Состояние веры и нравственности в домонгольский период

Домонгольский период Русской истории – время, непосредственно примыкающее к одному из величайших событий нашей истории – Крещению Руси. Каковы были последствия этого события для нравственного состояния русского народа в ближайшие два столетия?

В литературе можно встретить противоречивые, порою даже противоположные оценки нравственного состояния русского народа в рассматриваемый период.

В 30-е годы нашего столетия известный советский историк Н.М. Никольский в книге «История Русской Церкви» утверждал, что обращение русских к христианству «могло быть, и было только чисто внешним» (1, 23). Автор весьма пространно описывает примеры двоеверия, говорит о том, что усилия по распространению христианства в первые десятилетия могли изменить в народной массе «только номенклатуру, но не содержание верований» (1, 25).

В самом деле, если мы обратимся к летописям, то можем встретить немало материала для подобных утверждений. Так, например, автор «Начальной летописи» пишет, что люди его эпохи (XI век) только «словом нарицающиеся христиане, а на деле поганьски живуще», что «на игрищах людей много множество, а в церквах во время службы их обретается мало» (1, 29).

В конце XI века митрополит Киевский Иоанн жаловался, что многие «жрут бесом и болотом и князем», а причастия «не принимают ни единою летом», и церковный обряд венчания соблюдается только боярами и князьями, а простые люди заключают браки по прежнему обычаю – «поимают жены своя с плясаньем и гуденьем и плесканьем» и «некоторые без срама» имеют по две жены (1, 29).

Наши отечественные церковные историки признавали, что в домонгольский период в нравственном состоянии русского народа было немало отрицательных моментов. Так, например, архиепископ Филарет (Гумилевский) пишет: «История Древней Руси представляет печальную картину диких раздоров. Князья удельные дрались друг с другом за участки; брат восставал на брата, нередко дети поднимали оружие на отца и отец на детей» (6, 134). И далее: «Редко проходил год, о котором бы не сказала летопись – «бысть сеча зла», а иногда многие годы были рядом опустошений, убийств, грабежа. Чем ближе к времени монголов, тем больше крови» (6, 133)...

Многие, нося имя христиан, продолжали жить по-язычески, тайно молились прежним богам. О силе язычества в этот период свидетельствуют восстания в Суздале в 1021 году и в Киеве в 1075 году. Как справедливо замечает архиепископ (впоследствии митрополит) Макарий (Булгаков), много внимания уделивший этому периоду: «Языческие представления, суеверия, нравы и обычаи, господствовавшие в народе русском целые века, не могли искорениться в течении каких-нибудь 50-60 лет» (7, 221). В «Руководстве по истории Русской Церкви» Доброклонского мы читаем: «Христианство не проникло в самый дух народа и не пересоздало его нравов. Оно было принято чисто внешним образом» (2, 109)… Действительно, нам известно немало примеров грубости и жестокости нравов в этот период русской истории. Князья в своем уделе ревностно заботились о строительстве и благоукрашении церквей и монастырей, в чужом же «ничтоже сумняся» жгли и грабили великие святыни. Они иногда не останавливались перед нарушением крестного целования. Распространенными пороками были семейная распущенность и пьянство. Кулачные бои были любимой потехой наших предков. Все историки согласно признают наличие двоеверия в этот период. Профессор П. Знаменский пишет: «После крещения в нашей церковной истории тянется длинный период двоеверия, смешения христианства с язычеством, в котором язычество сначала даже преобладало над христианством. Двоевер чтил и священника, и волхва, последнего даже более…» (3,18). Н. Доброклонский приводит конкретные примеры двоеверия, смешения христианских представлений с языческими: «На пророка Илию были перенесены черты Перуна; святые Георгий и Власий стали в народном представлении покровителями скота, как прежний скотий бог – Волх. Черные языческие боги отождествлялись с христианскими демонами. Продолжаются чествования языческих празднеств, сливаясь иногда с христианскими» (2, 109). Особенно строг вывод академика Е. Е. Голубинского: «…полное водворение христианства на Руси должно быть представлено не столько как внутреннее и настоящее, сколько как наружное и просто внешнее» (4,178).

Но, однако же, было бы очень односторонне делать акцент только на отрицательных явлениях нравственности русского народа в этот период, как это делает Н.М. Никольский. Беспристрастный анализ источников и свидетельства историков дают нам немало и положительного материала при рассмотрении этого вопроса. Часто приходится слышать, что христианство «не удалось» в истории, что оно прямо не выступало против социального неравенства, рабства, реакционных политических режимов и т. п. Однако, люди, утверждающие это, не хотят и слышать о том, что, в сущности, по своей природе, христианство является надклассовой религией, что оно действует, в основном, нравственными средствами, что оно принципиально не является сторонником какой-либо определенной политической формации. Наш известный отечественный историк профессор В Ключевский пишет: «Церковь не изменила ни форм, ни оснований политического порядка, какой она застала на Руси, хотя он и был ей несочувственен. Она только старалась устранить некоторые его тяжелые следствия, например, княжеские усобицы, и внушить лучшие политические понятия, разъясняя князьям истинные задачи их деятельности, и указывая наиболее пригодные и чистые средства действия» (5, 59). Особенно благотворно было воздействие Церкви на семейные отношения. Средством для этого, в частности, было церковное законодательство о браке, указывающее на степени родства, в которых запрещались брачные союзы. Точными и строгими предписаниями об отношениях между мужем и женой, между родителями и детьми, она очищала нравы. По словам проф. Ключевского туда, «где прежде господствовал произвол, Церковь вносила дисциплину» (5, 60).

Источники изобилуют примерами благочестия, которые были явлены в это время. Прежде всего, таким примером является просветитель Руси – святой равноапостольный князь Владимир, для которого принятие христианства воистину явилось новым рождением. Из крайне чувственного, любившего пиршества и военные походы человека, каким изображают его летописи, он превратился в воздержного, миролюбивого, милосердного, щедрого христианина. Образец взаимной любви и христианского смирения нам являют святые мученики Борис и Глеб. Князья за правило считали свои имения перед смертью раздавать своим слугам, бедным, больным, храмам и монастырям. Так, Киевская летопись повествует о князе Ярославе Осмомысле, который перед смертью собрал своих подданных, испросил у них прощение и приказал раздавать имение свое монастырям и нищим (6, 223).

В летописях того времени очень часто встречается отзыв о князьях: «Милостив бяше паче меры, тем и не щадящее именья своего, раздавая требующим», или: «Любовь имяше ко всем, паче же милостыни приметаше» (6, 222).

Многие князья отличались усердным храмостроительством. Среди них особо выделяется великий князь Андрей Боголюбский. Два великолепных храма – один в Боголюбово, другой во Владимире – были памятниками ревностного усердия его к Богу. За любовь ко Господу, Господь удостоил его страдальческой смерти. Последними словами его были: «Господи! В руце Твои предаю дух мой» (6, 231).

Военные походы начинались и заканчивались усердной молитвой к Богу. Отправляясь на войну, приготовлялись исповедью и Св. Причастием.

Начинаются паломничества на Восток. Первым благочестивым путешественником на Афон был преп. Антоний. Преп. Варлаам ок. 1060 года путешествовал в Иерусалим на поклонение святым местам его. Насколько известно, это был первый русский поклонник Гроба Господня. Известно, что по возвращении из Палестины, он путешествовал в Царьград. В 1175 году святые места посещала преп. Ефросиния Полоцкая.

В э то время на Руси появляются первые монастыри, которые особенно стали умножаться в середине XII века. Первым русским монастырем явилась знаменитая Печерская обитель, основанная, по свидетельству преп. Нестора Летописца, в 1062 году. По выражению архиепископа Филарета (Гумилевского) она была «возращена слезами преподобных Антония и Феодосия» – родоначальников русского монашества (6, 232).

Монашество пользовалось большим почетом, и многие князья стремились в монастырь. Первый из князей, добровольно посвятивших себя иночеству, был князь Никола, вступивший в Печерскую обитель.

О высоком духовном настроении русских людей этого времени свидетельствует и архитектура храмов, в частности, купола церквей в виде луковиц, устремленных к небесам.

Таким образом, народу с отрицательными явлениями нравственного состояния, русского народа в это время, свидетельствующих о недостаточно глубоком проникновении христианства в его среду, следствием чего был долгий период двоеверия на Руси, мы видим множество примеров преображающего влияния христианства на русских людей. Поэтому нельзя не согласиться с заключением одного зарубежного исследователя, подчеркивающего: «Как государство и как нация Россия обязана своим существованием христианству. Каждый народ выбрал и получил определение, выражающее сущность его страны. Прекрасная Франция, мудрая Германия, добрая Англия. Русский народ выбрал для своей страны название – Святая Русь» (7, 31). И это название состояние веры и нравственности русского народа в домонгольский период во многом оправдывает.

Игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма свт. Николы на Берсеневке, член Союза писателей России

Примечание: данная статья представляет собой мое семестровое сочинение, написанное на 1-м курсе МДА (1984 г.)

Список использованной литературы:

1. Никольский Н.М. История Русской Церкви. Изд. 3-е, М., 1983.
2. Доброклонский Н. Руководство по истории Русской Церкви. 1 вып. М., 1883.
3. Знаменский П. проф. Учебное руководство по истории Русской Церкви.2-е изд., С-ПБ., 1901.
4. Голубинский Е. Е. акад. История Русской Церкви. 1-е пол., т.1, 2-е изд., М., 1901.
5. Ключевский В. проф. Краткое пособие по русской истории. М., 1917.
6. Филарет (Гумилевский) архиеп. История Русской Церкви. Пер. 1-й, изд. 5-е. М., 1888.
7. Белов А. Святые без нимбов. М., 1983.