Специальная военная операция (СВО), начатая по приказу Верховного Главнокомандующего нашими Вооруженными Силами 24 февраля 2022 года, невольно вовлекла практически всё население России в информационно-психологическую войну (ИПВ). Подавляющее большинство граждан оказались к ней неготовыми. Моему товарищу, соавтору и единомышленнику полковнику в отставке Андрею Редкозубову приходилось освящать подобную тему, поэтому заранее извиняюсь за повторы – они не случайны.
По законам военного времени. Как и у всякой, у ИПВ есть своя история, законы, правила и меры безопасности. Информация, находящаяся в руках противника – сильнейшее оружие, рассчитанное на массовое поражение психики, подавление или изменения сознания военнослужащих и населения. И это тем более актуально с учётом крайней степеней вовлеченности современного человечества в зависимость от СМИ и особенно от интернета. В России по данным 2018 года, в той или иной степени им пользуются свыше 80% всего населения. Остальных «перекрывают» телевидение, радио, газеты и журналы. То есть укрыться от воздействия СМИ в России практически невозможно и поэтому ИПВ носит тотальный характер, т.е. хотим мы или нет, но уже участвуем в этой войне по факту пользования гаджетами или включив телевизор.
Сам по себе человек является, по сути «существом информационным», крайне зависимым от слова и видеоряда - зримого образа. Особенно доверие к слову и вообще СМИ характерно для подростков, пожилых людей и представителей, прежде всего, славянского этноса – людей слова. Это учитывают те, кто владеет информационным контентом, формирует повестку дня, даёт тенденциозную подборку новостей и других программ. Они, по сути, и являются «повелителями умов» своих вольных и невольных зрителей, слушателей и пользователей. Уровень влияния зависит от степени давления и регулярности «приёма внутрь» подготовленных материалов. Учитывая агрессивность и беспринципность украинских специалистов из Центра информационно-психологического обеспечения (ЦИПсО) Сил специальных операций (ССО) ВСУ и их натовских кураторов, которые давно готовились к противостоянию с Россией, результаты ИПВ с их стороны предсказуемы. Наша задача – действовать от обратного, т.е. вывести как можно больше сограждан из-под удара коварного противника.
Отцы лжи - Made in England. Немного к истории вопроса. Первым, дошедшим до нас памятником информационно-психологического воздействия на противника, является выбитая на камне по приказу афинского полководца Фемистокла, надпись, предназначенная к воинам соседней области Ионии (Vвек до н/э). Она гласила: «Ионнийцы, вы совершаете грех, сражаясь против своих отцов, помогая поработить Грецию! Поэтому, лучше переходите к нам, а если не сможете сделать этого, то отведите свои войска с поля боя».
С появлением печати, газет, листовок возможность влиять на сознание усилилась многократно. Ещё во времена Иоанна Грозного, в период Ливонской войны (1558-1583 гг.), которую Россия вела с тем же Западом за выход к Балтийскому морю, появились первые карикатуры на Русского царя.
Европейцам он представлялся кровожадным чудовищем – Иваном «Ужасным» (Terrible - англ.) - именно так англичане интерпретировали прозвище русского монарха, грозного, прежде всего, для врагов Отечества, с которым царь вполне справедливо ассоциировал, прежде всего, себя.
Россия, русские государи регулярно становились объектами нападок вражеской пропаганды (особенно преуспевали в этом грязном деле британцы). Не избежал её и великий Русский полководец, генералиссимус Александр Суворов, которого страшно боялись европейцы и потому его изображали кровавым и жестоким монстром. Немного приструнил злобных русофобов Николай I, который потребовал на сей раз уже от французского правительства отменить антироссийский спектакль, пообещав в противном случае прислать в Париж несколько десятков тысяч зрителей в серых шинелях. Аргумент подействовал, но ненадолго. А своего пика злобная и разнузданная антироссийская компания достигла в период Первой Мировой войны (1914-1918 гг.), когда британцев и французов сменили немцы, распространяя клевету на Русского императора, сея недоверия подданных к Николаю II. Эти слухи и грязные сплетни оказали существенное влияние на дальнейший ход событий, приведших к краху государства в феврале 1917 года.
А вот собственно фейки, которые сегодня приобрели характер эпидемии и играют едва ли не ведущую роль в ИПВ со стороны Украины, первыми массово и целенаправленно применили опять же англичане. В ту же Первую мировую войну они создали специальную структуру, объединив все крупные СМИ для запуска газетных «уток», как тогда называли фейки. По словам члена тогдашнего британского парламента лорда Понсонби, ложь является «чрезвычайно полезным оружием войны», т.е. британцы официально поставили её себе на службу. Наиболее удачным их проектом стала тотальная дезинформация – «утка» о том, что немцы перерабатывают трупы своих и чужих солдат на стеарин и корм для свиней, что вызвало бурю негодований и рост антигерманских настроений во всём мире. И только в 1925 году, когда война закончилась поражением Германии, англичане тихонько признали, что это была… шутка.
Этот опыт англичан широко использовал Йозеф Геббельс – министр народного просвещения и пропаганды Третьего Рейха, удачно сочетая мощь германской пропагандисткой машины с откровенным враньём. Ему приписывают характерную фразу: «Чем чудовищнее ложь, тем скорее в неё поверят». Между прочим, уже тогда в вермахте были созданы своего рода пропагандистские войска – прообраз украинских ЦИПсО - информационные роты, число которых к моменту нападения на СССР достигло интересной цифры 13.
«Вставай, страна огромная!». Говоря о России надо признать, что наша пропаганда периода Первой Мировой существенно отставала не только от англичан, но и от немцев. Мы массовыми тиражами выпускали патриотические плакаты, вели денежный сбор в помощь фронту и раненым, ряд деятелей культуры, артисты давали концерты на фронте и госпиталях. А вот пресса в своей основе, принадлежавшая напрямую или через подставных лиц инородцам, в основном евреям, в своей массе оставалась безучастной, публикуя либо сухие сводки с фронтов, либо сея панику у населения, например, в период отступления Русской армии весной 1915 года («Горлицкий прорыв»), когда немцев видели уже чуть не в Киеве. Увы, надо признать, что святой жизни человек, Государь Николай II недооценил этот важнейший сегмент ведущейся уже тогда против России гибридной войны. В совокупности с вышеописанной дискредитацией Царя и правительства это привело к катастрофическим последствиям. Итог нам известен – февраль 1917 года, позорный выход из войны, постыдный Брестский мир, разрушение государства и погружение во тьму братоубийственной Гражданской войны с огромными жертвами, в числе которых Царская Семья.
Зато к началу Великой Отечественной войны, когда роль пропаганды стала очевидной, мы подошли вполне готовыми. Не секрет, что все СМИ в СССР в отличие от Империи, были полностью подконтрольны властям, а в армии и военно-морском флоте страны действовал мощный институт комиссаров и пропагандистов, подчинённых и подотчётных Политуправлению Красной Армии и ЦК партии. Эта централизация власти и контроль над информационным пространством при наличии чётко-определённой идеологии, нацеленной на победу, сыграли, безусловно, положительную роль в условиях войны, несмотря на имеющиеся серьёзные просчёты на начальном этапе. Они больше касались работы с солдатами противника.
Зато с пропагандой среди своего населения и армии особых проблем не было, люди в своей массе (кроме, кстати, населения западных областей Украины) воспринимал немцев, как врагов, несмотря на мощную пропагандистскую работу ведомства Геббельса, старающегося представить их спасителями и освободителями народов России от комиссаров и жидо-большевиков. Не вышло! Одна гениальная песня «Вставай страна огромная» стала настоящим народным гимном, объединившим десятки миллионов советских граждан всех национальностей и социальных слоёв. Триумф нашей Победы был полным и отражён не только в листовках и газетах того времени, но и в воспоминаниях участников войны, многочисленных кинофильмах, мемуарной и художественной литературе.
На чистую воду
Главный вывод и урок из опыта предшествующих войн состоит в том, что информационно-психологическое обеспечение операции, являясь гибким и оперативным, должно носить исключительно упреждающий характер и носить исключительно конструктивный характер и, прежде всего, донести до всех граждан целей СВО. Так же нам надо быть готовым к информационно-психологическим атакам противника, оперативно блокируя, дезавуируя и аргументированно опровергая все фейки и инфовбросы вражеской пропаганды. Уроки с провокациями в Буче, Краматорске или Мариуполе, где военные преступления киевского режима против мирных жителей пытались свалить на наши войска, должны быть усвоены.
Так, незадолго до Пасхи на официальном сайте МО РФ появилась информация о готовящейся «киевским режимом при поддержке ряда западных стран… изощренной, чудовищной провокации с многочисленными жертвами в Запорожской, Николаевской, Одесской, Сумской и Харьковской областях» в Пасхальную ночь с 23 на 24 апреля с массовыми жертвами, в которых хотят обвинить российских военнослужащих. Не исключено, что это своевременное оповещение сорвало планы киевского режима.
Но прежде всего, вступая в ИПВ, необходимо назвать вещи своими именами и вернуть «в строй» само понятие пропаганда, которое стыдливо прятали с глаз долой наводнившие наши СМИ либералы. Она должна вновь заработать на полную мощь, отражая интересы государства и её армии. А пропаганда не может не основываться на соответствующей идеологии, и этот вопрос по сути остаётся до сих пор открытым. Объявленные в начале СВО цели «денацификация» и «демилитаризация» ныне нуждаются в корректировке, что не соответствует статусу идеологии, которая не должна меняться или прогибаться под текущий момент.
Вместе с тем, исходя из важности ИПВ, вполне должно прийти понимание, что войскам и народу нужны, прежде всего, грамотные пропагандисты, которых не хватает при явном преизбытке всякого рода аналитиков, включая диванных, занятых в основном распусканием слухов и сеянием паники.
Хорошим примером сочетания пропагандиста и аналитика считаю Юрия Подоляку и его напарника Михаил Онуфриенко, которые добросовестно выполняют львиную долю работы, которая должна инициироваться и продвигаться Кремлём и Знаменкой. А отрицательным примером аналитика – пропагандиста могу назвать, увы, уважаемого мною Игоря Стрелкова (Гиркина), который на своём месте был в 2014 году, героически обороняя почти полгода от ВСУ плохо-укрепленный Славянск. Но он не смог найти себя в СВО, превратившись в едкого критика руководства страны и ВС с отрицательными для России результатами.
Ну а теперь вернёмся к правилам безопасности ИПВ, которыми должны владеть граждане. Являясь специалистом в этом вопросе, я выявил некоторую закономерность. Во-первых, важно ещё раз вспомнить, что мы все являемся участниками этой войны. Однако, мы можем самостоятельно регулировать или дозировать процесс своего в ней участия, путём добровольного выбора или отказа от определённых контентов, мессенджеров и источников информации, носящих сомнительный деструктивный, провокационный характер; во-вторых, надо знать, что тот, кто смотрит и читает всё подряд, в т.ч., стараясь узнать «всю правду», которую на самом деле не знает никто, включая оба ГШ, серьёзно информационно «ранен»; наконец, тот, кто без «этой правды» уже не может воспринимать ситуацию, по правилам ИПВ, «убит», что и ставил целью наш противник.
Кстати, эти же законы требуют обязательное введение цензуры и создание специальных военизированных формирований – прототип информационных войск, которых у нас, в отличие от многих стран НАТО, пока, увы, нет. Хочется верить, что всё ещё впереди.
Роман Алексеевич Илющенко, подполковник запаса, ветеран боевых действий, член Союза журналистов Москвы
