Государственный муж. Князь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский (1824-1896) сыграл выдающуюся роль в истории русской дипломатии. Воспитанник Царскосельского лицея, он начал свою дипломатическую службу в 20-летнем возрасте и отдал ей почти полвека, находясь на ней до конца своей жизни.
Был чрезвычайным и полномочным послом в Константинополе, в Лондоне, подписал окончательный Константинопольский мирный договор между Россией и Турцией (1879 ), повлиял на смягчение условий Симоносекского договора с Цинской империей (1895). Принимал участие в разработке русско-китайского договора о союзе и строительстве Китайско-Восточной железной дороги, а также в подписании соглашения с Японией (протокол Лобанова-Ямагата, 1896).
Коллекционер, историк, библиофил, генеалог. Автор книги обращает внимание на разнообразие интересов Алексея Борисовича как любителя отечественной старины, книг, автографов и материалов по истории России, преимущественно XVIII столетия, например, собрания подлинных писем князя А. А. Безбородко к графу Н. И. Панину,
Он является исследователем истории царствования Павла I, диаспоры французских легитимистов.
Познакомившись с генеалогическим трудом князя П. В. Долгорукова, а затем получив в распоряжение его архив, Лобанов продолжил его дело, опубликовав 247 росписей дворянских родов, составивших «Русскую родословную книгу» -1895. Оба сочинения долгое время были единственными серьезными и последовательными источниками генеалогии российского дворянства.
Неустанный собиратель и коллекционер, Алексей Лобанов-Ростовский был обладателем собрания портретов и монет, в котором особенно интересна коллекция русских монет, чеканенных в Кёнигсберге во время занятия его русскими войсками в ходе Семилетней войны (1758—1761).
Исследователи жизни А.Б. Лобанова-Ростовского. Несомненным достоинством книги является привлечение источников — исследований современников А.Б. Лобанова-Ростовского, посвященных жизни и деятельности государственного мужа: В. Теплова, 1-го секретаря посольства и самого близкого сотрудника и единомышленника Лобанова; А. Уманского, биографа многих великих фигур России; А.А. Половцова, государственного секретаря, сенатора и друга Алексея Борисовича, автора словарных статей многотомного издания биографий. Важны и публикация единственного современного систематического исследования деятельности дипломата, написанного И.С. Кушнаревым, а также указания на немногочисленные, но значимые выводы ученых постсоветского периода — исследование И.С. Рыбачёнок и многих других.
В книге, посвященной А.Б. Лобанову-Ростовскому, активное участие принял потомок Алексея Борисовича, наш современник, известный коллекционер, меценат, в прошлом банкир Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский, который ярко, образно и достоверно отметил заслуги своего родственника. А кроме того, Никита Дмитриевич финансировал издание.
Создание Болгарии. По своей личной инициативе, — рассказывает Никита Дмитриевич, — и из-за его многолетней дружбы с турецким султаном, Алексей Борисович сумел его уговорить внести создание автономного княжества Болгария в мирный договор России с Турцией в 1879 году, который он подписал, будучи послом Российской империи в Константинополе. Мало кто в Болгарии знает или хочет знать об этом договоре. То же самое в России, но по другим причинам. В Болгарии все помнят Сан-Стефанский предварительный договор, датированный мартом 1878 года, в котором Болгария должна была простираться от Дуная до Средиземного моря и от Черного моря до озера Охрид. Под нажимом Англии это предложение было удалено, и через полгода, на Берлинском конгрессе в сентябре 1878 года создание Болгарии после окончания Русско-турецкой войны вообще не было упомянуто. Только из-за личной и тесной дружбы между Лобановым и султаном Абдул-Гамидом II Лобанову удалось уговорить султана внести создание княжества Болгарии в Константинопольский окончательный мирный договор, который Лобанов подписал в 1879 году. Княжество Болгария оказалось четвертью территории, предлагаемой графом Игнатьевым. Это, конечно, унизительно для большинства болгар, где каждый школьник знает о Сан-Стефанском договоре, о перемирии и великой Болгарии и ничего не знает о Константинопольском мирном договоре, который реально создал Болгарию, хотя и в пределах меньшей территории. А до этого на протяжении 500 лет Болгарии не существовало.
А Россия, — продолжает Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский, — этот договор не любит вспоминать, потому что, несмотря на то, что она выиграла войну на поле сражения, политически Россия ее проиграла. Войска генерала Скобелева стояли под Константинополем. Но Англия поставила России ультиматум: в случае наступления войск Скобелева на Константинополь, они начнут обстрел со своего флота, расположенного в Босфоре, по армии Скобелева и объявят войну России, которая была ослаблена финансово и военно в результате договора об окончании недавней Крымской войны 1853-1856 годов. И российским войскам пришлось вернуться на родину.
Обратите внимание, что Сан-Стефанский договор был о прекращении военных действий, а не о мире; договор о мире был подписан Лобановым в Константинополе.
Сохранение Православия в Болгарии. В 1859 году Лобанов был назначен чрезвычайным и полномочным посланником Российской империи при Порте Оттоманской. Ему было 35 лет! Лобанов пользовался расположением султана Абдул-Меджида I и дружил с наследником турецкого престола Абдул-Гамидом II. В 1861 году он пригласил к себе в посольство Иосифа Сокольского, болгарского православного архимандрита, который выбрал путь подписания унии с Римом и, став униатским архиепископом, возглавил болгарскую Униатскую (греко-католическую) церковь. В результате разработанного князем Лобановым плана Сокольского похитили и с помощью болгарских общественных деятелей, настроенных на сближение с Россией, Найденом Геровым и Петко Славейковым, переправили на корабле в Россию и поместили в Киево-Печерскую лавру. А болгары выбрали нового православного митрополита. Таким образом, Болгария вернулась к православию. Вот как описывает это ближайший сотрудник Лобанова в посольстве, Владимир Александрович Теплов:
«Достигнув своей цели, иезуиты охраняли вернувшегося в Царьград Сокольского с особым тщанием и берегли его как зеницу ока, точно предчувствуя неустойчивость убеждений нового болгарского прелата. Сердце их оказалось вещуном: прошло не более пяти месяцев после возвращения Сокольского в Константинополь, как снедаемый угрызениями совести за вероотступничество и мучимый сознанием, что он сделался орудием создания общины, которая отныне, благодаря своему новому юридическому положению, имеет все средства, чтобы вести ожесточенную борьбу с православием, — Сокольский внял советам известного болгарского патриота Славейкова и, невзирая на приставленную к нему почетную стражу, бежал из своего дома и прибыл в Буюк-дере — летнее местопребывание русского посольства.
Когда князю Лобанову доложили, что его желает видеть болгарский архиепископ, и он вышел к нему в приемную, Сокольский прямо упал на колени и, изъявляя горькое свое раскаяние во всем прошлом, умолял князя спасти его от иезуитов. Видя, что Сокольский был одет как католический прелат, в фиолетовом одеянии и таких же чулках, князь Алексей Борисович потребовал, прежде всего, чтобы он снял с себя эту одежду — не подобающую бывшему православному духовному лицу, — так как ранее того он не признает возможным входить с ним в какие-либо переговоры. Сокольский подчинился этому требованию…
Князь Лобанов ответил ему: «Сегодня почтовый день, и через час придет сюда русский пароход, отправляющийся в Одессу: если раскаяние ваше искренне, то ничто не мешает вам сесть на этот пароход и тотчас же отправиться в Россию»…
Все это было сделано так быстро и так ловко, что лишь чрез три дня безуспешно искавшие Сокольского повсюду иезуиты узнали всю неприятную для них правду. Но было уже поздно — Сокольский был уже в Одессе, откуда, с Высочайшего соизволения, был переведен в Киево-Печерскую лавру, где жил до своей кончины.
Долго не могли утешиться католики в понесенном ими поражении... Наградою же князя Лобанова был крайне лестный отзыв об его образе действий в этом случае со стороны покойного Императора Александра II и звезда Св. Анны, присланная ему с первою же… почтою».
…В расстоянии одного километра от древней Китаевской пустыни, — продолжает рассказ князь Н.Д. Лобанов-Ростовский, — в непосредственной близости от Преображенской пустыни находится небольшое урочище, жители которого до сих пор называют его Болгарским хутором. Большая часть нынешних хуторян расскажут вам, что здесь полторы сотни лет тому назад приезжие болгары разводили виноградники и сады, и только немногие старожилы помнят от своих дедушек и бабушек, что в этом месте проживал ссыльный болгарский епископ. А почему ему пришлось выехать из родины в далекий Киев — не знают и они…
Болгарская Православная Церковь дважды была независимой, и всякий раз после падения болгарского государства теряла свою независимость и церковь. В середине XIX века некоторые влиятельные православные болгары видели выход из положения в унии с Римом. Они рассчитывали получить относительную независимость, сохранить и развить собственную церковную традицию, которая отвергалась Патриархом Константинопольским. В 1860 году группа людей (политиков, несколько состоятельных болгар из Стамбула и два иезуитских миссионера) решили вывести Болгарскую Православную Церковь из-под юрисдикции Константинопольской и подчинить ее Римской курии с целью затормозить влияние России в Болгарии. Они выбирают 75-летнего игумена Сокольского монастыря вблизи Габрово, монаха Иосифа Сокольского, и предлагают его папе Пию Х на место архиепископа и главы Униатской Церкви в Болгарии. 14 апреля 1861 года папа назначает приехавшего в Рим Иосифа на этот пост. Вскоре после возвращения архиепископ Иосиф осознает, что совершил ошибку, и впадает в депрессию.
Видя, что Болгарская Церковь, вместо того чтобы объединиться, распадается из-за униатства, православный поэт и общественный деятель Петко Рачев Славейков затевает дерзкую авантюру. Он решает похитить архиепископа Иосифа и передать его на заточение в Российскую империю, чтобы таким образом покончить с униатством в Болгарии. При посредничестве писателя и общественного деятеля Найдена Герова, состоявшего тогда на русской дипломатической службе в Пловдиве, он вовлекает в свою затею Алексея Борисовича Лобанова-Ростовского, советника русского посольства (1859-1863) в Стамбуле. 6 июня 1861 года под предлогом прогулки на пароходе вдоль бухты Золотой Рог Иосифа заманивают на корабль, который вместо прогулки вдоль берега берет курс на Одессу. Петко Словейков покрыл все расходы, связанные с перевозкой, но, вернувшись в Стамбул, он получил 4500 грошей от русского правительства, врученные ему А. Б. Лобановым-Ростовским.
Для покаяния болгарскому владыке предложили поселиться на земле принадлежащего Лавре Преображенского скита. Иосиф поселился на хуторе и сразу заложил сад и виноградник, полностью посвятив себя развитию виноградарства. К церковной службе Иосифа Сокольского как униата не допускали, но материально он был обеспечен. Пожаловавшись однажды Киевскому митрополиту, что ему не выдают должной рыбы и вина, Иосиф навлек на свое хозяйство целую лаврскую комиссию. Митрополит, ознакомившись с отчетом, написал: «Жалоба оказалась несостоятельной. Оставить без последствий». А про вино добавил: «и прежде не следовало давать и после отнюдь не давать, потому что у нас для вина нет… безвозмездного источника».
В последние годы жизни болгарскому епископу пришлось несколько раз ездить на земли Восточной Польши, вошедшей в состав Российской империи, и убеждать местное униатское духовенство и паству переходить в православие. Умер он в 1879 году. Перед кончиной исповедовался и причастился «по чину Православной церкви». Похоронили его на Преображенском кладбище. Могила существовала еще в начале минувшего века, домик же его Лавра сдавала дачникам, а затем он был разобран и перенесен.
125 лет Восточно-Китайской железной дороги. 16-го июня 2021 года в Институте востоковедения РАН состоялась конференция на тему: «125 лет Восточно-китайской железной дороге»
125 лет назад состоялось заключение русско-китайского союзного договора, от имени России подписанного князем Алексеем Борисовичем Лобановым-Ростовским, который в то время был министром иностранных дел. Действующая на тот момент в Китае династия прислала своего наиболее выдающегося государственного деятеля Ли Хунчжана (Ли Хунчжан — один из самых влиятельных и одиозных сановников Цинской империи XIX века), Япония – маршала Ямагату (Ямагата — японский политический и государственный деятель, военный. 3-й и 9-й премьер-министр Японии, генерал Императорской армии Японии, маршал, председатель Генерального штаба армии), и Корея – Мин Ён –хвана (Мин-Ён-Хван был министром Корейской империи, известен как консервативный сторонник реформ. Он родился в Сеуле в могущественном клане Ёхын Мин и покончил жизнь самоубийством в знак сопротивления Договору Юльса, наложенному Японией на Корею. Он был приемным племянником императрицы Мёнсон. Сегодня его помнят за его усилия по обеспечению независимости Кореи на закате династии Чосон, и статуя в его память теперь стоит у ворот дворца Чхандок в Сеуле), которому поручено было предложить России принять Корею под свой протекторат. Они прибыли на коронацию Николая Второго, но параллельно были приняты важнейшие документы экономического содержания о Союзном договоре с Китаем, одна из статей его давала России право пользоваться бухтой Киао-Чао (Цзяо-Чжоу) для стоянки Российского флота. Китай согласился на постройку железной дороги через Маньчжурию для кратчайшего соединения с Владивостоком.
Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский рассказал убедительно и исчерпывающе, что договор дал Китаю эпохи империи Цин защиту от нападения Японии, облегчил экспорт китайских товаров в Россию. Расходы по постройке дороги были всецело за счёт России, а они были огромными из-за технических трудностей, сложного рельефа местности, отсутствия зачатков индустрии в Маньчжурии.
Россия пришла на помощь Китаю. При посредничестве и ручательстве России китайское правительство получило заем во Франции на 400 млн. франков для уплаты контрибуции Японии. Это дало возможность России, Франции и Германии потребовать и добиться отозвания, без проволочек, войск Японии с полуострова и вообще с азиатского материка.
Правительство Японии вынуждено было уступить требованиям европейских держав и вернуть Китаю Ляодунский полуостров. Это была дипломатическая победа Алексея Борисовича Лобанова, после которой его сразу стали называть русским Бисмарком.
И сейчас жизненной необходимостью России является поддержание дружеских отношений с Китаем, чтобы вместе противостоять двум таким гигантам, как ЕС и США. Экономическое сотрудничество и культурная интеграция России и Китая будут и дальше усиливаться.
Строительство КВЖД можно рассматривать как экономическую экспансию России, наподобие того, как сейчас Китай строит за свой счет, например, проект «нового шёлкового пути», который развивает Китай, — через Казахстан с выходом в Россию в районе Екатеринбурга, далее — через Казань, Нижний Новгород и Москву — в Белоруссию и далее — в Европу.
Сегодня это гигантское строительство делается для того, чтобы продавать легче и быстрее китайские товары. То есть, это последствие китайской экономической экспансии. КВЖД работала на пользу обеих сторон. Китайцы воспользовались этой дорогой, чтобы поставлять товары в Россию. Охрана от нападения Японии была реальна.
Известно, что князь А.Б. Лобанов-Ростовский не щадил своих сил на посту министра иностранных дел. Громадные задачи, выпавшие на его долю, расшатали его здоровье. Продолжительные переговоры с Ли Хунчжаном, Ямагатой, Мин Ён-хваном, приведшие к благоприятному экономическому результату, сократили его дни.
Между тем, история заключения русско-китайского договора 1896 года показывает, что Пекин сам искал себе союзника в противостоянии Японии в лице России и был инициатором заключения союзного договора с Россией.
Значимость книги. Итак, книга Екатерины Сергеевны Федоровой при участии в ней Н. Д.Лобанова–Ростовского представляет собой значительное культурно-историческое исследование, в основе которого неизвестные, малоизвестные, или забытые, или неудобные страницы истории русской дипломатии, к которой принадлежал Алексей Борисович Лобанов-Ростовский, яркая, незаурядная личность, обладавшая высокой степенью образованности, глубоким пониманием истории России и ее культуры.
Значимость книги заключается в научно-интегральном подходе автора в исследовании достижений и потерь героя книги, русского человека, энергия существования которого не мыслима вне служения своему Отечеству. Книга полезна для дипломатов и политических, общественных деятелей, чиновников и всех, кому не безразлична судьба России.
Думаю, что читатель этой книги разделит со мной удовольствие от прикосновения к одной из самых крупных личностей в дипломатии России, оказавшей огромное влияние на мировые события.
Лидия Владимировна Довыденко, главный редактор журнала «Берега», секретарь Союза писателей России, кандидат философских наук, Калининград
