У русского художника Кустодиева есть замечательная картина, которая называется «Большевик». На переднем плане: громадных размеров мужик, держа в вытянутых руках за древко знамя красного цвета, идет по зимнему городу, на фоне сугробов, домов, церквей, праздного люда, попирая своими сапожищами все, что попадается под ноги. Где там Крамской с его «Незнакомкой», когда наступают «новые времена», и некоторым товарищам – как, например, этому «громадному мужику» - не до сантиментов.
В 1987 году на сцене одного из столичных театров режиссерами Г.Волчек и О.Ефремовым была поставлена пьеса «Большевики». Центральной «мизансценой», составляющей основу этого спектакля, была сцена совещания совнаркома в ноябре 1918 года, решившего объявить в стране «красный террор». Симпатичные и интеллигентные люди, собравшиеся на это совещание, долго судили-рядили: стоит или не стоит выносить решение о введении в стране «красного террора», но, в конце концов, решающим аргументом в пользу вынесения «положительного решения» послужила неявка на совещание тов. Ленина – вождя мирового пролетариата» - из-за ранения его на заводе Михельсона товарищем Фани Каплан. Многие историки, памятуя о том, что скорость, с какой было вынесено постановление о том, чтобы расстрелять тов Каплан, была фантастической, заметили, что наилучшим образом с таким «постановлением» коррелирует версия о «подстроенном покушении» на «Ильича» именно с целью введения в стране «красного террора». Кстати, обошедшегося России («красный террор» плюс «гражданская война») не менее, а то и поболее, чем в полтора десятка миллионов человеческих жизней.
«Нет таких крепостей, которые мы бы, большевики, не могли бы взять» - формула советской эпохи, за исключением, м.б. «сталинского периода» 1936 – 1953 года, ознаменовавшегося победой России в Великой Отечественной войне.
Почему «за исключением»?
Да потому, что в этот «сталинский период» не «формула (большевиков) советской эпохи», а Силы Небесные по молитвам Пресвятой Богородицы помогли стране противостоять вражескому нашествию.
Но, тем не менее, с воцарением на престоле генерального секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева «формула советской эпохи» снова стала парадигмой коммунистического управления, а сам смысл «сталинского периода» стал замыливаться и вычленяться из русской истории двадцатого века; без чего понять этот двадцатый век - невозможно. Снова большевики заняли у государственного руля свое «достойное место»… до 1991 года?
Народная (пусть даже и формально) собственность советской экономики к девяностым годам двадцатого столетия была подготовлена к приватизации – вместе с необъятными сырьевыми ресурсами страны – очень «малой частью» народа, являющейся наследниками инородных слоев России, обрусевших и, м.б., в свое время, принявших православие, с тем, чтобы потом, уничтожив дворянскую элиту российской империи, занять ее место.
Стоит вспомнить, что уже во времена поэта Державина – «Старик Державин нас заметил и в гроб сходя, благословил», - занимавшего высокий пост «аудитора» бюджета в правительстве Российской Империи и лишившимся этого поста из-за взятки, данной инородцами высокому чиновнику для защиты своих соотечественников от «неминуемых кар» за злоупотребления в финансовой сфере, инородная сеть «обрусевших» и «принявших православие» новообразовавшихся «дворян» практиковала выдавливание из русской элиты честных «государевых слуг», пользуясь конкурентным преимуществом использования денежных средств для достижения своих целей.
Уловка «обрусевших» и «принявших православие» новых «дворян» удалась и поэтому, начиная с середины девятнадцатого столетия, громадная работа в этом направлении и громадные деньги, затраченные на подготовку «русской февральской революции» не пропали даром. Более того, даже – в результате этой «громадной работы» - некоторая часть потомков русских старообрядцев купеческих родов, захваченная «коммерческим энтузиазмом», разобиженная «гнетом царизма» и воодушевленная «благородными целями прогресса» - также субсидировала эту «русскую февральскую революцию».
Правда, многие из таких «отечественных» помощников – прогрессистов впоследствии горько сожалели о содеянном, но, увы, прошлого не вернешь. Вместо того, чтобы христианизироваться и совместно с русским народом, окаймленным малыми нациями, строить христианское государство – «Третий Рим» - инородное сообщество решило пойти «своим путем – путем приватизации богатых недр страны, народного достояния и передачи большей части этого добра Западу в качестве вступительного взноса в «золотой миллиард» (точнее, в «золотой миллион», см. тов. Катасонова).
Бывшие большевики или их потомки пошли по пути Европы, не задумываясь о том, что у Европы есть тоже свой особый путь; и, начиная со времен Реформации (1517 год), через Варфоломеевскую ночь (осужденную Иоанном Грозным), многолетние религиозные войны, Европа вышла на прямую демократическую «магистраль», в начале которой висел знак «кирпич» (тупик, пути нет и т.д.; особенно ярко мы это видим сегодня). Александр Дюма, который «повесил» все свои романы о средних веках на «гвоздь истории», очаровал и соблазнил многих неевропейцев описанием быта романтиков-мушкетеров средних веков. Но не его вина, что именно «золотой телец» вытеснил из сознания инородцев в России все благие и благородные порывы, если таковые и имели место быть.
К чему привел этот путь – мы знаем.
Инородное сообщество, имея своих предков в различных странах Европы, Нового света (Америки), Ближнего востока; имея различные национальности, располагая международными связями и, в принципе, захваченное различными течениями европейской Реформации («обезбоживания»), нашло пристанище и обрело свое влияние в Российской Империи, суммарным вектором которого (этого влияния) довернуло развитие страны в направлении духовной катастрофы февраля 1917 года.
Автор далек от мысли сваливать все эти грехи на одну нацию, увлекающуюся ростовщичеством. Все мы грешники. Но утрата наследственной российской элитой всех дворянских «полномочий», доставшихся ей по наследству и потеря национальной однородности сословий (см. картины художника-портретиста Рокотова), конечно же, послужили и признаком, и детонатором или катализатором духовной катастрофы Российской Самодержавной Империи.
Итак, повторим: - «К чему привел этот путь – мы знаем».
Но мы знаем и то, что покаявшиеся и повернувшие на путь Истины («Я есть и путь, и истина и жизнь») по безграничному Милосердию Божиему, удостоятся «живота вечного». Но это «преображение элит» не может произойти без помощи Божией. И, во-первых, нельзя служить двум богам: или мы христиане, или мы вместе с «сынами погибели». А, во-вторых, как же быть с большевистскими манерами?
«Нет таких крепостей, которые мы бы, большевики, не могли бы взять»…
Современные потомки большевиков двадцатого века - высшие чиновники, бизнес-предприниматели и финансисты – уже так не говорят, но так думают; с некоторой модификацией этой «формулы советского эпохи»: - «Нет таких крепостей, которые невозможно было бы взять… с помощью денег». Так звучит теперь парадигма современного российского управленческого истеблишмента. Деньгами затыкаются все дыры, имеющие место быть в нашем непростом мiре.
За тридцать последних лет борьба за власть выродилась в перманентную попытку закрепить статус-кво за держателями крупной собственности, «распределенной» между бенефициарами в течение девяностых гг. прошлого столетия и последних двадцати лет. И, судя по всему, это статус-кво будет закреплено результатами выборов в Госдуму 19 сентября 2021 года.
«Деньги любят тишину». Гобсеки, чахнущие над златом в тиши оффшорных вилл и замков и сбившиеся в интернациональное сообщество, уже, не довольствуясь глобальной гуманоидной сетью девятнадцатого и двадцатого века, плетут международную цифровую сеть, функционирующую с помощью цифровых денег, намереваясь поработить реальный мiр миром виртуальным. Уже в советское время часть советской интеллигенции обратилась к творчеству Ф.М.Достоевского, двухсотлетие которого мы сегодня празднуем, поняв, что ей писателем предлагается путь, который наиболее близок к природе человека, как божественному творению. И та самая часть этой интеллигенции, унаследовавшая большевистские характеристики своих предков (см. начало статьи), возможно, просуммировав опыт «построения социализма» в России, поймет, что либо повторение этого опыта – даже с социализмом, «перекрашенным» в «капитализм», - либо европейский путь «развития» страны, ничего не принесет ей (этой интеллигенции), кроме разочарования. И даже деньги (м.б., большие деньги) не откроют пути этой интеллигенции через прихожую Европы – в саму Европу! А вечными лакеями - быть и слыть - ой как непривлекательно.
Господи, спаси люди Твоя…
Уткин Юрий Герасимович, православный публицист
