От редакции: 13 ноября нашему автору и другу, большому русскому учёному доктору филологических наук, профессору В.А. Воропаеву исполняется 70 лет. Присоединяемся к поздравлениям в адрес юбиляра.
Поздним утром 13 ноября 2010 года я быстро вышагивал с рюкзаком за плечами от электрички к достаточно удалённому садовому участку. Светило солнышко, и мне было как-то радостно на душе. Хотя и опоздал на первую, раннюю электричку. Но не от того, что проспал.
Накануне вечером решил написать письмо Владимиру Алексеевичу Воропаеву, поздравить с 60-летием.
Расчувствовался.
Утром решил поправить. Дело подзатянулось. Но не расстроило. Вспомнилось и доброе, и полезное, и поучительное…
И казалось мне – не только для меня.
Оттого и решился на публикацию на РНЛ и вышагивал бодро и радостно…
Прошло 10 лет…
Пролетело…
Владимиру Алексеевичу Воропаеву уже 70.
И я не помолодел.
За более чем четверть века нашего знакомства много было писем длинных («от руки») и коротких, много встреч, разговоров, задолго за полночь, а то и до утра…
Владимир Алексеевич первый предложил перейти на «ты». По разнице в летах мне было бы не трудно. Ведь в детстве я воспитывался в разновозрастной среде, и десятиклассники, Колька Ковалёв и Колька Четвериков, вели меня-первоклашку на первый звонок. И не называл же я их на «Вы».
А В.А. Воропаева как-то на первых порах – не получалось.
А теперь и не представляю: как его называть на «Вы».
Не оттого, что потерял уважение и почтение: пока еще вроде бы понимаю – с кем имею дело и о ком писал еще в 2014 году: «В истории российского литературоведения В.А. Воропаев стал едва ли не единственным академическим ученым, который всю свою научную деятельность (а это уже около сорока лет) посвятил одному классику русской литературы, причем, изучая его исключительно с позиций аскетического, святоотеческого Православия. Сейчас уже можно без всякого преувеличения сказать: такой подход дал выдающиеся результаты, которым нет аналогов не только в истории отечественного, но и мирового литературоведения».
Но сейчас я хотел бы сказать не только об этом, а и о простом, обыденном.
Возвращаюсь как-то из Ярославля, с конференции: осень, дождь, холодно, полночь, звоню в домофон, пока поднимаюсь, дверь уже открыта и хозяин с доброжелательной улыбкой радостно встречает: ну что ты опаздываешь, заходи, мой руки, ужин давно готов…
Сколько лет прошло, а помнится…
И не потому, что это был единственный случай.
Хлебосольство, естественность, незлобивость, доброта, открытость Владимира Алексеевича – поразительные в наше хитро-мудрое задуренное время!
Как с такими качествами «пробиться» в учёном мире?!
И не надо никуда «пробиваться».
Всё нужное придёт само собой.
Мне нравится у Владимира Алексеевича его телогрейка-безрукавка.
Даже если и не прохладно, а возьмёшь и оденешь.
Тепло и по-домашнему.
«Копается» в своих бумагах-книгах хозяин, что-то выстукивает на клавиатуре…
Спросит иногда что-то…
Опять «копается»...
Разрешает смотреть всё и всюду, по умолчанию.
И воспринимается это давно: просто и по-свойски…
Ну какого «успеха» я могу пожелать тебе, Владимир Алексеевич, составителю, издателю Полного собрания сочинений и писем Н.В. Гоголя в 17 томах (М.: Изд-во Московской патриархии, 2009–2010)?!
Какого признания?!
Какого еще благополучия?!
Мне важно знать, что вот складываю эти строчки, и ты что-то пишешь…
Спрошу тебя, и ты непременно ответишь…
Не можешь не ответить: просто, прямо, по делу, без витиеватости, кривляний и своей особой значимости…
Здоровья тебе, Ларисе Алексеевне, родным вашим и близким.
Десять лет назад словами Алексея Степановича Хомякова я желал тебе «не бросать плуга».
И снова желаю «не бросать», пусть и не «плуга», хотя бы «культиватора», а то и простой «тяпочки»…
Но завершу не этим, а словами Николая Тряпкина:
«Дай нам Бог последнего смиренья –
Всё как есть оплакать и простить…».
Александр Дмитриевич Каплин, доктор исторических наук, профессор
