Сенаторы предлагают передавать правоохранителям сведения о выпускниках школ с психическими отклонениями, чтобы избежать в дальнейшем ситуаций с вооруженными нападениями на учебные заведения. Об этом сообщила глава комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Лилия Гумерова, передаёт ТАСС.
«Буквально вчера у меня был разговор с министром чрезвычайных ситуаций РФ, в понедельник у нас будет встреча. У нас есть законодательная инициатива - она касается снятия противоречий в законе об охране здоровья граждан и в законе о полиции», - сказала сенатор на пресс-конференции в «Парламентской газете».
Позднее в беседе с корреспондентом ТАСС она пояснила, что, согласно проведенному анализу, вооруженные нападения в учебных заведениях совершали психически нездоровые люди, которые состояли на учете. Гумерова сослалась на пояснения от МВД России о том, что пока такие дети учатся в школе, с ними работают психологи, а когда они выпускаются из школы, отсутствует правовая возможность передать их данные правоохранителям.
«Мы хотим, чтобы эти сведения в закрытом режиме передавались в соответствующие органы, они знали, что на их территории проживают такие люди, могли за ними наблюдать и профилактировать такие выпады», - пояснила глава комитета СФ.
Сенатор уточнила, что эта идея приветствуется сотрудниками органов внутренних дел. «Если мы продумаем этот алгоритм, то этот человек будет находиться под наблюдением, тогда трагедий удастся избежать в дальнейшем», - заключила Гумерова.
Инициативу сенаторов прокомментировала в телефонном интервью «Русской народной линии» доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии образования (стаж научной деятельности – 53 года, стаж экспертной деятельности – 33 года) Виктор Иванович Слободчиков:
Медицина про эти отклонения у детей знает, органы образования об этом тоже знают. МВД, видимо, об этом не знает. Родители могут сказать, что не хотят передавать сведения о ребенке в полицию, и будут правы. Когда ребенок становится взрослым и правоспособным, то сведения о его психических заболеваниях остаются в медицинских учреждениях, но не должны покидать пределы этих учреждений.
Предложение законодателей может стать источником для злоупотреблений. Родители – законные представители своих детей. Ребенок не правомочен и может оказаться жертвой злоупотреблений.
Потенциально опасные ситуации с этими детьми могут возникнуть. На уровне здравого смысла это предложение правильное. Но можно здесь отметить, что правоохранительные органы не справляются с ситуацией, даже с педофилами, которые повторно совершают преступления. Педофила осудили, он отсидел и вышел на свободу, но потом опять совершает преступление. Данные могут стать источником злоупотреблений, например, привести к поражению в правах или чему-то еще. Если человек стоит на учете в ПНД или по наркологии, то тогда все понятно – его не возьмут на работу.
Если у человека были нарушения в подростковом возрасте, то, хотя он и не был на учете в ПНД, но все равно клеймо на его жизни останется, если данные о нем передаются в полицию.
Может произойти так, что данные о человеке даже и не передаются в органы МВД, но остаются в медицинских учреждениях. Он вроде как и не на учете, но на заметке. Это как раньше были детские комнаты милиции. Ребенка поставили на учет из-за какого-то правонарушения. Речь идет не об уголовной статье, но, тем не менее, ребенок ставится на учет.
Допустим, у ребенка в школе обнаружились существенные отклонения, не психиатрические, а психологические, я подчеркиваю, потому что если речь идет о психиатрических отклонениях, то такого ребенка сразу надо ставить на учет в ПНД. Психиатрия – вещь очень серьезная, и таблетками она не лечится. Но, помимо психиатрии, существует огромное количество психологических нарушений. Они могут быть связаны с взаимоотношениями с родителями, с педагогами, со взрослыми, со сверстниками. Источников этих нарушений огромное количество, и психологи с ними работают. Их пытаются вытравить. Но это не основание для того, чтобы ребенка ставить на психиатрический учет.
С другой стороны, эти данные могут оставаться в медицинских учреждениях, но недопустимо передавать их сразу в правоохранительные органы. Ребенок сразу же окажется под подозрением. Когда в полиции оформляют процент раскрытия преступлений, то могут подставить и нечаянную жертву, которая не имеет никакого отношения к уголовщине. Но могут возникнуть каике-то подозрения, и потом пойди и доказывай, что ты не имеешь к преступности никакого отношения.
Опасность для злоупотреблений есть, поэтому вопрос о том, где эти сведения должны находиться, – это очень важный вопрос. У меня вся история болезней содержится в медицинской карте, которая хранится в медицинском учреждении. Это очень важно. Для врача, который занимается мною, это очень важный источник информации. Он может мне поставить более точный диагноз сегодня, опираясь на те сведения, которые содержатся в карте. Наличие психологической карты – важно, но возникает вопрос: для кого важно? Для МВД, которое является карающим органом, - это один вариант. Для медицины это тоже важно, так как медучреждения должны следить за психологическим здоровьем. Но они не карающие органы. МВД – это карающий орган. Все зависит и от компетенции школьного психолога. Часть психологи проходят девятимесячные курсы, но этого явно не достаточно. Одно дело – психолог со стажем, а другое дело – такой недоношенный психолог. Он освоил две-три какие-то техники и начинает ставить диагнозы направо и налево.
Так что здесь очень много неприятных вещей. Вопрос о передаче в закрытом режиме данных должен решать консилиум, причем индивидуально в каждом конкретном случае. Нужны специальные комиссии. Это как и в случае с правонарушениями у детей. В комиссию должны входить: представитель системы здравоохранения, системы образования (педагоги и психологи) и представители МВД. Комиссия будет решать, имеем ли мы дело с тем случаем, когда данные об этом конкретном ребенке должны находиться в ведении той или иной служб – в ведении органов здравоохранения, или еще и органов образования, или еще и органов МВД. То есть нужен комплексный характер решения проблемы. Иначе будет масса злоупотреблений, и могут появиться факты коррупции.
Вопрос очень серьезный. Нужно пролонгированное наблюдение за девиантным поведением ребенка. Нужно решать, какие органы могут подключиться к решению проблемы. Может быть, органы МВД подключатся к проблеме, или же медицина с психиатрической точки зрения, или же можно обойтись психологами-консультантами. Нельзя этот вопрос решать бюрократическим путем. Иначе психолог может превратиться в стукача. Нужен механизм пролонгированного наблюдения за детьми. Родитель в противном случае может подать в суд и на психолога, и на педагога. Наличие заболеваний в сфере психиатрии еще не означает, что человек является потенциальным правонарушителем. Сейчас люди с отклонениями прекрасно адаптируются в обществе, они проходят реабилитацию, работают, создают семьи, рожают детей. Есть так называемая «малая психиатрия», то есть пограничные состояния. А тут их автоматически приравнивают к правонарушителям. Школа и сразу же полиция – это тоже неправильно. Если человек уж совершил правонарушение или преступление, то закон вступает в силу. Нацепить на всех браслет – это неправильно. Так делают американцы, которые вносят в свои базы данных чуть ли не половину населения земного шара.
2.
1.
Небыло лжеценностей ювеналки с психологами - небыло и пальбы в школах. Не надо этим манипуляторам напружинивать детей не имеющим отношению к учёбе не будет и распружиниваться пальбой.
Дети фальшь чуствуют остро и больно, так и откликаются.