше время нередко почти буквально такие (согласно моде или по нищете) переступают порог Церкви. Этот человек был одет, может быть, вполне пристойно. Но у него не было брачных одежд. Только те, кто так облекся во Христа, что сияние Духа Святого стало их одеждой, готовы для небесного пира. Только те, для кого Христос — всё, в брачных одеждах могут присутствовать на пиру Господнем. Пусть это напоминает нам, каким должно быть наше покаяние.

Христос обращается к этому человеку: «Друг, как ты попал сюда не в брачных одежах?» Какой внезапный вопрос для того, кто горделиво восседает на пиру, на месте, которое, кажется, так надежно ему принадлежит! Приходит такой человек в храм, и знает, что здесь он, вот у этой иконы стоит, и никто уже не может претендовать на его место. Он чувствует себя как дома, еще немного — и он перейдет в Царство Небесное. «Друг», — говорит ему Господь. Это слово ударяет в самое сердце: «Ты же только изображаешь из себя друга, как ты попал сюда? Как ты сумел пройти на праздник, смешавшись со множеством людей, когда знал, что твое сердце неправо пред Господом?» «Сколько раз в своей жизни ты пренебрегал приглашением Господним! — скажет нам Господь на Своем брачном пиру. — Сколько раз ты пропускал воскресные службы, праздничные богослужения! Сколько раз приступал к таинствам, не рассуждая о Теле и Крови Господних! Как ты попал сюда, к небесной трапезе, без смирения Христова, без освящения Богом — не дверью, а каким-то другим путем, как тать и разбойник?»

Спросим каждый себя, стоя в храме: «Как я попал сюда? Есть ли у меня брачные одежды? Обращал ли я внимание вчера, когда читал правило ко святому причащению, на эти слова, что нет у меня этих одежд, а я дерзаю войти в небесный чертог?» Если бы мы судили себя, мы не были бы судимы.

«Он же, — сказано об этом человеке, — молчал». А что он мог сказать? Он безмолвно стоял, обличаемый собственной совестью. Потому что нет большего греха, чем присутствие среди благодати Божией без покаяния, там, где Божий свет и Божественная любовь — без любви, без приобщения свету.

Будем помнить все, какой приговор был вынесен этому человеку. «Свяжите его по рукам и ногам и бросьте во тьму кромешную — во тьму внешнюю — там будет плач и скрежет зубов». Но только опасных преступников связывают по рукам и ногам! Если мы не творим дел, заповеданных нам, если мы не ходим путями Господними, мы будем связаны по рукам и ногам. И как избегнуть нам вечного наказания?

Из сияния пасхального пира во тьму внешнюю изгоняется этот человек. Ад — это внешняя тьма. Это то, что вне небес — там, где нет ни луча света, нет никакой надежды на свет. «Много званых, — говорит Господь, — но мало избранных». Бог отвергает всех желающих войти в Царство Его без исполнения воли Его. Он низвергает их во внешнюю тьму — туда, где пребывают внешние, те, кто отверг Бога, туда, где ад.

Мы живем сегодня в таком мире, где внешний мир все более становится адом. Где грех уже как будто уже не нуждается в покаянии. В этом аду окажутся те из нас, кто только внешне принадлежат Церкви, без рассуждения приступая к Христовым Тайнам.

Как велико, как страшно может быть наказание от Господа! Какими бедствиями может посетить Господь лицемерного в вере человека, и всю Церковь, и весь народ! Но бесконечно страшнее быть лишенным радости присутствовать с Господом на Его пасхальном вечном пиру.

Как говорит святой Иоанн Златоуст, соедините тысячу геенн — это ничто по сравнению с тем, что человек может быть отвергнутым от лица Божия. Нет большего наказания, чем быть лишенным этой радости. Потому что нет большего блаженства, чем быть с Богом.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России