«И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» (Апок. 20: 21)
Характерной чертой постсоветского этапа развития российского социума стала «деидеологизация» общественной жизни, провозглашенная статьей №13 Конституции РФ от 1993 года. «1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. 2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 3. В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность. 4. Общественные объединения равны перед законом». Оценивая данный документ на степень «разумности», следует признать его свидетельством социального «безумия»: в безумии все равны — как коммунисты, так и сатанисты.
Главное качество «здорового человека» представлено «разумом», обеспечивающим обдуманное его поведение в соответствии со степенью угроз окружающей среды, собственными коренными потребностями и потенциалом своих творческих способностей, устремленных в будущее. У нормальных людей разум управляет их поведением и раскрывается в многообразных видах мировоззрения, обеспечивающих различение важных и неважных условий жизни, необходимых и случайных факторов исторического процесса. Общество как объединение нравственно здоровых людей также направляется их коллективным разумом, выражением которого служит общественная идеология. Она вбирает в себя главные ценности людских масс и концентрируется в социальных идеалах как прообразах совершенного строя общественной жизни, обретая практическое воплощение в политике государства.
Общество, лишенное государственной идеологии, напоминает «слепца», неуверенно бредущего по исторической дороге, простукивая лежащий впереди незримый путь своим посохом или следуя за «поводырём», доверив ему собственную судьбу. Сегодня Россия напоминает такого социального слепца, лишённого идеологического зрения своего коллективного разума в проектировании желанного будущего. Спасение России от падения в историческую пропасть будет определяться идеологическим пробуждением у россиян государственного разумения. Поэтому необходимо в срочном порядке актуализировать в жизненной практике постсоветской России исторически перспективную и рационально обоснованную идеологию как концептуальный ориентир страны в разумном приближении желанного будущего. «Враги России показывают открыто, — подчеркивает военную максиму Сергей Писарев после убийства Дарьи Дугиной, — что носители идеологии для них не менее опасны, чем штаб Черноморского флота» («Битва идеологий» https://izborsk-club.ru/23267). Смысловым средоточием российской государственной идеологии должна стать «русская идея», определяющая концептуальный стержень исторической практики страны.
Русская идея достаточно ясно просматривается в общей конфигурации истории русской государственности. Эта конфигурация включает три основных исторических цикла — Древней Руси, царской России и новой России. Первый этап охватывает период от государственного рождения в 862 году древнерусского общества и обретения им в 988 году духовного единства на основе приобщения великого Киевского князя Владимира и русских земель к православно-христианской вере до времени монголо-татарского нашествия. Этот этап русской истории освещен духом Православия как идейным ориентиром действий народных масс. Вторжение восточных завоевателей порушило Древнюю Русь и подчинило ее Северо-восточные земли воле ханов Золотой орды.
Второй этап охватывает период от обретения в конце XV века Московской Русью государственной самостоятельности и ее освящения в XVI столетии православной церковью в качестве Русского царства с самодержавной властью царя как помазанника Божьего до падения царизма в 1917 году. Начальный этап идейного становления Русского царства потребовал от правящего сословия страны признания нового идеологического императива, которым стала максима: «Москва — Третий Рим». Эта идеологема утверждала, что «два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать», обосновывая этим великодержавный статус Московского царства в мировом сообществе до скончания исторических времен. Следовательно, когда свершится падение Московского государства как великой державы, то нужно ожидать наступления Конца Времён.
За прошедшее с момента того предсказания время Московское царство присоединило множество новых земель и превратилось в огромную Российскую империю, подавляя своей мощью подвластные народы и прежде всего русский люд. Народная война 1773-1775 годов под предводительством Емельяна Пугачева и революционные события во Франции конца XVIII столетия, восстание «декабристов» в России и социальные потрясения в Европе нового века заставили имперскую власть искать идеологические пути к нравственному единению с народными массами. В первой половине XIХ столетия такая идеология была обозначена концепцией триединства идейных оснований Российской империи в формуле «Православие — Самодержавие — Народность». Но крепостная зависимость, довлевшая над русским крестьянством до 1861 года, говорит, что идея «народности» не служила выражением политической практики того времени, а была вставлена в означенную формулу лишь в качестве «благого пожелания» на будущее.
Воплощением этого будущего раскрепощённой «народной воли» оказались революционные события 1917 года и гражданская война 1918-1922 годов между прежними властными сословиями и рабоче-крестьянскими массами. Результатом гражданской войны стала победа советской власти рабочих и крестьян, нацеленной на обобществление средств производства и построение коммунистического общества. Если революционный «передел» России 1917-1922 годов стал «негативным», разрушительным «выбросом» энергии людских масс, то их созидательный потенциал выявился в последующие годы развития советской страны, нацеленной на построение общества социальной справедливости на основе коллективистской сплоченности народных масс и достижений науки того времени. Коммунистическая власть сохранила принцип «самодержавия» как эффективный механизм управления страной, заменив архаичное требование родовой преемственности в осуществлении властных полномочий на партийно-политическую связь социальных структур, отвергнув при этом православие в качестве государственной идеологии и заменив его мировоззрением «научного атеизма». Успехи индустриализации промышленности и коллективизации сельского хозяйства спасли советскую страну от гибели в столкновении с фашистской Европой и милитаристской Японией. Организационный потенциал социалистического строя позволил в кратчайшие сроки восстановить разрушенные войной города и сёла, обеспечить удовлетворение основных нужд страны, овладеть с помощью передовой науки атомной энергией и приступить к освоению Космоса. Социальный императив «научной организации» производства на деле показал свою эффективность в построении общества социальной справедливости.
Однако коммунистическая власть, отвергшая идейный союз с православной церковностью и исповедуя материалистические воззрения, завела страну в исторический тупик, привела к неконтролируемому росту потребительских настроений в народной среде и безумным политическим решениям, оставившим государство без союзников на мировой арене и социальной поддержки народных масс. Крушение СССР в 1991 году и утверждение в 1993 году власти олигархических кругов было закреплено появлением «из-за бугра» Конституции от Ельцина, запретившей в статье №13 россиянам иметь государственную идеологию и превратившей этим Россию в «полубезумное», «ошалевшее» общество, бредущее по исторической дороге с незрячими глазами. Надо признать, что падение «Третьего Рима» свершилось, обозначив наступление Последних Времён человечества.
С той поры, благодаря Ельцину и его политическим наследникам, россияне уже тридцать лет живут без внятной идеологии. Но крушение Третьего Рима и «зримость» Последних Времён вовсе не означает отказ в эти «страшные времена» от необходимости разумной организации жизни общества, питаемой надеждой на милость Бога к своим верным детям и Божью помощь в просветлении «русского разума». Возможно, что постсоветская российская «безыдейность» спасла россиян от еще более худшего «сценария», сохранила их для Нового будущего, не позволив продажным борзописцам от партии власти окончательно законопатить общественное сознание страны своими поделками и предоставив возможность новым поборникам «русского разума» уяснить как коренной смысл, так и главный недостаток идеологической формулы «Православие — Самодержавие — Народность».
Первое требование «Православие» призывает признать «самоотверженность», «жертвенность» людей «за други своя» высшим нравственным достоинством русского человека. Второй императив утверждает «единодушие», сплоченность руководства страны в достижении избранной цели, когда отвергается какое-либо влияние внешней силы, способное поколебать решимость действий России. Третий призыв к «Народности» прошёл свою первичную апробацию в научном проектировании общественной практики советских времён, в научном просвещении народных масс. Именно научный подход в организации общества позволил провести индустриализацию производства, поднять в послевоенное время страну из руин, овладеть атомной энергетикой и осуществить прорыв в космос. В отечественной интеллектуальной традиции идеология «научности» получила систематическую разработку в концепции «ноосферизма». Таким образом, современное прочтение русской идеологической формулы означает «самоотверженность — сплоченность — научность».
Почему же эта русская парадигма не уберегла советскую державу от «крушения», не спасла ее от внутренней измены? Думается, потому что в советской стране не оказалось рядом со светскими правителями достойных духовных наставников в лице православных учителей, аналогичных Сергию Радонежскому в прошлые времена. Но если эту русскую цепочку идей можно было разорвать, выкинув одно из звеньев, первоначально в царские времена «Народности», потом — в советские годы «Православия», то необходимо, подсказывает нам разум, искать четвертую идею, выражающую коренную суть трех остальных идей. Успехи советской страны в построении справедливого общества были связаны не только с научной организацией общественной практики, но прежде всего с идеологией коллективизма или, в русском осмыслении, с духом «соборности», гражданской «целостности». Именно отказ Горбачева от ценностного приоритета идеологии «коллективизма», «соборности» и стал главной причиной крушения Советского Союза.
Ныне мы переживаем эпоху постсоветской «реанимации» идеологии «индивидуализма» и «капитализма», аналогичной по историческому смыслу временам НЭПа, когда молодая советская власть собирала мысли и силы для выбора своего будущего — буржуазного или социалистического. Будем же достойны памяти наших отцов и продолжим их справедливое дело своим социалистическим выбором, привлекая для его исполнения как духовные силы Православной Церкви, так и развивая прежнюю идеологию в соответствии с научным духом времени. Таким образом, идеология современной России, устремлённой в будущее, должна следовать требованям гражданской Самоотверженности, политической Сплоченности, производственной Научности и всемирной Соборности.
Этот разумный ориентир позволит Новой России пережить Страшные времена и приступить к творческому проектированию будущего: «И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны» (Апок. 21: 5).
Гореликов Лев Александрович, доктор философских наук РФ и Украины, профессор, академик Ноосферной общественной академии наук
