Антропология, политика и братья Карамазовы

Не так давно один либеральный писатель высказался в том плане, что голосующие за Путина и голосующие за Навального представляют не просто разные политические взгляды – это разные антропологические типы. Отчасти я с ним даже согласен, только с оговоркой, что под антропологией мы будем понимать не цвет кожи и лицевой угол, а личный мировоззренческий (религиозный, цивилизационный, а следовательно, и политический) выбор человека.

Мало родиться человеком – им надо стать. Корни личности уходят в глубину божественного промысла, но людям подарена свобода, и, в конечном счете, каждый отвечает за себя сам. Виноват ли Иван Карамазов в том, что он Иван, а не Алеша и не Дмитрий, и тем более, не Смердяков? И наоборот. Ведь все четверо – сыновья одного отца. Духовно и ментально они разные, хотя по отцовской крови продолжают одну антропологическую линию. Разумеется, они родились собою, сотворены собою, но ответственности перед Богом и Родиной по этой причине с них никто не снимал. Образ Божий живет в любом человеке, хотя в грехе утрачивается Его подобие.

Итак, в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» в лице сыновей Федора Павловича Карамазова явлены основные русские антропологические типы – именно в глубинном, судьбоносном значении этого слова. Конечно, писатель сам прекрасно понимал, о чём он пишет, а первым среди современных исследователей это концептуально подчеркнул Д.С. Лихачев в своих «Заметках о русском» (1984). Со своей стороны, автор этих строк в 2005 году в «Философских беседах братьев Карамазовых» попытался продолжить ценностно-онтологические и социокультурные изыскания, предпринятые нашим великим классиком – уже на современном материале.

Нынче я снова услышал карамазовские разговоры. Оказывается, все четыре брата во главе со своим папашей живут в наше беспокойное время (а когда оно было спокойным?), почти не постарели, по-прежнему посещают разные трактиры/бары и яростно спорят, как водится среди «русских мальчиков», обо всём на свете. И о политике тоже.

Федор Павлович: Ну-с, сыночки мои любезные, что скажете по поводу январских событий? Небось, ходили на протесты эти?

Алеша: Не ходил. Как-то не тянуло меня в эти толпы. И хоть кое в чём я их понимаю, но демонстраций в эпидемию не поддерживаю.

Федор Павлович: Молодец, Алексей! Умно решил. Я вот тоже на них из окна посматривал да коньячок попивал. Очень надо мне собой рисковать…

Алеша: Я не из этих соображений не ходил. Они в главном неправы – в цели своей.

Иван: А какая у них цель?

Алеша: Как какая? Путина и его людей сверху скинуть, а на их место Навального с его компанией поставить. По-моему, только хуже будет. Противнее будет.

Дмитрий: Согласен. Как коммунист в душе скажу тебе, что всю эту навальщину не поддерживаю, хотя ФБК вроде бы против коррупции борется. Но с дворцом Путина он явно облажался: дворца-то нет, одни стены. Чего ж ты, приятель, врёшь на всю страну? А какие красивые кадры наснимали тебе…

Смердяков: А по мне, так и хорошо, что дворец. Кто смел, тот и съел, вот бы мне такой. А на справедливость плевать, нет никакой справедливости на земле, особенно в России. Вот если б нас Наполеон тогда покорил, совсем другие порядки были б. Умная нация поучила бы весьма глупую-с.

Федор Павлович: Подлец, а ведь толкует правильно.

Иван: Не о том вы говорите, братья. Тут дело о судьбе страны идет, а может, и о судьбе всего мира. Россия-матушка-то на седьмую часть света раскинулась. А если в ней очередная заваруха произойдет, да с нашими-то ракетами… Власть не слушает народа, в этом всё дело!

Дмитрий: Эти-то мальчишки с девчонками на улицах – народ? Да они все «оцифрованные», в интернете зачаты и воспитаны. Ни одной русской книжки, наверное, за всю жизнь не прочли. Да они и не русские вовсе, разве что по-русски ещё друг с другом лопочут. Скоро, наверное, совсем на американский перейдут. При советской власти не так было…

Федор Павлович: А я слышал по телевизору в передаче Соловьева, что Навальный как раз русский националист и есть. Русские марши устраивал, и евреев, мягко говоря, недолюбливает.

Смердяков: Вот это он напрасно. Всю картину себе испортил. Правда, протестуны на улицах об этом нет знают. Им не сказали, что ли…

Дмитрий: Нет, тут задумка есть. На Украине майдан когда случился? Когда националисты с либерастами обнялись, а Коломойский их всех на свои деньги выстроил. Так и у нас хотят. Нынче деньги всё решают, будь они прокляты.

Алеша: Не выйдет так у нас. Народ не тот, его за деньги не купишь. Чувствует, что власть в России не деньгам принадлежит. От Бога она. У кого правда, у того и сила, как говорится в фильме «Брат». Это ещё Александр Невский 800 лет назад сказал. А подростки и студенты на улице – это 0,005 процента народа. Да и вырастут скоро они, поумнеют.

Иван: Революции всегда делает меньшинство. На первом съезде РСДРП, кажется, 9 человек было. Капля камень точит. Выходит за Навального продвинутое меньшинство, не желающее жить в средневековье, когда царь решает всё, а подданным остается принимать готовое и кивать головой. Сегодня общество разнообразно и фрагментарно. Что подходит для Скотопригоньевска, не подходит для Петербурга, и наоборот. Диктатура не пройдет. Разве что интернет запретят (пардон, сделают «суверенным»).

Смердяков: Ещё чего! Я очень иногда люблю там «клюковку» посмотреть – что эротическую, что политическую.

Федор Павлович: Вот-вот, и мне подавай!

Дмитрий: Доиграетесь вы, родственнички, что разнесут ваше царство-государство на 30 кусочков, ещё академик Сахаров предлагал. Деньги при этом все ротшильдам переведут – уже триллионы, говорят, переправили. На чем страну построите – на нефти с газом? Так они скоро кончатся. Сильная рука России нужна. Я хоть и коммунист, а как-то всё больше монархии симпатизирую. Да и советская власть, в сущности, на монархии стояла.

Иван: Вот и слиняла в три дня в 91-м году. Люди свободно хотят строить своё бытие. Взаимопомощь как фактор эволюции – об этом ещё князь Кропоткин (между прочим, анархист) писал. Цивилизованный рынок, независимый суд, справедливый избирательный закон – вот что нужно. Остальное – фантастика.

Федор Павлович: Врёшь, Иван! А чего в тех же Америках и Европах происходит? Полиция на улицах людей убивает, те на Капитолий лезут да памятники свои генералам наземь валят. Трампушку бедного от сети отключили – это президента-то! Я хоть и с коньячком, а понимаю, кто там правит на самом деле. Про глубинное государство слыхал?

Иван: Батюшка не лезьте туда, где не понимаете. Везде элита правит. Это современная форма общественного договора, о нём ещё Руссо писал. Согласен с Черчиллем: демократия очень плохая власть, но остальные ещё хуже. Я бы и сам не прочь аристократию иметь, да где ж её взять? Разве что нынешние «навальнята» помогут, когда вырастут.

Смердяков: Ха-ха, нашел аристократов. Да и не нужно её совсем. Правильно их перестреляли в 17 году, и потом… Вот будь у каждого своя лавочка… Вообще, я всю Россию ненавижу. И «Эхо Москвы» каждый день слушаю.

Дмитрий: Лавочнику – лавочкино! Одно слово – лакей.

Алеша: О чем вы, братья? Кто из нас без греха? Вот Путин тоже не ангел, и политика его странная – то взлет, то посадка. Страну собрал, олигархов построил, Крым воссоединил, Донбасс защищает, а внутри расслоение какое! Одним дворцы, другим – хижины. Может, Ротенберг и заслужил дворец, Крымский мост – не шутка, но пенсии и зарплаты в 15 тыс. рублей позорны. Гиперзвуковые ракеты дороги, а яхты и самолеты миллиардеров дешевы? Правда, в последнее время, кажется, подняли налоги на богачей.

Дмитрий: Эх, куда хватил!. Да это капля в море.

Федор Павлович: Да уж, не обеднеют.

Смердяков: А меня с моей лавочкой не тронут. Она у меня м-а-а-а-ленькая.

Иван: Когда же вы, наконец, станете цивилизованными гражданами, родственнички? Во всем мире так. Вы знаете, что 1% населения принадлежит 90% мирового богатства. И ничего, неплохо живут. Платят большие налоги, вот как во Франции, недаром оттуда Жерар Депардье к нам сбежал. А в Норвегии со Швецией, считай, социализм, и все довольны. Вот за это и голосуют те, кто за Навального. Им великий инквизитор без надобности.

Алеша: Не соглашусь, Иван. Россия не та страна, которая разделит всё по линеечке и будет наслаждаться своей экологией. Пробовали уже, кровь пролили, сверхдержаву построили, великую победу над оккультным рейхом одержали, в космос вышли – а потом бывший «сталинский сокол» Хрущев решил соревноваться с Америкой по мясу и молоку. Не в мясе с молоком наша жизнь. Наша жизнь в том, чтобы мысль разрешить. Нам надо Бога в себе удержать, чтобы Он свечу не задул. Дунет – и нет никакой России, и вместе с ней остальных, со всей ихней экологией и социализмом. Они сдохнут, а мы в рай попадем, как сказал Путин. С пенсиями он, конечно, круто поступил, а вот в этом прав. Потому и Бога, и традицию, и русских как государствообразующий народ, и нормальную семью в Конституцию внес. И неприкосновенность русской земли прописал. Народ поддержал это – почти 80%. Нам нужен не «норвежский социализм» – эта последняя правда буржуазности с пятеркой за умеренность и аккуратность. Нам нужен русский православный социализм, общее дело, которое делали и в Русском Царстве, и в Российской Империи, и в Советском Союзе. Правда – это не процветание перед смертью, это сохранение в народе божьей искры. Это Святая Русь, в отличие от прекрасной Франции, или упорядоченной до тошноты Германии, или рыночной Америки. Мне кажется, Путин это чувствует. Я за него.

Иван: Мечты, мечты, где ваша сладость? Вот я либерал с национальным уклоном, и потому голосую за Навального и его «детский сад». Пора нам жить, как все нормальные люди.

Дмитрий: Вот таких Ницше и называл последними людьми. «Счастье найдено нами, говорят последние люди, и моргают. У нас есть своё маленькое удовольствие для дня, и своё маленькое удовольствие для ночи». Последние люди – это те, кто убил Бога. Если бы я был христианин, как ты, Алеша, я бы сказал, что мир переживает начало апокалипсиса. Я ведь тоже Творца, почитаю, Алексей, правда, иначе, чем ты. Мир близится к войне, он стремительно готовит себе самоубийство. Особенно через демонический интернет, откуда хлещет черная сила. Я против «навальщины» как класса – ничего, кроме хаоса, за ними нет. Я бы вышел на демонстрацию против них.

Федор Павлович: Я уже сказал – посижу у окошка с коньячком и посмотрю, чья возьмет. С теми и буду.

Смердяков: А я в свою лавочку. Она при любом режиме пригодится-с. До свидания, почтеннейшая публика.

Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор, член Союза писателей России