Богоборчество – первопричина отказа от деторождения

Мнение политолога Сергея Михеева, высказанное им в программе «Железная логика» относительно пугающего демографов роста числа домохозяйств состоящих из одного человека, свидетельствует об отсутствии понимания проблемы.

Ведь Михеев – это общественный мыслитель, допущенный демонстрировать свой интеллект, навыки обобщения и анализа для аудитории в масштабе страны.

Но он говорит банальные вещи о том, что многодетное домохозяйство экономически выгоднее одиночного, так как больше потребляет, больше покупает и больше берет кредитов.

Возникает вопрос: для кого выгоднее?

Ответ один – для макроэкономики. Так как больше производится товаров, больше привлекается рабочей силы, больше выплачивается зарплаты и, соответственно, больше покупается товаров и берется кредитов. Работают производства и банки. Получают прибыль. Экономика растет!

А для конкретного человека, в частности, одиночки, это выгодно или, может, наоборот?

Чтобы грамотно ответить, необходимо понять, что такое экономика с точки зрения простого человека, а не академических учёных, чиновников или организаторов экономики – бизнесменов.

Проблема демографии ведь не в организации экономических процессов, а в отрицательной реакции людей на продолжение рода.

Если для экономистов и бизнеса экономика – это всегда движение капитала его приращение, выражение в товаре или услугах, то для простого человека – это всегда изнуряющий труд, болезни, усталость, нехватки материальных благ первой необходимости или, при высокой оплате труда, нехватки социально статусных благ и тоже изнуряющий труд.

Необходимо понимать, что труд – это необходимость. Условие выживания через добывание пищи, а также иных необходимых благ. Как для бедных, так и для богатых.

Но если для бедных оплата труда – только немедленное пропитание, то для богатых их богатство – это аналог запасов пищи; гарантия ее получения как в обычных, так и в неблагоприятных экономических условиях.

Социальность общества – это производительность труда, выраженная в достаточных запасах доступной пищи и основных благ. Но относительный избыток и доступность благ снижают мотивацию к труду...

Социальное общество или социализм предполагают человека, существующего на общественных запасах пищи, запасах основных материальных благ. Человека трудящегося не в силу необходимости выживания и пропитания, а для удовлетворения более сложных, как правило, статусных потребностей.

Развитой экономике нужны люди, ищущие растущего потребления. А люди, довольные простым потреблением, могут существовать и при удовлетворении минимальных потребностей, вообще не работая или работая минимально. И таких людей всегда много. Возможно, их большинство...

С точки зрения эффективности личного экономического участия в общественном производстве, рантье, живущие на доходы от капиталов и простые, бедные люди, не работающие, но имеющие социально приемлемый, минимальный уровень потребления, - практически равны.

При современной экономике в социально развитом обществе, как на уровне элиты, так и на уровне социальных низов существует слой людей, не участвующих в экономическом производстве, но имеющих возможность удовлетворять свои потребности.

А что такое удовлетворение потребности в пище в современном городе, где сосредоточена основная масса населения? Это жизнь одним днём. Не надо планировать урожай, рождение и кормление животных, распределение труда, его результатов. Заработал – съел. Или не работая – съел. Просто разное качество пищи и статус ее получения.

Современный человек в этом смысле живёт практически одним днём, в социально- экономической среде зачастую не требующей личного участия в ее организации и планировании.

А семья ведь – это всегда сложная организация трудовых усилий, сложное планирование потребностей, распределения и удовлетворения. Это существование в сложной социально- экономической среде.

При этом традиционно социально-экономическая среда всегда предполагала вовлечение детей в трудовую деятельность семьи. Дети на селе участвовали в добывании хлеба насущного или в условиях города брали на себя часть домашнего труда.

При этом дети воспринимались как члены общества, имеющие равные со взрослыми права на безопасность и помощь. Они существовали в социуме в сегменте своей детской культуры, которая была безопасна и подконтрольна обществу, и не требовала тотального присутствия в ней взрослых. В городах дети приходили из школы и шли на улицу, где играли и общались друг с другом вне контроля, приобретая необходимые социальные навыки. Тоже, в ещё большей мере, и на селе.

Соответственно, взрослые в это время могла спокойно работать или отдыхать, не переживая за безопасность детей или возможность асоциального на них влияния.

Современный горожанин не может ни на минуту оставить ребенка вне контроля. Ребенка отводят в школу и забирают из школы, идут с ним в кружки и секции, сопровождают на прогулках, водят в кино и на мероприятия. Занимают его дома, так как соседи по этажу или подъезду не придут поиграть. Их или нет, или это не принято. Где же здесь родителям иметь полноценную возможность ещё и участвовать в экономической жизни общества?

Современный социально-экономический культурный контекст не предполагает ни соучастия ребенка в экономике, ни участия в ней в полной мере родителей, ушедших в мелочный контроль и сотрудничество с детьми в их детском мире, практическую погруженность в детский мир своих чад. Избыточно овзросливая детский мир своим непрерывным в нем присутствием и примитивизируя, искажая мир взрослых непрерывным участием в делах и событиях детского мира.

Эти обстоятельства, кроме материальных проблем, в существенной мере формируют психологию новых поколений людей, критически относящихся к деторождению. И на уровне соцпомощи, которая, собственно, о материальных вещах, этого не поправить.

Мир в его современном виде в принципе устроен так, что присутствие в нем детей для взрослых нежелательно как экономически, так и социально-психологически.

Должна, конечно, быть первопричина такой ситуации. И она есть!

Эта причина в секуляризации культуры, обществ и социумов.

Демографический кризис, думаю, не нов в человеческой истории. Общества трясло, и они вымирали по множеству разнообразных причин. И не комфортное присутствие в нем детей – явный признак вымирания, из-за отсутствия любви.

Политика внутренняя и социальная заточены сегодня на решении материальных проблем семьи.

Но дети как материальный фактор и как чисто экономическое событие мало кого интересуют. Разве что приемные псевдо семьи со множеством чужих детей, существенно субсидируемых государством, которые не несут в себе главного признака семейной жизни. Это жертвенность родителей по отношению к детям и жертвенность детей в отношении родителей. Готовность помогать друг другу и защищать друг друга.

Просто любовь.

Уход любви к ближнему из культуры, в которой существует социум, свидетельствует с одной стороны о естественной психологической усталости народа. Тем более пережившего катаклизмы уровня российской истории. А с другой стороны – это отсутствие резервуара духовности, который всегда есть у народа в виде религиозных истин и обрядов, напоминающих об этих истинах, то есть Церкви.

В данном случае речь об отсутствии религиозных истин и хранящей их Церкви в сознании множества, если не большинства людей, представляющих сегодня русский народ.

Естественное выгорание в потоке перемен нравственного потенциала людей может компенсироваться только церковной практикой и верой.

Хаотический поиск заменителей ничего никому не даёт и не даст.

Нравственное, несущее в себе жертвенность и любовь отношение к стране, народу, семье, близким можно подчеркнуть только в сфере святости, из истин Евангелия, из жизней подвижников веры, святых, преподобных, мучеников, страстотерпцев.

Конечно, в истории есть подвиги воинов. Но при всей искренности их, они, как правило, – вспышки Духа. А не Его пребывание и повседневное воздействие на мир.

И механическое формирование социальной и демографической политики в виде экономической поддержки без источников духовности и любви – это работа в никуда. Деньги на ветер!

Разве что вложения в многодетные семьи полезны были бы. Но в них не вкладываются. Просто потому, что все многодетные, как правило, – это ещё и религиозные семьи. А все, кто формируют социально-экономические меры поддержки, чиновники и депутаты, как правило, атеисты или теплохладные к вере. Верующие в силу должностных обязанностей...

И отсутствие поддержки верующих многодетных семей лишь отражение секулярной, богоборческой сути сегодняшнего общества.

Если и полезно было бы вернуть смертную казнь, то лишь для того, чтобы наказать тех, кто в 2010 г. запретил «Основы православной культуры» в школе...

Элита плетется в хвосте деградирующего социума.

Заигравшись в псевдо-права человека, боится изменяться сама, а не то, что изменять общество...

В конечном счёте, в целях выживания нация вынуждена будет выдвинуть людей, которые эту ситуацию изменят...

Павел Иванович Дмитриев, правовед, публицист