Время Ивана Калиты

Недавно я подробно изучил важнейшую работу Н.С. Трубецкого «Русская проблема» (Трубецкой Н. Наследие Чингисхана. М., 2012, с.243-259). Интересно начало ее. Князь осторожно критикует общественную мысль патриотической, и даже конкретно монархической, направленности за её чаяние чудесного возрождения России.

«Нельзя отрицать, что чудеса бывали, бывают и будут. Но можно ли исходить из чуда при политических расчетах? Можно ли вводить чудо, как элемент, притом необходимый, в реально-политическое построение? Ведь чудо по самому своему определению неожиданно и не поддаётся предвидению, предварительному вычислению. Когда настоящий реальный политик строит планы на будущее, он должен учитывать только реальные возможности. Если он верит в возможность чуда и хочет быть особенно осторожным, то самое большее, что он может сделать, это обдумать на всякий случай, как поступить, если в тот или иной момент вместо реально возможного вдруг произойдет чудо – и только. Но политик, совершенно не считающийся с реальными возможностями и обдумывающий свой план исключительно только на случай чуда, вряд ли может быть назван "реальным". Большой вопрос приложимо ли вообще к нему звание "политика". А между тем наши политические эмигранты все таковы. Реальные возможности их нисколько не интересуют. Они их как будто даже не замечают. Чудесное восстановление России является для них альфой и омегой, неизменной целью или отправной точкой всех их планов, проектов и построений. Эта слепая уверенность в неизбежности чуда была бы понятна, если бы речь шла о каких-нибудь мистиках. Но ведь в данном случае речь идет о практических деятелях, настроенных позитивно. Что же это, слепота, не позволяющая видеть реальную действительность, или страх взглянуть этой действительности прямо в лицо?..».

Приходилось мне в прошлые времена слышать чаяния о возрождении монархии, которое должно было совершиться чудесным образом. Думаю, те же самые чаяния ходили и в эмигрантской среде значительно ранее. Богу всё возможно, но разве это основание, чтобы не сеять хлеб, не трудиться, в надежде, что всё это за нас сделает Бог? Из последующего видно, что князь Трубецкой, считая себя образованным человеком, могущим принести пользу своей родине и тем самым послужить Богу, пытается предположить дальнейшие судьбы Отечества и наметить пути к его спасению. Сделал он это – не скажу прекрасно, а просто гениально. Когда я читал эту статью, то хотел себя ущипнуть, потому что моментами мне казалось, что писал это наш современник, который видел и перестройку, последующих российских лидеров и нынешнее противостояние с Западом. Между тем Трубецкой умер в 1938 году в возрасте 48 лет.

Почему Трубецкой начал свою работу с иронии по поводу чудесного возрождения России в прежней силе? Потому что для большевистской России он не видел таких перспектив. Работа писалась в 1922 году и положение России бы не из лучших. Богу всё возможно, но как быть человеческой личности со своими талантами, со своею волею, со своею краткой жизнью? Можно провести ее в ожидании чуда, ничего не делать и уподобиться рабу из притчи, получившему один талант. А можно действовать с надеждой на Бога. Соответственно, Трубецкой пытается рассчитать будущее своей Родины.

1. «Война, революция и большевистские экспериментаторы довели Россию до такой полнейшей экономической разрухи, из которой она может выбраться лишь постепенно, в течение очень долгого срока и при непременном условии самой деятельной и энергичной помощи иностранцев».

2. «Под именем "иностранцев" разумеются, конечно, те "великие державы", которые вели мировую войну. Кто они – мы теперь знаем. Война смыла белила и румяна гуманной романо-германской цивилизации, и теперь потомки древних галлов и германцев показали миру свой истинный лик, – лик хищного зверя, жадно лязгающего зубами. Этот зверь – настоящий "реальный политик"».

3. «Можно ли представить себе, что эти самые иностранцы, помогши России "восстановиться" и стать на ноги, любезно поклонятся и отойдут в сторону? В порядке чуда такую картину рисовать себе можно, но если стоять на точке зрения реальных возможностей и вероятностей, надо признать, что такой поворот дела определенно исключен. Те романо-германские державы, которые окажут России помощь, точнее – будут оказывать России помощь, ибо помощь требуется продолжительная, сделают это, конечно, не по филантропическим побуждениям и постараются поставить дело так, чтобы в обмен на эту помощь получить Россию в качестве своей колонии».

4. «Большевики, как политики вполне реальные, не могут не учитывать неизбежности иностранного ига. Вся политика иностранцев по отношению к Советской России, в общем, сводится к тому, что иностранцы надеются создать вышеупомянутое покорное русское правительство из большевиков; большевики же то играют в поддавки, то выпускают когти. Благодаря этому процесс затягивается. Иностранцам, безусловно, выгоднее "приручить" советскую власть, чем свергать ее и заменять какой-то новой, и к решительному свержению большевиков они приступят лишь тогда, когда убедятся, что "приручить" большевиков невозможно. Потому-то советская власть своей двусмысленной тактикой выигрывает время. Но как бы ни затягивался процесс, все же у советской власти впереди лишь две перспективы, – либо превратиться в покорное иностранцам правительство, подобно правительству Камбоджи или Бухары, либо уйти, предоставив свое место такому же покорному правительству, составленному из представителей других партий. Если большевики, тем не менее, считают выгодным затягивать процесс, то это потому, что они надеются еще на одну "последнюю ставку" – на пресловутую всемирную революцию. Всемирная революция, коммунистический переворот во всех романо-германских странах есть единственное, что может спасти русскую советскую власть от гибели или от подчинения "буржуазным" правительствам запада».

Надо отметить, что большевикам удалось развернуть довольно сильное коммунистическое движение по всему миру. Особенно, в Германии. Но не это спасло Россию. Спасло именно чудо. Безумный Гитлер пришёл к мысли не ожидать мирного решения вопроса и поставил на силовое воздействие, чем все это закончилось известно: крахом наступления романо-германского мира. Но программа стала рушиться уже до войны. Советская власть начала набирать обороты и укреплять свой суверенитет. Суверенитет стал укрепляться на основе вроде бы безумной идеи диктатуры пролетариата. И главной личностью, направлявший это движение, стал Иосиф Виссарионович Сталин. Я не собираюсь давать оценки этому человеку, но хочу отметить, что он положил идею диктатуры пролетариата в основание советского государства, в этом его главное отличие от Троцкого и К⁰, которые хотели использовать Россию для воцарения этой безумной идеи. То есть хотели бросить Россию в топку мировой революции и поступить по законам романо-германского мира, но своеобразном разрезе. Этой аномалии никак не мог предусмотреть Трубецкой. Из невероятной по тяжести борьбы Россия вышла победительницей и стояла крепко до смерти Сталина. Романо-германские звери бегали вокруг России, но не могли на нее нападать. Сталин ушёл, а вместо него появился удобный для Запада Хрущёв. И пошла программа, выполнение которой было приостановлено эпохой «сталинизма».

Трубецкой предсказывает, что страница истории, на которой написано: «Россия – великая европейская держава» раз навсегда перевернулась. Он это связывает с вхождением СССР в семью колониальных стран. Насколько она вошла в нее непонятно, но все помнят, что СССР пытался возглавить страны третьего мира, движение неприсоединившихся стран. Борьба против угнетателей всегда поддерживалась советской властью. Их объединяла ненависть к странам романо-германского мира. Для одних они в первую очередь угнетатели, для других – империалистические страны. Пусть даже колониальные страны были малоразвиты и фактически не имели пролетариата. И получается, что африканские страны были готовы принять новую историческую роль России, то «сознание самой России к этой роли отнюдь не подготовлено. Русская интеллигенция в своей массе продолжает раболепно преклоняться перед европейской цивилизацией, смотреть на себя, как на европейскую нацию, тянуться за природными романо-германцами и мечтать о том, чтобы Россия в культурном отношении во всем была подобна настоящим романо-германским странам».

Это мы наблюдали во время оттепели, когда псевдоинтеллигенция устремилась за западными ценностями. Это стремление высмеивали со страниц книг и лент кинофильмов, но в действительности это было сильнейшее разрушающее влияние западной культуры. Особенно чётко обозначилось поклонение перед долларом у верхушки коммунистической партии, которая внешне вроде бы отстаивала идеи социализма и коммунизма. Но коммунистическое движение, как продукт Запада несло в себе скрытое, подспудное поклонение мамоне. «При таких условиях иностранное иго может оказаться для России роковым. Значительная часть русской интеллигенции, превозносящая романо-германцев и смотрящая на свою родину, как на отсталую страну, которой "многому надо поучиться" у Европы, без зазрения совести пойдет на службу к иностранным поработителям и будет не за страх, а за совесть помогать делу порабощения и угнетения России». Вспомним, что с разоблачения культа личности и деятельности вестника свободы Солженицына началось мощное вторжение Запада, а закончилось оно перестройкой, когда большой слой руководителей созрел для принятия западных романо-германских ценностей, которые отождествлялись в советское время с буржуазными.

«Прибавим ко всему этому и то, что первое время приход иностранцев будет связан с некоторым улучшением материальных условий существования, далее, что с внешней стороны независимость России будет оставаться как будто незатронутой, и, наконец, что фиктивно-самостоятельное, безусловно-покорное иностранцам русское правительство в то же время будет, несомненно чрезвычайно либеральным и передовым». Что значит деятельность тайных мировых правительств по сравнению с русским гением. Как можно было точнее предсказать то, что и произошло? Тут мы в либеральных и передовых узнаем борца за мир Михаила Сергеевича Горбачева и одновременно предателя России. «Готовить себя к участию в будущем правительственном аппарате "восстановленной" и "освобожденной от советской власти" России? Но мы знаем, какой это будет правительственный аппарат: с виду – настоящая русская власть, а фактически – проводник иностранной колониальной политики. Кому может улыбнуться работа в таком "аппарате"? Мелким честолюбцам, стремящимся к атрибутам власти, хотя бы фиктивной? Или беспринципным авантюристам, мечтающим обеспечить личное благополучие, хотя бы ценою собственного позора и гибели родины? Такие люди всегда были, есть и будут». Имена этих честолюбцев и авантюристов мы знаем: впереди всех Горбачев и Ельцин.

«Не для них, конечно, мы пишем всё это. Пусть готовятся к своей будущей работе; помешать им в этом невозможно. Но пусть у других откроются на них глаза, пусть знают все, что это – предатели! Впрочем, кроме предателей, могут найтись и честные, идейные люди, которые захотят войти в будущее, угодное иностранцам, русское правительство с тем, чтобы путём упорного труда, соединенного с гибким макиавеллизмом, вывести Россию из-под иностранного ига. Образ Ивана Калиты, упорно и методически творившего великое дело собирания России, в то же время покорно кланяясь Орде, может встать перед этими идейными людьми, как путеводная звезда. Но Иван Калита был самостоятельным князем, не зависящим ни от какого коллективного органа и ни от каких коллег по управлению. Татары не сидели у него на шее в виде посланников или контрольных комиссий, а лишь изредка наезжали за быстро и исправно выплачиваемой данью, предоставляя в остальное время своему даннику полную свободу действия. Положение честного русского человека в правительстве будущей, порабощенной романо-германцами России, будет гораздо труднее. Он будет делить власть с "кабинетом", состоящим преимущественно из упомянутых выше честолюбцев и проходимцев, из которых каждый с большим удовольствием свергнет своего сослуживца, дискредитировав его в глазах всесильных иностранцев. Сами эти иностранцы будут неусыпно и зорко следить за деятельностью правительства через своих официальных представителей и шпионов. В такой обстановке деятельность нового Ивана Калиты вряд ли окажется очень продуктивной».

«Кабинет» для народов России уже довольно ярко высветился. Не нужно перечислять членов его поименно. Не можем пока утверждать, потому что эта страница истории написана до конца, но все мы верим, что такой новый Иван Калита наконец нашёлся...

Диакон Петр Пахомов, публицист