С 5 ноября на телеканале «Россия» началась премьера сериала «Столыпин». Это новый взгляд на биографию Петра Аркадьевича, пишут РИА Новости. Своими впечатлениями от просмотра фильма делятся помощник главного редактора «Русской народной линии» писатель, публицист Павел Вячеславович Тихомиров и адвокат Александр Валентинович Тимофеев.
Александр Тимофеев: Премьера ожидаема…
Сериал разочаровал. Фильм рекламировался как исторический и биографический. Но он оказался лишен историчности, а жизнь Столыпина показана эпизодами, без развития, без естественной полноты и разносторонности, которые и делают жизнь человеческую насыщенной, интересной и познавательной.
Соглашусь с одним из критиков, который метко заметил отсутствие в «Столыпине» самого Столыпина: «Только ведь сериал не о бомбистах Михаиле Соколове и Наталье Климовой, а о главе правительства России в период царствования Николая II Петре Столыпине. А его по факту нет, только одни лишь разговоры о нем, и о том, как его ликвидировать.
Но ведь зрители ожидали увидеть фильм именно о Столыпине, о его семье и его государственных реформах. Увы! Тогда бы следовало назвать проект не "Столыпин", а "Покушение на Столыпина" или просто "Покушение". Но, уверен, в таком случае его бы ожидало гораздо меньшее количество зрителей. То есть, ожидали одно, а получили совсем другое».
Мельком и впопыхах о столыпинских реформах, совсем ничего о взаимоотношениях Столыпина с монархическим сообществом, которое как раз в тот период находилось в расцвете и было необычно многочисленно. В фильме нет ни Императора, ни придворного окружения, ни Церкви. Главные персонажи сериала — бомбисты, и где-то вдалеке и мимоходом проносится Столыпин.
«Российская газета» называет сериал масштабной исторической драмой. Драматизм, пожалуй, присутствует в фильме, но историчности и тем более масштабности, эпичности он полностью лишен.
Уверен, зритель не узнает о Столыпине из этого сериала ничего нового, ничего сверх того, что преподается в школе.
Недоумеваю… О чём же фильм? Зачем он создавался? И в чём заключается «новый взгляд» на Столыпина?
Павел Тихомиров: Прежде всего, соглашусь с тем, что в «Столыпине» собственно Петра Аркадьевича и нет как такового. Его очень мало во всей этой истории. История как будто рассказывает не о нём, а о метаниях заблудшего юноши, решившего посвятить себя революционному террору. Сам же Столыпин представляется каким-то высокопоставленным бруталом, который, впрочем, озвучивает правильные вещи. В этом смысле старый сериал значительно глубже. Но это – как потом оказалось – было лишь первое впечатление.
Не совсем соглашусь с тем, что в новом сериале совсем не отражено взаимоотношений Столыпина с придворной фрондой.
Например, для тех, кто более-менее в теме, был важен эпизод со вдовствующей Императрицей Марией Фёдоровной. Ведь в среде нашего брата, конспиролога, фигура Дагмар занимает особое место. Без неё, возможно, и Февраля бы не случилось. Сапиенти сат.
Понятно, что показать взаимоотношения премьера с монархическим сообществом очень сложно, поскольку люди оперируют стереотипами, и «хорошим» монархистам, т.е. либерал-консерваторам, противопоставляются «махровые черносотенцы», которых постсоветские граждане воспринимают вполне в соответствии с теми карикатурами, которые были созданы во время исторического материализма.
А вот полное отсутствие в кадре Императора – по-моему, это сознательный ход. Возможно, создатели картины просто поступили так из чисто эстетических соображений, дабы, с одной стороны, не штамповать очередного «картонного героя», а с другой, дабы не заниматься фабрикацией карикатуры. Подобно тому, как это было сделано в старом сериале. Когда из Государя Николая Александровича слепили образ эдакого «эскейписта», интересующегося лишь семьёй и слабо представляющего современные ему общественно-политические реалии.
Это что касается некоторых штрихов в твоей, Александр, реплике.
А вот сам фильм мне скорее понравился.
Дело в том, что в нашем патриотическом сообществе переосмысление «красного проекта» уже, на мой взгляд, перешло всякие разумные границы. И нужно людям снова напоминать о демонической сущности людей, делавших Революцию.
Да, признавая системные проблемы империи и т.д. и т.п.
Александр Тимофеев: Я бы не стал говорить, что сериал столь плох, что у него вообще нет достоинств. Достоинства есть, на одно из них ты, Павел, уже обратил внимание. Имею в виду великолепный эпизод — встреча Столыпина с вдовствующей Императрицей Марией Фёдоровной. Эпизод замечательный и совершенный, и я бы не изменил в нём и малейшей детали.
Есть и другое достоинство — образ государственного деятеля, честного и неподкупного, являющегося любящим многодетным отцом, верным супругом, храбрым мужчиной и православным христианином. Качества редчайшие в наше время! Но, Столыпин показан более нравственным человеком, чем образцовым государственным деятелем. Вместо величия личности быковатость и самоуверенность, хотя на фоне нечленораздельно мычащих оппонентов (лишённых разума и дара слова по прихоти создателей сериала) киношный Столыпин может показаться большой величиной. Образ, созданный авторами и актёром, симпатичен, но лишен харизмы, величия и внушительности.
Готов согласиться с твоим предположением, что режиссёр осознанно не показывает Императора Николая II. Действительно, кинематографистам до сих пор не удалось создать адекватный, правдивый образ Царя. По обыкновению киноделы, отечественные и зарубежные, впадают в одну из двух крайностей: Николай II выходил милым семьянином (как бы сказали подростки: няшным) и никудышным государственным деятелем, либо образцовым семьянином, но уже дальновидным, деятельным правителем, по своей энергичности и вездесущности не уступающий Петру Великому. Оба образа лживы.
Увы, скромные достоинства сериала не позволяют считать сей фильм ценным произведением и главным образом из-за отсутствия в нём атмосферности. Словцо модное, но не лишенное глубокого смысла. Нет в сериале исторической обстановки. Столыпин помещен в безвоздушное пространство, свободное от живых людей и конкретных исторических обстоятельств. И слышно в этой пустоте нудное столыпинское завывание: дайте мне двадцать лет покоя…
А ведь главная ценность хорошего исторического произведения — книги, фильма, картины заключена в помещении конкретного человека в конкретные исторические обстоятельства. Тогда и Иоанн Грозный, и Пётр Первый и даже Сталин уже не кажутся неадекватными безумцами с патологической душой.
В сериале же картонный Столыпин помещён во внеисторический вакуум — скучно и непознавательно.
Павел Тихомиров: Да, согласен, Олег Клишин, представляя Столыпина, показывает аристократа, а Александр Устюгов – какого-то викинга. Вместе с тем, если говорить о режиссуре, то многие крылатые фразы, принадлежавшие Петру Аркадьевичу, в новом сериале звучат гораздо сильнее и проникновеннее. Конечно, можно объяснить это возросшими за прошедшие два десятка лет киношными возможностями и определённой «набитостью руки», но тем не менее, Столыпин в старом сериале аристократичен, но не убедителен, а в новом – неаристократичен, но убедителен.
Поэтому, если говорить не об исторической правде, а о мастерстве донесения посылов, то тут новый фильм удался.
Согласен с тем, что нет тут ни панорамы, ни атмосферы. В этом смысле старый сериал несравненно сильнее. Богров там полноценный персонаж, революционеры показаны колоритнее – есть среди них и фанатики, есть и подлецы, есть и просто дурачки, бесящиеся с жиру, есть там, в конце концов, и Савинков, и Азеф. Разложение тоже показано гораздо убедительнее. Изображающий фавна танцор, эстетично кривляющийся под Дебюсси, и накокаиненная публика – это и есть Серебряный век.
В новом фильме всё проще. Революционеры – это просто подонки, а декадентство сводится к водке и собранию каких-то футуристов.
Но, если говорить о дидактичности, то так – доходчивее. Да, проще. Но не стоит переоценивать уровень наших юных современников. Так что если перед создателями сериала ставилась некая педагогическая задача, то, пожалуй, они с этой задачей справились вполне.
Всё сконцентрировано вокруг мятущейся фигуры вымышленного персонажа. Это и даёт возможность выстроить развитие характера, это и позволяет смоделировать процесс покаяния конкретной личности – герой ведь сбегает из под ареста не ради спасения, но ради того, чтобы попытаться во что бы то ни стало предупредить Столыпина о готовящемся покушении.
Мы видим условного государственника-созидателя и условного революционера-разрушителя. А достоверные детали – Азеф с Савинковым или демонстрации той или иной идейной позиции (хоть «распутиниада», хоть, напротив, демонстрация национального состава боевиков)… всё это, возможно, отвлекло бы от эпичности противопоставления антагонистов.
