Нынешней осенью исполнится 30 лет народному сопротивлению ельцинскому госперевороту периода сентября-октября 1993 года. И несколько дней назад завершился земной путь Руслана Имрановича Хасбулатова, московского профессора-экономиста, волею судьбы вознесённого на Олимп власти, последнего Председателя Верховного Совета России и Председателя межпарламентской Ассамблеи Содружества Независимых Государств, с конституционными полномочиями выше президентских. Для лишения его этих полномочий 4 октября 1993 года понадобились танки. До конца жизни он нёс груз личной ответственности за исход противостояния «Ельцин — парламент» и одну из своих книг впоследствии назвал «Великая российская трагедия».
«Не слишком ли громкое название?» — спросил он перед сдачей книги в печать. Я ответил: «Название правильное».
Великой трагедией стало разрушение страны во времена горбачёвской «перестройки» и последствия этого разрушения превысили урон от Второй мировой войны. В огне военных конфликтов, включая нынешнюю СВО, продолжают гибнуть тысячи бывших граждан СССР, и это прямое следствие распада державы. Прискорбно, но большинство депутатов, видимо, «в угаре», тогда голосовали за так называемую «Декларацию о государственном суверенитете РСФСР» и за некоторые вредные для страны законопроекты, принятые под давлением прозападного лобби во властных структурах.
Великой российской трагедией стал расстрел парламента.
...В 1992 году парламент прозрел. И с этого момента стал мне интересен.
Во многом невольное потакание могильщикам России сменилось сознательным противостоянием депутатов ельцинскому курсу. Накал борьбы рос с каждым месяцем и к лету 1993 года уже основательно запахло порохом. С одной стороны баррикады были разрушители во главе с Ельциным, с другой стороны — те, кто пытался, пусть запоздало, спасти страну. «Вся президентская рать» против представителей народа.
… Хасбулатов до такой степени «не переваривал» ельцинских министров-реформаторов, что утончённо, по-профессорски издевался и неправильно ставил ударения в фамилиях: «Чубайс, Гайдар, Шохин, Барабулис, Шахрай». Маргарет Тэтчер, призывавшую разогнать российский парламент, назвал «заезжей бабёшкой».
До сих пор горжусь идеей подключения к парламентской работе деятелей культуры, науки, общественных и религиозных лидеров на основе создания особого совещательного органа при Верховном Совете. В этом деле у меня был друг и союзник, петербургский художник Анатолий Набатов, чью выставку живописи высокого патриотического накала мы открыли 22 июня 1993 г. в здании Верховного Совета России на Краснопресненской набережной. Удобный повод пригласить на вернисаж и в зал приёмов творцов первого ряда, к тому времени изрядно подзабытых новой властью. Не лишним был приход дипломатов и журналистов. Вот лишь некоторые, самые именитые, гости выставки, парламента и Хасбулатова: режиссёр Сергей Бондарчук, писатель Юрий Бондарев, поэт Сергей Михалков, писатель Пётр Проскурин, актёр Игорь Горбачёв, художник Александр Шилов, академик Борис Рыбаков, спортсмен Юрий Власов, писатель Олег Волков, актёр Николай Бурляев, писатель Валерий Ганичев, писатель Александр Проханов, общественный деятель Антонина Пикуль, журналист Александр Крутов, композитор Вячеслав Овчинников, писатель Вадим Кожинов, актёр Михаил Ножкин, генерал Александр Стерлигов, актриса Людмила Зайцева.
Всеми приглашениями ведали мы с Анатолием Набатовым. Сценарий открытия выставки и проведения первого заседания Совета деятелей культуры также писали мы. «Ты эту кашу заварил, — сказал куратор от Верховного Совета, народный депутат и лидер фракции «Родина» Владимир Морокин, — тебе и расхлёбывать. Будешь вести церемонию». И дал мне свой пиджак.
Репортажи с открытия выставки и заседания нового «культурно-политического» совещательного органа в парламенте показали все телевизионные каналы страны, работая на стереотип ещё советского времени: там, где известные и народные актёры, писатели, художники, общественники, — там плохого быть не может, там власть.
Хасбулатов так вспоминал об этом дне: «Это было, на мой взгляд, выдающимся событием в истории России. Это была не показуха, творческая интеллигенция пришла к своим парламентариям и сказала: несмотря на все ваши ошибки, несмотря на все оскорбления, которые в ваш адрес отпускаются сполна, — мы в вас верим и будем работать с вами.
Я рассматривал это событие как исключительно важное, как доверие со стороны элитарной части общества. Доверие искреннее. Очень жалею, что не сумел продолжить эту работу. Очень жалею, потому что желание работать изъявили десятки выдающихся людей нашей страны, которые узнали о нашем добром начинании»...
За неполных три месяца удалось успеть многое: Игорь Горбачёв открыл в Петербурге «Школу русской драмы», Сергей Бондарчук получил поддержку в тяжбе с итальянскими продюсерами за фильм «Тихий Дон», было создано парламентское телевидение, готовились и принимались десятки законопроектов в поддержку русской культуры, в защиту разделённой русской нации, в помощь Севастополю и Черноморскому флоту.
...В ельцинском лагере на какое-то время потеряли дар речи. Только спустя две недели, пообезьянничав, там срочно сформировали свой «культурно-референтный» орган из видных деятелей-либералов. По видимому, дальше рекомендации «вдарить по депутатам канделябром», эти интеллектуалы не пошли.
Нам же предстояло расширить состав Совета деятелей культуры и на следующие собрания (всего их было три, не считая рабочих групп) пригласить композиторов Валерия Гаврилина и Георгия Свиридова, режиссёров Александра Сидельникова и Валентину Гуркаленко, дирижёра Владислава Чернушенко, режиссёра Никиту Михалкова, писателей Василия Белова и Валентина Распутина и ещё многих.
В один из жарких июльских дней по нашей инициативе в Верховный Совет приехал Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. Планировались посещение выставки А. Набатова и встреча с Председателем Верховного Совета. В аппарате парламента была своя «пятая колонна» и Хасбулатова, в нарушение предварительной договорённости, лукавые помощники отвезли в редакцию газеты «Комсомольская правда» отвечать на звонки читателей с тем, чтобы сорвать планы знакомства лидера российского парламента и великого православного иерарха, проповеди которого гремели по всей стране. Да, «пятой колонне» было чего опасаться.
Правда, они не знали, с кем связались. Представившись читателями газеты, удалось дозвониться до удивлённого Хасбулатова и вовремя вернуть его в парламентский кабинет.
Уже подъезжая вместе с владыкой к Дому Советов, я предположил: «Ваше Высокопреосвященство, а ведь это первая в истории встреча православного митрополита с Председателем Верховного Совета». Беседа проходила в небольшом уютном зале на пятом этаже, именно туда ранним утром 4 октября 1993 года влетит один из первых снарядов. Разговор был откровенным и дружеским. Как будто встретились два хорошо знакомых человека. Больше того, это был диалог единомышленников, светского учёного и православного проповедника, привыкших к выступлениям в любых аудиториях, свободно и точно излагающих мысли о масонстве и русофобии, иностранных сектах и грабёже страны, предательстве номенклатуры и развале армии, лицемерии Запада и вымирании России, поддержке Русской православной церкви, необходимости объединения патриотов.
Руслан Хасбулатов, прямая речь: «Ельцин и его команда хотят, чтобы как можно больше людей испачкалось в грязи, тогда, на этом фоне, их собственная грязь будет не так заметна. Осенью 1991 года Ельцин провозгласил себя премьер-министром, а своими заместителями назначил довольно посредственных деятелей, никогда не занимавшихся ни управлением, ни производством. Это правительство «реформаторов» ушло, оставив после себя созданные им же самим крупные проблемы. Ельцин идёт на конфронтацию, его окружение хочет нашей крови. Депутаты сопротивляются разрушительным «реформам», предлагая решения, основанные на народных интересах, на народосбережении»...
...Уже после выхода Р. Хасбулатова из тюрьмы «Лефортово», во время встреч в его квартире на улице Щусева, он говорил нам с Набатовым: «Меня обвиняют, что я не готовил парламент к военной осаде. Глупцы. Председатель Верховного Совета не генерал, у него другие задачи и другие инструменты борьбы, политические, законные»... Вздохнув, сказал: «Всё-таки я не ожидал, что Ельцин отважится на кровь. На такую кровь». В 1996 году, стремясь не допустить Хасбулатова к мирному урегулированию чеченской проблемы, берут в заложники его брата. Самому Хасбулатову неоднократно делались предложения о занятии им высоких должностей, вплоть до министерских постов. Все эти предложения были им отвергнуты. Он действительно презирал ельцинских клевретов, хорошо зная им цену.
Хасбулатов верил в силу закона, как и многие депутаты Съезда народных депутатов и Верховного Совета. В этом их поддерживал Председатель Конституционного суда В. Зорькин. Как известно, указ Ельцина о роспуске парламента был признан неконституционным, что влекло за собой автоматическое лишение Ельцина полномочий Президента России. Но... Танки решили, кто прав.
«Набери (номер телефона) Зорькина, — обратился к помощнику Хасбулатов после нашего разговора и пояснил. — Поговорю с ним, Валерий нас не предал»…
Митрополит Иоанн, прямая речь: «Отечество наше, народ наш — переживают ныне лютые, тяжелейшие времена смуты и безначалия. Святыни попраны и оплеваны, государство предано и брошено на разграбление бессовестным и алчным стяжателям, жрецам новой официальной религии — культа духовного и физического разврата, культа безудержной наживы — любой ценой... Жизнь общества, государства требует осмысленности так же, как и жизнь отдельного человека. Не может материальное благополучие быть целью всех стремлений. Сытое брюхо еще не значит — чистая совесть. Критерием государственного устройства должна стать его богоугодность, соотнесенность с тысячелетними святынями веры. Нужно во всей полноте использовать богатейший опыт русской государственности. Выкинуть на свалку наглую ложь об "империи зла", "России — тюрьме народов"… Нужно осознать, что у Православной России есть враги, ненавидящие наш народ за его приверженность к Истине, за верность своему религиозному служению, своим христианским истокам и корням. Осознать, что если мы хотим выжить — нам надо научиться защищать себя, свою веру, свои святыни»…
...Пётр Синявский, помощник Митрополита, с которым мы встретились вечером 3 октября, после прорыва блокады парламента, в коридоре Белого Дома, попросил: «Помилосердствуйте, братцы! Помогите проводить владыку на вокзал, в Москве вся милиция попряталась, как бы худа не случилось». Никакая другая причина не смогла бы заставить уйти из Белого дома — ни меня, ни художника Анатолия Набатова, ни актёра Николая Бурляева, на «Москвиче» которого и поехали охранять владыку Иоанна, покидавшего Москву после заседания Синода. Действительно, столица в одночасье лишилась тогда стражей порядка, словно, по команде растворившихся в густеющем вечернем мраке. Даже на вокзале милиции не было. Невидимый режиссёр — уже близкой кровавой московской бойни — будто бы приглашал народ к грабежам и бесчинствам, но их не последовало…
...Уже прощаясь, Председатель Верховного Совета попросил Митрополита Иоанна: «Я свой выбор сделал. Помолитесь обо мне».
Это была их первая и последняя встреча. До расстрела Белого дома оставалось немногим более двух месяцев.
Владимир Александрович Бельков, председатель правления общественного Комитета восстановления храма Спаса-на-Водах
